Салон "Химера"

      Хоть после того сеанса доктор До и сказал мне приходить на осмотр каждые 2 дня, возможности у меня для этого не нашлось ни разу за весь месяц. И уж совсем я не ожидала увидеть его на фотографии мадам Ли, а после и в своем видении. Кажется, не просто так судьба меня столкнула с этим человеком.       Есть одно правило, которому я следую с того момента, как взяла в руки карты. Я не гадаю на себя и на своих близких. На кого угодно, даже на людей, с которыми никогда не была знакома и которых даже не слышала, сколько попросят, но после случая пятилетней давности я боюсь и не хочу знать о своей и их судьбе. Хотя Таро очень отзывчивые ребята и могут рассказать о многом, будь то здоровье, будущее, любовь, истина или отношения в семье. Белка как-то раз пыталась склонить меня на расклад о собственной жизни, но я так встала на дыбы, что она моментально свернула агитацию и больше даже не заикалась о подобном.       На дворе уже вовсю гуляла весна. Погода радовала теплом и солнцем, с каждым днем все больше светлело, дождей почти не было, и счастливейшая Белка, не дожидаясь лета, сразу вывесила на нашу скромную верандочку свой гамак. Так что мои посиделки у задней двери с сигаретой становились чуть веселее, чем зимой в одиночестве. Да Ран же, великая зависть всех жирафов, незнамо откуда притащил целый садовый ротанговый набор и маленький гриль, видимо, в глубине души надеясь, что наша компания когда-нибудь созреет на барбекю.       Главным минусом для меня, как не трудно догадаться, был козлистый козлище Пак Со Джун. К моему огорчению, он прекрасно вписался в коллектив нашего салона, клиенты его любили за всегда быстрое выполнение заказов и хорошее настроение, Белка в нем души не чаяла, а Ран был им покорен, когда для его древней тачки, которая еще динозавров помнила, он притащил какую-то неизвестную финтифлюху.       Единственным его врагом в «Химере» была я. Но было бы странно, если при всем произошедшем я бы стала относиться к нему лояльно. Нет, я не ставила ему палки в колеса, не собиралась портить жизнь или мешать работе. Я просто не воспринимала его как человека, хотя, в большинстве своем, я не сильно-то любила вообще всех людей на планете. Не за что мне было их любить. А уж парня, так потрясающе поиздевавшегося надо мной в месте, куда мы с Белкой вложили все средства и всю душу, так тем более. - Хим, идея! – на веранду влетела сияющая как самовар Да Лам. – Слушай, слушай!.. - Да слушаю я. Выкладывай давай, – я устало затушила сигарету. - Со Чжун-оппа решил сделать для нашего салона собственный сайт! – Белка чуть ли не подпрыгивала, истинно оправдывая свое семейное прозвище. - Я безмерно счастлива. И зачем ты ко мне прискакала? – энтузиазма в моем голосе после этого «оппа» поубавилось раз в десять. - Фотографии! Нужна куча фоток для сайта, алё, просыпайся, звезда салона!       От неожиданности я икнула, подавилась дымом и так закашлялась, что чуть очки не слетели. Белке пришлось даже хлопать меня по спине, пока я пыталась отдышаться.       Воистину проклятье фотоснимков! - А без меня никак? Давай на Рана мой капюшон надвинем, все равно лица видно не будет… - пробурчала я, когда воздух все же снова стал нормально циркулировать в легких, а сигарета с миром упокоилась в железной пепельнице. - Нет-нет, госпожа провидица, без вашего образа мы никуда! – от двери послышался ненавистный мне издевательский голос. - О. Пришла беда, откуда не ждали, – обернувшись, я увидела высунутый в дверь объектив и за секунду до вспышки фотокамеры сделала лицо помрачнее и выставила вперед фак. - Нуу… такую фотку испортила… – притворно вздохнул Со Чжун, просовывая свою необъятную спину к нам на веранду. – Белочка, давай я вас с подругой сниму, будь любезна, обними ее, злыдню такую! - Конечно, оппа!       Я не успела среагировать на этот раз. Радостная Да Лам напрыгнула на меня сбоку и со счастливейшей моськой повисла на плечах. В это же время Со Джун отщелкал сразу с десяток снимков, а мне ничего не оставалось, кроме как замереть на месте. Что он там наснимал, я даже не хотела представлять. - Оппа, покажи-покажи! – Белка тут же побежала к нашему козлу-фотографу, а я, чтобы лишний раз не накликать беду на свое многострадальное лицо, под шумок смылась внутрь. - Хима. Звонили. – Стоило только отдышаться, Ран отдал мне телефон, а я вытерла лоб и изумилась. – Что? - Из больницы… странно. Вроде все счета я оплатила еще в начале месяца, - ничего не понимая, я набрала номер регистратуры. – Добрый день, это Ки Ме Ра, опекун пациента Ки Чжун Ги… да, конечно… конечно… - Хима! – Ран осторожно подхватил меня за плечи. – Что? - Папе… стало плохо… сказали, что был приступ… - я даже не поняла, что покачнулась. Лишь в груди стало так холодно и жутко, что я вцепилась в руку Да Рана, кажется, до синяков. – Ран.. Ран… что делать… - Едем.       Едва кивнув, я осела на пол, убирая с лица в кои-то веки мешающие волосы. Горло и грудь сжимал сумасшедший страх. Только бы не худшее… я не смогу снова пережить это. Не смогу. - Хима, что стряслось?! – Белка с Со Джуном вошли в зал именно тогда, когда я была совсем не готова их видеть. - Папе стало хуже. Врачи сказали, что это кризис, какой-то приступ… я мало что поняла, - ее тонкие ручки, держащие меня за предплечье, вдруг сменились на чью-то сильную хватку. Как бы я не старалась сдержать свой ужас при Да Лам, а все равно в глазах все плыло и смазывалось, так что я только по запаху парфюма поняла, что меня поднимает Со Джун. - Не будь слабой. Еще ничего не случилось. Едем в больницу, там станет все известно. Ты не можешь упасть перед ней, забыла? – его тихий голос над ухом разом привел меня в себя. – Я помогу тебе. Не бойся. Мы рядом с тобой.       Сглотнув ком в горле, я лишь кивнула. Вот уж не думала, что хоть когда-нибудь слова этого придурка станут моей силой и толкнут прочь от паники. - Хима, держись, мы рядом, - на лице Белки отчетливо читался страх, но она все равно пыталась улыбнуться. - Спасибо.       Связка ключей от дверей жалко звякнула в руках Да Лам, пока Со Джун вел меня к машине Рана. И в кои-то веки я понимала, что мой ужас и мою беду разделяют многие. Я не одна. *** - Ки Ме Ра-щи… - Добрый день, доктор.       Вот уж не думала, что в этот момент, около реанимации, нас встретит До Джи Хан. Белка с Раном сразу же побежали спрашивать дежурного врача о ходе операции, а мы с Со Джуном ждали у ненавистных мне белых дверей. Но мне почему-то казалось, что лицо моего знакомого врача сейчас еще белее. - Там мой отец, – я кивнула в сторону реанимации. - Я знаю. Я следил за его состоянием в ваше отсутствие, - парень попытался улыбнуться, но у него не очень-то получилось. – Вы знаете, что… - Знаю.       Я не была готова разговаривать на эту тему. Что сейчас отец умирает. Что его состояние настолько плачевно, что мне нужно готовиться еще к одним похоронам. Я знала… продолжительная кома не может пройти для организма бесследно. Мышцы атрофируются, внутренние органы не могут функционировать как надо, постепенно начинается замедление всех процессов и отмирание тканей. Я знала. Давно. С момента аварии у меня было много времени на сбор подобной информации. И то, что с того дня отец ни разу не проснулся, было тем, что сейчас я не хотела признавать. Нет... не могла признать. Где сейчас это волшебство, когда оно мне так нужно?!       Красная лампа над операционной погасла. И До Джи Хан тут же рванул внутрь. Я же стояла столбом, молясь всему, во что верю и не верю, чтобы все обошлось и не сбылось то, чего мы так боялись. - Хима, ну что там? – Белка с братом подошли к нам с Со Джуном. По их лицам я видела, что обрадовать им меня нечем. - Не знаем пока, только что операция закончилась, - за меня ответил бармен, продолжая стоять за моими плечами, как вкопанный. - Ладно, подождем… Хим, слушай, а может ты погадаешь? Ну, на исход… этого… - Белка закусила губу. - Не сейчас… - Со Джун было поднял руку, но я упрямо мотнула головой. – Да ладно, правда что ли… - Давай карты.       Белка быстро полезла в карман и достала мою вечную пачку Таро. Какой бы идиотской не была ситуация, а это действительно было хорошим решением, моя колода никогда не лгала о будущем. И сейчас был тот момент, когда только они могли дать мне то, о чем я молила. Придется переступить через принцип не гадать о своих близких.       Отойдя к стене, я присела на пол и разложила привычный веер. Пять. Я знаю, что неспроста все ключевые люди в моей жизни спрашивали именно это число. Столько мне нужно знать сейчас. Ровно пять. - Со Джун, помоги, - я наотмашь провела по глазам. – Переверни их, пожалуйста. - Но нельзя же трогать… - Белка вновь прикусила губу. - Он уже их трогал. Когда стол сломал. А вам с Раном нельзя, – парень без единого слова склонился рядом со мной. – Эти.       В коридоре воцарилась гнетущая, нервная тишина. - Пятерка. Шестерка. Девятка. Десятка. Мир. - Какие арканы?.. - Клинки.       Я словно оглохла. Мир вокруг завертелся очень быстро, лица друзей и Со Джуна смазались, ни единого звука не доносилось до моих ушей, хотя я видела, что они что-то говорят совсем близко от меня.

«Ты лучше всех, Ме Ра. Мы очень любим тебя. И всегда будем ждать новой встречи. Будь счастлива. Мы гордимся тобой».

      Я видела их. Любимую сестру. Любимую маму. В ярком свете. Они ждали отца. И он шел к ним, чтобы обнять, а затем помахать мне рукой. - Хима!!       Мои очки упали на кафель. Стекло разлетелось, осталась одна оправа. А перед глазами все еще стоял уходящий силуэт моей семьи. И прорывающееся сквозь них прикосновение Джи Хана, который крепко меня обнимал. А я только через несколько секунд поняла, что вцепляюсь обеими руками в его белый халат и беззвучно рыдаю уже несколько минут. Рыдаю так, как не позволяла себе даже 5 лет назад. *** - Уже пора? - Да. - Садись.       Коротко кивнув, я пригнулась и влезла в машину. Со Джун внимательно проследил, как я пристегнулась, и лишь затем завел мотор. Белка с Раном уехали минут 10 назад, до ритуального зала нам нужно было добраться за полчаса. Это была маленькая процессия. Тихо всхлипывающая Белка с припухшим от долгих слез носом. Как всегда молчащий, но еще более похудевший Ран. Пак Со Джун, на шаг идущий позади меня. И До Джи Хан, замыкающий нас.       Я возглавляла это шествие, неся в руках большую белую селадоновую урну. Все, что я могла отрыдать, уже было выплакано у дверей реанимации. Сейчас я была… не знаю, какой я была. Не смотрелась в зеркало. Но глаза были воспаленными и сухими. Без очков.       Мы почти ничего не сказали, когда пришли ставить прах в колумбарий. Лишь отдали приличествующие поклоны, приклеили к стеклу цветы и ушли. С момента смерти отца прошло три дня, и даже поминальной церемонии мы не проводили. Ведь все, кто мог принести нам соболезнования и попрощаться с ним, уже были здесь. Всего лишь пятеро… те же люди, которые были при всем произошедшем.       Я практически не разговаривала ни с кем. Да и они тоже. Тишина стала постоянным спутником в «Химере», которую мы закрыли до неизвестного дня. Но все так же мы просыпались утром, шли в салон, вместе сидели в зале, протирали столы и посуду в баре, что-то делали… я даже не старалась держаться перед Белкой с Да Раном. У меня просто не было слез. Кончились. Уход отца стал последней каплей к моему хоть какому-то жизнелюбию. И, кажется, брат с сестрой всерьез боялись, что я наложу на себя руки. Потому и приходили день за днем в то место, что носило мое прозвище.       Я только не понимала, что тут делает Со Джун. Он не имел никакого отношения к моей семье, да и вообще ко мне лично симпатии уж точно не питал. Но с того самого звонка из больницы он постоянно находился рядом, без малейшей агрессии или издевки, просто молча следил за мной глазами и появлялся вблизи именно тогда, когда возникала необходимость. Честно сказать, большей частью генеральной уборки за эти дни мы были обязаны ему - что бы не потребовалось, наш бармен тут же исполнял. Не знаю, стала ли я относится к нему лучше после всего произошедшего… я почти не могла связно думать с самого пробуждения и до того момента, как засыпала. Лишь короткие мысли, вроде «надо поесть», «надо помыться», «надо убрать»…       В воскресенье был пятый день, как я стала сиротой. И мы все снова собрались в «Химере». Там же, на восточном окне, сделали маленький стол с поминальной едой. Пришел Джи Хан и Чон Сок. Белка в простом черном платье приколола мне траурный белый бант. А её собственный ей заколол в волосах Да Ран. Парни надели полосатые повязки из рами. И отдали все должные почести моему ушедшему отцу, поминая и тех, кто его встретил на той стороне – Чжин Ран и Ми Со.       Так закончилась моя двадцать седьмая весна.