***
— Помоги мне. — сказал я лёжа под одеялом на животе в объятьях Димы. Я бесконечно крутил в руках листок с заданием и он уже начинал напоминать, туалетную бумагу. — Думаю с математикой ты справишься. — ответил беловолосый целуя меня в макушку, подпирая голову рукой и поправляя одеяло на мне. — Ты решил, как минимум половину - правильно. — Дима отобрал у меня листок и ручку и начал сверять ответы, с выданными нам математичкой. Я лежал и смотрел, как парень водил по листку кончиком ручки, немо диктовал себе что-то. Захотелось его поцеловать, но решил не лезть, просто наблюдал гипнотизируя его. Он закончив проверку снова повернулся ко мне и отдал листок. Я глянул на него и тяжело вздохнул. Потом перевёл взгляд на листок с русским. Помрачнел сильнее. — Я подтяну тебя по русскому. — проследил за моим взглядом Дима. — Ты уже решил, что будешь сдавать третьим? Я отвёл глаза уставившись на складки в подушке. Дима внимательно посмотрел на меня, затем взял мой лицо в свои руки и развернул к себе. Я не мог ускользнуть от его пристального взгляда, потому довольно быстро сдался. — Историю. — фыркнул я. — Я не хотел, меня заставили. И это между прочим было правдой. Тарасов поймал меня в коридоре пару дней назад и поставил перед фактом — я сдаю историю. Хотя я не в зуб ногой по этому предмету. Дима, кстати, выбрал — обществознание. И я точно знал, что беловолосый его сдаст, он же не я. — Всё! — хлопнул я кулаком по подушке, вызывая на кровати небольшое колыхание. — Больше никакого секса, пока я не сдам пробники. Дима удивлённо глянул на меня, но уже через секунду привычно усмехнулся. Выдернул у меня из рук листы и выкинул их в сторону пола, а затем перевернул на спину и навалился сверху, продолжая глядеть мне в глаза. — Ты меня не услышал? — спросил я пытаясь отодвинуть его от себя, но легче трактор передвинуть, чем возбуждённого Диму. — Услышал, просто, сегодня ты уже нарушил своё обещание, так что, я удовлетворю тебя на месяц вперёд. — и парень злобно усмехнулся. Мамочки, кажется меня затрахают до смерти.***
За день до начала зимы, а точнее 30 ноября, выпал первый снег. Белые, маленькие пылинки, быстро запорошили серую землю. Правда, это невинное, зимнее чудо, не принесло положительных эмоций. Ни у кого, и тем более у меня. В нашем «прекрасном» городе было, как говориться, три состояния погоды: грязь, грязь засохла, грязь замёрзла. И потому, первый снег, к вечеру — растаял, превращаясь в мокрую, грязную жижу, хлюпающую под ногами. Именно в этой консистенции мы, особо удачливые ученики, умудрялись измазюкаться. Популярность бренда «Грязь» набирала обороты, в связи с тем, что чистым, к воротам школы, можно было добраться только на вертолёте. Особенно не везло тем, кто приезжал на автобусах, им вообще было не по пути с чистотой. Так что первый снег, который мы увидели из окна на первом уроке, был встречен дружным, тяжёлым вздохом. А ведь мы только-только дожди пережили. Моя жизнь упрощалась присутствием в ней Димы и его четырёхколёсного транспортного средства, которое могло перевезти меня через грязиопастную местность. За это я был ему благодарен. Но это только вечером. По утрам, если я конечно не ночевал перед этим у своего парня, мне приходилось идти самому. А так как ночёвки сводились к минимуму, у нас ещё две недели воздержания, которым я мучаю парня, мне приходилось тихонько матерясь пробираться через эти грязевые зыбучие пески. Пару раз я чуть там свой ботинок не оставил. Многие, по этому поводу, начали носить с собой сменную одежду, чтобы в случае чего, переодеться. А моя мама закупалась порошком и каждый день теперь ждёт меня для каждодневной стирки. Уж я то падал и даже не раз. В моей голове зрело подозрение, что было бы намного легче просто сесть на задницу и проехаться на грязи прямо до школьных ворот. Но мама такой прекрасной мысли не разделила, только поругала. А потом настал второй неприятный факт — мороз. Он пришёл нежданно негаданно. И это был не тот красивый морозец который рисует узоры на окнах и слегка колет кожу. Нет. Это был самый настоящий дубак. Все лужи, были покрыты тонкой корочкой льда, которую так любит Влад. Просто пройти мимо не может, чтобы не разбить эту прозрачную поверхность и не обдать мне брюки грязной водой, а самому намочить ноги. Я же, как человек, сугубо теплолюбивый — утеплялся, чем несказанно раздражал Диму, который лез лапать меня, но натыкался на капусту из свитеров и толстовок. На это он матерился так, что у меня уши в трубочку сворачивались. Я столько много новых слов выучил. Но одевался я так, не для того, чтобы позлить любимого, а по причине отсутствия в нашей «любимой» школе такой важной вещи как — отопления. Хотя уже три недели как, должны были топить. Но нам было сказано, что где-то что-то забилось и как только починят будет тепло. Но мы, честно сказать, уже теряли всякую надежду. Было ещё обидней то, что батареи холодными были не во всей школе. Весь первый этаж был отапливаемым. Но туда, из соображения простой человечности, были помещены младшеклашки. Их мы не винили, только люто завидовали. Приятен мне был тот факт, что я был не единственным таким мерзляком. Компанию мне составляла Танюха, с которой мы, каждую перемену, жались к спасительным батареям на первом этаже, а нашим парням ничего не оставалось как составлять нам компанию. Дима и Влад вообще не мёрзли. Красноволосый друг, хоть и ходил в водолазке, нередко закатывал рукава и вообще он отмороженный. У него просто в голове что-то повреждено. А вот Дима, сам по себе как ходячий холодильник. Наверно поэтому и не мёрзнет, расхаживая в футболках и тонкой куртке. Хотя мне, даже глядя на это, становиться в сто раз холоднее. Машину Дима отапливает только тогда, когда я еду вместе с ним, а ещё он проветривает квартиру. Мы с Таней злобно зыркаем на двух застуженных. Послал же нам бог, отмороженных, на полную катушку, парней. Сами мы с девушкой при этом кутались в свитера поверх свитеров, не переставая растирали окоченевшие пальцы и жались к батареям, сидя рядом с ними на корточках. Всё усложнялось вечной нервотрёпкой и сонливостью. В классе стояла полудрёма, некоторые и вовсе посапывали, положив под голову руки и уткнувшись в них лицом. Даже некоторые преподаватели сидели на уроках и клевали носом. Какие знания? Их поглощение было невозможным заданием? А пробники тем временем незаметно подкрались. И как долбанут по голове. Третьего декабря должен был состояться русский, а десятого — математика. За всё то время Сибирских морозов, я как никогда полюбил химию. Просто летел на этот урок, чем вызывал дикую панику в рядах тех кому предстояло мучатся с последствиями. Но мне было плевать, в лаборатории было тепло. Но химия продолжала меня «любить» с прежней силой, потому не обошлось без парочки происшествий, таких как задымление, небольшой пожар и взрыв какого-то вонючего дыма.***
Когда третьего числа я проснулся под трель будильника, настроение было на дне. Его не улучшал даже сопящий рядом Дима, что уткнулся мне в макушку и обнимал за талию. Мне совершенно не хотелось покидать кокона одеял. И тут дело было даже не в том, что за пределом этого одеяльного щита было холодно, нет. В квартире Димы было тепло, уютно и вообще идеальный климат для меня. Мне было не по себе от того, что я понимал, если встану, то приму суровую реальность русского языка. Но раздражающий трезвон будильника уже закупоривал уши, потому я выбравшись из-под руки парня и стащив одно из одеял, лежавших на кровати — встал. И приземлились мои босые ноги на пол с подогревом и кучу бумаг, устилающих этот самый пол. В этих бумажках хранились остатки моей уверенности в себе. Я помял их пальцами ног, сжимая и разжимая те. Надоело. Глубокий вдох, досчитай до десяти и… ДА ГДЕ ЭТОТ ЧЁРТОВ БУДИЛЬНИК!!! Спустя минут пять аппарат затих. Это было подозрительно, ведь телефон явно принадлежал Диме, рингтон его будильника, а он так просто не затыкается. Впрочем, тихо и ладно. С остальным разберётся Дима когда проснётся. Побрёл к своему дивану. Я не знаю в чём суть всего этого, но вся моя одежда, каким-то не магическим явлением всегда оказывается на одном и том-же диване в спальне. И чем хозяину квартиры не угодили мои вещи в ящике? Подошёл, дёрнул плотные шторы отводя их в сторону и запуская в полумрак комнаты утреннего… света? Ну солнца я уже месяц так точно не видел, зато тучи досконально изучил. Но сегодня вид улицы заставил меня замереть и засмотреться. Весь двор был покрыт белым, нетронутым снегом, он бы наверняка блестел, но как ранее было сказано — солнце нам только сниться. Зато такой красотой можно было любоваться вечно. Наверно пришествие настоящей зимы настигло наконец и меня. Влад первому снегу радовался так, будто ему сказали, что он выиграл миллион. Он выбежал на улицу во время перемены, лишь для того чтобы половить ртом снега. Я в это время смотрел на него в окно и качал головой. Так что теперь я наконец мог сказать, что моё настроение поднялось. Наверно во многом из-за того что белый снег, который покрывал всё до чего только доставал, неумолимо напоминал мне о моём любимом. На улице всё выглядело так тихо и спокойно. Ну пока меня не завалило снегом сорвавшимся с ветки дерева или я не попал в ловушку льда, прячущегося под снежным покрывалом. В общем наслаждался снегом издалека, с безопасного расстояния. Решил не откладывать в долгий ящик и с самыми благими намерениями поспешил доложить потрясающую новость своему парню. Он не оценил моих стараний. Хотя наверно ему не понравился способ доставки столь потрясающих новостей. Настолько они его потрясли. Он только прохрипел что-то из-под одеяла, после того как я с разбегу сиганул на него. — В следующий раз, так сделаю я. — наконец он явил свой лик мне. Разбуженный, недовольный, лохматый и по домашнему милый. Люблю его. — Для этого тебе нужно проснуться раньше меня. — ой, боюсь-боюсь. — Дим, там снег. — И что? — он что серьёзно не разделяет моей радости? — Он «там» каждый год. — он обнял меня притягивая ближе к себе. — Смотрю, волнения, как не бывало. — Это пока. — махнул ладонью я. — Зато у меня теперь полная улица напоминаний о тебе. Всё белое и холодное. На это Дима улыбнулся, так нежно и по доброму. Я не удержался и поцеловал его. Теперь только бы на пробнике не зависнуть глядя в окно. А то задумаюсь о своём, о пошлом и всё. Можно считать, не сдал. Ой, что-то волнение накатило. Ну спасибо тебе, Дима. Я зарыл пальцы в его волосы, растрепав их сильнее и снова впился в его губы вовлекая в жадный поцелуй, впрочем тут же уступая инициативу ведущего, парню. И всё-таки его я люблю больше всего на свете.