Если б только сразу понял...

Немного поразмыслив, Сергей решил перебраться из своей в родительскую спальню. Юлию позвал с собою, только несколько условий поставил: одежды… по минимуму; также ввелись совместные завтраки и обязательные поцелуи — на ночь и перед уходом на работу, ну и с работы, соответственно тоже; и как бы кое-кто ни отнекивался — ежедневные прогулки. Корча плаксивые мордашки, Юля каждый раз обмирала от страха, когда выходила на улицу — очень боялась встретить знакомых. Но как бы она ни упиралась, а все же Сергей умел настоять на своем. Ближе к концу недели, он, сразу как домой вернулся, потащил её за покупками и не куда-нибудь, а в самый центр. Так у Юлии появились: новое белье, несколько платьев и шелковая ночная сорочка. Специально выбирала красивую, но очень скромную — закрытую, практически без кружев. До кучи Сергей приобрел для неё пару длинных футболок и короткие шорты под них; также подыскал шампунь и туалетную воду: легкие, чтоб не перебивали собственный аромат, а наоборот — подчеркивая, сочетались. И сколько бы не крутилась у прилавка с косметикой, а он сподобился приобрести только блеск для губ и… в обмен на обещание начать нормально кушать, Юлия выпросила черную тушь. Суббота. Накинув одеяло на полураскрытую Юлю, Сергей её приобнял, о чем практически сразу пожалел — попробуй тут привыкнуть к чему-то подобному… Сонная совсем, она, повернувшись лицом, закинув ногу на бедро, прильнула губами к губам совсем как раньше — страстно, слегка грубовато… и он бы обязательно ответил, да только… мало того, что Юля окончательно проснется, так еще и обидится наверняка: не разрешает смотреть на себя голую и касаться под одеждой — только поверх ткани и то недолго. И он прекрасно знает в чем дело: рассматривал её, пока спала — видел и следы от ожогов на груди, и рубцы от порезов, и порывы в интимных местах… Изо всех сил старался быть обходительным и нежным ведь плевать сколько шрамов: на ощупь Юлия осталась прежней — и этого ему вполне достаточно. Настойчиво втянув в себя нижнюю губу, она продолжала напирать, и он, не став сопротивляться — скользнув ладонью по ноге под шелковую ткань, развернулся на спину. Последовав за ним — забравшись сверху, Юля отерлась лобком о лобком и-и, приоткрыв веки, замерла. Ей понадобилось чуть больше минуты, чтоб осознать, что именно происходит. — Прости, я… — Нормально, — с легкостью приняв факт, что никакого секса между ними не будет довольно долгое время, улыбнулся он, разжимая объятья — убирая руки. А она… наблюдая за тем, как Сергей, зевая, потянулся, раздражалась всё сильнее — неудовлетворенная. Который день они вот так просыпаются вместе? И он никогда не заходит дальше поцелуев! хотя раньше задрал бы сорочку и-и… Ну неужели поцелуи — это все, что её ждет?! — Я не могу так больше, — пробормотала, сползая с кровати. — Хочу всё забыть! Выпить и покурить. А потом, — невольно дрогнув под темным взглядом, выпалила в лицо: — нормально трахнуться и ни о чем не думать! — А я к пьяной тебе и пальцем никогда не п-р-и-т-р-о-н-у-с-ь, поняла?! — поднявшись за нею следом, сердито отчеканил он. — Только попробуй нажраться, я тебя в комнате до утра запру. Ори и долбись сколько влезет — не услышит никто! — тут же оскалился, глядя в глаза. — Хочешь секса? Давай прямо сейчас. Чего время тянуть? Раздевайся, — ухватившись за ночнушку, дернул Юлию на себя. — Ну что же ты? — усмехнувшись, выгнул бровь, разглядывая бледное лицо. — Неужто растерялась? Юля начала вырываться, но кто бы её отпустил? Крепко обнимая — вжимаясь пахом в бедро, Сергей наклонился и, скользнув по шее носом, глумливо зашептал: — Ты же хочешь меня. Дава-ай! наберись смелости и попроси… и пока будем целоваться, я тебя с радостью раздену. Ласкать буду только там, где позволишь… ровно столько, сколько захочешь, и возьму сразу, ка-ак… — Замолчи! «Когда ты стал таким пошлым? Откуда нахватался?» Врешь ты всё! Ты же ничерта не умеешь! — выпалила она и, мгновенно испугавшись полузвериного оскала, уперлась руками в обнаженную грудь. «Ч-т-о я ляпнула только что?! Он же меня прибьет!» Чем яростнее Юлия боролась, тем крепче, сковывая всё сильнее, Сергей прижимал её к себе. «Все эти разговоры про нежность и терпение — муть собачья. Дело не в этом. Она вовсе не секса боится». Задрав подол сорочки, огладил теплую кожу бедра, задумчиво бросая: — Значит, папа вовсе не шутил… С-в-о-ю женщину не нужно ни о чем спрашивать: нужно ломать сопротивление и брать всегда, когда захочется. — Я — не твоя! — Ошибаешься, Юленька, — зафиксировав подбородок, усмехнулся, заглядывая в глаза, — ты в-с-я — м-о-я, — и, увлажнив губы, стал серьезным. — Жаль, что я понял это слишком поздно. Не рассмотреть тебя было за всей твоей грязью, — прикрыл веки, вспоминая. — Что ты там маме говорила? Большего хотела? Растормошить пыталась? Провоцировала, ревность вызывая? Дура, кто же так делает?! — возмутился вполголоса он и, скривившись, с горечью добавил: — Да и я, дебил, Захара слушал больше, чем себя. Сам мучился и тебя страдать заста… — Ты чего несешь? Чокнулся совсем?! — Еще слово против скажешь, и я сдерживаться не стану. Нахмурившись, Сергей скрипнул зубами. Не столько злился, сколько убедиться хотел в собственной правоте и убедился: Юля сразу затихла, и он очень ла-асково поинтересовался: — Так чего же ты боишься, сладкая моя? «Реально чокнулся!» Приоткрыв веки, сразу зависла: да у Сережки в глазах черти румбу танцевали, упившись в хлам, потому что аж позеленели все разом! — Чего уставилась? Секрет мой раскрыла? Думаешь, теперь можно не бояться? Ослабив хватку, он сразу пресек Юлин побег и встал так, чтоб открыть себе доступ к интересующему местечку. — Не молчи — рассказывай. — Что рассказывать? — ущипнув Сергея за руку, она недовольно скривилась. «Да что ж ты такой сильный-то, а? Отвали!» — Зубы не заговаривай. «А» сказала, теперь «Б» говори… Скользнув ладонью по внутренней стороне бедра к промежности, он насмешливо ухмыльнулся, когда Юля свела вместе ноги, однако через пару мгновений нахмурился, думая: «Вроде худышка-худышкой, а так зажалась, что хрен попадешь»… — Не лезь туда! — Куда хочу, туда и лезу. Это во-первых. А во-вторых, кто тут орал, что я ничего не умею? — не обращая никакого внимания на довольно болезненные щипки, сердито буркнул, упрямо стремясь к желанной цели. — А что умеешь что ли?! — выпалила она, не задумываясь, и с обидой добавила: — Никогда не ласкал! Целовал только, да титьки мял, как валенок деревенский! Да я всегда больше старалась, чем ты! Борьба затянулась, хотя Юля так и так — проиграла. Тихо посмеиваясь, Сергей все-таки умудрился втиснуться ладонью между ног. — Убери! — Вот еще. Скользнув пальцами по не такой уж и сухой промежности, сразу приподнял Юлию и, приблизившись, завалился вместе с нею на постель, не сдавая позиций — ловко вклиниваясь коленом между ног. Усмехнувшись, впился в губы в тот самый момент, когда Юля начала колотить его кулаками по плечам, а следом еще и за язык тяпнула, правда несильно, но он всё равно, скрутив, вытянул руки над её головой, без тени улыбки предупреждая: — Будешь и дальше так брыкаться — я тебя свяжу. — Только попробуй, и я тебя ночью подушкой удавлю! — бесстрашно выпалила она, продолжая вертеться. Уткнувшись лбом в плечо — начав хохотать, он полностью подмял Юлию под себя. — Знаешь, — переведя дыхание, тихо заговорил, когда успокоился, — я не видел необходимости… заниматься чем-то подобным с той, кто спит со всеми подряд. — Да не спала я ни с кем! — Помолчи, — приподнявшись, задумчиво буркнул Сергей. — Всё бы обернулось иначе, если б я только понял п-о-ч-е-м-у меня к тебе так сильно влечет. — И почему? — Ты — моя, — ответил он просто и, улыбнувшись, добавил: — Когда найду доказательства повесомее… обязательно всё тебе расскажу. — А сейчас? — На слово верь… Юля. Шумно вздохнув — вообще ничего не понимает! — она раздраженно попросила: — Слезь с меня. — Нет, — прикрыв веки, чмокнул её в кончик носа. — Кстати… сверху сидеть я тебе сегодня не дам, — подпер кулаком щеку. — Или думаешь, что я не знаю о том, что ты, прикрываясь страхами, путь к отступлению себе готовишь? — Ты ч-т-о несешь сегодня вообще? Белиберда какая-то, честное слово! — Разве белиберда? — выгнул он бровь, внимательно наблюдая за выражением лица. — А я-то, дурак, вдруг подумал о том, что когда сверху сидишь — легче всего встать и уйти, когда надоест. Довольно ощутимо вздрогнув, Юлия отвела в сторону взгляд, и он, усмехнувшись — в яблочко! — прикрыл веки. — Хочешь скажу, почему ты не спишь со мной? Упрямо пряча глаза, Юля молчала довольно долго, но ему это оказалось только на руку. Тщательно всё обдумав, он тихо начал: — Я-то думал, что ты секса боишься, а ты просто не хочешь, чтобы я на твои шрамы смотрел… Уже не нуждался в подтверждении — Юлия побледнела почти сразу. — Ты ведь… всё решила за меня… Когда думала, что мне плевать на тебя — готова была сама меня завалить. А когда… я дал понять, что шанс все-таки есть, сразу шарахаться начала. Очень быстро облизнув губы, она закрыла глаза. — Боишься, что я… всё вспомню и прибью тебя, да?.. Зря боишься, Юль, — положив голову на плечо, обнял её, шепотом договаривая: — После того, что увидел… да я скорее сам повешусь, чем руку на тебя подниму. — Что же ты такого увидел, Сереж? — Дурной сон, — привычно уклонившись от ответа, он, скользнув по бедру рукою — забравшись под сорочку, поудобнее улегся, придерживая Юлю за ягодицу. — Ну вот где твое мясо, а, царевна-лягушка? Ты же мне обещала, что кушать начнешь нормально — не ощущаю что-то совсем. — Я нормально ем. Судорожно всхлипнув, она задрожала сразу, как Сережа, впившись губами в шею, коснулся поясницы горячими пальцами… после — еще немного выше, поглаживая позвоночник, щекоча слегка. «Как же хорошо…» Тая от восхитительного трепета, что разливался жаром внизу живота, она медленно плавилась. Но вскоре вся нега слетела — скользнув по боку, он, накрыв ладонью, осторожно сжал грудь. Прекрасно чувствуя, как Юлия напряглась, Сергей, убрав руку, сразу же отстранился. — Слушай, если ты не будешь мне позволять тебя касаться там, где я хочу, то смысл вообще соглашаться спать со мною под одним одеялом? Невольно сжавшись под начавшим темнеть взглядом, она интуитивно отползла к стене. — А зачем тебе все эти нежности понадобилось со мною делать? Раньше ты ничем таким себя не утруждал. Да и не больно-то моим состоянием интересовался. — Это! было! раньше! — не сдержавшись, выпалил он. — Хватит сравнивать! Ты зачем меня всё время носом тыкаешь в прошлое? Выбесить хочешь? — Я хочу, — опустила голову, пряча глаза, — обычный трах! — Это: загнул, засунул, вынул и пошел что ли? — Да… — Забудь — больше ты от меня так просто не отделаешься, — отмахнулся устало. — Иди сюда. — Зачем? — А какого ты туда забилась?! Руку, — увлажнив губы, поманил пальцем. Немного подумав, она подала ему ладонь, сжав которую он медленно потянул её к себе. — В новогоднюю ночь, — кашлянув, усадил Юлю поближе, — хотелось бы заняться чем-нибудь… поинтереснее, но если ты собираешься и дальше так себя вести, то ничего не получится, поэтому, — глядя в глаза, решительно договорил: — начиная с сегодняшнего дня, мы начнем ломать стены, за которыми ты спрятала себя от меня. Сердце заныло — чудес на свете нет. Во взгляде Сергея, в его голосе столько уверенности, что сомневаться не приходится — он добьется своего, а это значит, что скоро всё закончится. В попытке спрятать навернувшиеся на глаза слезы, она отвернулась. «Смирись и хотя бы напоследок насладись им…»