Заметки на стенах заброшенной квартиры

-Простите, товарищ Беларусь, за столь позднее время проверки. Мы хотели чтобы вы увидели испытание гордости советской инженерной мысли: Испытание четвёртого энергоблока! -выразился один из инженеров сопровождавших страну в осмотре атомной электростанции. -Я всё понимаю, уже не терпится увидеть это всё своими глазами. -улыбнулась Беларусь надевая белый халат, должность-должностью, но регламент стоило соблюдать.       Они прошли через пост охраны и направились в инженерные помещения, осматривать километровые турбины, пульты управления и другие рабочие места. Выкрашенные в зелёный цвет стены с побелкой выше уровня человеческого роста. Какой-то коричневый линолеум с узорами чем-то напоминающие цветочные, тонкие проводки и тяжёлые провода тянулись по потолку вдоль полутёмных коридоров. Беларусь внимательно слушала разъяснения инженеров насчёт пультов управления, они прошли мимо пульта управления четвёртого энергоблока. Там вдруг зазвонил вой сирены и Беларусь немного встревоженная трезвоном сирен заглянула в рубку управления, откуда и шёл звук: -Уровень в барабан-сепараторах опасно низкий! -громко сказал один из главных инженеров на пульте управления. -Товарищ, Беларусь, не волнуйтесь. -рука одного из сопровождавших её инженеров легла стране на плечо Это штатная ситуация, инженеры быстро всё уладят.       Беларусь кивнула и они пошли дальше осматривать станцию, всё это было жутко интересно молодой стране, ей рассказывали и про устройство и про мощности станции и про условия жизни работающих на станции. Из окон электростанции было видно только тёмную ночь и огни небольшого города расположенного недалеко от станции. Они проходили по небольшому мосту над реактором, на часах Беларуси было время без двадцати час, они проходили над реактором, Беларуси показалось что он слишком тихий, ей всегда казалось что реакторы должны быть громче. Всё же ей было немного тревожно здесь, что-то подсказывало что в этот апрельский вечер с ней случится что-то нехорошее, как и случалось с остальными детьми СССР на всех их первых выступлениях. Они прошли мимо зала откуда были видны наконечники тепловыделяющих элементов и вышли в огромный турбинный коридор где немного шумела турбина. Беларусь снова вопросительно посмотрела на инженеров вопросительным взглядом, но быстро успокоилась и стала осматривать оборудование. Сейчас её повели осматривать другие помещения. Обход был долгий утомительный ночной и почему-то хотелось спать. Всё же этим коридорам и серым стенам не хватало освещение полумрак нагнетал. За окнами была спокойная ночь. Беларусь спрашивала насчёт радиационной безопасности рабочих, после его её уверяли что всё по технике безопасности и всё абсолютно безопасно. Обход длился больше получаса и Беларусь уже порядком устала. Она упёрлась на одну из труб в насосном помещении из которой ей в руку тут же ударила плотная и горячая струя пара. Она резко потёрла руку и посмотрела на немного растерянные лица инженеров. Они кажется заподозрив что-то неладное решили вывести страну подальше от реакторов. Они снова проходили мимо реакторного зада, инженеры что-то говорили Беларуси, а она и не замечала как немного подёргивались наконечники ТВЭл. Они под разговорами откровенно забалтывая белоруску и выпрашивая премии, выводили её. Беларусь смотрела достаточно снисходительно на такое поведение, они проверили практически всё и Беларусь уже готова была выдать заключение улыбающимся инженерам и подписывая кое-какие бумаги. Неужели её первое государственное задание прошло без каких-либо эксцессов и уже довольная Беларусь должна была подписать последнюю бумагу, как вдруг она услышала чей-то пронзительный крик: -Наконечники срывает! С крышки реактора! -раздалось где-то вдалеке. Беларусь остановилась и хотела узнать что там происходит как вдруг послышался хлопок. Беларусь озадаченно и немного испуганно посмотрела на инженеров, а в следующую секунду отключился свет и Беларусь и люди сопровождавшие её озадаченно переглянулись: -Наверное это гидроудар в деаэраторе, я сей… Инженера прервал резкий взрыв, Беларусь тут же закрыв голову руками упала на пол, тренировки отца всё же были не так бесполезны. Остальных отбросило взрывной волной к стенке. Страна подбежала к людям, они были в порядке и мимолётно осмотрев их Беларусь бросилась к месту где произошёл взрыв. Её шаги разносились эхом. Стены деформировались, на шипящих и скрипящих оборванных проводах из которых ключом били электрические искры были видны следы обрыва. Она огибая их подходила всё ближе к месту взрыва. Никого из людей она не встретила по дороге. Она пробралась сквозь дебри и около источника пламени -огромного, радиоактивного факела свет от которого затмевал висевшие на небе звёзды. Беларусь была уверена что это землетрясение или даже война, но никак не взрыв реактора. Страна понимала, что даже ей, по сути бессмертному существу тут опасно находится и кинулась бежать выводить людей. Бежать было неимоверно тяжело, её тошнило, наваливалась слабость, она помогала людям выходить из опасной зоны, а когда эвакуация была завершена она прямо перед выходом упала в обморок. ***       СССР резко открыл глаза и проснулся в холодном поту, ему снился страшный сон. На какой-то станции что-то взорвалось, он всё ещё надеялся, что это не Чернобыльская АЭС где сейчас находится его дочь. На часах пять часов утра. Он пытался отводить эти мысли, однако ему в голову всё лез тот случай, когда ему снилось начало Великой Отечественной Войны. Затрезвонил в телефон, СССР было страшно принимать звонок. Он привстал к кровати и потянулся к разрывающемуся от звонка телефонному аппарату. Он взял пластмасску набитую электроникой и поднёс к уху: -Алло? -полусонным голосом произнёс коммунист. -Товарищ СССР, мы должны сообщить о случившейся трагедии…-прозвучал голос на том конце трубки и Союз уже всё понял, но всё же оставалась надежда, что это землиятресение где-то на Дальнем Востоке -Мы вынуждены сообщить ужасное известие… Сегодня в час двадцать три ночи взорвалась Чернобыльская атомная электростанция -у СССР внутри всё рухнуло, а пальцы сжимающие трубку побелели, лицо побледнело. -В-вы нашли, Бел-ларусь? -коммунист кое-как смог задать самый волнующий его вопрос. -Нашли… Она доставлена в шестую радиологическую больницу в Москве. -Что ещё известно по аварии? -уже более сдержанно закричал СССР. -Взорвался четвёртый энергоблок, пожар активно тушат, огонь был локализован, на данный момент измеряется радиация, по предварительным данным доза радиации составляет тысячу рентген в час. -докладывали по телефона. -Я выезжаю! -отозвался СССР и резко вскочил с кровати, он даже не стал приводить себя в порядок и говорить что-то детям- Ждите в шестой радиологической!       Он наспех оделся и через десять минут выбежал из дома заводя машину, водителя было вызывать некогда. Он сам сел за руль и открыв ворота выжал газ до отказа и насколько было возможно разогнался на просёлочной дороге выезжая на трассу. Дороги были пусты и доехать как можно быстрее не составила должного труда, ещё только начинало светать СССР уже было не до сна. Ехать было долго, но к шести часам утра его уже ждали в больнице, а коммунисту докладывали о состоянии Беларуси, о том что известно о аварии. Союз ещё не знал насколько сильная авария и решение об эвакуации принимать было ещё рано. По крайней мере так казалось ему. Однако сильно болела голова. СССР это сильно насторожило. О реальных масштабах было рано говорить. Союза отвели к его дочери. Она лежала без сознания, ожоги были перебинтованы, а сама они лежала в изолированной комнате в которую Союзу запретили заходить. -Почему я не могу зайти к ней? -спросил коммунист проводя подушечками пальцев по стеклу. -Понимаете, вы -страны приспосабливаетесь к любым условиям в том числе и к радиации…-начал один из врачей. -Короче…-сказал СССР не отрывая взгляда от дочери. -От неё исходит мощнейшая радиация, около трёхсот пятидесяти бэр… Однако при этом на лицо признаки лёгкой лучевой болезни и от неё идёт радиоактивное излучения, поэтому её следует изолировать. -закончил врач. -Могу я поговорить с ней? -спросил Союз оборачиваясь на врачей. -Конечно, мы её разбудим. -Союз пока врачи готовились войти и разбудить Беларусь.       Союз сел на стул и вздохнул, он не знал что сказать дочери, что ему делать дальше. Разболелась рука и голова. Очевидно он чувствует последствия, возможно даже будущие. Ему принесли воды. Он тихо поблагодарил врачей продолжая рассуждать о том, что ему делать с Беларусью. Привести домой и позволить заразить остальных? Этот вариант коммунист отклонил почти сразу же. Нельзя было подвергать остальных опасности. Тогда что? К Союзу вышли врачи. Они сказали ему что позвонят, когда она очнётся и СССР учтиво кивнул и повернулся к выходу. Врачи оставили его со смятением в душе он не знал что ему делать. Вокруг него копошились люди с разными бумагами и предложениями решения проблемы, но он слышал их приглушённо словно через воду. Он отдавал приказы практически на автомате, не разглашать, не паниковать, последствия ликвидировать, всё засекретить. Зачем засекретить? Обычные врачи ничего с этим сделать не смогут. Во-вторых не поднимать панику. В-третьих -секретность, да и при социализме не происходит таких аварийпо крайней мере официально Союз уже на выходе страну окрикнул один из запыхавшихся врачей. СССР неторопливо в своей манере обернулся. Врач просил последовать за ним. Союз кивнул и быстрым шагом направился в след за бегущим врачом, хотя наверное всё-таки медбратом. Коммунист шёл торопливо и одновременно отстраненно. Он удивился когда они с медбратом оказались напротив палаты где лежала Беларусь. Союз зашёл в палату, за стеклом недовольно хмурясь пыталась разлепить глаза, врачи в специальных защитных костюмах мерила ей давление и пульс. СССР подошёл к стеклу и прислонился к нему ладонью.       Беларусь увидев его за стеклом приветливо улыбнулась. СССР тяжёло вздохнул и тоже улыбнулся в ответ, когда врачи вышли из палаты Беларусь подошла к нему. На девушке уже не было того официального серого пиджака и юбки, обычная футболка да брюки. Беларусь пальцем постучала по стеклу. СССР вышел из своих мыслей: -Меня слышно? -спросила Беларусь находящаяся по ту сторону стекла, её было слышно как-будто из-под воды. -Да…-кивнул СССР — Я всё слышу… -Папа! -закричала она ударив своими маленькими кулаками по стеклу -Недалеко от станции остались люди, их срочно надо эвакуировать! -закричала девушка. -Не поднимай панику, Беларусь, я уверен что ничего опасного нет, и эвакуация не требуется. — аккуратно начал успокаивать её СССР, положив руку в карман. -Не требуется?! -возмутилась Беларусь -А то что я, страна находясь там получила облучение около четырёхсот бэр это норма? Ты понимаешь что с людьми будет?! Это крайне безответственно! -возмутилась она и топнула ногой, но за стеклом это было только видно, но не слышно, но Союз и без этого почувствовал всё возмущение дочери.       Коммунист раздумывал над её словами, она была в чём-то права, но он привык так действовать и был уверен что ничего там опасного. СССР порасспрашивал Беларусь про её самочувствие. Она говорила, что ей не хорошо, головные боли и постоянная тошнота. Врачи разводят руками и говорят что такого быть не должно. Впрочем влияние радиации на стран до конца не изучено. Они говорили долго, практически час, а может и два, особо не следя за временем, их прервали врачи. Беларуси надо было провести какие-то процедуры. Союз понимающе кивнул и пообещав что они скоро увидятся покинул палату.       На следующий день СССР носился из одного кабинета другой. Казалось что крупных неприятностей уже не избежать. В Швеции подскочил радиационный фон и из-за направления ветра всю вину хотят повесить на него, что впрочем, возможно, справедливо. Узнав об этом он приказывает всех эвакуировать и начать работы по устранению последствий. Самому уже страшно, хоть и непривычно это чувство и бывало оно и в сотни раз сильнее. Гоняет каких-то чиновников, секретарей, а что толку то? Не пойдут же сами они последствия разгребать. Отправят служивых да и только. СССР тяжело вздохнул и только в час ночи вернулся домой измотанный и уставший. Он покачиваясь шёл по стенке в свою комнату. Но горевший на кухне свет привлёк его внимание. Россия, Украина, Молдова и Литва что-то активно обсуждали, естественно не без застольного алкоголя вроде самой обыкновенной водки. Несмотря на «Сухой закон» Россия где-то доставал заветный разбавленный этиловый спирт, именно эта бутылка была импортной, скорее всего от Финляндии. У коммуниста совсем не было сил выяснять отношения с ним, а Россия кажется понимая что всё плохо быстро спрятал водку под стол. СССР посмотрел на него и помотал головой: -Что вы так поздно сидите…-СССР зевнул -Час ночи уже… -Да мы просто засиделись. -Украина как ни в чём не бывало пожала плечами. -Пап, от чего ты нам не говоришь, где Беларусь? Вроде поездка не должна была быть такой длинной? -спросила Молдова. -М…Завтра вечером обсудим -полуразборчиво пробубнил СССР по стенке поднимаясь в свою спальню.       Кое-как он поднялся и открыв дверь упал на свою кровать. Он даже не думал о таких мелочах как уличная одежда что до сих пор на нём надета, о том чтобы откинуть одеяло и забраться под него. Ему дико хотелось спать, но от чего-то сон не шёл. В голову лезли мысли о происходящем. Союз перевернулся на бок и рассматривал ковёр висящий на стене. Как же они лечить Беларусь собираются? Впрочем не важно. Медицина наша, советская, значит всё излечит, чтобы там не было. СССР провёл рукой по узору на ковре, будто-бы ища путь к решению все этой дилеммы. Он кивнул себе как бы говоря, что найдёт выход, обязательно всё решит, но только завтра, не зря же говорят: «утро вечера мудренее»? Наверное не зря. Глаза закрываются перемещая СССР в мир снов. *** СССР стоял на входе в палату Беларуси, им предстоял тяжёлый разговор. За неделю ликвидации последствий у него начала болеть голова. Видимо всё это сказывается. СССР за эту неделю он принял тяжёлое, но, наверное, единственно верное на тот момент решение. Нельзя чтобы остальные его дети пострадали. они всё равно пока ничего не знают. Он уже много раз успел пожалеть, что отправил Беларусь в эту чёртову командировку на опасный объект, лучше бы всё-таки на заседание бы отправил. Он уже успел себя извести этими мыслями. Выходит врач и говорит что СССР может поговорить с Беларусью. Коммунист кивает и благодарит врача заходя внутрь. Беларусь сидит за стеклом и о чём-то думает, не зная чем себя занять в столь аскетичной обстановке. Увидя Союза она заулыбалась и подошла к стеклу опершись руками на стекло. СССР выглядел каким-то мрачным, мрачнее обычного. Беларусь понимала и списывала его состояние на произошедшее. Она искренне верила что не пройдёт и полугода как она вернётся домой к своим родным. СССР тяжело вздохнул и поздоровался. Беларусь улыбнувшись кивнула в ответ. Он расспрашивал Беларусь обо всём. Она так же улыбаясь отвечала ему, стараясь своим приподнятым настроением ободрить отца. А его это только больше удручало. Союз встал со стула и прислонив правую руку к стеклу: -Беларусь, я должен кое-что важное тебе сказать.-СССР тяжело вздохнул. -Да, пап? -Беларусь подошла к стеклу положив руку на одном уровне с его. -Ты не сможешь вернуться домой…-сказал СССР закрыв глаза, он не хотел чтобы Беларусь увидела его слёзы. -Почему? -Беларусь всё ещё не в силах поверить в слова СССР -Почему, пап?! -Слишком сильная радиация от тебя исходит…-СССР не мог открыть глаза, он понимал что если увидит её то не сможет продолжить говорить -Так нужно для безопасности остальных. -Но как же так?! -на глаза девушки наворачивались слёзы -Неужели ничего нельзя поделать?! -Нельзя…-коммунист медленно отвернулся -Я все варианты изучил, ничего с эти не сделать…-СССР направился к выходу из палаты, он бы больше не в силах здесь находиться, ещё минута такой твёрдости и его сердце просто не выдержит, он остановился перед самым выходом из палаты -Прости меня…-СССР вышел из палаты оставляя свою младшую дочь в смятении.       Беларусь ещё минуту стоит в ступоре глядя в след уходящему отцу. Когда же осознание приходит к ней на её глаза невольно наворачиваются слёзы и облокотившись на стенку она сползает по ней и садится где-то в углу комнаты обхватывая своими руками колени. Она уткнулась в нихи зарыдала едва сдерживая свои крики, чтобы не взвыть от боли и отчаянья. Казалось что для неё всё было закончено. Просто оставалась надежда что это не навсегда и они ещё будут вместе и счастливы, эта надежда казалось только угнетала делая больнее. Просто хотелось исчезнуть с лица Земли, чтобы было не так больно, не ей так хотя бы её родным…