Больные смеются

— Да мы тут все больные, понимаете? Больные! — шепчет Сашка, лежа на койке и отчаянно желая кричать. Гаранжин только усмехается. — Понимаю. Вы же баскетболисты, Сань. С этой дороги уже не захочется свернуть. — Зачем вам такая команда? — Как зачем? Американцев выигрывать. Гаранжин уходит, захлопнув дверь. Оставшись один, Белов хохочет. Американцев выигрывать, да. С таким-то составом. Сергей — надежда всего Союза — с больной ногой, сам Саша — с больным сердцем, над Жаром потешаются — слепой, а Модестаса окружающие кличут предателем. Зачем они нужны? Больные не только физически, но еще и морально. Гаранжин глуп, раз выбрал такой состав. На чемпионате вообще-то, большие дяди играют, как однажды сказал Паулаускас. Им не светят ни солнце, ни победы. Разве что случится чудо, и колено Сережи перестанет болеть, да все остальные вдруг научатся играть. Ваня Едешко будет забивать, как и мечтал, грузинский дуэт — Мишико и Зураб — будут двигаться как молнии, Модестас начнет сдерживать свой ядовитый характер, минус четыре Жара вдруг станет красивой единицей, а Сашино сердце будет биться без остановок. Но чудес не бывает, так что Советская сборная, как была, так и останется больной. Больные баскетболисты из СССР стремятся побеждать. Берегитесь, американцы, вы уже проиграли. Из палаты раздается истерический смех. Когда под окнами больницы Саша видит ребят, уложившимися на земле в виде цифр «47:44», он смеется. Когда это все замечает охранник, Белов продолжает смеяться. Он смеется слишком часто, для умирающего. Когда Саша говорит об этом Гаранжину, тот улыбается и говорит, что именно такие баскетболисты ему и нужны. Больные не только физически, но и морально. Ну, а как еще? Когда Владимир Петрович собирается уходить, Сашка его останавливает. — Скажите ребятам, что я скоро приду. Тренер удивленно вскидывает брови: — Тебе еще лежать и лежать! — Без меня наша команда не настолько больна, чтобы победить американцев. — Тренировка завтра, в восемь. Саша смеется. Утром, придя на тренировку, Саша рад. Рад баскетболу, рад Ване, буквально сшибающим его с ног своими объятиями, рад и остальным, приветливо ему машущим. Его огорчает только стремительно надвигающаяся свадьба со Свешниковой, о которой он вспоминает, видя улыбающегося Ваню. Если этот солнечный кудрявый мальчик смеется вместе с ним, то зачем Белову какая-то жена? — Саша, ты из больницы для Едешко вышел или для тренировок? — И для него тоже, Владимир Петрович. — После баскетбола пообнимаетесь! Пять кругов по стадиону, живо! Тренировка окончена, и Саша с чистой совестью хватает Ваню за руку и тащит на улицу. Тот только удивленно хлопает глазами. — Куда мы, Сань? — Как куда? Обниматься! Тренировка закончена, уже можно. Белов прижимает Едешко к себе. — Я скучал. — Я тоже, но ты шапку-то надень. Не июль, — Ваня хмурится — Саша ведь только из больницы вышел, что же он так к себе относится? — Я и так больной, — смеется баскетболист, — Как и вся наша сборная. — Пошли давай, больной. — Лечить будешь? — Белов усмехается. Про Свешникову он не вспоминает. — И это тоже! Ваня, смеясь, утягивает его за руку. Они гуляют до поздней ночи. Когда на часах двенадцать, оба вспоминают про завтрашнюю тренировку и про разнос, который им устроит Гаранжин если они не явятся. До дома Едешко полчаса на такси, до дома Белова рукой подать. — Вань, а пошли ко мне? Не будешь же ты сейчас куда-то тащиться. Не дождавшись ответа, Сашка тянет друга в сторону своей квартиры. Сил раскладывать диван не остается, и баскетболисты, еле уместившись, засыпают в кровати вместе. Порвать со Свешниковой на удивление легко. Белов же больной баскетболист. Правда вот, болен он теперь не саркомой, а Ваней. После тренировки Сашу задерживает Гаранжин, вот почему он приходит в раздевалку последним. Вот почему он видит целующихся Сережу и Модю. Вот почему он смеется, когда видит их разгневанно-растерянные взгляды, направленные на него. Дверь захлопывается. — Мы больные, нам можно, — бурчит Белов. — Мне казалось, твое колено уже не болит? — Паулаускас взволнован. — А я болен тобой, — усмехается Сережа. — Так что, Модя, целуй меня уже. Идя домой, Сашка думает об этом. Много думает. И как он не заметил? Почему-то вспоминается Ваня и сердце замедляется. Но не от болезни, а от какой-то печальной зависти, что лидеры команды вместе, а они с Едешко еще нет. В голове загорается лампочка, Саша вызывает такси и диктует адрес друга. В конце концов, что странного, если он завалится к Ване в квартиру без предупреждения? — Саш, ты что тут делаешь? — Ваня удивленно взирает на него и ерошит свои кудри. Белов фыркает. У него получилось бы лучше. — К тебе пришел. Парни усаживаются на диван. Надо начать разговор, но сил сказать желаемое нет, так что Саша спрашивает про Модестаса и Сережу. Ваня смешно распахивает глаза и открывает рот от удивления. — Ты сейчас серьезно? Это странно. И круто. Наверное. — Круто, говоришь? — усмехается Белов. Он сам поражается своей смелости, когда прижимается к Ване и целует его. Он сейчас не может думать — сейчас важны эмоции. Он преисполнен отчаянной дерзости и готов стоять до конца, никому не отдавая своего солнечного кудрявого мальчика. Поэтому Саша удивлен, когда Ваня отвечает ему и прижимает к себе. Белов запускает руки под футболку, но Едешко только смеется торопливости друга, обычно ему несвойственной. — А вот для этого, еще американцев победить нужно. Саша снова хохочет. — Ну не останавливай, когда я еще таким смелым-то буду? — Ты больной баскетболист, так что, как-нибудь сможешь собраться с силами. «Ваня, смотри площадку». Белов словно слышит его мысли. Три. Три секунды. Он должен поймать. Это был лучший пас Едешко. Это был лучший бросок Белова. — Это была лучшая игра! — радостно кричит Мишико. — Это была лучшая игра! — подхватывают остальные. Смеются все — и Саша и Ваня, и Сережа и Модестас, и Мишико и Зураб, и Жар и Балаш, и Гаранжин, хохочет громче всех. — Б о л ь н ы е! — кричит от радости Сашка. Сборная кричит вместе с ним. Ведь кто же, как не они, больные баскетболисты, победили американцев только что? Не сдерживая эмоций, Саша целует Ваню. — Ну, а вы чего просто стоите? Мы можем отвернуться, если смущаем, — подтрунивает Владимир Петрович над Сережей и Модестасом. Паулаускас замирает, не зная, что сказать, но Белов просто и коротко отвечает, утягивая литовца в душ: — Не смущаете! Но вам бы лучше не заходить сюда. Саша прижимает Ваню к стене: — Эй, а ты когда выполнишь свое обещание? — Ты прямо тут готов? — усмехается Едешко. — А ну вон отсюда пошли, больные! — прикрикивает, смеясь, Жар. Они не обижаются, действительно ведь больные. Они просто больные баскетболисты, которые вновь смеются.