Часть 1
Обычное, ничем не примечательное утро. Польша взлетает по лестничному пролёту, давая себе лишь момент на передышку. Сегодня он проснулся позже обычного, намного позже, следовательно и неожиданное сообщение о сборе стран, входящих в состав НАТО, он увидел с непозволительным опозданием. Поэтому сейчас и торопился в один из кабинетов, остановившись перед дверьми, чтобы привести себя в относительный порядок. Глубоко выдохнув, он поправил лямку сумки и толкнул дверь. И тут же замер в проходе. Ничего необычного, просто сидящие за столом и переговаривающиеся между собой страны. Только вот… Во главе стола стоял он со сцепленными за спиной руками. Его холодный бездушный взгляд мазнул по нему, остановившись на его лице. Кажется, Польша забыл как дышать. Потому что это невозможно! Это неправда! Скажите, скажите, что это неправда! Он искренне хотел обратиться к другим, но его глаза пригвоздили к месту, не позволяя даже глотнуть кислорода. — Польша, ты поздно, — обратился к нему чей-то голос. Было почему-то сложно его определить. Когда он с усилием оторвал свой взгляд, то заметил все направленные на него. Он на секунду как-то стушевался, так как другие выглядели нисколько не обеспокоенными его присутствием. Затем со своего места поднялся Великобритания. — Раз уж все здесь, я могу сделать объявление, — похоже ему было всё равно, что он до сих пор стоял на пороге. Он чувствовал на себе чужой обжигающий взор. — С этого момента СССР признан членом НАТО и входит в его официальный состав. Всё необходимое вооружение будет тут же передано в ваше распоряжение по первой просьбе, — последние слова он обратил к «новенькому». — Что? — наконец не выдержал Польша, тут же срываясь на крик. — Это невозможно! Его не может существовать! Вы все давно свободны от его влияния, — он указал рукой на Балтийские страны. — Кто это решил? Когда это было согласовано? — Польша, успокойся и займи своё место. Это решение было принято странами-основателями. Ты не в праве ему перечить. Он с ужасом уставился на безразличного Британию. Они не могли просто решить, решения всегда принимались всеми странами. Да и откуда они вообще его достали? — Да, Польша, — раздался уверенный и до боли знакомый голос. — Будь паинькой и займи своё место. Он с неверием смотрел на говорящего. Тело резко ослабело, и стало труднее дышать. Советский Союз встретил его взгляд и победно ухмыльнулся. Он почувствовал как падает. Польша резко открыл глаза в холодном поту. Вокруг лишь тьма и слишком тёплое одеяло. Ты с облегчением содрогнулся всем телом. Всего лишь сон. Ты протёр руками лицо. Конечно сон, он был мёртв. Мертвецы не оживают, они не имеют никакого влияния на мир живых. В последний раз шумно вздохнув, ты направился в ванную комнату ополоснуться. К утру ты ничего не помнил.***
После всего, что с тобой случилось всего за век жизни, было действительно неудивительно, что тебя донимали кошмары. Они не были какими-то слишком заумными, чаще всего ты просто видел своих врагов и мучеников и последствия их влияния. Вот тут уже появлялось разнообразие: твоё общее состояние, постапокалиптический мир, манипуляция другими странами, пытки. Во снах мозг давал твоим самым ужасным страхам физическую форму, нечто, чего в реальности уже не должно существовать. Хоть время от времени ты страдал от бессонницы, кофеин поддерживал тело в бодрости, а макияж прятал последствия ночей. И это вполне работало. Но что-то изменилось в последнее время; кошмары проникли в реальный мир и теперь без устали тебя терроризировали. Они могли появиться в отражениях и зеркальных поверхностях, ты чувствовал их присутствие и с недавнего времени и посторонние звуки. Это были мелочи, которые могли спокойно затеряться в общем шуме, вроде стука каблуков, царапанья ногтей, дуновения ветра с закрытыми окнами, но даже такое пугало тебя, заставляя организм находиться в постоянном напряжении. Стресс сильно сказывался на твоей продуктивности, работоспособности и общем состоянии, ты стал более дёрганным и нервным. Другие видели это и не раз спрашивали всё ли в порядке, но каждый раз ты лишь отмахивался и списывал на плохой сон. Уж об этом всем было известно, так что чаще всего просто принимали за данность. Либо ты так хотел думать. Польша со вздохом захлопнул папку с отчётом и стал устало массировать виски. Ты не помнишь, что сегодня снилось, но весь день чувствовал себя словно выжатый лимон. Беглый взгляд на часы подсказал, что приближается обед. Надо бы начать собираться, не стоит заставлять Германию ждать, иначе вновь начнёт расспрашивать о самочувствии. Будто это и так незаметно. Поднявшись из-за стола и отложив папку в сторону, направился к своей сумке. Мозг совсем не хотел работать, так что просто сидеть и бездумно глядеть в строчки казалось безрезультатной затеей. Может, стоило прогуляться? Давненько ты не выходил из штаба, а всё потому, что лелеял надежду, будто здесь ты будешь в большей безопасности, нежели дома. Пока система работала лишь против тебя, ведь, несмотря на то, что в твоём распоряжении имелись собственный кабинет и жилое помещение, здесь тебя окружали стёкла и разнообразные отражающие поверхности, где и скрывались все кошмары. А ещё постоянные контакты с окружающими быстро выматывали, поэтому ты всё время проводил в своих комнатах, за исключением походов за едой. Ты направился в одну из столовых, где всегда встречался с Германией, решив взять лишь чёрный кофе. Будет горько и мерзко, но хотелось ощутить себя чуть более бодрым, а голода ты не чувствовал. Забрал свой заказ и прошёл к угловому столику. Странно, но его ещё не было. Ты обхватил руками горячий стаканчик и прилёг к окну, всматриваясь в однообразный городской пейзаж. В таком состоянии даже прекрасные сады казались серыми и невпечатляющими. Было прозаичное желание выйти тёмным вечером на балкон и, облокотившись о перила, поджечь сигарету. Рассматривать ночную жизнь города и яркие созвездия в небе. Так наигранно и театрально, словно сцена из фильма. К сожалению, такому не бывать. Во-первых, в темноте оживают тени, а во-вторых Польша вёл здоровый образ жизни. Насколько он может быть под влиянием подобных сновидений. Неожиданно на плечо опустилась рука, отчего ты подскочил на месте. Кажется, тебе удалось задремать. — Польша? Ты как? — обратился к тебе Германия. А, ну да, ты же его ждал. — Нормально, просто задумался. Он критически посмотрел на твой уже остывший кофе. — Я уже поел. Я пришёл раньше запланированного, — с лёгкостью врёшь. Другая страна этого не принимает, с подозрением косясь на твоё лицо, всяко с выражением невероятной усталости, но отходит к стойке. — Я сейчас. Ты смотришь ему вслед, а после отпиваешь из стаканчика. Действительно противно, тем более когда остыл. В итоге Германия возвращается со своим обедом в виде спагетти с мясом и стаканом чая, но вновь уходит. И приносит Польше большой ярко-розовый ягодный смузи и кусочек яблочной запеканки. Твоё любимое. Ты в растерянности смотришь на него. — Приятного аппетита, — говорит тот, прежде чем ты успеваешь возразить. — Спасибо, — тихо благодаришь, на что он улыбается. Какой заботливый, ты так не считаешь? Ты улыбаешься в ответ, и он выглядит более воодушевлённым. Вкус горячей еды приятен, и ты всё-таки ешь, внимательно слушая речь Германии. Просто некоторые новости из мира, которым ты киваешь, и забавная ситуация с Нидерландами, когда он распечатал листы не с того файла и вручил Великобритании что-то совершенно левое, с которой ты смеёшься заодно. Где-то в середине рассказа к вам присоединился Австрия, чья показавшаяся чёрной форма тебя поначалу испугала, но после ты отбросил все посторонние мысли, слушая его дополнительные комментарии. Они с Германией перешли на отдалённые от политики темы, и ты молча наблюдал за тем, как легко страны общались между собой. Ты очень редко замечал их вместе, но была заметна связь, с какой непринуждённостью они говорили. Признай, ты им завидовал, ведь ты не мог никому приписать звание лучшего друга, поэтому и терпел в одиночестве, наедине с ужасами. Почувствовав эгоистичную тень грусти, ты засобирался, чтобы не портить им настроение. — Спасибо за компанию, — вежливо начал, когда на тебя наконец обратили внимание. — Я пойду тогда, работа не будет ждать. Австрия попрощался, Германия вдруг спохватился, намереваясь что-то сказать, но Польша поскорее захватил недопитый коктейль и развернулся. — Увидимся. Ты сразу вышел и направился к лифтам. Однако, внезапно для самого себя, нажал на первый этаж, а не свой. Тот душный слишком формальный кабинет не казался столь привлекательным на данный момент, и ты решил прислушаться к себе и выйти на улицу. Там можно было так же спокойно уединиться, да и приставать никто не станет. Выйдя на улицу, ты зашагал по аллее вдоль здания. Голова немного кружилась от свежего воздуха, которым не дышал уже около недели, поэтому ты замер у стены, медленно попивая свой смузи. Было сладко и прохладно. Мечтательно прикрыл глаза. Ты наконец чувствовал расслабляющий комфорт. Далеко позади себя ты услышал отчётливый стук сапог. Вокруг было довольно шумно, поэтому ты не знал, почему сосредоточился именно на этом звуке. Неизвестный подходил всё ближе, отчего ты почему-то невольно напрягся. Он остановился прямо за тобой. Ничего больше не происходило. Ты медленно развернулся, но там было пусто. С непониманием огляделся, но это ничего не дало. Ты рвано выдохнул. Просто стресс. Не стоит заострять своё внимание на каких-то посторонних звуках, так и параноиком стать недолго. Однако, когда ты только решил продолжить свою прогулку, ты ощутил на шее холодные покалывания, словно касания чьих-то ледяных пальцев. По телу пробежали мурашки, а сам ты вздрогнул. Всего лишь холодный ветер, заверил ты себя, двинувшись прочь. Но пальцы остались; они подбирались вперёд к челюсти, пытались опуститься под воротник к ключицам. Ты обхватил своё горло, стараясь избавиться от ощущения прикосновений. И в страхе застыл, заметив отражение на стеклянной стене. Он стоял за твоей спиной. Его кровавые руки оставили отпечатки на твоей белоснежной рубашке. Он измазал всю твою шею в багряный. Из твоего рта стекала алая струйка. Твои глаза расширились. Это была твоя кровь. Он сверкнул своей окровавленной пастью. Тебя схватили за плечи, разворачивая. — Польша! Ты испуганно закрыл глаза и стиснул зубы. — Польша! Будет небольно. Не больнее всех предыдущих раз, уж точно. Скоро это закончится. Всё пройдёт и вернётся на круги своя. Как и должно быть. Эти мимолётные моменты ничто по сравнению с другими происшествиями. Всего лишь миг во всей жизни. Всего лишь твоя жизнь. Всего лишь твоя смерть. Пустышка. — Польша! Ты резко вдохнул, закашлявшись от сухости во рту. Перед тобой стоял Германия, кто же ещё. Иногда появлялись мысли, будто он за тобой следил, слишком уж часто он оказывался рядом. Подозрительно это всё. — Польша, ты меня слышишь? Что случилось? — он опустился на корточки вместе с тобой, всё ещё удерживая на месте. Гадина. В ответ ты только помотал головой, стараясь отойти от видения. Тебя охватил страх. Это его вина. Ты жалобно промычал, падая на колени и стараясь как-то заглушить ядовитый голос. Позор. Ты поставил коктейль на землю — как ты только смог его удержать? — и полез в свою сумку, от отчаяния перерывая все карманы. Наконец ты достал нужную упаковку и только хотел открыть, как её забрали из твоих рук. — Отда-ай, — проныл, тянясь за ней. Посмешище. Ты схватился за свою голову, складываясь пополам. Как может чей-то голос причинять столько боли? Он впивался тысячами острых иголок в каждую клеточку мозга, отравляя их своей желчью. Ты только замахнулся, чтобы удариться головой об асфальт, как тебя опять остановили. Но на этот раз ко рту приставили ладонь с парой таблеток, а после бутылку воды. Ты послушно всё принял. Твою голову уложили на чужое плечо, пока ты пытался отдышаться и не впасть окончательно в панику. Его руки успокаивали тебя; ты беспомощно полулежал на нём, мелко дрожа. Он не должен был этого увидеть. Никто не должен был знать. Но он сделал лучше, он старается помочь, разве не в этом суть? Ты устало прикрыл глаза. Было не до размышлений. Германия пробыл с тобой столько, сколько тебе было нужно для относительного восстановления. Твои чувства успели немного притупиться от действия успокоительного. По крайней мере больше не было дрожи. Он помог подняться и подобрал твои вещи. Проводил в штаб-квартиру в твою спальню. Осторожно сказал, что тебе стоит сходить на приём к психиатру, потому что тот срыв выглядел серьёзно. Одни успокоительные тебя не спасут. Когда ты хотел воспротивиться, он заверил, что это всего лишь встреча, он пойдёт с тобой, может не оказаться ничего существенного. Но ты знал лучше, чем верить в столь слабую и неприкрытую ложь. Однако ты чувствовал его заботу, видел его волнение, и становилось по-грязному приятно, так как это была не та ситуация, когда стоило наслаждаться вниманием. Тем не менее, ты согласился.***
Часть 2
Тебе часто снились кошмары, больше всего с присутствием старых врагов. И иногда они повторялись, но никогда не становилось легче от этого осознания, хоть и картинки были одинаковыми. Они всё с тем же успехом продолжали пагубно влиять на твою психику. На этот раз пред тобой стояли лишь искажённые версии Польши. Ничего особенного, не так ли? Но почему же ты дрожал, тебя пугали их призраки за тобой? Вот первый Польша. Он был в порванной подпалённой одежде, а его тело спрятано под слоями грязи и крови. Присмотревшись, становилось понятно, что он буквально разлагался, с него свисали куски обугленной кожи. Голова была кровавым месивом из множественных пулевых отверстий. Глаза закрыты чужими руками с тонкими костлявыми пальцами. Они прикрывали пустые глазницы, из которых текла странная вязкая жижа. Ты боишься увидеть его кровожадный оскал. Польшу в центре пробивала крупная дрожь. Он совсем голый с нездоровым синюшным оттенком кожи. Его конечности усыпаны кровавыми волдырями, а тело покрыто мелкими холодными ожогами. От его дыхания клубился дым. Несгибаемыми пальцами он пытался держаться за свои руки, в то время как чужие в тёплых варежках спокойно покоились на его предплечьях. Ты боишься почувствовать его холодный взгляд. Последний Польша отличался тем, что он был ещё совсем ребёнком. Он стоял без верхней одежды с иссечённым длинными рваными, словно от когтей, царапинами торсом. Его можно проткнуть от малейшего прикосновения, столь яркой его худоба была, и он в ответ так же, столь сильно выпирали его кости. Его горло изрезано в кашу, и чужая белоснежная перчатка, что держала его шею, была испачкана в бордовый. Ты боишься услышать его гробовой голос. И, как только ты принял их всех во внимание, они стали пропадать. Первая Польша распался на куски, в то время как садист взорвался изнутри, и его останки разлетелись по всему месту. Второй покрылся трещинками и раскололся как стекло, а враг, словно от порыва ветра, улетел, будто из песка. Только третьи не исчезли. Маленький Польша упал на колени, закрыв лицо руками. Его плечи подрагивали от горьких рыданий. Тело мучителя позади него стало удлиняться и утоньшаться. Конечности уже были похожи на палки, а его голова скрылась где-то в вышине, неразличимая. Тебе стало не по себе. Это был почти единственный кошмар, хоть каким-то образом напоминающий о твоём не самом приятном детстве. Хотя когда в твоей жизни вообще было хорошо? Сон оборвался так же неожиданно, как и начался.***
Сегодня был вполне спокойный день. Прямо до начала небольшого объявления для всех присутствующих в данный момент в здании стран. Польша всё ещё оставался здесь, несмотря на тот случай, наивно полагая, что он был единственным, и подобного больше не повторится, ты ведь начал курс лечения. Недолго после твоего согласия Германия объявил о дате приёма, чтобы ты наверняка не смог отвертеться. Основной диагноз заключался в посттравматическом стрессовом расстройстве, о чём ты уже сам начал догадываться после собственного небольшого исследования. Тебе прописали разных таблеток на все случаи жизни и посещение психотерапевта. Конечно же, ты не рассказал абсолютно всё тому психиатру, но сомневаешься в том, что сможешь что-то утаить от терапевта, ведь, как он успел заявить, лечение никуда не сдвинется, если ты будешь просто молчать, на что ты очень, хоть и напрасно, но надеялся. Поэтому ты потихоньку признавался в кошмарах, ещё не упоминая наличие визуальных галлюцинаций или видений — ты более не был уверен в том, что же происходит с твоей головой. Ты так надеялся справиться со всем сам, не привлекая никого, но Германия разрушил все твои планы. И иногда ты не мог понять, хорошо ли это или плохо; старается ли он помочь или же невольно сделал лишь хуже. Ты начинал сомневаться в нём только после таблеток, потому что кошмары резко возросли в количестве. После них ты не всегда давал себе отчёт в том, что делаешь, а тем более что думаешь, так что ты никого особо-то и не мог винить. Но факт оставался фактом, и каждый день просыпаться в страхе с туманной головой, чтобы тянуться за успокоительным, становилось утомляющим. Ты тихо сидел на своём месте, внимательно слушая речь других стран, изредка подавая голос в ответ на общие вопросы. Поначалу вы обсуждали некоторые происшествия в Европе за последнее время, плавно перейдя в озвучивание мнений насчёт того или иного события. Некоторые из них были по-настоящему серьёзными, вроде очередной атаки террористов, тогда некоторые начинали спорить о том, что пора уже принимать меры. Пока тебя никто не беспокоил. В какой-то момент ты неким образом почувствовал, что что-то не так. Внешне ничего не менялось — всё та же дискуссия. Но это неизвестное понимание вселяло необоснованный страх в твой разум. Ты знал, что кто-то стоит позади тебя, следя за каждым твоим движением, в любой момент готовый напасть. Ты ощущал шорох одежд, видел тонкие пальцы краем глаза и слышал редкое царапанье и стук когтей. Ты честно пытался сосредоточиться на монологе Великобритании и не ёжиться слишком заметно. Однако это было сложнее, чем ожидалось, буквально ощущая спиной его присутствие за собой. Спустя некоторое время он перестал шуршать и почти не совершал никаких действий, иногда лишь постукивая от скуки пальцами по спинке стула. Но и такое пугало каждый раз, ожидание, когда же эти когти наконец вопьются в твоё горло и порежут на кусочки тело. Ты не заметил, когда всё затихло, стараясь удерживать внимание на Британии. Вдруг по твоей шее прошлось что-то тёплое и мокрое. От неожиданности ты вскрикнул и свалился со своего места в попытке отползти как можно дальше. Его крохотные глаза смотрели прямо на тебя, но ты видел лишь разорванную клыкастую пасть и этот длинный буквально вываливающийся язык. Ты в страхе замер, следя за его покачиваниями. Чья-то рука легла тебе на плечо, отчего ты вновь с криком дёрнулся. Тебя окружали взволнованные страны. Когда ты перевёл взгляд обратно на него, он уже пропал. Тебя пробивала дрожь. К горлу подкатила тошнота. Поспешно встав, извинил себя и вылетел из кабинета в туалет. Этим утром ты ничего так и не поел, пара кружек кофе не считается, поэтому было ещё более болезненно, словно твой желудок хотел наружу. Это оставило тебя совсем без сил. Всё же с трудом поднявшись, подполз и облокотился о раковину. Из зеркала на тебя глядела бледная и болезненная версия Польши со впалыми щеками и огромными мешками под глазами. Неудивительно, что в последнее время на тебя так косились другие. Однако ты сам не понимал, что же с тобой происходило. Ведь в данный момент не было никаких глобальных конфликтов, уж точно ничто не войдёт в сравнение с тем, что уже успело произойти. Но если тогда причины состояния были вполне ясны, то сейчас абсолютно нет. Ты должен процветать, ты в безопасности, никто тобой более не может помыкать или использовать в своих целях. Ты этого не позволишь. Тогда откуда берутся эти кошмары, недоедание… призраки. Почему они стали преследовать тебя именно сейчас, когда всё должно быть в порядке? Помутневшим взглядом ты замечаешь позади себя очередного гостя из прошлого. Резко развернувшись, его имя невольно слетает с твоих уст. — Веймар..? На тебя с сочувствием смотрел он. — Можно просто Германия, — слабо отшутился тот, отчего Польша лишь бессильно сполз обратно на пол. Тебе уже было наплевать, что тебя кто-то так видит, тем более лично эта страна. Уже на всё плевать. Ты подтянул к себе колени, обхватил их руками и спрятал лицо. Только вот второй не стремился покидать тебя, присев перед тобой на корточки. Вы немного посидели в молчании. — Польша, — тебя позвали, но ты никак не отреагировал. — С тобой всё в порядке? Боже, мог ли он задать более глупый вопрос? Вроде умная страна, а такое идиотство себе позволяет. Ты хотел одновременно рассмеяться ему в лицо, врезать ему, показать все свои выпирающие рёбра, обвинить его в том, что он во всём виноват, ведь именно его родственнички преследовали тебя и сводили с ума. Но в итоге ты лишь приподнял голову, чтобы видеть его одним глазом. — Успокоительное есть? Эта жалость и вина в его взгляде начинают тебя вымораживать. Он ведь даже особо понятия не имеет, что с тобой происходит, кого ты видишь, а уже считает себя виновным. Так-то он прав, но иногда эта бесполезная ответственность за деяния прошлого нехило так бесила. Ему повезло, что сейчас ты ничего не чувствовал, иначе бы уже получил в челюсть. Хотя закидываться успокоительным, когда ты и так чувствуешь себя ходячим трупом, несколько странно. Но кому какое дело. В конце концов Германия достал из своей сумки звонко звенящую таблетками баночку и бутылку воды и протянул тебе. И даже не сильно стал спорить, когда ты взял сразу горсть. Они с болью, но протиснулись в глотку. С умиротворённым вздохом ты откинулся на холодную стену. Было абсолютно всё равно и ничего не хотелось делать. Хотелось просто заснуть обычным спокойным сном безо всяких кошмаров. Расслабиться за столь долгое время. Тебе начинало казаться, что ты буквально распадаешься на части с каждым новым видением. Это было отвратительно. У тебя не было контроля над собственным разумом, и это пугало и раздражало сразу. — Ты уверен, что тебе здесь комфортно? — задал давно его волнующий вопрос парень. Ты усмехнулся уголком губ. — Конечно. Немного твёрдо, но зато не жарко. — Польша. Ты знаешь, что я не об этом. Ты с лёгкостью проигнорировал его строгий тон. Голова слишком болела, чтобы задумываться о чём-то столь серьёзном. Однако он был прав, и ты знал это. Всё же тебе никогда не удастся по-настоящему отдохнуть в этом здании среди стёкол и работы. Но, с другой стороны, дома ты будешь совсем один, и кто знает, что там может произойти. Было на самом деле страшно оставаться одному. Так и не дождавшись от тебя толкового ответа, Германия выдохнул и потянул твоё тело наверх. Ты нехотя поднялся. — Я думаю, что они и без нас справятся. Давай немного прогуляемся, — и потянул тебя следом, держа за запястье. Твоя сумка висела на его противоположном плече. В какой-то момент ты предложил её забрать, но тот лишь отмахнулся. Вы дошли до его машины, и ты не был сильно удивлён. Когда он что-то решил, то обязательно дойдёт до конца. В голову полезли ненужные воспоминания, доказывающие эту целеустремлённость, но ты сразу отвлёкся от них на вид из окна. По пути вы заехали в магазин, где ты поплёлся следом за страной, даже несмотря на общую усталость. Германия набирал разных долгохранящихся продуктов и каждую вещь, на которой ты надолго удерживал своё внимание. Тебе было несколько стыдно за постоянно растущую сумму, но послушно молчал. За время продолжения поездки ты успел заснуть, проснувшись лишь тогда, когда парень забирал последний пакет. Ты вылез из автомобиля следом за ним и открыл дверь своей квартиры. Внутри было душно от сильно застоявшегося воздуха, поэтому парень первым делом раскрыл окна в большинстве комнат. Был относительный порядок, так что ты особо не знал, с чем можно было бы помочь. Ты отнёс пакеты на кухню, где он после начал вовсю орудовать. Он пояснил расположение продуктов, оставил таблетки на видном месте, а после вы пообедали. Германия пообещал навещать тебя.***
Часть 3
Польша бежал так быстро, как только мог, но всё равно чувствовал, что этого недостаточно. Он не ощущал лёгкие и не слышал своего дыхания, и только это подсказывало, что это нереально. Но страх погони не отступал, как и преследователь. В итоге что-то, пробежавшее мимо, ударило по его ногам, и он кубарем полетел на дорогу. Камни впились в его руки не хуже стекла. Он ощутил физическую боль. В голове пульсировало, и всё, что он видел — неестественно алую округу с голыми иссушенными деревьями. Словно апокалипсис. Его перевернули на спину, и он зажмурился при одном взгляде на гигантское багровое солнце. Но чего он реально боялся, так это его. Это уже был даже не его враг, а копия, изменённая его версия. И он выглядел ещё ужаснее. Он походил на Германскую империю, но его голова напоминала вертикальный прямоугольник. Крохотные глаза-точки располагались на чёрной полосе, делая его более устрашающим. У него не имелось рта, и он не желал знать, что могло появиться заместо. Он склонялся над своей жертвой, пугая длинными и тонкими конечностями, и спокойно превышал рост Польши в два раза. Глаза были пустой бездушной пеленой, и он с напряжением ожидал исхода этой игры в гляделки. Через некоторое время ему послышался глухой животный рык, и как только он прервал зрительный контакт, эти костлявые пальцы обхватили его горло, сильнее вжимая в землю. Он старался освободиться, вдохнуть воздуха, но всё тщетно. Последнее, что он видел, это два белых огня, горящих в бездонной тьме. Ты вновь очнулся в своей комнате, однако чувство удушения тебя до сих пор не покидало, словно то было по-настоящему, словно тебе до сих пор перекрывали путь к кислороду. Лишь спустя несколько мучительных секунд к тебе пришло осознание — ты душил самого себя. Паника захлестнула твои чувства, и ты поспешно отодрал неслушающиеся руки от своего горла. Сев на край кровати, с силой закусил запястье и закрыл глаза. Надо было очнуться. Это больше не сон. Если чувствуешь боль, то это не сон. Сжал челюсть в мёртвой хватке. Голова ещё звенела. Это не сон. Скоро будет боль, скоро ты очнёшься. Надо просто переждать. Их не существует. Просто очередной кошмар. Ничего нового. Ничего не происходит. Всё в порядке. Самовнушение всегда работало. Ты в порядке. В порядке. Ты чувствовал неконтролируемую дрожь во всём теле. В порядке. Из твоего горла вырывались жалкие стоны. В порядке. Ты всё ещё не мог дышать. В порядке, в порядке, в порядке! Не в порядке. Польша. Ты упал на пол с жалобным воем. Старался свернуться калачиком, забиться в угол, но всё бесполезно; дрожь слишком сильная. Твоя глотка сжималась в отчаянных рыданиях, но ты ничего не слышишь; но ты ничего не видишь; но ты не существуешь. Ты понятия не имел, сколько времени прошло. Кажется, что вечность, когда твоё тело наконец-то начало потихоньку разжиматься, а паническая атака медленно отходить на второй план. Страх и боль по-прежнему окутывали твой мозг, и единственное желание спрятаться в углу и плакать до конца времён настойчиво билось в неустойчивые стенки разума. Надо было двигаться, иначе ты мог поддаться, и всю жизнь провести в шкафу, где тебя никто не найдёт, и твой труп станет разлагаться, пока не останется лишь бесполезная груда костей, и о тебе никто не вспомнит, потому что ты бесполезное ничтожество, и кому ты вообще сдался, такой псих больной. Неуверенными движениями ты поднялся с пола, отдёргивая прилипшее из-за пота одеяло. Тебя трясло от холода, но тело было чересчур разгорячённым для какой-либо одежды. Аккуратно, опираясь о стенку, дополз до ванной комнаты, где склонился над раковиной. Ты не посмел поднять взгляд на зеркало. Дрожащими руками ополоснул лицо холодной водой, чтобы в кои-то веки прийти в себя. По-хорошему стоило бы принять душ или ванную, но ты слишком слаб и не был уверен, что случайно не захлебнёшься. Кровавая вода стекала с твоих рук, и только сейчас заметил многочисленные укусы и царапины. Почувствовал кровь во рту. Ты почистил зубы и стал рыться в шкафчике под раковиной в поисках примитивных бинтов и ваты. У тебя не было аптечки на критические случаи. У тебя не было критических случаев. Для уверенности замотал правую руку до самого локтя и со вздохом сел на бортик ванны. Почему это происходит? Почему ты? Прижал ладонь к виску. Такие мысли не были нужны. Не настолько рано. Чтобы отвлечься от подкрадывающегося самобичевания, ты пришёл в движение. Твои ноги подкашивались от усталости, но ты не мог заснуть, уж точно не сейчас, не сегодня. Включил всюду свет с целью разогнать тени; они более не нападут на тебя. Выглянув в окно, решил включить кофеварку. Это будет долгая ночь. Опёрся плечом о косяк двери, для того чтобы послушать шум техники, но тут же перестал из-за колкой боли. Легонько проверил пальцами. По ощущениям синяк. Неудивительно. Дождавшись своей кружки, с уверенностью тут же попытался отпить, воображая, что чисто чёрный и свежесваренный кофе тебя мог бы взбодрить. В итоге только обжёг язык и добавил пару ложек сахара, после направляясь в гостиную. Отвлечься. Ты сел в самый центр дивана, прижимая поближе все свои конечности, и стал щёлкать пультом. Всякие тёмные фильмы и документалки про акул явно не подходят под категорию расслабления, так что ты углубился в более поздние десятки. В итоге нашёл лишь марафон мультика про неких говорящих пони. Выглядело довольно ярко и по-детски мило, и у тебя особо не было выбора, так что решился посмотреть это. Ты не помнил как заснул.***
Очнулся ты под голос розовой пони и трель дверного звонка. Нехотя выпутавшись из-под пледа, направился к настойчивому гостю, даже не проверяя глазок. Ты открыл дверь рассерженному Германии. — Польша! — воскликнул он, тут же замолчав. Всё раздражение исчезло с его лица, когда он принял во внимание твой вид. Он аккуратно взял тебя за плечи, и вы попятились обратно в квартиру. — Что случилось? — спросил уже с беспокойством, на что ты продолжил молчать. Ты тупо смотрел на него, после обернулся на диван в гостиной. Там валялись в подобии гнезда множество подушек и одеял. Хм, когда ты только успел? Он усадил тебя чуть в сторону от них и присел перед тобой на корточки, держась за твои колени. — Как ты себя чувствуешь? Опять не ответил, лишь лениво моргая. В конце концов он вздохнул и куда-то ушёл, а ты стал глядеть в телевизор. — Хорошо, что я быстро смогла придумать оправдание и объяснить, почему я не смогла прийти. Другая страна что-то делал, ходил и спрашивал, но твоё внимание было сосредоточено на мультике, а ты не мог слушать и его тоже. В итоге он встал перед тобой, обхватил руками твою голову и поднял так, чтобы ты смотрел на него. — Я так и знала! О нет… Моим друзьям не нравятся мои вечеринки, и они не хотят со мной дружить? Это действие не возымело никакого эффекта, потому что хоть ты и видел, что его губы двигаются в неких фразах, всё, что тебе слышалось, это обрывки телевизора. Поэтому ты безучастно смотрел на его лицо и моргал. Неожиданно парень помахал ладонью перед твоими глазами, затем указал на себя и на ухо. «Ты слышишь меня?» В ответ качнул головой в сторону. Он нахмурился, выпрямившись. Ты вновь уставился в экран. — После того, как они с тобой поступили, неудачники это слишком мягкое слово. — Это было грубо… — Грубо? Мы просто высказали своё мнение! Он тряс твоё плечо, что-то размахивал, но ты полностью его игнорировал. Он взял пульт. А затем выключил телевизор. Ты увидел ваши отражения на чёрной поверхности. — Теперь ты меня слышишь? В голове словно что-то щёлкнуло. В ушах звон и помехи. Тебя заполнила отключающая разум слепая ярость. Резко поднявшись, оттолкнул его в сторону. — Что ты думаешь ты себе позволяешь? — выкрикнул, сжимая кулаки. — Я… — глядя широкими глазами, оторопело начал он, но был перебит. — Ты! Врываешься в мою квартиру, лезешь в чужие дела, устраиваешь здесь свои порядки! Ты не видел и не слышал, но чувствовал чужое присутствие за собой, холодные руки на своих плечах, подсказывающие, направляющие. — Ты только всё портишь! Бесхребетный опарыш. Никому нет до тебя никакого дела. Ты лишь ничтожный изгой, как в семье, так и в мире. Геноцидник и предатель, никто тебе не доверяет, а твои люди тебя ненавидят. У такого жалкого червя нет, никогда не было и не будет друзей. Ты лишь игрушка, марионетка, которой можно спокойно пользоваться, и она ещё и «спасибо» скажет. Я презираю тебя, сгори в аду, мерзкое чудовище, и никогда сюда не возвращайся! С финальным хлопком двери закрыл её перед его растерянной физиономией, заперев на ключ. Прошёл в свою комнату, где тебя наконец отпустили, и сполз по стенке на пол. Горло сдавил горький ком и чувство вины от осознания произошедшего. Польша сжался в комок и спрятал мокрое лицо в коленях. Что ты натворил?***
Часть 4 День 1
Не успел ты очнуться как сразу схватился за голову. Она ужасно гудела и ощущалась словно на утро после дикой вечеринки. Но ты их давно не посещал и вообще никогда не напивался прямо в сопли, так что понятия не имел, что могло спровоцировать столь сильную головную боль. Осторожно сел на кровати, приставив ладонь к виску. Вроде в ванной комнате должны быть какие-то таблетки. Ты медленно дошёл до неё, отыскал обезболивающее и проглотил сразу две штуки, чтобы наверняка. Сидя на бортике и ожидая облегчения, ты заметил на правой руке тонкий слой бинта. Любопытный, размотал его, чтобы увидеть фиолетовые синяки и глубокие следы от укусов. Неужели это ты сделал?.. Вдруг ты вспомнил свою паническую атаку, и всё сошлось. Только ты ясно припоминал, что небрежно обмотал всю руку до самого локтя, а не только критичные места. Ещё и столь аккуратный бантик… Кто-то тебе помог? Но кто? Как только боль отошла на второй план, и твоё сознание прояснилось, первое, что ты почувствовал — запах еды. Может, это как раз кто-то, кто заботится о тебе? Замотав обратно руку и подтянув домашние штаны, которые теперь висели на тебе из-за худобы, пошёл по направлению к кухне. Особо голода не ощущал, но стоило признать, что аромат был привлекательным. Ты остановился у дверного проёма, заглядывая внутрь. Польшу сковал леденящий страх. Посреди кухни стоял и беззаботно подталкивал тосты на сковороде никто иной как твой ночной кошмар. Такой же тощий и высокий, буквально подпирающий своей прямоугольной головой потолок, из-за чего ему приходилось склоняться над плитой, с тонкими костлявыми конечностями. Но самое абсурдное было не его присутствие и даже не тот факт, что он готовил завтрак, а его одежда. Не рваные обноски или военная форма, нет, совсем нет. Это была нормальная, можно было сказать, располагающая к себе одёжка. Просторный и невероятно мягкий на вид белоснежный свитер, полностью скрывающий его фигуру, но приталенные простые чёрные джинсы с тяжёлыми чёрными ботфортами. Его вид был максимально неопасным, таким домашним, и это ещё больше сводило твой желудок. Только бы не потерять сознание. Подняв свой взгляд выше, ты с ужасом осознал, что пока откровенно пялился, тебя тоже заметили. Ты не смел оторвать глаз от крохотных белых точек на чёрной полосе. Напрягся, готовый в любой момент бежать, но тот не совершал абсолютно никаких действий. Вы в молчании боролись в гляделки, или тебе так казалось. Наконец настойчивое шкварчание булки отвлекло его, и ты пулей сорвался в свою комнату. Облокотившись спиной о дверь, с ужасом понял, что загнал себя в ловушку. В напряжении ты задержал дыхание, ожидая любого звука. Долгое время ничего не происходило, и ты было подумал, что зря себя так накрутил, это всего лишь очередная галлюцинация, ты сейчас пойдёшь в ванную и найдёшь транквилизаторы, и всё будет хорошо. В итоге всегда всё будет хорошо. Тяжёлые шаги оборвали ненадёжную цепочку мыслей, и ты вновь вернулся в состояние панического ожидания худшего. Они остановились прямо за дверью. Ты чувствовал пронизывающий внутренности холод. Подскочил от неожиданного стука в дверь, но со своего места не сошёл, замерев, стараясь не выдать себя. Наступила оглушающая тишина, где единственными звуками были твоё сердце и звон в ушах. Словно сквозь пелену различил стук тарелки об пол, и вновь затишье. Ты настороженно ждал удаляющиеся шаги, коих до сих пор не следовало. Тебе был неизвестен поток времени, но скоро все резкие эмоции, что всё это время держали твою тушку на ногах, растворились, оставив после себя лишь пустоту и лёгкую слабость. Ты опустился на пол, всё ещё не отходя от двери. Могло случиться что угодно и когда угодно, поэтому ты не планировал сходить со своего места в ближайшем будущем. Ты просидел в выжидании достаточно долго для захода солнца. Было ужасно скучно, неудобно, моментами даже голодно, но ты сидел будто приклеенный. Уже ненарочно окунаясь в дрёму, с той стороны послышался глухой стук. Ты был слишком утомлён, чтобы придать этому какое-то значение.***
День 2
Вновь проснулся от ощущения боли, но на этот раз оно было во всех конечностях. Ты обнаружил себя полулежащим у двери с невероятно затёкшей шеей. Что ты тут делал? По-нормальному сев и разминая шею, пытался вспомнить, что же привело тебя в подобное положение. По твоему телу пробежали мурашки. Ночной кошмар. Ты медленно подполз к двери и подставил ухо к проёму. Тишина. Но она ни о чём не говорила, потому что он мог спокойно поджидать тебя по ту сторону. Судорожно выдохнул. Всё равно стоит проверить, может это был очередной сон. Хотя ты не помнил, чтобы ходил во сне. В то же время никого не было рядом для того, чтобы сказать, лунатишь ты или нет. Максимально аккуратно приоткрыл дверь. Вроде никого нет. Ты на носочках вышел из комнаты. Взгляд метнулся к ванной комнате, но она ничем бы тебе не помогла. Прошёл к кухне, прислонившись к косяку. Размеренное дыхание оборвалось. Он снова был тут и что-то готовил. Ты решил не мешкать и, пока тебя не заметили, попробовал открыть входную дверь, однако она оказалась запертой на ключ. Ты обернулся в поисках него, но замер. Тебя нашли. Он стоял в проёме, согнувшись в половину, и даже его голова была выгнута, словно лист бумаги. Опять молча сверлил взглядом саму душу, поэтому ты в страхе задержал дыхание. Может, он, как и динозавры, видит только то, что движется? Столь абсурдная мысль создала нервный смех где-то внутри тебя. Как-то показать это снаружи считалось смертным приговором. Ты очень надеялся, что никаким образом не сумеешь его спровоцировать, так что стал медленно двигаться мимо него обратно в гостиную. Его немигающие глаза следили за каждым твоим шагом. На относительно безопасном расстоянии ты сорвался и бегом вернулся в комнату, опять же прижавшись к двери. Ощутил моментное чувство дежавю, но это просто уже случилось вчера. Ты вздохнул, ощущая как скапливается постоянный стресс, угрожая превратиться во что-то страшное. Да только куда уж больше? Тебя не привлекала мысль провести ещё один день сторожа дверь, так что перебрался на свою кровать, скрестил ноги и облокотился о стену. В голове было тихое неболезненное шипение. Ты прикрыл глаза. Опять стук в дверь. Спросонья вздрогнув всем телом, уже хотел было кинуться к двери, но она открылась. Там стоял он. Он не стал заходить внутрь, лишь дотянулся до прикроватной тумбочки и оставил тарелку с едой. И ушёл. Ты не был уверен, как на это реагировать, но точно решил, что не собираешься даже прикасаться к завтраку. Однако твой желудок считал иначе, громко дав о себе знать и напомнив, что это будет уже второй день без пищи. Если не больше. Ты всё ещё не помнил, что же произошло после атаки. Стойко его проигнорировав, лёг поверх одеяла. Было очень небезопасно спать в такой ситуации, но тебе было абсолютно всё равно. Спокойный гул поддерживал твою точку зрения. Проснувшись ещё более разбитым где-то днём, Польша сел и кинул взгляд на тарелку. К тебе пришло осознание, что хуже уже быть не может, поэтому ты пододвинулся поближе и стал механически есть. Через пару минут она была пуста. Вроде было вкусно. На самом деле ты ничего не зарегистрировал во время процесса. Даже не помнил, что именно там было. Ты поднялся с кровати, думая, куда бы деть посуду. Решил по-тихому оставить её за дверью, ведь так же делал и он вчера. Тихо приотворил её, только чтобы в страхе отпрыгнуть назад. На полу сидел он, скрестив перед собой ноги. Ты уже понял, что он был невероятно высоким, но даже сидя он был чуточку выше тебя. Он повернул голову в твою сторону на звук. Затем протянул руку с длинными пальцами. Ты сделал осторожный шаг вперёд и интуитивно поставил туда тарелку. Рука вернулась на колени. Ты поскорее закрыл за собой дверь, чтобы ничего более не успело произойти. Неужели он и вчера так сидел, сторожа твою комнату в ожидании, что тебе захочется поесть? Вполне возможно, потому что ты никогда не слышал его ухода. Ты потупил взгляд, чувствуя тягучую искорку вины. Тряхнул головой, и наваждение прошло. Ты больше не собирался охранять дверь.***
День 3
Ты резко открыл глаза со слабым вздохом. В ушах отдавался настойчивый стук сердца, а одеяло приклеилось к твоим конечностям. По этим признакам ты осознал, что опять снилось нечто неприятное, однако все образы тут же исчезли. Ты ничего не помнил. Повернувшись к краю, заметил на тумбочке стакан воды и единственную таблетку. Она выглядела как твоё обезболивающее, поэтому ты сел и принял её, столь заботливо оставленную. Ты бы в жизни не подумал, что собственный страх будет вдруг беспокоиться о твоём здоровье, однако здесь ты сидел с пустым стаканом и мыслями о двух завтраках. Тебе на самом деле было довольно любопытно узнать, что же ждёт сегодня. Он не вёл себя агрессивно, да и вообще не проронил ни слова. Так же и ты, но у тебя были свои причины. Направился в ванную комнату, чтобы в кои-то веки выполнить утренние процедуры. На твоей руке всё ещё присутствовал бинт, однако он был хорошо замотан, и ты нигде не видел его конца. Ты старался его не намочить, но тут уже как получилось. Кожа под ним немного чесалась, и ты ничего не мог с этим поделать. По привычке осторожно пошёл на кухню. Заглянув внутрь, увидел, что тот сидел на стуле, развернувшись к окну. На противоположной стороне стола стояла единственная тарелка с едой. Она находилась довольно близко ко входу, так что ты мог забрать её и остаться незамеченным. Но что-то не позволяло тебе опять сбежать, силой удерживая на месте. Ты недовольно фыркнул, на что его прямоугольная голова повернулась в твою сторону. Никто не двигался. Спустя пару секунд он кивнул на завтрак, приглашая. Ты почувствовал, как твоё тело послушно подходит и садится за стол. Перед тобой лежали несколько разнообразных бутербродов, яичница с сосисками и красный сладкий перец. Принялся за трапезу, всё это время ощущая на себе чужой пристальный взгляд. Когда тарелка опустела, ты был полностью сыт. Кинул быстрый взгляд в его сторону. — Спасибо, — тихо и немного неловко проговорил хриплым от неиспользования голосом. Он качнул головой вбок, а затем потянулся к тебе. Ты рефлекторно зажмурился. Польша почувствовал ласковые поглаживания по голове. Как только ты открыл глаза, они прекратились. Взглянув на его фигуру, ты потупил взгляд, кивнул для себя и покинул комнату. Ты двигался словно под толщей воды, а мысли были ленивыми покачиваниями волн. Происходящее чувствовалось слишком нереальным, слишком неправильным. И в то же время всё было в порядке. Ты не знал, как к этому относиться. С одной стороны это был буквально кошмар наяву. С другой же о тебе заботились, в какой-то мере уважали твои границы и ни разу не дали повода сомневаться в нём. Да, его намерения оставались тайной, но ты сам себя накручивал, придумывая то, чего не было, подпитывая необоснованный страх. Конечно, ещё оставался вопрос, как он пробрался в реальность, да и вообще, кто он? Ты считал его внешне изменённой версией Германской империи, но, может, это было не только в виде? Возможно, они совсем не были связаны? Всё же он тоже изначально был лишь плодом воображения. А вдруг твой больной разум играет с тобой, показывая нечто нереальное, чего совсем нет за пределами твоего видения? Или всё это чересчур затянувшийся сон? Тогда это было довольно впечатляюще, даже похвально, столько времени поддерживать такую сложную и продолжительную иллюзию. Ты моргнул, обнаружив себя на стуле в своей комнате, пялящимся в пустую стену. Какие только мысли не появлялись в твоей голове. Тем не менее, стоило наконец разобраться с заждавшимися бумагами и отчётами. С тем, зачем ты вообще изначально и находился в штабе. Ты углубился в листы текста с каким-то умиротворением. Никогда не думал, что с некой тоской вернёшься к работе. Да уж, чего только стоит разнообразие и что-то привычное, знакомое. Тебе было неизвестно, сколько ты так сидел, но очередной стук тарелки вытащил тебя из размышлений. Дверь за ним уже закрылась. Странно, ты не её не услышал в первый раз. Ты посмотрел на край стола, увидев нарезанное яблоко. Ты попробовал кусочек. Сладко. Хотел было с новой энергией вернуться к бумагам, как одна напрягающая мысль посетила твой мозг. Откуда в твоём доме яблоки?***
День 4
Не останавливаться. Бежать. Спасаться. В его голове сплошная муть, вокруг лишь тьма, а под ногами холодная голая земля. Он не знал, что происходит, он не знал, от кого он бежит, но единственная мысль «Опасность!» настойчиво била по его сознанию. Потому он не смел как-то затормозить и выяснить причину безумной паники. Ледяная пыль резала по открытым участкам кожи, глаза застилала водяная плёнка, но он не обращал на это никакого внимания. Он не мог позволить подобную роскошь. Но вот ему с силой ударили между лопаток, и он кубарем полетел по дороге. Каким-то образом он очнулся на спине, и хоть вокруг была непроглядная мгла, он спокойно мог видеть своё тело. Его взгляд зафиксировался на руках, а именно на многочисленных кусочках стекла, что полностью покрывали всю поверхность уже окрасившейся в багряный кожи. Прямо над ним навис чёрный силуэт — по-другому чёрный, выделяющийся — смутно напоминавший голову какого-то зверя. Он видел только светящиеся белым маленькие круги глаз. Вдруг что-то тяжёлое придавило его торс к земле, и он увидел второго зверя. Тёмно-синяя фигура, покрытая густой шерстью. Оборотень. Его глаза так же светились в темноте, а когда он раскрыл свою гигантскую пасть, то и все два ряда заточенных клыков. Его лапы с обеих сторон надавили на стёкла так, что ты ощутил неясные покалывания. Страх притуплял все чувства. Чудовищный рокот вырвался из его груди, его морда стала ближе, и холодный воздух обдал всё его лицо. Он содрогнулся. В следующий момент его клыки сверкнули в лунном свете и упали к его незащищённому горлу. Польша почувствовал резкую боль и в ужасе вскрикнул. Словно спицы, в шею впивалось нечто тонкое и острое. Чужие руки были на твоих запястьях, и ты наконец раскрыл глаза. И встретился с горящими белоснежными точками. Старался пнуть его или сбросить, но тебя надёжно удерживали на кровати. Наконец он притянул к себе твои руки, и пришло осознание, что опять именно ты терзал своё же горло. Раздался неожиданный всхлип, и ты вздрогнул от его громкости. Тебя подтянули, всё ещё удерживая за запястья, и прижали к себе. Ты вцепился к мягкую ткань, словно это было единственным спасением. Он усадил тебя на свои колени, а затем тонкие, но сильные руки обвили твой торс. Ты дрожал, горячие слёзы текли по щекам, в горле застрял горький комок, а лёгкие словно кто-то держал, не позволяя вдохнуть. Слишком громкие рыдания разрывали ночную тишину, но ты не мог их контролировать, всё, что ты чувствовал, это тепло чужого тела и заботливые поглаживания. И от этого ты ревел ещё громче, ещё сильнее, потому что ты не заслуживал, ты бесполезный, ничтожество, зачем только кому-то тратить своё время на твою бездарную тушку? Однако тебя обнимали, тебя заверяли, и поэтому тебе было ещё хуже, но также лучше. Ты ничего не понимал. Просто хотел, чтобы всё это закончилось, пожалуйста. Пожить нормально, в спокойствии, разве ты многого просил? Очевидно, что да, так как даже сейчас тебя успокаивала выдумка. Когда дрожь прекратилась, и ты стал понемногу восстанавливать своё дыхание, тебя слабо оттолкнули, для того чтобы ты мог принять таблетку. Твои пальцы с силой сжимали стакан, но ты всё равно боялся, что он выпадет. Он поддерживал его, пока ты пил тёплую воду. После у тебя забрали кружку и обратно прижали к себе. Ты абсолютно не возражал. Это, наверное, сейчас было единственное место, где ты бы чувствовал себя в безопасности. Ты в ответ обнял чужое тонкое тело, стараясь быть максимально близко. Паника уже давно покинула сцену, заместо неё вернулась усталость. Ты ощущал невероятное изнеможение, будто дав волю эмоциям, они следом высосали все силы. Ты не стал противиться, когда глаза стали закрываться сами по себе. Ты знал, что тебя смогут защитить. Ты проснулся только под утро, вновь с затёкшими конечностями. Однако довольно быстро вспомнил причину, видя под собой его тело. Вы сидели на твоей кровати, и он опирался о стену, чтобы тебе было удобнее. Ты впервые видел его так близко. Спокойно мог прочувствовать все его кости, ощутить слабое биение сердца. Слышал его тихое размеренное дыхание. Он спал. Эти обыденные, казалось, столь несущественные детали крепче заверяли тебя в его существовании. Ты никогда не был столько осведомлён в своих сновидениях, сколько в этой реальности. Поэтому стоило относиться к нему чуть дружелюбнее, тем более он заботился о тебе, предлагал поддержку этой ночью. Ты вернул голову на его грудь. Ты не смел прервать его сон.***
День 5
За эти неполные два дня ты чувствовал себя более живым, чем за несколько прошлых недель. Ты начал чаще питаться и наконец вернулся к своей работе. Конечно же, он имел немалый вклад в твоё самочувствие. Именно он каждый раз готовил тебе еду, и вы вместе ели на кухне. Точнее, ты ел, а он молча сидел и смотрел на тебя. Местами это было неловким, но ты начинал привыкать. Ты понятия не имел, что он делал, пока ты занимался делами, почему не ел и вообще функционировал ли как нормальное существо. Но ты не задавал вопросов, это было не твоё место. Сейчас вы сидели в гостиной в абсолютной тишине, прерываемой лишь шуршанием бумаги и черканием ручки. В гладкой чёрной поверхности телевизора сидели ваши отражения: ты на диване, полулежащий на кофейном столике, и он на полу, сгорбившийся над своими листами. Пока ты рассматривал важные документы и правил и подписывал нужное, он вовсю складывал оригами. И они выглядели бесподобно. Он уже успел сделать лебедя и поставить возле тебя. Ты боялся даже взять его в руки, чтобы случаем не помять, столь идеально он выглядел. Ровные линии, образцовые изгибы. Твой взгляд всё ещё моментами перескакивал с папки на буквально произведение искусства. Ты сомневался, что смог бы даже закончить нечто подобное, а он создавал не только безупречные копии, словно с картинок, но и делал всё это по памяти. Ты ещё раз глянул на его текущую работу. Его длинные паучьи пальцы, ловкие, аккуратные, прыгали с одного края некой фигуры к другому, что-то подправляя, сгибая. Ты засмотрелся на этот процесс, задумавшись. Тебе было до сих пор неизвестно его имя, но тебе казалось неправильным постоянно обращаться к нему как он. Спросить ты до сих пор как-то не думал, да и не видел у него никакого подобия рта. Так что мысленно решил прозвать его Второй рейх — неофициальным именем Германской империи, так как их флаги были идентичны. Кроме этого для тебя ещё оставалось загадкой, кто же он на самом деле, но ты не собирался спрашивать. Расскажет, если сам того захочет. Когда Рейх повернул голову в твою сторону, ты поспешно сделал вид, что всё ещё углублён в свои дела. Однако в тот же момент перед тобой протянули руку с невероятной красоты и изяществом розой. Ты максимально осторожно переложил её в свою ладонь, рассматривая её со всех сторон и не веря в такую красу. Твои губы расплылись в мечтательной улыбке. Кто бы мог подумать, что он был способен и на такое. По твоему плечу легонько постучали, и ты повернулся без тени страха. Он подставил под свои глаза листок с лежащей цифрой три так, что получилась милая кошачья мордочка. Тебе понадобилось несколько секунд для осознания, а затем ты искренне рассмеялся. И у тебя на душе стало так легко и беззаботно, ведь ты уже и не помнил последнего раза своего смеха. Не сказать, что ты был прямо счастлив — это слишком сильное слово — но ты был явно более расслаблен и радостен. Вы просидели в этой приятной атмосфере ещё какое-то время, ты полностью разобрался с одной папкой, а он успел сделать несколько различных бабочек и летучую мышь. Затем Рейх отправился на кухню готовить обед. После него он предложил посмотреть телевизор. Ну, как предложил, протянул пульт. Ты решил отложить работу и перенёс документы в свою комнату. Оригами остались лежать на столе. Вновь у дивана тебя взяли за талию и усадили между его ног, спиной к груди. Польша был удивлён и несколько смущён такому открытому поведению, но виду не подал, прижимаясь к мягкому свитеру. Он тебе явно понравился. Вместе вы посмотрели несколько печальный, но романтичный фильм про парня-призрака, ты открыл принесённый пакетик сушёных яблок и довольно-таки приятно проводил время. К вечеру ты чувствовал абсолютный комфорт и ни за что бы не покинул своё законное место возле него. Второй рейх положил подбородок на твою голову и скрестил руки на твоём теле. Ты нежился в его объятиях, не помня, чтобы с тобой происходило нечто подобное, поэтому пользовался предоставленной возможностью на полную. Было уже темно, когда тебя начало клонить в сон, но ты настойчиво держал глаза открытыми. Ты более не мог сопротивляться, когда понял, что пропускаешь отрывки передачи. Ты выгнул шею, чтобы взглянуть на него. Он приподнял свою голову, а затем на секунду прижался лицом к твоему лбу. Ты понял, что Рейх хотел изобразить поцелуй, поэтому мягко улыбнулся в ответ. Ты закрыл глаза, наслаждаясь долгожданным спокойствием.***
День 6
Сегодня ты проснулся один на диване, укрытый пледом. Как обычно, зайдя на кухню, завтрак уже был готов, так что ты поел в тишине, а после ушёл в свою комнату. Несмотря на то, что прошлым днём было очень уютно, на тебе висело много работы, так что ты запланировал закрыться в спальне и весь день сидеть над ней. На твоё удивление тебя ни разу не потревожили, и ты с чистой душой проверил большую часть. Отложив в сторону очередную стопку бумаг, ты подумывал сделать перерыв, всё-таки тебя так и не прервали на обед, а время клонилось к вечеру. И как только ты об этом задумался, в дверь постучали. Второй рейх зашёл в твою комнату, и ты невольно улыбнулся. Встал со своего места, думая, что это и есть зов, но тот закрыл за собой дверь. Ты вопросительно взглянул на него, и услышал хруст в шее. Уже упоминалось, что он буквально подпирал своей головой потолок? Ты сам не был высокого роста, поэтому приходился ему ровно по пояс. Тем временем он взял тебя за плечи, наклонившись, соединил лбы. Всяко, со стороны это выглядело очень комично. Ты следил за его действиями, не до конца понимая, что он пытается сделать. А затем его лицо стало медленно будто разрываться, и до тебя сразу дошло, где ты видел подобное. Но паники не было. Лишь доверие и мягкий взгляд. Правая рука переместилась на шею, большой палец поглаживал твою щёку, а из пасти показался кончик языка. Рейх сократил расстояние и накрыл твои губы. Ты не сопротивлялся, прикрыв глаза. Это было несколько непривычно, но, по ощущениям где-то изнутри, мягко и тягуче. Вы не прерывали контакта, пока он спокойно исследовал языком рот, а ты осторожно старался ответить. Через некоторое время поцелуй стал более разгорячённым с его стороны — он аккуратно каким-то образом прикусывал твои губы и спиной вёл к кровати. Ты чувствовал внутри себя дрожь, но позволял ему управлять собой. Ты полулёг на кровати, поддерживая себя локтями, так как он явно не собирался останавливаться. Чужие руки прижали твой торс к мягкой поверхности, и он наконец отпустил твой рот. Ты сделал жадный вдох. В то время, как он стоял на коленях у твоих ног и, казалось, оценивал тело перед ним, ты кое-что заметил. На этот раз на нём не было излюбленного свитера, заместо была белоснежная рубашка, идеально подчёркивающая его фигуру. Ты не понимал, как мог упустить это из виду. Его холодные тонкие пальцы нырнули под футболку, и ты вздрогнул от контраста температуры. Длинный язык прошёлся по шее — прямо как в тот раз — но ему не хватало места, поэтому через пару секунд ты лежал в одних штанах. Желательно, чтобы так и осталось. Язык извивался вокруг горла, а острая пасть играючи прижималась к плечам, не совсем кусая. Руки очерчивали каждое заметное ребро, задевали соски. И хоть он был холоден как сама смерть, ты потихоньку думал, что скоро будешь и ты, ощущая, как жмутся в несчастье внутренние органы. Всё происходило слишком быстро, слишком неожиданно. Это было… странно. Ты не мог сказать неприятно и, тем более, противно, тебе не позволяли. Но ты мог подумать, и уж это тебе не запретят. Как только чужие пальцы зажали резинку штанов, ты схватил его за запястья. Его голова поднялась, чтобы взглянуть на твоё лицо. — П-пожалуйста, не надо, — твой голос неуверенно дрогнул, но завершил мысль. Ты этого не хотел. Рейх должен был понять. Ты отпустил его руки, и они переместились на твои колени, легко сжав. А затем одним резким движением сорвали штаны. От неожиданности ты вскрикнул и свёл ноги вместе, но он не собирался так легко тебя отпускать, так что положил одну руку на грудь, удерживая на месте, а второй отвёл колено. Ты старался выбраться, но у него была невероятная сила, и он не обращал никакого внимания на твои протесты. Он оставил мокрую дорожку на внутренней части правого бедра, а после легко прикусил. Его пасть раскрылась больше, и ты с широкими глазами наблюдал, как буквально прокусил твою ногу. Ты ощутил ужасную острую боль, видя, как струится кровь. Хотел брыкаться, но ещё понимал, что тогда от тебя просто оторвут кусок. В последний раз сжал челюсти и отпустил, оставляя глубокую рану и поднимаясь к тебе. Твоё тело пробивала дрожь, и ты со страхом и слезами в глазах следил за его действиями. Твои руки были всё ещё неуверенно сжаты вокруг его запястья, и он лизнул одну из них, отчего ты отдёрнул её. Однако она была тотчас поймана его свободной рукой, и его окровавленная пасть потянулась к твоему предплечью. Ты был не в силах как-то отвести её. Этот монстр вонзился в твою руку и стал жевать её. Ты завыл от пронизывающей боли. Хотел оттолкнуть его, хотел кричать, но чужие пальцы угрожающе давили прямиком в трахею, а сам он начал тянуть за предплечье на себя. Словно он хотел порвать тебя. Ты старался оставаться на месте, потому что пальцы мешали дышать, но невольно закашлялся из-за давления. Ты боялся, что ещё чуть-чуть, и они проткнут твоё горло насквозь. Наконец твою руку отпустили в виде кровавого месива. Польша понятия не имел, как ещё не стошнил или не потерял сознание от болевого шока. Тем временем он явно решил покончить с тобой, так как накрыл горло и стал с силой сжимать челюсти. Ты зажмурился, не в состоянии его остановить. Это конец. Твоё сознание ускользнуло во тьму.***
День 7
Ты раскрыл глаза с судорожным вдохом, и твои руки моментально подлетели к шее. Чисто. Предательские слёзы полились из глаз, и ты ощутил, как буквально распадаешься на кусочки. Что случилось? Почему снова? За что? Почему ты? Ты закрыл руками лицо, но самовольный всхлип насильно вырвался из твоего горла. Уже сам обхватил его и надавил на глотку, лишь бы молчать, лишь бы тебя не услышали. Тебе казалось, что всё в кои-то веки налаживается, пусть даже тебе в этом помогало некое постороннее существо. Но, как оказалось, это было лишь постановкой. Ты доверился ему, а тебя опять использовали. Тебя хотели съесть. Твои руки дрожали, и ты до сих пор чувствовал фантомные боли. Ты слишком боялся откинуть одеяло и проверить, все ли конечности при тебе. Ты боялся смотреть куда-то кроме потолка. Когда плач стал затихать, а дыхание чуть-чуть восстановилось, ты присел, осторожно опираясь на левую руку. Ты заставил себя поднять её и взглянуть. Никаких меток. Неуверенно скользнул пальцами по предплечью, с острой ясностью помня то, что с ним стало. То же самое было и с бедром. Всё в порядке. Будто ничего и не произошло, будто всё это лишь страшный затянувшийся сон. Ты окинул взглядом комнату и только сейчас заметил неестественную темноту и красноватый свет из окна. Словно снаружи случился апокалипсис, и теперь весь мир был окрашен в алый. С какой-то пустой уверенностью ты поднялся и вышел из комнаты. В гостиной ты подобрал со стола пистолет и сел на колени в центр комнаты спиной к окну, лицом к стене. Тебе было всё равно, откуда здесь пистолет. Тебе было абсолютно всё равно. Ты просто хотел покоя. Приставил дуло к виску, сделал глубокий вдох и прикрыл глаза. Всё закончится сейчас. Нажал на курок и услышал выстрел. Боли не было. Левая рука слегка откинулась от импульса. Ты ждал… чего-то. Медленно приоткрыв глаза, увидел всё ту же стену. Твои глаза расширились, и ты в некой слепой панике сделал выстрел ещё раз. И ещё. Ещё. Ещё. Бездумно опустошил весь магазин, а когда услышал пустые щелчки, то со слезами в глазах кинул оружие в стену. Закрыл лицо руками, чтобы спрятаться от этой поганой реальности. Неужели ты и вправду умер, а это твой персональный ад? За твоей спиной раздался холодный смешок. — Что, ты так быстро сдашься? Я ожидал чего-то более впечатляющего. По твоему телу пробежал миллион мурашек, и ты замер, не отвечая, не оборачиваясь. — Не удосужишься даже почтить нас своим исключительным вниманием? Как грубо, — насмехался его голос. — Замолчи, — оборвал его другой. Тебе не нужно было поворачиваться, чтобы узнать, кто же это был. Будто кто-то ещё может так издеваться над чьим-то сознанием. Ты чувствовал, как внутри твоей груди зарождалась нервная истерика. Он хмыкнул, но замолчал. На некоторое время всё затихло. По твоим щекам текли беззвучные слёзы, а ты обхватил свои плечи в поисках бесполезного комфорта. Твои руки накрыли знакомые ладони. Очередной вдох застрял где-то в горле, в то время, как тебя потянули назад, и твоя спина упёрлась в мягкую ткань свитера. Одна рука держала тебя за челюсть, чтобы не вырвался, а пальцы другой проникли прямо в рану в виске. От множественного звона пуль об пол у тебя разболелась голова. Её наклонили, и ты увидел его лицо. Чужие длинные пальцы аккуратно, заботливо смахнули влажные дорожки. Ты потерянным взглядом смотрел на него, ища спасения. Он мягко оставил поцелуй на лбу. Польша закрыл глаза. И ощутил, как что-то внутри оборвалось. Они наконец-то сломали тебя.