Понимаешь, Игорек?

Сентябрь был жарким, но таким нежеланным. Игорь каждый день приходил в школу, в которой больше не было Артема. Он, конечно, знал, что так и будет, казалось, был даже готов. Это неизбежность: Дзюба получил аттестат и поступил в Питер, уехав из родного небольшого городка, оставив в нем Акинфеева, которому до выпуска оставался год. Они встречаться начали, вроде бы, в феврале. Вообще никто никому ничего не предлагал, они просто стали ближе, чем друзья, оба это осознали и были довольны. Просто объятия и поцелуи заменили рукопожатия, сладкое «Игорек» заменило суховатое «Игорь», а в сообщениях стало больше эмодзи, даже возле имени в телефонной книге. Парни учились в одной школе, занимались в одной футбольной секции. И раньше ограничивались лишь статусом знакомых, но искрящееся обаяние Артема и сдержанная привлекательность Игоря оказались максимально совместимы, поэтому парни стали пересекаться на переменах и после школы. «Видел, там новое кино вышло. Сходим в пятницу?». «Чего такой сонный, тоже Лигу Чемпионов смотрел?». «Хочешь ко мне, мне тут плойку подарили с фифой…». И во время откровенного многочасового ночного разговора Игорек ляпнул, что никогда не целовался. Артем поспешил это исправить. А летом долго прощались. Артем сдал экзамены, отвез в северную столицу документы, и, сделав все от него зависящее, полностью посвятил себя Игорю. Дзюба говорил очень красиво, рассказывая, как будет приезжать на все праздники и каникулы, как будет просыпаться и засыпать с голосом Акинфеева из мобильника, что скайп и все современные технологии сделают разлуку совсем незаметной. И Игорь верил ему. Школьные коридоры стали пустыми, хотя не хватало в них лишь одного человека. Уроки перестали казаться интересными, хотелось поскорей побежать домой и ждать, когда Артем появится в сети. Спасали только тренировки, чувства к Дзюбе и футболу были почти-почти одинаковыми. А кого любил все-таки больше, понять не мог. И сентябрь правда был таким, как обещал Артем. И октябрь тоже, Игорю не хватало физического присутствия парня, но в остальном его все устраивало. В ноябре Артем приехал на пару дней домой. Акинфеев не мог нормально спать накануне, а утром первым делом побежал встречать Артема на вокзале. И объятия были такими горячими, долгожданными, правильными. Закинув домой сумку и повидавшись с родителями, Артем сжал немного холодную ладонь Акинфеева в своей горячей и повел его в парк. Ноябрь — это почти зима, воздух свежий и холодный, но день выдался ясным и сухим. Артем эмоционально рассказывал парню о своей учебе, общежитии, большом городе, новых знакомых. И все это явно кружило ему голову, слова лились взахлеб и воздуха не хватало. А Игорь смотрел на него так, словно видит единственный в своей жизни свет. После рассказа про очередную ночную посиделку, после которой пришлось идти на первую пару по философии, где еще немного пьяный Артем получил пятерку, парень поменялся в лице и сказал, что сейчас надо поговорить серьезно. Они зашли в ближайшее кафе, заказали чай. Сердце Игоря билось так сильно, что официанта он еле расслышал. — В общем, Игорек… Отношения на расстоянии — это тяжело. Не подумай сразу чего, я люблю тебя. Хочу быть с тобой, — Артем смотрел своим самым пронзительным взглядом голубых глаз. — Но ты тоже взрослый и понимаешь, что… Как бы так сказать… Короче, Игорь, — полное имя резануло слух. — Я говорю тебе правду: мне нужен секс. Чтобы мочь концентрироваться на чем-то другом. Я люблю тебя. Но там, в Питере, есть один, тоже в такой же ситуации, еще и мой сосед. У нас будет просто взаимовыручка, а когда ты приедешь ко мне, то все прекратится. Так, дружеская услуга. С тобой никто не сравнится, конечно. Но ты же не обижаешься? Ты же понимаешь, Игорек? Игорь кивает в ответ. Все знают, что Акинфеева тяжело выбить из состояния равновесия. По крайней мере, заставить это показать. Поэтому оставшийся вечер Игорь проводит в немых вопросах, лежа на своей кровати. Конечно, Артем рослый парень, ему нужен контакт. Это же, мать-его-Дзюба. Он обнимает все что движется, а что не движется — двигает и обнимает. Игорь же давал ему только поцелуи и несмелые касания, на большее пока не хватало духа. Конечно. Игорек все понимает. Дзюба же сказал, что это «дружеская услуга»? Потом ведь все изменится? И Игорь верит ему. Прибегая на вокзал тютелька в тютельку к отправлению поезда, Артем говорит Игорю завести страничку в инстаграме. Мол, так они будут еще ближе. Смазанный поцелуй в щеку. Поезд тронулся. Игорь ловит на вокзале вай-фай и скачивает приложение. Пара щелчков, пару секунд думает над ником. Чего-то оригинальнее @akinfeev_35 он не придумывает, но и Дзюба не отличился креативом, поэтому его страничку найти еще проще. Игорь жадно всматривается в квадратики фотографий. Лента представляет собой смесь пейзажей Петербурга, селфи с широкой улыбкой и групповых снимков. За неделю страничка Игоря не преображается: 0 публикаций, 1 подписчик, 1 подписка. Даже аватар не стоит. Почти анонимный поклонник Артема Дзюбы, виртуальная личность, созданная для наблюдения за одним человеком. Игорю это все-таки начинает казаться странным, поэтому он выкладывает немного смазанную фотку своих ног в бутсах на поле, подписывается на футболистов и профили клубов, создает видимость активности. Вечером в пятницу Артем разместил новую фотографию: компания парней в общажной комнате, веселые, смотрят в камеру с предвкушением выходных. Игорь задерживается на фотке дольше обычного. Он понял, кто будет ему заменой ближайшие полгода. Смуглый паренек обнимает Артема за талию и единственный не смотрит в камеру, а на самого Дзюбу. И, думает Игорь, он ждет не выходных, а когда все остальные разойдутся по своим комнатам. Акинфеев сверлит его взглядом: красивое южное лицо, черные волосы в высокой укладке, пара пижонских татуировок и крепкий торс, выглядывающий из чуть задравшейся футболки. Игорь пытается убедить себя, что это не важно, ведь Артем поклялся в чувствах ему. Школьник несколько раз читает комментарий: «@sebadriussi.11: simpatico ♥♥♥». Не сдерживается и заходит в профиль. Оттуда легко узнать, что Себастьян — аргентинец, любит футбол и танцевать, а еще у него много фотографий с Дзюбой. Дриусси ростом ему чуть выше плеча, на каждом снимке оба светятся от счастья. И под последним Игорь видит подпись, которая заставляет его заблокировать телефон и в голос ругнуться от досады: «DOUBLE D» с ответом «@artem.dzyuba: DD FOREVER». Пару дней Игорь приходит в себя и старается ужиться с новым положением дел. Но стоит парню закрыть глаза, как сразу появляются образы: смуглая кожа на молочной, пухловатые губы тянутся вверх, длинные пальцы зарываются в черные волосы… И Игорь не может найти с этим компромисс, но старается понять. И продолжать верить, ведь он же его родной Игорек, который целовал его каждый день в подъезде или в раздевалке, когда никто не видит, сидел между его ног во время поединков в фифе, улыбался и так безнадежно влюблялся. Артем пишет ему немного реже, но все с такой же теплотой, жалуясь на приближающуюся сессию и загруженность. Игорь пытался аккуратно, по квантам доставать информацию и постепенно узнавал, что Себа, как называл его Артем, его единственный сосед по комнате по факту, а по бумаге есть еще один, но он в хроническом запое вне общежития. Что они играют вместе за сборную университета, вот недавно снова победили, а сам Артем сделал в том матче дубль, конечно же, с одной голевой Дриусси. И Игорь натянуто улыбался, чтобы выглядеть убедительно, хорошо, что разрешение веб-камеры не выдает его с потрохами. — Игорек, мы на следующей неделе играем с Москвой, они делают трансляцию. Смотри и болей за меня, любимый. — Обязательно. Открываю фан-клуб, — «в котором нас уже двое» — мысленно добавляет одиннадцатиклассник. Артем — сама непринужденность. Словно того разговора в кафе никогда и не было. Словно он не залезет языком в аргентинское горло, как только нажмет кнопку «Завершить вызов». Он все так же протягивает свое фирменное «Игорек» и картинно дует губы, когда говорит, как сильно скучает. Это настолько убедительно, что хочется все забыть и поверить. И Игорь верит ему. На этой вере он проживает шесть дней, три из которых украсил звонок Артема. И вот он специально прогуливает тренировку, чтобы посмотреть игру с Москвой. На форуме он успевает прочесть, что противостояние принципиальное, Дзюба — молодец, особенно в связке («в сцепке», — думает Игорь) с Дриусси. И вот картинка прогружается, качество позволяет разглядеть номера на спинах. Футбол — это дыхание. Поэтому Игорю интересно наблюдать и за студенческой игрой, которая по уровню слабее профессионалов, но не менее горячая из-за возраста игроков. Питерцы открывают счет. Игорь видит, как высокая фигура с «22» на футболке отправляет мяч в ворота. Школьник восторженно восклицает, полный гордости. Но это все рушится в секунду, когда номер 11 запрыгивает на Артема и обвивает ногами, а Дзюба лишь сильнее прижимает его к себе, обхватывая спину. Игорь досматривает до конца, но не особо видит ход игры. Экран плывет перед глазами из-за слез. Вечером приходит смска: Тёма♥: ты смотрел, Игорек? Вы: конечно, ты у меня молодец Тёма♥: я люблю тебя Вы: я и тебя И впервые Игорь не чувствует тепла. *** Игорь собирает спортивную сумку, а в истории поиска: погода питер, что взять в поезд, что подарить парню. Весь класс сдал итоговое сочинение, и родительский совет решает дать детям отдохнуть от бешеного темпа подготовки к экзаменам, отправив их за неделю до начала новогодних каникул в Санкт-Петербург. Что это за нонсенс так никто и не понял, но Игорю было все равно. Он выпадал разве что из ритма футбольных тренировок, но неделю наверстать не сложно. Что важнее — он окажется в Питере. И уже планирует улизнуть на встречу с Артемом и посмотреть на Газпром Арену, а лучше это совместить. Поезд — это весело, если ты в дружеской компании. Игорь замечательно проводит время, смеется со всеми, а больше всего сегодня в ударе Кирилл Набабкин, который выдает шутки напалмом, поражая всех окружающих. Дело близится к вечеру, ответственные взрослые предоставляют детей самих себе. Кто-то достает припрятанную бутылку водки. Дальше многого не требуется, все, кроме Игоря с его дурацким спортивным режимом, веселеют в край или засыпают. Последними живыми остаются Акинфеев и Набабкин. Парень оказался крепче сверстников. Он пытается завязать с Игорем разговор и Акинфеев охотно отвечает. Из-за общения с Дзюбой он несколько отдалился от одноклассников и сейчас приятно отвлечься и пообщаться с немного, но все-таки пьяненьким Кириллом. Он хороший парень, душа компании, самоуверенный, но это скорее вызывает невольное уважение, чем отталкивает. По приезде в гостиницу все разбиваются по парам. Игорь оказывается вдвоем с Кириллом в тесном, не самом дорогом, но чистом номере. Такой вежливости Акинфеев никогда не встречал: Набабкин позволяет ему выбрать кровать, первому пойти в душ и не пристает с вопросами, когда во второй половине дня Игорь прихорашивается у зеркала. На многозначительный взгляд парень лишь отвечает: — Иди, Ромео, я прикрою. — Спасибо, Кирилл. В долгу не останусь. С трудом разобравшись в метро, засмотревшись на улицы большого города, не устояв перед стаканчиком кофе, но Игорь все же в конце концов добирается до общежития, где живет Дзюба. Внутри еще горит маленький огонек. Игорек ждет, что сейчас он сделает своему парню чудесный сюрприз, он увидит его и сразу забудет своего аргентинца, поймет, какой был дурак и сам Игорь это все выкинет из головы. Уже стемнело, он вот-вот повернет за угол к входу в здание, но слышит такой знакомый голос. Артем всего в паре шагов, сейчас Игорь покажется ему и… Слышится второй голос, смесь ломанного русского, английского и испанского: — Тём, are you sure? Все хорошо? — Все прекрасно, it’s not a problem. Улажу, — Игорь замирает в последнем шаге за стеной, когда слышит окончание фразы: — Don’t worry, mi amor. — Just don’t get kicked out, bien? Te amo, — смеется аргентинец и, по звуку толком и не понятно, но похоже на поцелуй куда-то в щеку. Игорь разворачивается на сто восемьдесят и бежит прочь, словно по инерции, не чувствуя ног и земли под ними. Он бежит, не разбирая дороги, не боясь потеряться в чужом городе. В его голове вообще нет мыслей, в ней лишь набатом отдается чужое «Mi amor», сказанное родным голосом. Дыхание сбивается, парень останавливается и наконец оглядывается по сторонам. Ничего знакомого. Игорь запоминал, как шел, но темнота преобразила улицы, сделав их одинаковыми, даже не разобрать нужного направления. Первый встречный смог внятно объяснить дорогу до метро, а там все оказалось уже не страшно. На входе в гостиницу Игоря окликнула учительница: — Что ты тут делаешь? Кирилл сказал, что ты отравился и лежишь в номере! — Вышел в аптеку, забыл дома лекарства, — учительница смотрит оценивающим взглядом. Выглядит парень, походу, не очень, потому что она делает жалобное лицо и кивает. — Хорошо, поправляйся до утра, у нас такая интересная программа! Давай, иди отдыхай, Игорек. «Игорек» бьет под дых, кажется, что слезы сейчас брызнут из глаз, но парень поджимает губы, кивает и быстро поднимается к себе. Там Кирилл лежит на своей кровати в белом халате, смотрит что-то в телефоне и вообще выглядит хозяином своей жизни. Он переводит глаза на Игоря и они округляются. — Ауч. Не свезло, дружище? — Игорь, словно немой, отрицательно вертит головой, стараясь избегать зрительного контакта. — Это лечится, поверь мне. Иди в душ, а потом доверься мне, — тут удивляется уже Акинфеев, но сил нет, он повинуется. Горячие струи бьют по телу, теплом стекая вниз. Но на этот раз они не смывают усталость, не смывают горечь, но Игорь медленно успокаивается, чувствуя себя полным дураком. Он надевает боксеры и такой же, как и на Кирилле, белый халат и выплывает в комнату. Набабкин никогда не теряет время зря. На прикроватной тумбочке треть литровой бутылки водки и закуска, сделанная из того, что не доели в поезде. Игорь вздохнул и по привычке хотел отказаться, но, удивляясь сам себе, сел на край кровати и сказал: — Что, с горла? — А ничего нет. — Ну, я не брезгую. — Взаимно, брат. Непривыкшему к алкоголю Игорю хватает нескольких глотков, чтобы зрение начало работать в замедленном действии. Сейчас Кирилл кажется ему самым лучшим на этой планете, поэтому он рассказывает ему свою историю, не называя имен и опуская детали, но с твердым «понимаешь, этот человек мне в душу плюнул, предал меня, говорит мне, понимаешь, Игорек, да все я понимаю, это этот человек не понимает, да, Кирилл, понимаешь?», а Набабкин кивает с тихим «понимаешь» и отпивает еще немного. Когда Игоря совсем развозит, обида превращается в злость и закипает. Безумно хочется отомстить, но пьяный мозг не может придумать как. Или может? — Кирюш, — все этапы настоящей мужской дружбы пройдены за вечер. — У тебя есть знакомые из Аргентины? — Что? — осоловело смотрит Кирилл. — А тебе зачем? — Забудь, я в Аргентину сейчас не попаду, черт, — и Игорь искренне расстраивается, что не выйдет месть с кем-нибудь тоже таким же жгучим. — Много людей и поближе, в России там, например, тебе кого надо? — Ну там смуглого, не знаю… — Игорь уже не обращает внимания на окончания, а Кирилл полностью вовлекся в идею отомстить кому-то за разбитое сердце его нового лучшего друга. — Ильзат в соседней комнате! — чуть ли не вскрикивает Кирилл, восторгаясь своей гениальностью. — Да нет, не пойдет, — у Акинфеева закрыты глаза, но и эта темнота куда-то плывет. — Ладно, можно и светлого. Но красивого! — Я красивый! — продолжает генерировать Набабкин. Игорь открывает глаза. — Красивый, — шепчет он, всматриваясь в лицо парня напротив. И теперь оно кажется ему идеальным. Они одновременно подаются друг к другу, сталкиваясь в проходе между кроватями. Губы Кирилла сминают губы Игоря, пока тот пытается распахнуть его халат. Руки ложатся на поясницу, но не могут задержаться на одном месте, блуждая по спине. Они целуются грязно и мокро, Игорь мстит изо всех сил, подставляет шею. Но водка берет свое. Надолго сил не хватает, постепенно их пыл сходит на нет, они так и засыпают в обнимку. Утро неловкое. Болит голова, немного тошнит, но хуже всего смотреть в зеркало и видеть на себе багровые следы. Кирилл облокачивается на косяк двери в ванной. — Я не знал, что ты по мальчикам. — Аналогично. — Дзюба? — А у тебя кто? — Ильзат. — И ты пытался мне вчера его подсунуть? — улыбается Игорь и сразу же морщится. — Все для твоей мести. Кстати, отомстил? — Давай забудем. Пожалуйста. — Проехали, брат. Но больше я с тобой не пью, — смеются уже оба. Игорь умывается холодной водой, надевает теплый свитер с воротником и не может прекратить смотреть на себя в зеркало. Парень в отражении кажется чужим: обычно он сосредоточенный, преданный, со стальным стержнем внутри. А сейчас в зеркале питерской гостиницы смотрит кто-то расклеившийся и преданный, только уже от слова «предательство». Под глазами синева, а в голове, где обычно все более-менее упорядочено и под контролем, тысяча мыслей. И каждая ноет и болит, каждая пилит мозг на маленькие кусочки. Ему обидно из-за измены, противно от самого себя, стыдно за слепоту и глупость, немного страшно от того, что все будущее рухнуло. Все собираются в холле, классная руководительница пересчитывает подростков и рассказывает приблизительный экскурсионный маршрут. Игорь совсем не слушает и не хочет идти, но в номере парень просто задохнется и умрет от тоски. Кирилл рядом как сильное плечо, к нему отношение окрашено лишь легкой неловкостью и благодарностью. Класс едет куда-то в центр, за окном одно здание сменяется другим, Игорь не чувствует привязки к реальности. Хочется думать, что это просто глупая глава какой-то книжки, которую он сейчас читает, надоест — закроет и забудет. Но верится в это слабо. И Игорь не верит. Набабкин пытается отвлечь нового друга всеми силами. Но вдруг рядом оказывается Ильзат, и поток шуток и историй становится слабее, пока не сходит на нет, а Кирилл потупляет взгляд. Игорь реагирует как раз на молчание, смотрит вокруг, вспоминает утренний разговор и тихо охает. Ну нет, это совсем не дело. — Кирилл, надо отсюда выбираться. — Согласен. Есть предложения? — Газпром Арена. — Естественно. Выходим на следующей остановке, пока классуха уткнулась в путеводитель. Добраться до стадиона оказывается не трудно. Команда сейчас в отпуске, стадион в анабиозе. Они просто стоят, задрав головы, и смотрят на сооружение, глазами полными восторга. Игорь мечтает сыграть в похожем месте, а Набабкин, поступающий на архитектора, поражается тем, какие эмоции может вызывать здание. Они просят прохожего сфотографировать их, рассказывают друг другу о своих мечтах и все больше сближаются в бешеных темпах. Игорю нужен друг. Кирилл идеально для этой роли подходит. На обратном пути в гостиницу у Кирилла коротко вибрирует телефон. Игорь заглядывает в экран: Малой: она не заметила, возвращайтесь тихо, беженцы Лицо Набабкина на секунду светится, а потом так же резко гаснет. Акинфееву очень интересно услышать историю, связывающую Кирилла и Ильзата, но в душу лезть не позволяет воспитание. А в Питере холодно и хочется домой, раньше этот город нес надежды на светлое будущее, сейчас его улицы впитали в себя слезы и боль, по ним больше не хочется ходить. В номер попадают без приключений, Кирилл первый ускользает в душ. Игорь скидывает тяжелую одежду, оставшись в спортивных штанах и темной футболке. Он смотрит на получившееся фото, на нем одноклассники счастливо улыбаются на фоне красивейшего стадиона, и вся жизнь впереди, море по колено, а прошлое еще ничего не значит. И Игорю нравится эта картинка, в нее хочется верить. Но Игорь не верит. Он решает выложить вторую фотографию в свой профиль, чтобы кто угодно мог посмотреть на его радостное лицо, чтобы кто-то вполне определенный мог увидеть его геолокацию. С фильтрами и настройками парень не дружит, поэтому просто публикует снимок в его первозданном виде. За окном уже темно, Игорь заходит в ванную, в которой удушающе жарко после Набабкина. Быстрый контрастный душ — со всеми этими пертурбациями парень совсем забыл о своем режиме, вчера вообще напился. Хорошая тренировка бы сейчас не мешала, а лучше какая-нибудь игра с сильным соперником, чтоб с активной игрой у своих ворот и по щиколоткам можно шипами получить. Отрезвляет замечательно. Как только Игорь немного заскучал, экран телефона засветился: Тема♥: ты в Питере??? Почему не сказал? Игорь игнорирует. Сил на ответ нет. Но Дзюбу сложно не замечать. Тема♥: Игорек? Чего не отвечаешь? Акинфеев закрывает глаза. Тема♥: ты в какой гостинице? Сейчас приеду, только скажи куда Вы: сиди дома и не строчи мне, удели больше внимания своему амор От своего же ответа противно, но внутри так колет, что нужно что-то сказать, иначе грудную клетку напросто пробьет. Тема♥: ??? Тема♥: блять, Игорек Тема♥: только не игнорь, поговори со мной, прошу Вы: Артем, не надо. Сделаем вид, что ничего не было. Типа вообще ничего. Я же понимаю И Игорь выключает телефон. Без Дзюбы жизнь представляется слабо, но и с ним не получится. Акинфеев быстрым движением вытирает единственную слезу. Кирилл делает вид, что не видит. Хочется верить, что все всегда налаживается, что все идет своим чередом, что все всегда к лучшему. Но жизнь не устает доказывать, что большинству людей доверять нельзя. И Игорь не верит. Всего они в Петербурге должны провести четыре дня. В третий они снова отправляются на прогулку с гидом по городу, в этот раз Игорь праведно следует за рассказчиком и даже что-то слушает. День пролетает мимо, только вечером ход времени немного замедляется. Кирилл задумчиво смотрит в окно, а Игорь не выдерживает: — Что случилось между тобой и Ильзатом? Можешь не отвечать, но если хочешь рассказать кому-то, то я тут. Набабкин смотрит на него в упор, мысленно взвешивая все за и против. В итоге он улыбается одним уголком губ. — Ну да, твою сопливую историю я-то знаю. Будет честно. Да особо ничего и не случилось, просто развлекались иногда после школы. — И все? — Ну, — Кирилл быстро моргает и сдается. Давно он держит это в себе. — Я походу влюбился, а он в итоге слился. Говорит, типа, родители узнают — убьют. Ну ты понял, религия, все дела. Он их боится в этом плане. — Так это еще не конец, сейчас выпускаетесь, и, считай, свободные люди. — Да не забивай голову, Игорь, я либо переживу, либо разберусь. А у тебя в итоге что? — А вот у меня, походу, конец. В последний день они получили пару часов свободного времени, с условием не опаздывать на общий сбор перед отправлением на вокзал. Кирилл тащит Акинфеева в Подписные издания за какой-то особой книжкой по архитектуре. Пособие и правда очень представительного вида: минималистичная стильная обложка, плотная бумага, хорошая печать и дополнительные глянцевые страницы с фотографиями. Кирилл даже не морщится, отваливая на кассе приличную сумму. Они идут из книжного в кофейню, предвкушая корицу и теплоту, разливающуюся по всему телу от обжигающих глотков. Игорь смеется над очередной шуткой друга, как замечает на другой стороне улицы высокую стройную фигуру Артема, испуганно смотрящего на школьника. Рядом с Артемом щебечет аргентинец, словно не замечая ступор парня. Игорь тоже останавливается и замирает на несколько секунд. Набабкин оглядывается и ругается вслух: — Ебать-колотить. Его еще не хватало, Игорь, не начинай только… — Не дождется, — почти без движения губ шипит Акинфеев, хватая Кирилла под локоть и устремляясь вперед. Игорю хватает воли ни разу не обернуться. Они не говорят об этом, Кирилл переключается на покупку, сперва несмело, но Акинфеев реагирует хорошо, поэтому Набабкин уже во всю бомбардирует друга разными фактами и терминами. И Игорю легче вникнуть в зодчество, лишь бы не рисовать в воображении лицо Артема снова и снова, не вспоминать каково оно на ощупь и не скучать по этому. Уже в поезде домой приходит сообщение. Тема♥: я скучаю, Игорек Тема♥: мы даже не поговорили Тема♥: это что, конец? Игорь вскипает и набирает сообщение: Вы: а как ты думал все будет, жизнь на два города? С одним веселье в Питере, второй дурачок дома вздыхает по великому Артему, смотрит его матчи, думает о нем каждую ночь и ждет встречи? Как ты думал, я узнаю и сразу все прощу, ведь я же понимаю, я же тебе, блять, верю! Тебе же там одиноко, ни на чем больше сконцентрировать нельзя! Пошел нахуй, Артем. Просто. Пошел. Нахуй. И парень тут же все это стирает и отправляет простое «да». Поезд уносит его дальше и дальше от Питера в родной город и новый год, и хочется верить, что впереди новая жизнь без Дзюбы в ней. И Игорь верит. *** Май приближался с бешеным ревом, с ветром перемен, натягивая нервы выпускников. Игорь же был спокоен: он занимался систематично, был неглуп, да и репутация стены на воротах не даст ему пропасть. Он не смог заставить себя отписаться от инстаграма Артема, поэтому снимки время от времени попадались на глаза. На них Артем казался искусственным или словно нарисованным умелым фотошопером: на его улыбающемся лице не было привычного сияния, в комментах он отвечал не так остроумно да и сами фотографии выкладывал не так часто. Впрочем, Артем не давал о себе забыть. Иногда он присылал Игорю сообщения, на которые тот либо отвечал односложно и сухо, либо не отвечал вовсе. Хотя пальцы чесались написать и узнать как дела, что там с универской командой. Хотелось еще раз услышать это искреннее — хотя теперь ничего не казалось искренним — «люблю тебя, Игорек!». И от этих мыслей Акинфеев ненавидел свою слабость, хотел верить, что на Артема ему наплевать. И Игорь делал вид, что верил. Дзюба: в Питере очень холодно без тебя Вы: бывает Дзюба: мы вышли в плей-офф! Вы: круто Дзюба: я правда прошу прощения Вы: ок Дзюба: я скучаю Дзюба: я хочу поговорить Дзюба: надеюсь, ты когда-нибудь простишь меня Дзюба: я ни к чему не клоню, просто говорю, с ним я расстался в день, когда увидел тебя Дзюба: я люблю тебя Дзюба: я дебил Вы: согласен Игорь утопил себя в футболе, работая на своем максимуме. Готовился к выпуску и поступлению. Пытался флиртовать с девочкой с параллельного класса, но понимая, что она недостаточно высокая, крепкая, смешная, недостаточно Артем, бросил эту затею. Он только радовался, что Кирилл опять начал сидеть за одной партой с Ильзатом, который после этого стал часто носить водолазки с высоким горлом. Набабкин расцветал и заражал этой энергией Акинфеева. Становилось легче дышать. На одной из тренировок, главный тренер отвел Игоря в сторонку и радостно сообщил, что вратаря приглашают на просмотр в команду молодежки. Игорь вспыхнул, заулыбался и спросил в какой город. — В Питер. Я горжусь тобой, парень, — улыбка сползла с лица Акинфеева. — Я могу подумать? — Конечно, можешь, но не тяни с этим, — удивился тренер, похлопал Игоря по плечу и ушел к остальной команде. Дома родители очень обрадовались такой возможности. Они всегда мечтали о большом будущем для сына, давая ему все, что в их силах. — Поступишь там в университет, будешь играть за хорошую команду, ты такой молодец, Игореша, — мама крепко обняла сына. Отец гордо улыбался за ее спиной. — Я еще думаю, если честно. — А чего тут думать, Игореш? — мама даже немного растерялась. — С жильем там помогут, а ты с трех лет весь такой самостоятельный! — Сын, не глупи. Пробуй, не бойся. Игорь упал лицом в подушку. Нет, нельзя позволить надоедливому червяку в своей голове похерить все его старания. Санкт-Петербург — большой город, может вообще не встретятся. А если и встретятся, то Игорь будет готов. Да, это то, во что нужно верить. И Игорь верит. *** Набабкин — будущий архитектор, которого за бутылку хорошего коньяка поселили в одну комнату с дизайнером Ахметовым. Игорь сидит в комнате своей съемной квартиры в спальном районе Питера, а на связи Екатеринбург. Парни делятся первыми впечатлениями о взрослой жизни, смеются. И когда звонок по скайпу заканчивается, на Игоря рушится все то одиночество, которое испытывает человек, оказавшийся совсем один в большом, незнакомом городе. Постепенно он приживается, налаживает контакт с однокурсниками и командой. К концу сентября он уже заводит несколько приятелей, с которыми приятно коротать дни, но к вечеру он все равно остается один, стоит остальным разойтись по домам и общежитиям. К середине октября Игорь укрепляет завязавшиеся отношения и уже не стесняется звать людей в гости. Но спортивный режим не позволяет жить полноценной социальной жизнью. После полноценной тренировки или товарищеской игры хочется доползти до кровати и уснуть на несколько лет, а не отвечать на звонки и идти гулять всю ночь. Но Акинфеев умеет приспосабливаться. Его тело привыкает к нагрузкам, мозг справляется с ВУЗовской программой. И к такому порционному общению он привыкает, жизнь идет своим чередом, в котором Игоря все устраивает. Почти все. Чего-то ему отчаянно не хватает, и эта непонятная, призрачная нужда пробивается через спорт и науку, через шутки и розыгрыши, через сбалансированное питание и редкую, но приятную остроту алкоголя на языке. В ноябре Игорь видит на стенде график товарищеских игр. Некоторые из них заместили тренировки, видимо, тренерский штаб экспериментирует с нагрузкой. Он провел пальцем по названиям команд и удивился, увидев там парочку университетских. В груди защемило, когда он увидел ВУЗ Артема. Игорь всеми силами игнорировал собственные мысли, стараясь не выпасть из наработанной схемы своей жизни. И дотянул до игры, сам себя хваля, без паранойи и желания сбежать. Он встанет в рамку, заработает еще один сухарь в статистику, порадуется в раздевалке с командой и уедет домой, не оборачиваясь. Почти год назад у него это уже получилось. Перед игрой всегда есть небольшой мандраж, который легко сгоняется на разминке. Он делал это уже столько раз, сможет и еще раз. Эта игра даже ни на что не влияет. В ней нет ничего особенного. Черт, сердце, стой, совсем не время так биться! Игорь выходит на поле, делает базовые упражнения, разогревает мышцы. Показывается другая команда, глаза сами выискивают Артема и находят. Он все такой же легкий на подъем, даже сейчас что-то кому-то увлеченно рассказывает и смеется. За эту улыбку Игорь готов отдать все. Был готов, поправляет себя парень. И фокусируется на мяче перед собой, не видя, как Артем впивается в него взглядом и хмурится. На приветствии Игорь подчеркнуто сдержанно смотрит на Артема, легко пожимает его руку и ничего не говорит, поднимая глаза к небу и ожидая свистка. Руки Себастьяна он едва касается, парень в недоумении от такой холодной встречи, и вратарь понимает, что аргентинец был обманут не меньше. Игорь спрашивает сам себя: кто вообще главная жертва? Игра нервная, команда молодежки по умолчанию сильнее, но Дзюба заставляет защиту поволноваться. Игорь держит ворота на замке. Это принципиальная дуэль, цель одна: не пропустить ни одного мяча. Так и выходит, игра заканчивается со счетом 2-0. В раздевалке все радуются скорее как удачной тренировке, никто не воспринимает эту серию игр всерьез. Игорь вымотан морально, поэтому он идет в душ последним, а потом вовсе остается в раздевалке один. Он натягивает спортивный костюм на уставшее тело, хорошо выполнившее сегодня свою задачу. Парень погрузился в свои мысли: знал ли он Дзюбу вообще? Мог ли его любимый Тема обманывать их обоих, пользоваться двумя сразу? Что за человек был с ним все это время, какой же он настоящий? Разочарование и отвращение вытесняли тоску за Артемом и постыдные мысли о возможном воссоединении и прощении. Все становилось на свои места, так было намного проще, в такого Дзюбу хотелось верить. И Игорь верил. Дверь раздевалки скрипнула, наверное, кто-то вернулся за забытой вещью. Но в комнату зашел Дзюба, лицо Игоря невольно помрачнело. Парень подошел к нему быстрым шагом и так же горячо заговорил: — Наконец я встретил тебя. Просто послушай, пожалуйста, не уходи. Вау, ты теперь в молодежке, это здорово! Но я хочу объясниться за тогда, я не могу прекратить думать о тебе. Просто так было проще, Себ… Себастьян не хотел иначе, а я решил не отказываться. Это некрасиво перед ним, я вел себя как последний уебок, но никогда не забывал о тебе. Честное слово. Просто что-то в голову ударило, понимаешь, Игорек? Последние слова вскрыли заживающий шрам. Игорь качнулся и ударил Дзюбу в скулу, сдирая кожу со своих костяшек. Драка может иметь большие последствия, но никто из них о ней не скажет и придумает отмазку, в этом Акинфеев был уверен. — Пошел к черту, Артем, — Игорь задержал на секунду взгляд на губах Артема, последний раз в жизни запоминая их очертания. Вратарь взял свой рюкзак и направился к выходу. За спиной прозвучало обессиленное: — Я не могу без тебя. — Придется, — тихо и резко отчеканил Игорь, покидая раздевалку. За его плечами все горело, превращая заодно в пепел и прежнего Игоря, влюбленного мальчика. Прошлый Игорь таял, придавая новому сил идти вперед. Кровь бурлила в жилах, он шел все быстрее и быстрее, не обращая внимания на холодный воздух. Новая жизнь, в которой нет места Артему, началась ноябрьским вечером. Нужно верить, что в ней будут замечательные люди и шумные праздники, тяжелые дни, проверяющие на прочность, успехи и поражения, полеты и прыжки в самую глубину. Нужно верить, что судьба сама принесет в мир новое солнце, что оно обязательно взойдет. Игорь, захваченный адреналином в крови, врезается в человека и оба отшатываются. Акинфеев приходит в себя и видит парня, примерно его ровесника с русыми волосами и интересной внешностью, он выглядел потерянным иностранцем. — Прости, я тебя не заметил, все хорошо? — Все есть хорошо. Можешь помогать? — парень улыбнулся, стесняясь своего русского языка. Игорь мог бы поклясться, что красивее улыбки еще не видел. — Конечно. — Мне сюда. Как, — парень смущается еще больше, не может вспомнить глагол. — Доехать! — его лицо озаряется, и Игорь тонет в этих светящихся глазах. Парень протягивает вратарю бумажку с названием района, где Акинфеев снимал квартиру. — Мне туда же. Хочешь, доедем вместе? — иностранец радуется, как маленький ребенок. — Gracias a dios! Хотеть! Ты жить там? — парень указывает на бумажку. — Жить-жить, — смеется Игорь. — Мой сосед! Я — Марио, — казалось, это невозможно, но Марио выжимает из своей улыбки еще больше тепла. — А я Игорь, — зачарованно в ответ. Нужно верить, что завтра всегда будет рассвет. Верить, что за грозой всегда следует солнце. И Игорь верит.