Крики Семака

Сергей кричал редко, но уж если взрывался, то любой Эйяфьядлайёкюдль казался в сравнении лишь детской петардой. Ганчаренко слегка поморщился: представлять, как пишется это слово, было почти физически больно. В голове тихо, но неумолимо бил набат в такт крикам, что доносились то ближе, то дальше. На какое-то время голос почти затих где-то на кухне, мозг попытался этим воспользоваться и отключиться, дабы садист-хозяин не попросил проанализировать происходящее. Ему это почти удалось, когда новым взрывом толстое дно стакана столкнулось со стеклом столешницы. Еле заметный звоночек на краю сознания тревожно позвякивал, оповещая о вопиющих нестыковках в окружающей реальности, но Ганчаренко его пока успешно игнорировал. Крики возобновились. Вслушиваться не было необходимости, чтобы понять причину. Но зачем так орать-то?! Ну подумаешь, нажрался. С кем не бывает? Ну, допустим, с ним конкретно не было уже полгода. Или год? Или даже полтора… Как чертовски быстро бежит время! Ну записал пару голосовух. Что с ним, в принципе, вообще впервые на старости-то лет. Но это никак не объясняло, нахрена тащиться сюда аж из Питера. Стоп. Сюда? Обстановка. Осознание настолько сильно шокировало организм, что глаза открылись сами. Ганчаренко резко сел на диване, свесил ноги вниз, привычно зарывшись голыми пальцами в длинный ворс ковра, и принялся остервенело вертеть затёкшей за ночь шеей, выхватывая всё новые и новые такие родные, но слегка позабытые детали интерьера. — Ты должен был продать её. Год назад! — сипло произнёс Ганчаренко, не особо узнавая свой собственный голос, неуверенно прокашлялся. Пока резко оборвавший себя на полуслове Сергей судорожно, будто выброшенная на берег рыба, открывал рот, подбирая слова, он схватил со стола стакан с вожделенным алкозельцером и опрокинул его одним махом. — Да, должен был, — наконец бессильно признал Сергей, на пару тонов тише, но тут же начал заводиться вновь: — здесь вообще-то должны были уже жить люди, а ты просто взял и вломился в чужую квартиру! — Но не живут же! И ключ подошёл! — осознание второй раз ударило обухом по голове. — Серёга, ты, бля, даже замок не сменил! — А ты не выкинул ключ! Глупо, — невесело усмехнулся Сергей, — и сентиментально. — Глупо, — автоматически повторил Ганчаренко и улыбнулся, еще более глупо и сентиментально, откинул голову на спинку дивана и блаженно сощурился на солнце, бесцеремонно бившем в приоткрытое окно. Куда проще списать всё на остаточное действие алкоголя, чем дать себе трезвый шанс на надежду. Но лучше всё же спросить прежде, чем успеть передумать: – Ты останешься? — Билет у меня на завтрашнее утро. Снимать номер, когда у меня есть здесь квартира, нерационально, сам понимаешь, — Сергей невольно зеркалил улыбку и вроде даже не собирался больше кричать. Отходил он также быстро и внезапно, как и распалялся. Эти редкие вспышки и перепады всегда будоражили и немного возбуждали. — Нерационально, — опять бездумно повторил Ганчаренко и начал истерично ржать, благо, голова почти прошла. Он резко оборвал смех, посмотрел примостившемуся на подлокотнике дивана Сергею в глаза, серьезно и отчаянно. Протянул руку и резко дёрнул его, бесцеремонно опрокидывая на себя. Тот поддался почти без сопротивления.