Я хоть и влюблен в тебя, но не настолько слеп.

      Жизнь в университете удалась не настолько прекрасной, какой Бомгю себе представлял изначально. Он думал, что с переводом в Сеульский университет все изменится кардинально и тут у него будет больше возможности проявить себя. Но кто знал, что этот самый перевод в этот гребанный университет, да и переезд в сам Сеул обойдётся ему настолько дорого, что одна подработка ничем ему не поможет. Конечно, если у тебя есть до фига деньжат, а твои родители бизнесмены, то учиться и жить в этом прекрасном городе тебе будет только в кайф. Однако, Бомгю не сын президента или какого нибудь крупного акционера, а бедный первокурсник, который не может позволить себе даже нормальную еду, кроме рамена быстрого приготовления. Разумеется, он не так представлял себе свой переезд. Бомгю изначально верил в то, что у него всё получится и был полностью уверен в себе. Но его уверенность с каждым разом куда-то пропадала. Хотелось вернуться обратно в свой родной Тэгу и каждый раз, когда он мысленно направлялся к своему чемодану, то сразу вспоминал лица своих друзей, которые смеются над ним и твердят одно и тоже: "А мы тебе говорили!". Пожалуй, самый яркий и ироничный смех будет у Кая, который младше него на год, но по-умнее Бюмгю в сто раз, раз сразу же сказал, что из этого ничего дельного не выйдет. И парень в первые жалеет о том, что не послушал своего друга. Но больше ничего не сделаешь, он и так профукал все свои шансы возвращения обратно к родителям и друзьям. Спасибо его гордости и упертой натуре, ну и конечно же телефону с интернетом. Если бы не они, то Бюмгю не стал бы отправлять классные селки своим друзьям, хватаясь насколько насыщена жизнь в столице. Он не хотел, чтобы его считали неудачником и мечтателем, который не смог добиться совершенно ничего, кем он и является. Тем не менее лучше это правду спрятать от некоторых личностей, наложив несколько слоёв лжи. Всё равно никто не узнает, что он тут делает и кем работает. По крайне мерее, надеется, что никто не узнает о сфере его работы и деятельности. На циферблате часов указано 7 вечера, но Бюмгю немного тугодум, чтобы понять насколько сильно он опаздывает на работу. Если считать показывания стриптиза у тонкого шеста в гей–клубе, то да это работа. Не та работа о которой мечтал парень всю свою жизнь, но и жаловаться он не смеет. В конце концов не будь у него и этой работы, то он бы умер от голода. Хотя, до этого бы не дошло, так как хозяйка выгнала бы его на улицу по середине зимы за то, что он не заплатил за два месяца проживания в её маленькой и старенькой квартирке. Прибежав на место работы, первым делом паренёк направляется к директору клуба, чтобы узнать во сколько он сегодня должен выступить и в какой одежде. Впрочем никто и не был бы против, если бы он выступил голышом, наоборот все были только рады, но он не какая нибудь дешёвая проститутка, а танцор. Бомгю стучится в дверь, пока не слышит хриплый и накуренный голос директора: — Входите, — это слово директор уже выучил так, что даже во сне его произносит. Когда Бомгю входит в помещение, то отвращение к этому человеку и этому месту возрастает с неудержимой силой. Была бы у него возможность он бы убежал отсюда и молился, чтобы больше никогда не попадал в это грязное и развратное место. — Бомгю, — мужчина смотрит на мальчишку с удивлением, но вскоре его удивление меняется на лёгкую ухмылку. — Ты что-то хотел? — Вы, вчера сами говорили, чтобы я зашёл к вам перед вступлением и узнал во сколько я буду выступать, и в какой одежде. — с уверенностью отвечает парень надеясь, что на этом всё и он поскорее покинет этот кабинет. — Ах, да, — притворно делает вид, что об этом только, что вспомнил — Но сегодня не твоя смена, кажется я перепутал твоё выступление с вступлением Кан Тэхёна. Прошу меня извинить. Сейчас на лице Бомгю играет столько отрицательных эмоций, что он готов задушить этого недодиректора здесь же и сейчас же. Из-за этого придурка и этой работы, в которой он так сильно нуждается, сильно потратился на такси, так как думал, что опаздывает. А тут видите ли не его смена. — Но ты не расстраивайся, — ухмылка — Ты вполне можешь устроить шоу, однако, только мне. Я заплачу в три раза больше обычного. После этого ты можешь не приходить сюда в течении двух недель, я же вижу, что эта работа тебе не нравится. Отказываться от такого предложения будет глупо с его стороны. Бомгю уже хочет ответить согласием как невольно вспоминает насколько сильно он привлекает директора, что тот уже одним своим взглядом разложил его на столе в весьма пикантной позе. Будь парень не девственником может быть и согласился, а так он все же в данной ситуации больше переживает за свою девственную (пока что) дырку. А еще у него есть любимый человек, который не знает об его чувствах и никогда не узнает. — Я со... — ну, почему в самый не подходящий момент перед его взглядом должен был появиться прекрасный образ Чхве мать его Енджуна? — Я согласен, — жмуря глаза быстро выдает парень. — Рад слышать это, — о да как же он рад — Можешь приступать. — Здесь? — удивляется парень, думая, что директор мог бы выбрать место поприличнее своего ужасного кабинета, откуда несет перегаром даже за закрытой дверью. — Да, тебя что-то смущает? — Абсолютно ничего, — чистая ложь. Директор взяв свой телефон включает какую-то подходящую песенку под атмосферу на всю громкость и выжидающе смотрит на Бомгю, которого кажется ничего не смущает и начинает соблазнительно снимать с себя свою легкую куртку; затем и тоненькую футболку медленно продолжая свои изящные движения, и случайно задевая один сосок средним пальцем. Когда дело доходит до штанов, то первым делом он избавляется от ремня, а дальше и от узких джинсов, что так стройнит худые ножки. Оставаясь лишь в одном кружевном белье (типо у посетителей гей-клубов такие фетиши). Бомгю ощущает себя какой-то шлюшкой на заказ, но и в тоже время понимает, что он не совершает ничего плохого. Наверняка многие показывали стриптиз этому извращенцу в его кабинете и он не первый и уж точно не последний, потому не стоит нервничать. Это дело лишь на полчаса в крайнем случае на час, ну может и на два. Не от него зависит, к сожалению. Смотря на директора парнишка не может приступить к танцу от слов совсем. Если представить на месте директора кого-то другого, то у него все может получиться и он как раз заработав себе много бабок может счастливо уйти домой. Размечтавшись его глаза начинают сиять и только легкий кашель директора в кулак возвращает его в в суровую реальность. Жизнь — жестока, и мы давно это поняли, особенно хорошо поняли те, кому каждый раз приходится пройти через круги ада, а затем всё по новой. Взяв себя в руки и контролируя свое тело, чтобы оно не дрожало и не тряслось, Бомгю закрывает глаза, представив перед собой не противного директора, а Ёнджуна, который сейчас наверняка нежится в теплой кроватке видя хорошие сны. В то время, как Бомгю приходится мучиться и зарабатывать на жизнь, ведь он не родился с золотой ложкой во рту. Парню от этого хочется горько плакать, потому что то, что он начнет сейчас делать унизительно, впрочем всегда так было, просто он только-только это понял. Полностью отдавшись песне парнишка входит в некий транс и начинает медленно раскачиваться. Для начала Бомгю решается начать с самого малого, а именно с поворотов. В стриптиз танце — это важно, особенно важно показать все свои преимущества, что он и делает. Для большего эффекта поворачивается медленно, а Ёнджун (директор) замечает все его манипуляции. Бомгю быстро определяет в каком направлении он более естественно поворачивается. И не слишком беспокоится о том, как он это делает; медленно, уверенно и чертовски сексуално с дерзким взглядом, что играет большую роль для него, и вуаля: за долю секунды он добивается нужного эффекта своих движений. Затем медленно вращает бедрами и не забывает о плавных движениях своих рук. Насколько возможно, старается не выпускать из вида Ёнджуна при поворотах. Оставаясь довольным, потому что заметил заинтересованных глаз на самом себе и от этого он смущается, но не останавливается. Медленно и плавно на кончиках пальцев парнишка подходит к Ёнджуну (ну, мы все поняли, что перед собой он представляет Ёнджуна, а не директора), далее поворачивается к нему спиной, и на прямых ногах пытается немного нагнуться вперед, поворачивает голову, кокетливо смотря на него, и легонько шлепает себя по заду. Через несколько минут зрительного контакта Бомгю подходи к своему прежнему месту, понимая, что если не остановится, то ему придется танцевать на коленях перед ним, чего он совсем не хочет. Но музыка еще играет, потому он и продолжает танцевать и попутно ласково касаться самого себя, вызывая у директора еще большего желания поиметь его раком на своем рабочем столе. С закрытыми глазами парню легче. Он ощущает себя одурманенным и слишком развязным, хоть никогда и не пил алкоголь, даже рядом со спиртными напитками не стоял. Однако, у него в голове часто зарождаются мысли, чтобы стать алкоголиком. В такой-то дерьмовой жизни — это может стать его верным другом, товарищем и соседом в однокомнатной и сырой квартирке. Снова задумавшись о своих проблемах танцуя и уходя в себя Бомгю не заметил, как чужие шаловливые ручки давно заблуждали по его чистой и карамельной коже. Директор прижимает всего его к себе, целуя каждый участок гладкой шеи, пытаясь снять с него кружевное белье и вместе с эти имитируя плавные толчки в его же девственную и невинную задницу. Бомгю передернуло от отвращения к этому человеку и к самому себе. В уголках глаз накопились множество слез и он прекрасно понимает, что сейчас может произойти, если он не предпримет каких-либо действий и продолжит стоять, как бревно. Раньше парень ходил в спортзал, тренируясь и пытаясь привести себя в форму, чтобы потом в будущем мог себя защитить. Даже тогда он понимал всю жестокость жизни и её суть. Рядом с ним нету того человека, который бы его защитил и не дал бы в обиду, а потому и защищать приходится самому себя, особенно от таких ублюдков, как его директор. Не замедлив больше, Бомгю поворачивается в кольце рук директора, помещает обе руки на его плечах и коленом правой ноги даёт прямо по яйцам. Тот скручивается от боли держа за своё достоинство и покрывая матом паренька. А младший начинает жалеть, что не ударил куда сильнее, чтобы этот мужчина сразу стал импотентом.