Дождь

Слэш
G
Завершён
156
Размер:
6 страниц, 1 часть
Описание:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
156 Нравится 14 Отзывы 21 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
- Пап, а почему дождь идёт? - спрашивает маленький мальчик. - Потому что водяной маг тоскует. Дождь у него означают слёзы, но сам он не плачет, а плачет только его душа. - отвечает взрослый.

***

Мелкие капли дождя быстро оседали на дороге, образуя на ней сырость и холод. Серые тучи стояли и плакали в землю, не оставляя ни одного сухого места в этом тоскливом городе. Капельки были маленькие-маленькие, дарили каждому ощущение свежести и прекрасного. Но другие этого не замечали и со злостью на лице шли к себе домой, всё проклиная и проклиная водяного мага, которого не замечали на скамейке. Они не понимали, что за вечная тоска у этого мага. Почему он плачет? Почему грустит? Им было на это всё равно, они хотели, чтобы маг наконец-то перестал плакать и ронять слёзы на них. Дождь такой противный - говорили они. Да почему этот волшебник вечно плачет? - угрожающе, спрашивали они. Они думали, что он успокоится, но всё стало только хуже. Дождь усиливался и заставлял всех жителей портового города торопиться к себе домой, так и не слушая человека, который сидел на лавочке с зонтом. Не обращая внимания на дождь, он играл на виолончели. Грусть и тоска съедала мужчину, что разливалась грустной мелодией с этим инструментом. Сам мужчина молод, моложе 30. Одет он в синее кимоно, очень узорчатое с цветами, поверх натянуто чёрное хаори. Фиолетовые глаза, такого же цвета и его волосы. Худой и красивый, на вид иностранец. Зонт, цвета холодного льда, в закрытом виде лежал на скамейке возле его владельца. Напротив зонта лежала пушистая шапка ушанка. Иностранец играл на виолончели, не отрываясь от этой дождливой красоты, которое выражало его горе. Он не рыдал, нет, просто вечно тосковал, выражая своим инструментом недостаток. Ничто не отвлекало его от красоты музыки под дождём, который не так сильно шумел, давая вдохновение для следующего дня. На лице спокойная улыбка, словно удовлетворён этим ощущениям прохлады. Никто не знал его настоящее имя, поэтому просто называли "человек печаль". И никто даже догадаться не мог, что этот "человек печаль" и есть тот маг водяной, управляющий водой, сливающийся с водой, связывая себя с водой и говорить с водой. - От дождя такая тоска! - говорил каждый прохожий, не замечая человека, который снова усилил дождь. Лишь бы заткнулись про тоску, не понимают они одинокого человека, что пережил оскорбления в его сторону. Он не знал как остановить дождь и чем. Несмотря на это, он удовлетворённо улыбался. Ему было почти без разницы о чём про него там говорят. Играть на виолончели гораздо лучше, чем слушать кого-нибудь. Некоторые конечно поворачивались в его сторону, но подходить к нему не смели. Волшебник всё время не переставал играть на этом инструменте. Он вспоминал, что когда-то ему этот прекрасный инструмент подарили его родители и учили играть на нём, низкие ноты этого инструмента описывали его печаль, поэтому виолончель стал его инструментом печали. И каждые выходные, он проводил время, сидя на этой скамейке с закрытым зонтом, снимая ушанку и чехол со своего инструмента, брал рукой смычок, держа инструмент, садясь на лавку, играл грустную мелодию. По началу люди принимали его игру, как на заработок и кидали ему монеты, но волшебнику это было не нужно, ведь у него была работа в цветочном магазине с понедельника по субботу. И с тех пор, когда в этом волшебнике стали узнавать того самого музыканта, играющего на виолончели, посетители стали просить его играть на этом инструменте. При этом хорошо заплатив. Так маг и увеличил себе прибыль от игры на своём инструменте. Никто и не подозревал, что этот человек на самом деле волшебник, который плачет практически всегда, но сам не рыдает, а рыдает только небо. Он словно с помощью музыки рассказывает печальные истории небесам, заставляя их при этом проливать слёзы. Это было странно и прекрасно для него. Но к этим ощущениям водяной привык. Он давно понял что с ним не так. За всё время он был одинок и постоянно молчаливым по отношению к другим. Поэтому его тоска переросла в дождь, одаривающий всех тоской. Он давно знал, что не такой как все. Вряд ли люди вообще знают его магии, но легенды про водяного волшебника распространились. Взрослые стали говорить, что он тоскует из-за худших дней. Нет, у него не было худших дней, у него не было приключений, он любил читать, слушать классику и играть на своём виолончели. Он не с кем не общался, поскольку все принимали его не за человека, а как за водяное чудовище. Гений, что не разговорчив и одинок, и только и всего из-за какой-то силы повелевания воды. В этом мире существовали волшебники, но они были редки. Редко было найти того, кто поймёт тебя и заставит почувствовать себя лучше. Маг закрыл глаза, вслушиваясь в каждую ноту печали своей. Не чувствуя капли дождя на своей голове. Быть магом, что повелевает водой и одновременно дождём не так уж плохо. С этим способом он мог поделится со своей печалью. Он удовлетворён этим желаниям, не слушая кого-нибудь, пока не слышит юный голосок. - Дяденька... - Игра на инструменте остановилась, смычок упал возле виолончели, мужчина приоткрыл глаза, натыкаясь фиолетовыми зрачками на мальчонку. Мелкий на вид славный, промокший до нитки, волосы цвета пепла, большие милые глазки с необыкновенными зрачками цвета фиалок и лютиков одновременно. Паренёк выглядел потрёпанным и побитым, определённо на него сегодня наехали, судя по свежим ушибам и ранам. На нём была только рубашка и штанишки ниже колен. А на ножках его надеты сандалики. Он был грязным и мокрым. И на вид он был бедным простаком. - Простите, что прерываю вас от музыки дяденька, просто... Я хотел попросить у вас зонт. - Сказал юноша. - Зонт дома забыл? - спросил взрослый. - Нет - покачал головой. - У меня нет дома. Достоевский раскрыл глаза от удивления. Зачем мелкому просить зонт, если у него нет дома? - У тебя нет дома? Почему ты про это не сказал? - Убрав свой инструмент на скамейку и сев перед мальчиком на колени, посмотрел на него волшебник. - Просто... - Тот дрожал, смотря на старшего. - Я боялся вас. В ответ он улыбнулся юноше, посмотрев на него добрым взглядом. Ему так никто не говорил. - Ладно, пойдёшь ко мне домой - Потрепал того по голове и встал, подняв лежащий и уже испачканный в грязи смычок. Паренёк вздрогнул от неожиданности и погрузился в мысли. Не то чтобы он боялся этого человека, просто он выглядел подозрительно. Точно не из этой страны. Он обладал какой-то странной аурой, чего и боялся мальчик. Эта аура была сравнима с волшебной аурой. В приюте ему рассказывали про волшебников, распространяя скверные слухи. Другие дети говорили, что волшебники добрые, а одни говорили, что волшебники были злодеями и похищали детей для того, чтобы их съесть. Заметив на себе испуганный взгляд мальчонка, Фёдор посмотрел на него. - Да не съем я тебя, идём. - протянул он мальчонке свой раскрытый зонт, который оказался в маленьких ладошках. И надев свою ушанку, что чуть-ли не промокла изнутри, направился с мелким в путь к дому. - Дяденька, я могу узнать ваше имя? - Фёдор Достоевский, для тебя просто Федя. - Спасибо вам, Фёдор-сан. - Ну, так тоже сойдёт. А как твоё имя? - Ацуши… Накаджима. На минуту маг задумался, но потом ответил: - Приятно с тобой познакомится Накаджима-кун.

***

С этого самого дня Ацуши стал жить у волшебника в магазинчике, поскольку его дом располагается на втором этаже. Дом у Фёдора был не такой уж и большой, но на вид комфортный и с лёгкой мрачностью. На всех четырёх стенах гостиной весели картины и подставки с цветами. Гостиная была на вид мрачная из-за обоев. Всё было только из тёмного цвета на подобие фиолетово с сочетанием тёмного бордового или тёмного индиго. Но удивляла одна вещь - не один уголок или же предмет не был чёрного цвета, а только таких оттенков. Напротив прохода висели не только картины и подставки, но и полки с огромным количеством книг и куколок виде маленьких ангелочков, выглядели они беленькими и красивенькими, судя по взгляду хозяина квартиры на них это было его единственным утешением в грусти. Диван был синим, и казался единственным выделяющемся предметом. А перед ним был деревянный стол, что был запачкан большущими пятнами чернил, а бумаги на нём стояли стопками и тоже были в кляксах, испачканное перо, испачканная чернильница. Тёмные занавески весели, закрывая проходящий солнечный свет в эту чёрную комнату. Слева от стола стояла из алюминия подставка для нот. Спальня же была немного другой. Светлая, немного яркая и наполнялась каким-то волшебством. Один шкаф стоял правее прохода в спальню, а другой напротив этого шкафа, на них располагались маленькие горошки с растениями, только можно было удивиться как волшебник вообще достаёт до такой высоты, однако это же был волшебник воды, а он управляет водой, поэтому ему такая высота это лишь цветочки. Обои нежного цвета абрикоса. В левом углу была большая кровать для двух человек, но кроме хозяина квартиры и маленького мальчика никто не жил. Кухня маленькая, но с огромным количеством шкафчиков и выдвигающихся ящиков. Обои в ней синие, абсолютно обычная газовая чёрная плита, за которой можно готовить, абсолютно обычный холодильник белый. Дешёвая посуда, сделанная явно из глины, некоторые из толстого стекла, а некоторые из фарфора. И основной элемент кухни тоже дополняли растения, располагающиеся на подоконнике с микроволновкой. Рядом с подоконником была дверь на балкон, где были большущие вазы с цветами, горшки с маленькими расточками, ящики с луковицами тюльпанов и других цветов. Люстра на кухне была обвязана бабочками и ангелочками, что дополняли комфорт в мире растений. Мальчишка сначала не привыкал к интерьеру этого дома, ведь он был довольным странным и некоторые комнаты были мрачноватые. Картины пугали его до дрожи ног, порой заставляя его забыть о сне и усталости, убегая побыстрее в спальню где было просторно и куда красивей, чем в гостиной. А потом он привык и больше не дрожал от этих страшных лиц, хотя он немного их боялся. За время знакомства с Достоевским Ацуши старался приручить того к раннему режиму сна, но как бы он не старался, волшебник ни на то и ни на это всё равно не обращает внимание, постоянно получая в ответ "секундочку". А ещё мальчишка привык к игре на виолончели, который он слышал каждую полночь, точнее только нотки так называемой игры. В первое время старался уснуть, пока Фёдор писал музыку. "Как он может, не уставая, играть на инструменте всю ночь?" - Проносилось в голове юноши, смотря на игру своего спасителя. Маг, определяя подходящую ноту на своём инструменте, записывал ноты, иногда проливал чернильницу, или случайно капает себе на бумагу или на стол. И если все странности своего "спасителя от голодной смерти" сложить в одно слово, то можно предъявить такой итог: Достоевский Фёдор - само воплощение странности и ума. Почему ума? Накаджима подумал об этом, когда открывал второй шкафчик, из которого вывались целые стопки книг, да и сам понятия не имел как вообще в живых остался после такого трагичного провала охоты на одежду. А количество книг было огромным. И это значило только одну вещь: Так значит та полочка с книгами - это только начало? Определённо. В шкафу было не мало книг, даже было страшно представлять как он всё в одном шкафчике поместил, ну, таким уж волшебником и был Фёдор. Сказать о том, что работа в цветочном магазинчике очень трудная - это ничего не сказать. Ему приходилось помогать волшебнику с многими делами, к примеру с разгрузкой ящиков с удобрением и семенами, с цветами, которые можно было переставлять на подходящий ракурс для Фёдора, заменять его, когда у него были срочные дела. Деньги они делили между собой, одному эту половину, а другому та половина. Но жили эти двое без проблем, дождевой маг стал осознавать, что тот мальчишка не так уж и плох, если его чему-то научить. И, конечно, это приносило ему пользу, время его стало хватать на изобретения новых удобрений. Также они разделили обязанности по дому, из-за того, что маг мог с лёгкостью сжечь к чертям кухню, готовку брал на себя Ацуши. То есть они распределились так: Уборку в комнатах брал на себя Достоевский, а дела на кухне были на Накаджиме. А по выходным взрослый выходил на площадь и играл на виолончели, поражая всех своей весёлой игрой на нём. И в последние дни его ноты стали меняться на более оживлённые и высокие, что выражало его радость. И только тогда, впервые за всю свою жизнь, он увидел красивое синее и солнечное небо. На нём было не одного облачка, только солнышко и синее небо с некоторыми белыми облачками.

***

Любовь к Накаджиме он проявил не сразу. Когда мелкому исполнилось 18 он похорошел настолько, что даже начал постепенно набирать популярность среди парней и девушек. Ну не сразу конечно влюблялись в него, но его милый голос и необычные цвета глаз заставляли их умилиться настолько, что некоторых из посетителей цветочного магазинчика пришлось выносить чуть ли не мёртвыми. Вот что делает волшебник с человеком, которым он живёт уже как 4 года. Всё это время маг не заикался о любви, не одним словечком не говорил с ним о таком, ведь он был пока ещё совсем маленьким и наивным. Смешок его мальчика так умилял, что у бедного мага из носа текла кровь. На это было странно смотреть, если это по правде говорить. Больше всего волшебник боялся говорить о такой вещи как любовь. Он боялся, что его драгоценный мальчик его не поймёт или он сделает что-то не так вроде изнасилования, или же что-то другое. Он не хотел портить своего маленького ангелочка своим водяным волшебством, он не хотел его испачкать, он хотел беречь как дорогущую вещь. Глядя на посетителей, что пытались с ним познакомится, они получали от Достоевского только взгляд, наполненный ревностью и злобой. Было теперь понятно какое отвращение испытывал тот, когда человек долго глядел на своё золото. Ревность он держал в себе, стараясь не показывать её своему солнцу. Пока его маленький мальчик не знал какие чувства этот взрослый волшебник. По выходным Фёдор своей музыкой расцветал, улыбаясь смотрел на синие небо, на большое солнце и красивые белые облака. Он играл на виолончели до самого заката, который виднелся позади цветочного магазинчика. А потом уходил к себе домой, следить за своим ярким и маленьким солнышком. Раньше он чувствовал одиночество и горько плакал, делая ангелочков из ткани или пряжи, или из меха и перьев. А сейчас у него появился свой маленький и живой ангелочек, который всегда будет ждать его и обнимет, когда водяному станет грустно или тоскливо. Раньше читал столько книг про философию и романтику, а сейчас он может читать своего мальчика как книгу, наполненного заботой и любовью. Раньше никто не переживал за волшебника, людям было всё равно на него и ему самому было на них всё равно, а сейчас Ацуши неравнодушен к Достоевскому, а Достоевский неравнодушен к Ацуши. - Фёдор-сан, вы всегда по выходным приходите поздно! Я за вас между прочим волнуюсь! - Прости-прости, буду приходить раньше, ну, постараюсь. - Говорил волшебник глядя на Накаджиму стыдливым взглядом. Старший конечно никогда не слушал братьев меньших, но перед своим мальчиком ему впервые было стыдно, словно его выставили перед всеми голышом. И маг выполнял сдержанное собой обещание, не задерживался на площади до темноты и всегда шёл домой. Иногда волшебник брал его с собой погулять на рынок или в парк, или на площадь, где был большой фонтан. Они говорили обо всём, бегали из одного место в другое, проводили большую часть выходных вместе.

***

Так прошли ещё два года, без разлуки и с счастьем. Впервые за всё своё время Достоевский решил сделать это - пригласить тигра на свидание, но правда он решил сделать это неожиданным способом: Специально не прийти домой, в свой магазинчик, он подослал своего голубя к своему дому, чтобы Накаджима его заметил и взял, присланную им, записку. Так тот и поступил, став читать: Я сегодня правда хотел прийти домой, но не мог. Просто у меня дела, прости, что так поздно тебе об этом говорю. Можем ли мы прогуляться сегодня вечером возле реки? Слышал о том, что там луна будет очень красивой. Буду ждать тебя в десять часов вечера. Ф. Достоевский. В этот момент малый ещё не знал как одеться. Время было 8 часов, нужно было спешить на реку. Ацуши и впрямь казалось, что он выглядит нелепо, надевая каждый наряд, купленные за свои деньги, целых полтора часа тратил только на то, чтобы одеться как приличный человек, старался сделать нормальную причёску. В итоге был одет не так уж и плохо: бордовая блузка, джинсы, что были ему немного обтягивающими и открывали вид на его голени, кеды белого цвета и кардиган чёрного, длинной выше колен. С причёской он решил не напрягаться и просто убрал пряди передние назад, используя гель для волос, но немного поплакал после причёски, ибо немножечко переборщил с лаком. И именно из-за этого ему пришлось расчёсываться снова. Не зря Фёдор говорил не использовать лак для волос, когда использовал гель. И только постояв минуту, и посмотрев на часы, понял, что опоздает. И штормом выбежав из дома, чуть не забыв закрыть дверь магазина за собой, проговаривал про себя множество раз "опаздываю". Парень бежал быстро, стараясь успеть к месту назначения. Наступала ночь, не так быстро конечно, солнце садилось, а за ней шла луна. Большая и лазурная луна. Фёдор не врал - луна была красивой, такой большой и цветной. Звёзды сверкали, показывая созвездия, показывая превосходный вид на ночное небо. Деревья немного пошатывались от лёгкого ветерка, трава, по которой бежал Накаджима, была немного скользкой из-за росы. Мальчишка, еле дыша, словно пробежал марафон, добежал до места назначения, тогда ему взор представил столик, на котором была ваза с белыми розами, тарелки, блюдо с фруктами, ваза с тортом, бутылка шампанского с бокалами и подсвечник со свечами. Скатерть белая, почти касалась земли. Парнишка смотрел на это несколько минут, тонув в забвении, слышал чьё-то дыхание и чувствовал касания. - Как тебе? - ах? Достоевский-сан?... Когда мальчишка поворачивается, он видит своего опекуна в смокинге. Волосы собраны в маленький хвостик, в его глазах виднелись искры нежности вперемешку с каким-то не понятным чувством, таким приятным и красивым они виднелись. Ощущалась вокруг милая и расцветающая аура, но ощущается она со страхом, как будто Достоевский боится. Волшебник действительно боялся, боялся сделать что-то не так. Но старательно скрывал этот страх. Но ничего не выходило, парень всё равно знал, что ему в некотором смысле страшно. Схватив за щёку своего опекуна, улыбнулся, произнося: - Не стоит боятся, Фёдор-кун, я знаю, что ты хотел сказать своим письмом. Я раньше не мог этого понять, когда стал испытывать к тебе непонятную привязанность. - другой рукой младший касался волос, аккуратно задевая хвостик своими пальчиками. - Мне становилось грустно когда ты уходил, а на душе играло спокойствие и уют, когда ты приходил. - Так значит... Ты тоже? - Ага. Правда я не уверен в этом. Маг незаметно покрывался румянцем, притягивая к себе младшего за талию. Тот не сопротивлялся, и не хотел сопротивляться. Он старался быть нежным, касаясь спины левой рукой. Правой потянул Ацуши ближе к своему лицу, вглядываясь в милые и с искрами тёплой нежностью глаза. - Тогда, давай узнаем это вместе, Ацуши. - Сказал Достоевский, наклоняясь к губам Накаджимы всё ближе и ближе. От расстояния губ не осталось ничего. Лунный свет отражал их силуэты, затемняя их вид с другого ракурса. Губы к губам прижимались, создавали ауру любви, такую же приятную как и в их глазах. Медленно и не хотя их соединение прервалось, отзываясь не хваткой воздуха, тела прижимались к другу в объятья и один из них шепчет: - Я люблю тебя.
Примечания:
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.