Утопия

— Ты знаешь, что такое утопия? В руке бокал вина, за окном рассветное солнце золотит крыши домов и горы вдалеке. Мэр любит встречать новый день, глядя на свой город. На его вопрос писатель не отвечает, слышно лишь тяжелое дыхание. Впрочем, и вопрос скорее риторический. — Конечно, знаешь, — усмехается мэр, не оборачиваясь. — Ты сам их пишешь. Или уже писал? Не важно. Когда-то я любил читать книжки о светлом будущем, где все счастливы. Наверняка, ты такие тоже читал, может быть, даже те же самые. Мать считала, что я витаю в облаках, и всеми силами пыталась спустить меня на землю. Потом я вырос и понял, что жизнь жестока, а утопия на то и утопия, что никогда не воплотится в жизнь. Для большинства людей на этом история и заканчивается, но не для меня. Видишь ли, я был немного умнее других. Саму малость, но этого хватило. Однажды я подумал, а что если выковать свой идеальный мир самому? Я попробовал, и у меня получилось. Мэр отпивает вина. Очень не хочется вспоминать о пройденном пути. О попытках и провалах. О разрушенных мечтах и сломанных костях. О преданных и предавших друзьях. — Выковать... — повторяет он рассеянно. — Да, именно выковать. Колотить беспощадно молотом по наковальне, сминать привычный мир, словно раскаленное железо. Скажешь, кто-то может попасть под молот? Разумеется. Но это стоит того, чтобы однажды проснуться в идеальном мире. Просто посмотри на это, — мэр салютует бокалом пейзажу за окном. — Чистые улицы, рабочие места, социальные гарантии, инфраструктура, а самое главное — довольные жители. Это ли не самое главное? За спиной тишина. Мэр раздраженно оборачивается. Писатель все так же сидит на диване, тяжело откинувшись на спинку. Лицо в крови, рубаха порвана, из уголка рта стекает струйка крови. Глаза невидяще пялятся в пустоту. Мэр подходит ближе и толкает его в плечо. Писатель заваливается на диван. Кажется, он не дышит. Мэр переводит недовольный взгляд на охранника, замершего у двери. — Я же просил аккуратнее. — Простите, босс, перестарались. Мэр вздыхает. Ну что сделаешь с этими идиотами, ставшими службой безопасности, но сохранившими повадки головорезов? Он, конечно, все равно собирался избавиться от писателя, но для начала хотел поговорить. Вдруг получилось бы перетянуть его на свою сторону. — Увезите тело и обстройте все как самоубийство, — велит он. — Хотя нет, пусть будет нападение безумного фаната. У такой популярной личности должны быть свои сталкеры. Мэр отходит обратно к окну и отпивает вина, стараясь не обращать внимания на звуки за спиной. Охрана выносит тело писателя. — Просто я еще не закончил ковать, — говорит он сам себе. — Но этот миг близок. Мой идеальный мир.