Эффект бабочки

Июнь 2022 года Торонто

Когда рождается любовь, умирает разум. Мы отдаемся во власть чувств, запрещая себе думать о чём-то другом и осмысливать многие другие поступки. Для нас самым главным становится стимул сделать любимого человека самым счастливым в этом мире и доказать ему, что именно в его улыбке кроется всё счастье. Мы порой творим то, за что при других обстоятельствах были бы готовы убить самого себя. Но боль за счастье родного человека ослепляет, делая нас совершенно беспомощными. Юдзуру кажется, что у него есть только один шанс изменить ситуацию и повернуть её в правильное русло, не сломав свою любимую девочку. Ему кажется, что он готов принести на алтарь правильную жертву, которая обязательно окупится, которая правда принесет счастье той, которую он любит до хриплых стонов. Он не знает, что судьба готовит для них совершенно другой путь, который они должны пройти вместе, но каждый сам. Юдзуру думает, что он может обмануть ход времени, только у Бога другие планы на их счастье. Женя взмывает наверх, подхватываемая словно неземной силой, и с легкостью приземляет четверной сальхов. Удар конька о лёд отдается в сердце Юдзуру, ставя жирную точку после принятого им решения. То, что сделано, не подлежит возврату. Он знает, что его решение разрушит их жизни, но не может повернуть обратно. Ему кажется, что где-то там впереди будет лучик света, который осветит их жизни и подскажет, что это решение было верным, ну, а пока… – Она невероятная, – Брайан стоит рядом с ним, наблюдая за одной из лучших своих учениц, которая сейчас скользит по льду, полностью растворившись в музыке своего нового показательного номера, с которым она хочет выступить на нескольких шоу этим летом. Юдзуру сжимает руки, пытаясь сдержать бушующие внутри него эмоции, грозящие вырваться наружу. Его сердце стучит так громко, что ему кажется, что она перебивает звуки её мелодии, заставляя обращать всех присутствующих своё внимание на одинокого японского мужчину, с болью смотрящего на свою любимую. – Да, она наконец-то отпустила себя, – он тихо шепчет, наблюдая за смелыми движениями её рук, которыми она пишет новую историю. – Я счастлив видеть её такой. – Поверь, Юдзуру, я счастлив видеть вас обоих такими на льду. Когда вы не сдерживаете своих чувств, то вы оба пишете историю, которую никто другой еще много десятилетий не сможет переписать. Ни она, ни ты… Вы словно с другой планеты, и я счастлив работать вместе с вами. – Я надеюсь, что она ещё будет кататься, – он впервые произносит эти слова перед тренером, который резко переводит на него взгляд, пытаясь понять чувства своего ученика. Брайан видит отчаяние, которое скользит в глазах его ученика, и пытается убедить себя, что он просто ошибается, когда видит боль в глазах Юдзуру. Ему искренне хочется верить, что это просто потерянность из-за отсутствия дальнейшего смысла в спортивной карьере, а не жертвенность, всегда ему присущая. – Не совершай ошибок, о которых потом пожалеешь, Юдзуру. Иногда стоит побыть чуть-чуть эгоистом, чтобы сделать счастливым себя и любимого человека. Жертвенность, на которую ты всегда идешь, оборачивается только лишь проблемами. Но он не слышит своего тренера, полностью растворившись в её катании. Женя прыгает свой последний прыжок, добавляя к акселю тулуп. Она уходит во вращения, закручивая этим самым душу Ханю, который пытается восстановить рваное дыхание, которое надрывается при каждой мысли о том, что он должен сегодня сделать. Хочется закричать прямо здесь и выпустить свою боль, разрывающую тело. Но он лишь закрывает глаза, вслушиваясь в последние ноты её музыки. – Браво, Женя! Это был лучший прокат, – Брайан хлопает её по плечу, когда она подъезжает к ним ближе. – Ты просто растворилась в музыке, а мы с Юдзуру попали под магию твоих чар. – Спасибо, – она смущенно улыбается и посматривает на своего японца, который не вымолвил еще ни слова, прожигая её непонятным взглядом. Женя хочет просто упасть в его объятия, но его вид отрезвляет, заставляя придержать эмоции. – Завтра жду вас после обеда, надо прогнать номера и про общую хореографию немного поговорим, будет парочку изменений, – Брайан оставляет их на катке наедине, уходя в свой кабинет. И звенящая тишина, прерываемая лишь сбившимся Жениным дыханием, давит на него со всей силой, вызывая легкое головокружение от подступающих эмоций. – Нам надо с тобой поговорить, – Юдзуру осторожно придерживает её за локоть, стараясь впитать её запах тела и закупорить в собственных легких, оставив навсегда частичку её аромата внутри себя. – Прямо тут? – Женя игриво закидывает руки ему на шею, прижимаясь хрупкой фигурой к мужскому телу. Улыбается, смотря ему в глаза, и хихикает, оставляя легкий поцелуй на губах любимого мужчины. – Нас тут могут увидеть, но за углом… – Нет, давай поговорим дома? – осторожно проводит руками по её плечам, чётко осознавая, что это его последнее прикосновение к ней. Это его последний шанс прижать её к своему телу и почувствовать, как их души соединяются в одну, а дыхание сливается, позволяя дышать одним кислородом между ними. – Я тебя подожду на парковке, ты не торопись. Ловит её чуть настороженный взгляд и ласково целует чуть приоткрытые губы, стараясь сдержать стон отчаяния и боли, который стремится вырваться наружу. Сердце в груди разрывается на мелкие осколки, пронзая всё его тело нестерпимой болью. Прижимает девушку как можно ближе к себе и чувствует, как она ласкает своими руками его плечи, так знакомо разминая забитые мышцы. – Я буду тебя ждать, милая, – оставляет последний поцелуй на её носике и не глядя выходит из здания, стараясь не показать ей свои мигом увлажнившиеся глаза. Он будет ждать её. И не только сегодня, он будет ждать её всегда. Женя торопится собрать вещи, интуитивно чувствуя, что ничего хорошего от этого дня ждать не стоит. Её сердце дрожит и непрерывно стучит в груди, пока руки на автомате выполняют выученные за десятилетия движения. В голове роятся мысли, заставляя торопиться и с каким-то надрывом укладывать вещи в привычный чемоданчик для тренировок. – Я готова, – она проскальзывает на сиденье и по привычке кладет руку поверх его, сжимая холодными пальцами мужские. Он бросает несколько взглядов на их переплетенные руки, закусив губу. Женя не знает, что делать, чтобы забрать всю его боль и освободить от чувства отчаяния, которое повисло между ними. – Что случилось, милый? – Всё в порядке, – осторожно подносит её руку к своим губам и оставляет последний поцелуй, переводя взгляд на дорогу. В его глазах отблескивает стеклом решимость, которую ничто не сможет уже изменить. Его душа подобна камню, который в одиночестве лежит на краю судьбы. Он сам выбрал этот путь. В звенящем молчании добираются до уютной квартирки на окраине Торонто, которую сняли ради того, чтобы быть только вдвоём, не попадаясь под прицелы известных фотографов и просто поклонников фигурного катания, которые могут их встретить где-то на улице. Их уютное гнездышко, с таким трепетом и любовью обустраиваемое вдвоём, сейчас давит одним осознанием, что там что-то произойдет. Когда Женя привычным действием достаёт ключи, чтобы подняться с паркинга на этаж, её взгляд падает на треснувшее зеркало на боковой двери, ведущей к бассейну, и что-то внутри надрывается. Юдзуру привычным действием пропускает её вперёд, аккуратно прикрывая за ними дверь. Гостиная встречает их звенящим молчанием. В комнате совсем ничего не изменилось за эти несколько часов тренировки, словно они вышли всего на пару мгновений. Но Женя бросает взгляд на дальнюю стену и видит, как там зияющим пятном притаился небольшой чемодан. Она медленно опускается на край дивана, переводя взгляд на любимого мужчину, сейчас с дрожащими руками стоящего перед ней. – Я просто не готов сейчас к серьезным отношениям. Ты как никто другой знаешь, как я этого сторонился и сейчас… Я просто понимаю, что я только начинаю жить. Впервые за 25 лет своей спортивной жизни я могу думать о чем-то другом, вставая рано утром. Мне не нужно переживать, что я забыл сложить с собой запасную спортивную форму или что-то в этом духе. Я просто начинаю жить и… Ты для меня самые чистые и искренние чувства, какие только могут быть в жизни. Но я правда просто не готов к тому, чтоб сейчас разрушить наши жизни. Тебе только 22, и ты должна продолжить кататься, а я… Я хочу отдохнуть от спорта, мне нужен кислород. Я столько лет жил под контролем, что сейчас у меня чувство, словно я не жил. Я думаю, ты это знаешь… Ты ведь сама сбежала 4 года назад сюда, чтобы начать жить. И я знаю, что ты понимаешь. Он поднимает на неё взгляд, видя каменную стену, которая она возвела вокруг себя. Женя всё также смиренно сидела напротив, сложив руки на коленях, и смотря на него. Её взгляд заставляет поежиться от осознания, что больше никогда он не увидит в них тепла. Теперь там остаётся лишь равнодушие и пренебрежение ко всему, что он ей говорит. Он видит, что она пытается сдержать ироничную усмешку, которая кривит её губы. Замечает, как она поджимает пальцы на правой ноге, как делает всегда, когда чувства накрывают её с головой и ей хочется подскочить и выплеснуть их. Но она просто молча сидит и смотрит. Не осуждает, не пытается взглядом убить. На её лице отражается лишь понимание, что она снова ошиблась в нём. – Мне жаль, что я столько времени запудривал тебе мозги, обещая какие-то горы и прочее. Я сам потерялся в том, что тебе говорил. Я просто расслабился и растворился в том чувстве, которое окутало меня с головой после Олимпиады. Я жил на остатках того адреналина, который получил вместе с золотой медалью. Мне показалось, что все проблемы и горести мне по плечу. Я не думал о реакции своей семьи и общественности на наш с тобой роман. Я считал, что все примут это как должное и будут счастливы, но сейчас я понимаю… Он опускает голову на сомкнутые руки и замирает на несколько мгновений, пытаясь заставить продолжить себя говорить ровным голосом, чтобы она поверила в то, что он говорит. Врать, смотря ей в глаза, безумно трудно, но он пытается искренне верить в то, что делает это ради её же блага. Причинив ей боль сейчас, он подтолкнёт её к ещё более великому будущему, которое расстилает перед ней миллионы возможностей. А если он останется рядом, то навсегда лишит её этой жизни. Он не хочет видеть, как она будет страдать рядом с ним, когда в полной мере осознает, от чего отказалась ради того, чтобы быть идеальной японской женой рядом с великим мужем. Для неё нет ничего невозможного, но она отдаст свою судьбу в его руки, как сделала со своей жизнью, и никогда не заикнется об этой ошибке. И он принял решение, которое показалось верным. – Я знаю, что сейчас тебе будет больно, что ты будешь проклинать меня и не захочешь никогда больше видеть, поэтому я… Я оставлю тебя здесь. Крикет, Торонто, Канада – это всё твоё. Я не хочу стоять на твоём пути и лишать тебя возможных побед и дальше. Я хочу, чтобы ты поняла, что впереди тебя ждёт что-то более великое, чем просто наши отношения, Женя… Мы оба растворились в Японии, но наши легкие не могут бесконечно подпитываться остатками кислорода в этом коконе, который мы создали. Нам обоим нужен кислород… А главные слова о том, что для него она тот самый кислород, так и остаются непроизнесёнными. Он замирает на середине фразы, видя, как она встает и молча направляется на кухню. Планировка квартиры позволяет увидеть, что она медленно достаёт бутылку припасённого вина и наливает багровую жидкость в бокал. Делает несколько глотков и возвращается на место, не сводя с него взгляда. Юдзуру тяжело сглатывает, борясь с желанием отобрать у неё алкоголь и встряхнуть, чтобы увидеть хоть какие-то проявления эмоций на застывшей маске. Сжимает кулаки, удерживая себя на месте, и возвращается взгляд на её лицо. – Я хочу, чтобы ты продолжила свою карьеру и доказала всем, что ты еще способна на многое, а не просто завоевать все медали и уйти с гордо поднятой головой. Я искренне верю, Женя, что тебе предназначены более великие дела, которые только ты сможешь сделать. Я же знаю, что ты всегда хотела стать самой выдающейся фигуристкой в мире, на которую все будут равняться и мечтать хотя бы на 10% стать похожей. И для этого тебе нужно сейчас продолжить двигаться. Именно поэтому я тебя отпускаю. Юдзуру впивается пальцами в свои бедра, чтобы не броситься к ней и не прижать к сердцу, умоляя о прощении и крича о том, что это не то, что он на самом деле считает. Но он знает, что он поступил так, как положено делать настоящему мужчине: давать жизнь своей любимой, даже путём умерщвления собственных чувств. Ему кажется, что из него высосали все жизненные силы сейчас, поэтому он не способен даже моргнуть, так пристально всматриваясь в мельчайшие морщинки на любимом лице. – Это всё? – её спокойный голос прорезает тишину, проникая внутрь тела. – Женя… – Пошёл вон. Она возвращает бокал на столик и указывает ему рукой на дверь, словно желает отмахнуться от надоедливой мухи. Во взгляде ни капли любви или сожаления, лишь леденящая сердце уверенность. Ему не остаётся ничего, кроме как покорно встать и на шатающихся ногах дойти до предусмотрительно собранного в обед чемодана. Женя не движется с места, не сводя взгляда со входной двери. Она молчит, и ему хочется умолять его о прощении, но разум берет верх. Юдзуру останавливается у комода в коридоре и оставляет связку своих ключей, ловя в настенном зеркале своё отражение, больше похожее на бледную тень некогда великого фигуриста, который, казалось бы, постарел за последние дни на несколько лет. Звон разбитого стекла отдаётся болью, словно вместе с бокалом разбилась его душа. И он тихо закрывает дверь, оставляя своё сердце с другой стороны.