...а, Тсузуку?

      Генки, Тсузуку... Он уже и сам не знает, кто он. Порой ему кажется, что он начинает забывать даже своё настоящее имя. Он не спит до глубокой ночи, смотрит в окно на небо без звёзд и думает – а правильно ли он поступает? Зачем всё это? Что будет дальше? Как дальше быть?       Желание закурить сигарету теплится где-то в отдалённой части мозга, отвечающей за «хочу» и «не хочу», но вместо этого он начинает петь – тихо, поддерживая в себе ненависть к своему голосу, а ещё – взращивая в своей душе семена боли и тоски. Он не замечает этих чувств днём и поздними вечерами, потому что в это время – Коичи и новый проект, но по ночам можно вернуться к старому, ещё не-прошедшему, но уже отдаляющемуся.       Может быть, думает он, всё в его руках?       Они с Коичи не говорят об этом. Но он уверен – Коичи, приходя домой, вновь и вновь возвращается к своей бас-гитаре. Он уверен, потому что Коичи не умеет прятать вещи хорошо, и музыка их ещё не-прошедшего, но уже отдаляющегося, запечатлённая на белых листах бумаги, лежит рядом с той самой гитарой, которая видела их (ещё не) последний концерт.       Они с Коичи не говорят об этом. Но просто однажды Коичи произнёс: — Видел? Миа сменил имя профиля в instagram – он убрал «Mejibray».       Для кого-то это может показаться мелочью, глупостью, ведь, мол, дело каждого, как называть аккаунт, но у Тсузуку почему-то тогда всё внутри сжалось и колючей болью отдалось где-то в области сердца.       Интересно, а Миа всё ещё верит? Ждёт?

///

      Был солнечный, тёплый день, с какой-то совершенно спокойной, особенной атмосферой, витающей в воздухе.       Они встретились совершенно случайно.       Ютаро хотел сократить путь до станции и свернул на тихую, почти что нежилую улицу – старые серые дома, стоящие друг за другом, и куча корявых деревьев напротив них. Создавалось впечатление какого-то противостояния – почти что мёртвая природа против таких же почти что мёртвых домов.       Сначала Ютаро не обратил внимания на человека в чёрной маске, напоминающей больничную, который стоял на углу дома с номерной табличкой уже потёртой так, что нельзя было что-либо разобрать. Их разделяло метров тридцать, когда Ютаро вдруг остановился, уловив в расслабленной позе, но напряжённом взгляде человека что-то знакомое.       Это был он. Определённо. Ютаро провёл с ним слишком много времени, изучил его внешность полностью, чтобы какая-то маска, закрывающая лишь нижнюю часть лица, начиная от носа, не дала узнать его.       Ютаро сделал ещё шаг – почему-то колебался. Нет, не боялся подойти, но отчего-то волнение отдавало в теле мелкой дрожью.       Он всё ещё не замечал его – всматривался в бесконечное небо без облаков и, видимо, был глубоко погружён в свои мысли.       Глубокий вдох. Выдох. Ютаро в несколько крупных шагов оказывается рядом. — Здравствуй, Тсузуку, — по привычке именно так обращается парень к нему.       Генки вздрагивает. Сначала ему кажется, что обращаются вовсе не к нему.       Нет, не так.       Сначала ему кажется, что до боли знакомый голос звучит где-то не в этой реальности, что это просто галлюцинации, но даже если это – реальность, то обращаются точно не к нему. Он ведь не…       Но тут больше не к кому обратиться!       А голос слишком… родной. — Тсу…       Генки не даёт закончить, он не хочет слышать это имя ещё раз. — Привет! — растягивает губы в улыбке, но улыбаться совсем не хочется, несмотря на то, что при виде Мето по телу растекается какое-то тепло, порождающее чувство близкое к радости.       Дальше – молчание. Они смотрят друг на друга так, словно заново впитывают в свою память каждую черту лица. Генки тянется красивыми длинными пальцами к плечу Ютаро, но потом, словно испугавшись чего-то, дёргает рукой и резко снимает с себя маску. Он закусывает нижнюю губу и отводит взгляд, и Ютаро вновь говорит: — Ну... как жизнь? — усмехается, потому что ему кажется, что вопрос глупый. — Да пойдёт, — кивает Генки, сжимая в руке маску из тонкой ткани. — У тебя? Вижу, продолжаешь экспериментировать с цветом волос, — Генки снова возвращает взгляд к Ютаро и поднимает его чуть выше тёмно-карих глаз – на волосы. — Да, — улыбается парень, как-то скромно и даже смущённо. — Есть такое. Обновляешь цвет волос и, кажется, что обновляешь самого себя, настроение сразу поднимается. Я смотрю, ты тоже... Только в более... естественные цвета.       Парни тихо смеются. Они чувствуют себя идиотами. Сколько тем для разговора они только что избежали, просто заговорив о... цвете волос? — Смотрю вот на тебя и скучаю по твоим длинным чёрным патлам, — после небольшой паузы вдруг произносит Ютаро и тут же прикусывает себе язык. Ему становится неловко. Он не понимает, зачем это сказал. — А по самому мне не скучаешь? — уже более искренне улыбается Генки, хотя чувствует, как к горлу подступает та самая тоска, которая обычно накрывает бессонными ночами. — Только по, как ты выразился, патлам?       Ютаро ощущает, как начинает краснеть, и прикрывает лицо ладонью. — Нет, нет, что ты. Я и по тебе... — он останавливается, словно нечто вдруг удерживает закончить фразу. — М? — подталкивает Генки, выжидающе и даже как-то испытующе смотря на Ютаро. — Я и по тебе скучаю, — убирая руку от лица, на выдохе произносит парень и пожимает плечами. Губ касается грустная улыбка.       Поднимается ветер. Где-то вдалеке слышится гул разъезжающих поездов. Станция близко. В небо взмывают несколько птиц. Молчаливо и гордо, они летят прочь отсюда.       Генки безумно хочет сказать, что тоже скучает, но он не может. Он вдыхает воздух, приоткрывает рот, вот-вот слова готовы вырваться, но – так и замирают где-то по центру глотки и, кажется, если Генки не высвободит их, они разорвут ему её, но...       Он почему-то продолжает молчать.       Но в его взгляде – всё, и Ютаро видит это. — Ещё не доводилось слушать ваш с Коичи новый проект, — снова начинает говорить Ютаро. — Прости. Но кое-что краем уха удалось услышать. И... Куда пропал твой голос?       Ютаро уже непонятно какой раз хочет ударить себя за все эти неосторожные фразы и вопросы. — О, нет, хотя я смотрел совсем свежую вашу работу – клип на песню spotlight. И там уже кое-где я услышал Тсузуку. Но всё ещё создаётся впечатление, словно ты стесняешься своего голоса. — Смысл твоих слов? Ты ведь прекрасно знаешь, что я не люблю свой голос. — Но его любят тысячи человек. Разве это за столько лет всё ещё не убедило тебя в том, что твоя ненависть по отношению к твоему голосу бессмысленна и глупа? — Я... Мето, я... — Генки осекается. Ютаро вздрагивает. Каждый чувствует, как сердце ускоряет свой ритм, и его удары отдаются печалью в душе.       Генки назвал его Мето. Совсем как тогда, в те времена. — Я рад, если новый проект радует вас с Коичи. Но не зарывай свой уникальный голос в яму битов. — Находит в себе силы сказать это.       Генки усмехается. «Яма битов» — звучит забавно. — И с каких пор ты начал раздавать советы? — Генки чуть склоняет голову набок. — Сам не знаю, — улыбается Ютаро.       Они снова умолкают. А ветер становится сильнее. — Ты встречался с Миа? — вдруг спрашивает Генки. Он не понимает, с чего вдруг ему такой вопрос взбрёл в голову, да и вообще, с чего вдруг он решил, что Ютаро виделся с Миа, но... Всё-таки вопрос уже прозвучал. — Нет, не удавалось пересечься. Но я бы хотел. — Так свяжись с ним. Напиши. Раз хочешь. — Не уверен, что он этого хочет... — И как этот ребёнок смел что-то там говорить мне про голос и мою нелюбовь к нему? — вздыхает Генки, задавая вопрос куда-то в сторону. — Ребёнок? Эй! — возмущается Ютаро, хотя совсем не злится. — Ну вот а это сейчас что было? Какое-то ребяческое рассуждение. «Не уверен, что он этого хочет», — меняя голос до какого-то противно-писклявого, криво парадирует Генки Ютаро. — Как будто ты только что превратился в влюблённую и глупую школьницу.       Ютаро начинает смеяться. Отчего-то его вдруг пробивает на звонкий смех. — Ну и чего ты смеёшься? — недоумевает Генки. Ютаро качает головой, мол, сам не знаю, но мне смешно.       Внезапно смех прерывает телефон в кармане Генки, громко оповещающий о новом сообщении. Парень достаёт телефон и снимает блокировку. Открывает сообщение, пробегается глазами по его тексту, а потом вновь смотрит на Ютаро. — Что ж, мне уже пора. Я пойду.       И на обоих снова наваливается тягучая тоска. Они не знают, столкнутся ли ещё вот так вот случайно. Они не думают, что смогут написать друг другу и предложить встретиться где-нибудь ещё раз.       Они тихо прощаются друг с другом, говорят неуверенное «пока», и Генки двигается с места. Проходит мимо Ютаро, мимолётом хлопая его по плечу. Но он не успевает уйти далеко. — Эй! — окликивает его Ютаро. Генки останавливается и поворачивается к нему. Ютаро сжимает руки в кулаки, кусает губы, смотрит себе под ноги. Выглядит напряжённым. Волнуется.       А потом, вдруг расслабляясь, улыбается и поднимает уверенный взгляд на Генки, заглядывая тому прямо в глаза. — Мы ещё сыграем вместе, а, Тсузуку?       И Генки — нет, Тсузуку — понимает, что под «мы» подразумеваются они вчетвером: он сам (Тсузуку!), Коичи, Миа и Мето, — четверо, что образуют группу Mejibray. Группу, которая стала для Тсузуку второй семьёй, вторым домом.       Группу, которая, к сожалению, на данный момент заморозила своё существование. Ведь они, они четверо, сейчас не вместе, порознь, и каждый занимается своим делом.       Тсузуку смотрит на парня долго. Он молчит, но в его взгляде – всё, и Мето видит это. — Мето...       Тсузуку улыбается ещё раз, а затем поспешно уходит.