Петушиные бои

Колин шипит и скалится, не нарочно дергаясь от руки Коннора, и последний немного сильнее сжимает руку на челюсти брата, фиксируя его голову и продолжая обрабатывать ссадины на лице. -Киса, тише, - строго говорит Кон и хмурится, когда его близнец снова дергается и почти рычит. -Больно, Кон, щипет, - судорожно выдыхает Колин и жмурится, останавливая новое движение руки брата. – Подожди. -А, то есть, когда тебе морду били, больно не было, да? Сиди и терпи, придурок, - фыркает в ответ близнец, прижимая ватку с перекисью водорода к скуле младшего, заставляя того почти скулить от боли. По телику крутят бессмысленный, но очень красочный боевик, единственная цель которого сейчас – заполнить пространство комнаты хоть какими-то звуками и светом. Голова Колина лежит на плече старшего, его глаза закрыты, и Коннор сжимает его левую руку, большим пальцем оглаживая сбитые костяшки пальцев через наклеенный на них пластырь. Колин морщится от слабой боли, но не возражает, лишь изредка болезненно мычит на действия брата. Все ссадины и синяки на его теле были обработаны, некоторые дважды, одежда отстирана от крови и грязи, и вечер сменился ночью. Кол знает, что отец на дежурстве, и от этого немного спокойнее: сегодня ему не придется отдуваться за драку, которую даже не он начал. Возможно, он сможет избежать этого и завтра, но конкретно сейчас ему не хочется думать об этом. Не хочется думать и о телефоне, что стоит на беззвучке и разрывается от входящих. Думать вообще не хочется, хочется спать. -Колин? – тихо зовет Коннор, положив голову на макушку младшего и немного сильнее сжимая его руку. Колин отзывается вопросительным, и слегка болезненным, мычанием и Кон продолжает: - Зачем ты туда пошел? И только не говори мне, что шел туда «просто поговорить». Младший в ответ тихо смеется и сам сжимает руку Коннора. -Я когда-нибудь ходил на подобные мероприятия «просто поговорить»? – едва отсмеявшись говорит Колин и удобнее устраивается на диване. – Захотел и пошел, что в этом такого? Старший тяжело вздыхает и слабо качает головой, закрыв глаза и нахмурившись. -На тебе живого места нет… -На них тоже, - слишком резко прерывает Колин и морщится. Такие разговоры никогда не заканчивались хорошо для него. – Я легко отделался, Кон, поверь, тем ребятам повезло куда меньше. Коннор тяжело вздыхает и, сдавшись, замолкает, пытаясь отвлечь свое внимание на фильм, где, кажется, происходит что-то важное для сюжета. Колин тяжело выдыхает и прислоняется плечом к стене дома, восстанавливая дыхание и вытирая с лица грязь и пот, бросая короткий взгляд на убегающих хулиганов и тихо смеясь себе под нос. Кровь все еще стучит в висках и сердце никак не может успокоить свой бег. Немного отдышавшись и придя в себя, парень облизывает разбитую губу и ухмыляется, переводя взгляд на слегка помятого Гэвина. Тот облокачивается спиной о стену рядом с Колином и невесомо касается пальцами разбитого носа, тихо шипя и хмурясь. Сегодня первый удар пришелся именно ему и именно по носу, что и стало началом драки. Андерсон отлипает от стены, становясь напротив друга и бегло осматривая его повреждения. Ничего серьёзного, через месяц они оба вряд-ли вспомнят о том, что все эти синяки и ссадины вообще когда-то были. Не слишком сильно сжав челюсть Гэвина и зафиксировав его голову в этом положении, Колин осмотрел и его нос. -В следующий раз, я сам пропишу тебе в носяру, мудак, - ухмыльнулся Кол и отступил на шаг назад от друга, пока тот цокал, закатывал глаза и выкатывал их обратно. - Гэв, я серьёзно. Или фильтруй базар или я тебе рот зашью. -Они первые начали, - неловко оправдывался Рид, пожав плечами. - Тебя, кстати, никто не заставлял лезть в драку, псина. -Я защищал честь своей дамы, как я мог остаться в стороне? - тихо смеется Колин, за что получает тычок в бок и ойкает.