Последнее дело Лисицына

Запах мокрой земли и сосны – первое, что почувствовал Лисицын, когда пришел в сознание. Хотя, нет. Наверное, первым его ощущением после «пробуждения» и вдоха свежего воздуха была адская тупая головная боль, которая пульсировала в затылке и висках. Прикрыв глаза, он перевернулся с живота на спину, и голова легла на влажный песок, прохлада которого немного приглушила боль. Костя предпринял вторую попытку открыть глаза, но и она не увенчалась большим успехом: свет одиноко висевшей на потолке лампочки больно резанул мужчине по глазам и отпечатался острой болью в затылке. Промычав что-то нечленораздельное, майор прикрыл лицо рукой и тяжело вздохнул. – А ты прямо как таракан – живучий, во чтобы то ни стало. Честно, я уже и не думала, что ты очнешься, – совсем близко прозвучал голос, который, как показалось Константину, он уже неоднократно слышал. Не неделю и не месяц назад – давно, но точно этот голос он слышал и не раз. Однако больная голова наотрез отказывалась вспоминать, кому этот голос – в меру решительный, сострадающий и ироничный – мог принадлежать. – Практически все ступеньки сверху вниз своим могучим телом посчитал, – не смотря на то, что её – а голос принадлежал именно женщине и в этом Лисицын не сомневался – собеседник находился далеко не в идеальном состоянии, «прекрасная незнакомка» поняв, кто перед ней находится и что его жизни ничего не угрожает, решила придерживаться саркастичного тона. – Пить, – едва слышно попросил майор, не отрывая руки от лица. Не смотря на пульсирующую боль, от которой хотелось просто лезть на стену, Константин пытался все-таки вспомнить, кому принадлежал данный голос. Но на сей момент всего его попытки оборачивались крахом. – Хорошо, сейчас. Подожди немного, – ироничный тон, которым он был буквально пару секунд назад, сменился на заботливый и сочувствующий. Спустя мгновение Костя услышал всплеск воды и как, по всей видимости, металлическая кружка ударилась о стенки такого же ведра. – Уринотерапия? – собрав все свои немногие силы, майор слегка приподнял голову и, прищурив глаза, немного понаблюдал за расплывчатой фигурой. – Увольте, но это без меня, – сил оказалось недостаточно, чтобы продержать голову в таком положении еще какое-то время, и потому, по всей законам гравитации, проклятой позже Лисицыным, затылок мужчины соприкоснулся с полом, но не столь мягко, как того ему хотелось. Тихо чертыхнувшись, Константин начал привыкать к новой головной боли, которая теперь его донимала из вне. – О, так пациент скорее жив, нежели мертв, коли шутки шутит. Не все так безнадежно и плохо, как вы себе, наверняка, рисуете, товарищ майор, – с этими словами, женщина аккуратно приподняла голову мужчины одной рукой, а второй поднесла к его губам кружку с водой. Ощутив вкус воды, которая, кстати, оказалась весьма холодной, Лисицын почувствовал, как силы возвращаются в его тело. Теперь он смог смело открыть глаза, ощутив при этом уже не такую боль. Перед его взором открылся потолок, сделанный из дерева, в центре которого, на проводе, одиноко висела лампочка и свет ее уже не казался Константину столь ярким, как это было несколькими минутами ранее. Повернув голову вправо, он увидел такие же, как и потолок, деревянные стены, подле которых лежал небольшой старый матрас, накрытый не то старым кожухом, не то настоящей шкурой давно убитого животного. – Легче, товарищ майор? – поинтересовался все тот же голос и Лисицын теперь смог отчетливо разглядеть его владелицу. – Никогда бы не смог подумать, что наша с тобой встреча после столь долгого расставания случится в столь романтической обстановке, – на его губах виднелась легкая улыбка – майор был явно доволен тем, кого увидел перед собой. Он даже попытался привстать на руках – получилось довольно-таки, как для его состояния, неплохо, – и теперь мужчина полусидел-полулежал, опершись головой и плечами на стену, находившуюся позади него. – Если я слышу вторую остроумную фразу от тебя за столь короткий промежуток времени, то у меня действительно нет повода беспокоится о твоем здоровье, Лисицын, – женщина села возле него, скрестив по-турецки ноги. – А могла бы, на правах старых знакомых, и позаботиться, Шустова, – не остался в долгу мужчина. Только Лена хотела добавить еще одну реплику, как ее собеседник, о здоровье которого она хотела не беспокоится в ближайшем будущем, прикрыл глаза и тяжело выдохнул, стараясь не показывать свою боль. – Что? Голова, нога, спина? – быстро перечислила все пришедшие в голову варианты женщина. После его фееричного спуска по лестнице Шустова предположила, что именно эти части тела могли серьезно пострадать. И не прогадала – майор нехотя показал указательный палец, намекая на то, что первый вариант верный. – Раздевайся! – последовал неожиданный приказ от Шустовой. – Не понял, – майор даже глаза открыл и удивленно посмотрел на своего «врача». – Это новый метод лечения от головной боли? – он усмехнулся. – И почему я о нем не узнал лет так на пятнадцать раньше? – блаженная улыбка появилась на его лице. – Дурак! – в шутку замахнулась на него Елена, улыбаясь во весь рот. – Толстовку свою снимай, майор! – Милости прошу меня извинить, сударыня Елена, однако так ожидаемого Вами мужского стриптиза и прочего интима сегодня в вечерней программе не предусматривается. Барин устал, – в подтверждение своих слов Лисицын прикрыл глаза и сложил руки на груди. – Барин Константин, – в его же тоне начала Шустова, – если Вы не соизволите сделать так, как говорит Вам сударыня, то избавляться от головной боли будете самостоятельно. Сударыня доступным языком барину изложила? – Более чем, – и майору пришлось согласится и повиноваться: медленно приведя свое тело в сидячее положение, он снял толстовку и протянул ее Елене. – Дальше что? – Ложись, – незамедлительно последовал новый приказ. – Хорошая игра – мне нравится, – фыркнул мужчина, но покорно лег на пол. Шустова тактично промолчала на новую колкость офицера – она старательно делала подушку из вещи Лисицына. Удовлетворившись своим результатом, Лена отдала самодельную небольшую подушечку мужчине и отправилась к ведру с водой, возле которого лежал небольшой кусок ткани. Оторвав первую полосу с характерным звуком, женщина услышала тихое возмущение сзади: – Шустова, ты серьезно? И так голова трещит, еще ты со своими звуками. – Извини, но это необходимая мера для твоего же блага, – и, не обращая внимания на комментарии майора, Лена сделала еще две полоски. Затем набрала из ведра в кружку воды и, смочив полученные тряпичные полоски в ней, развернулась к больному. – Где болит? ¬– Везде, – буркнул майор – звук рвущейся ткани до сих пор стоял у него в ушах. – Хорошо, – Шустова присела возле мужчины и положила первую тряпочку, сложенную вдвое ему на лоб, вторую подложила под шею, а третью, подумав, также решила положить Косте на голову, чтобы обе полоски касались также и его висков. – Попробуй заснуть, а потом, как говорится, на свежую голову, мы поговорим, – Лена поправила тряпочку у мужчины на шее и села на кожух. – Едва ли не первая здравая мысль за сегодня, – тихо проговорил Лисицын, закрывая глаза и постепенно уходя в царство Морфея. Пока кто-то в неизвестном не только ему, но и остальным, местоположении пытался поспать, Шустов в своей квартире на живописной улице столицы, сидя за чашкой порядком остывшего кофе, пытался предположить, какой разговор с сыном ему предстоит. Павла последний раз он видел на новогодние каникулы, когда тот, как понял Игорь, по настоянию Елены пришел поздравить отца с праздниками. И все – с того момента они больше и не виделись, несмотря на то что прошло уже пять месяцев, практически полгода. И вот сейчас, когда Шустов обдумывал, с чего же начать поучительную речь, в дверь позвонили. Сначала он подумал, что ему показалось, но, когда звонок повторился во второй раз, капитан пошел открывать дверь. Перед его взором, на лестничной площадке, с рюкзаком за спиной предстал его сын. Не говоря ни слова, мужчина пропустил подростка в квартиру. Пока отпрыск разувался, Игорь подпирал стену коридора одним плечом, сложив руки на груди и внимательно рассматривал сына. – Добрый вечер, отец, – первым нарушил тишину Пашка и смело посмотрел родителю в глаза. Цвет глаз ему, как и оттенок волос, достался от матери – первой жены Игоря, а вот все остальное… Все остальное было копией Шустова-старшего: начиная от взгляда – изучающе-пронзительного, – и заканчивая мимикой и движениями. Правда, во взгляде Шустова-младшего сейчас читалась неприкрытая злость – он явно не был рад встрече. – Если он для тебя является добрым, то спорить не буду, – как-то просто, что несколько насторожило парня, ответил мужчина. – Голоден? – поинтересовался Игорь, изучая отпрыска. Да, тот с зимы несколько изменился: возмужал и чуть подрос. – Сомневаюсь, что ты меня командным тоном час назад приглашал на милый семейный ужин. – Отца совсем вычеркнул из своей жизни? – этого вопроса парень явно не ожидал – Игорь заметил, как тот отвел взгляд. – Проходи, – и он рукой указал на кухню. – Ничего рассказать не хочешь? – не меняя тона, все так же спокойно поинтересовался Шустов-старший, присаживаясь за стол. Парень последовал его примеру и сел напротив отца. – Например? – решил Павел играть по правилам отца и Игорь, немного ошалев от столь провокационного ответа – Шустов-младший явно ожидал того, что папенька сейчас разразится праведным гневом, заметил то, что не замечал, или не хотел замечать, раньше. А характер-то у отпрыска – едва ли не копия его собственного, а потому, зная себя, Игорь понял, что разговор будет долгим и весьма непростым. – Например? Ну, например, расскажи о том, как Елена поживает, – продолжил Шустов-старший этот разговор не меняя тона. – То есть ты столько времени жил и не знал, как Лена живет, а это, вдруг, тебе приспичило узнать о ее жизни. Серьезно? По телефону нельзя было об этом поговорить? – Вот такой у тебя отец, – наиграно развел руками Игорь, внимательно изучая паренька. Несмотря на свой показательно-равнодушный тон, тот явно занервничал, когда разговор зашел о Елене. – Вот захотел пообщаться с сыном воочию, а не по телефону. – А почему тогда о Лене? Почему не обо мне? Например… – взгляд Пашки забегал по полу – юноша быстро искал выход из тупиковой ситуации. – Например, как я учусь, что у меня в школе происходит, – выкрутился он и победно посмотрел на отца. – Павел, – на лице Игоря появилась улыбка, которая Шустову-младшему совершенно не понравилась, так как он понял, что битва уже проиграна и победа далеко не на его стороне. Эту улыбку отца Пашка знал с самого детства: когда он пытался соврать, отец именно этой улыбкой показывал, что правду он уже давно знает, но ради интереса поиграет по правилам мальчика. – Ты же прекрасно осведомлен, что у меня имеется доступ, как родителя, к твоему электронному дневнику. Тройки за третью четверть по физике и геометрии меня, естественно, не радуют, но судя по твоим оценкам за последнюю четверть по этим предметам, я понимаю, что хорошистом ты все-таки выйдешь. То, что ты разбил футбольным мячом окно на первом этаже — это очень плохо – но так как у меня был подобный прокол в школе, то его можно и простить. А вот драка на территории школы – это не по-мужски. Решай все свои проблемы на нейтральных территориях. Ты об этом хотел поговорить? – парень, который явно сник после подробного разбора его залетов по школе, неуверенно кивнул головой. – Хорошо, тогда вернемся к той теме, которую задал я – расскажи мне как поживает Елена. – Да в принципе неплохо, – пожал Пашка плечами, ходя вокруг да около и не приближаясь к тому, что так от него хотел услышать отец. – Работает в отделе лаборантом, не приходит поздно домой и отдыхает в законные выходные. Позавчера, например, уехала к родителям в деревню – бабушке с чем-то помощь потребовалась. – Прекрасно, – кивнул Игорь – они медленно, но верно, подходили к интересующей его теме. – И как доехала? – Хорошо, – не моргнув глазом, соврал Павел. – А что ж ты тогда по телефону говорил, что она пропала? – Дозвониться не мог. А вот сегодня до бабушки дозвонился и она подтвердила, что Лена у нее. – А если я сейчас бабушке наберу? – не отводя взгляда от парня, который ну никак не хотел «колоться», Игорь взял со стола смартфон, и начал набирать номер тещи. – Ладно, – шумно выдохнув, сдался Павел. – Да, Лена пропала, и ни я, ни бабушка, не знаем, где она может быть. – Так а какого ты мне тут комедию разыгрываешь, актер? – чуть повысил тон мужчина. – Или это ты так о Елене заботишься? Она неизвестно где пропадает уже второй день, без связи, неизвестно, живая ли, а он играет в доблестного рыцаря в четырех стенах уютной квартиры. – Я уже взрослый и смог бы сам разобраться, – тон парня также сменился. – Взрослый! – хмыкнул Игорь. – Павел, да как ты, черт побери, за шестнадцать лет своей жизни не понял, что мы с Леной, – впервые за несколько лет он применил именно эту формулировку по отношении к нему и Шустовой, однако сейчас, в порыве злости и разочарования, он не зациклился на этой фразе, – не яблоками торгуем на базаре, где самая большая проблема – за место заплатить, не то все яблоки по рынку разлетятся. Мы работаем там, где какой-то промах может человеческой жизни. И ты мне сейчас будешь рассказывать о том, что ты взрослый?! В первую очередь, несмотря ни на какие твои обиды на меня, ты должен был сообщить мне, как только ты, взрослый, понял, что Елена не выходит на связь. – Я сообщил, – Пашка совершенно поник – после такой выволочки от отца, которая хорошо прочистила мозги, он понимал, что все его позавчерашние решения были приняты скорее чувством, а не разумом – поступок скорее пятилетнего мальчишки, а не шестнадцатилетнего парня. – Да ладно?! И кому же?! – Игорь поднялся из-за стола. – Дяде Косте… – Ну, друг мой, тогда я тебя могу поздравить, – Шустов-младший непонимающе уставился на отца. – Дядя Костя сегодня вечером также на связь перестал выходить. Совпадение? – Павел отрицательно покачал головой. – Ты его подговорил, чтобы он мне ничего не рассказывал? – тяжело вздохнув, отпрыск опустил взгляд. – Молодец! – хлопнул Игорь сына плечу. – Поступок, которым должен гордиться каждый взрослый, – он намеренно подчеркнул последнее слово, – человек. Хвалю – навык командной работы у тебя уже имеется, – Павел услышал в этой фразе явный сарказм. – Я не думал… – Точка, – резко оборвал фразу Шустова-младшего Игорь. – «Я не думал» и точка – в твоем случае это законченное предложение. – И что теперь делать? – парнишка осмелился посмотреть на отца – таким злым он его еще никогда не видел. – Во-от, – протянул мужчина, – а вот это уже вопрос взрослого мальчика. Но этим вопросом уже буду заниматься я, а ты отправишься спать. Надеюсь, за эти годы не забыл, где твоя кровать? – глаза Пашки удивленно округлились. – А ты думал, что я родного сына отправлю темной ночью на другой конец города? Совсем ты обо мне плохого мнения, Павел Игоревич… – тяжело вздохнув, тихо окончил свою речь Игорь. Только мужчина собирался сделать шаг по направлению к выходу, как ощутил на себе объятия сына. – Прости, – тихо произнес Пашка, глотая слезы. – Все хорошо, – потрепал Шустов-старший сына по макушке – в глазах предательски защипало. В голове сразу же вырисовалась картинка десятилетней давности: пятилетний мальчишка со всей силой, которая только была у него на тот момент, так же крепко обнимает отца, прощаясь с ним на несколько дней – Шустов уезжал в командировку по работе в другую область. – Все хорошо, мальчик мой, – Игорь крепче прижал сына к себе. Спустя час, когда все разговоры были переговорены и Шустов-старший уложил отпрыска спать на привычном для последнего месте, Игорь вернулся на кухню, окутанную чернотой глубокой ночи, и открыл окно. Глубоко вдохнув, мужчина тихо, чтобы не разбудить сына, открыл дверцу навесного шкафчика и достал из него два предмета. Вынув сигарету из пачки и щелкнув зажигалкой, Шустов-старший выпустил табачный дым в открытое окно. Игорь Шустов впервые курил за последние пять лет.