Пастораль дождя

Была уже середина июня, но погода с каждым днем становилась только хуже: небо затянули тяжелые серые тучи, подгоняемые свистящим ледяным ветром, с крыш падали крупные капли, кое-где соединяющиеся в тонкие струйки, так же стекающие вниз. Редкие машины проносились по дорогам, расплескивая неглубокие лужи колесами. Большинство людей не высовывали и носа из своих квартир, не желая промокнуть, замерзнуть и простудиться. Поэтому на перекрестке не слышались ни рев мотора, ни топот ног, только журчание воды, срывающейся в канализацию через слив, и перешептывание качающихся крон деревьев, растущих на обочине проезжей части. В лужах яркими всполохами отражались мелькающие и меняющиеся ежеминутно рекламные ролики, что показывали на большом экране маленького торгового центра. Ветер вновь пронесся по пустым улицам, бросив локон длинных волос в лицо девушке, кутающейся в тонкую старую спортивную куртку, на спине которой были вышиты английскими буквами ее фамилия, название волейбольной команды и ее командный номер. Тепла куртка почти не давала, зато слегка защищала от ветра и не позволяла колючим каплям коснуться ее плеч. В руке она сжимала две сверкающих золотом монетки по десять рублей —с точностью высчитанная сумма для покупки половины черного хлеба и целого батона. Намечалась гулянка по случаю дня рождения одной из одногруппниц, и, как неожиданного выяснилось, бутерброды делать было не с чем — хлеба-то нет. Так что студентка вместе со своей соседкой по комнате поскребли по углам и отыскали каждая по десятке, а после игры в «камень-ножницы-бумага» бывшей волейболистке пришлось наскоро собираться и идти по мокрому асфальту в ближайший ларек. Только вот магазин находился примерно в километре от общежития, да еще и дорогу нужно было переходить по подземному переходу. Вдалеке послышался гром, и, кажется, на секунду мелькнула молния, так что студентка, до жути боявшаяся такого природного явления, ускорила шаг, откидывая на спину мешающие, уже слипшиеся и завившиеся от влаги волосы. Оказавшись в метре от подземного перехода, она приостановилась и оглянулась: ей показалось, будто бы где-то играет скрипка. Грохот дождевых капель заглушал все остальные звуки, делая их еле слышимыми, но девушка, прислушавшись, поняла, откуда играет музыка — из перехода. Удивленно приподняв брови и снова убрав волосы за уши, она направилась к месту, откуда исходили звуки. Спускаясь по каменным мокрым ступенькам, в углах которых завалялся такой же промокший мелкий мусор, она увидела, что у стены, в самой середине перехода, действительно стоит молодой человек, щекой прижимающийся к деревянной скрипке и заворожено водящий смычком по струнам. Людей в округе не было; скрипичный футляр, куда обычно бросали деньги проходящие мимо ценители музыкального искусства, был закрыт. «Сам себе играет, что ли»,— подумала студентка и пошла дальше по переходу, вперив взгляд в пол. Проходя напротив скрипача, она все- таки подняла глаза на него и заметила, что руки юноши от холода покрылись мурашками. Девушка остановилась и стала смотреть на скрипача, поджав губы. Но он, кажется, вовсе не замечал ее—все так же продолжал водить смычком, внимательно слушая звуки, что издавала скрипка, прикрыв глаза. Так они стояли около минуты: он играл, она не понимала зачем. Но вскоре девушка не выдержала и спросила: — Зачем вы играете? Тут же нет никого, кто мог бы вас послушать. Скрипач наконец посмотрел на нее, перестав играть и отняв голову от инструмента. Затем улыбнулся так, что у студентки по спине пробежали мурашки: слишком неожиданная и слишком уж искренняя улыбка. Помолчав секунду, он наконец произнес: — Вы же здесь, — улыбка юноши стала еще шире, — и вы слушаете. Не найдя слов, чтобы ответить на вполне справедливое замечание, девушка засунула руки в карманы куртки, отводя взгляд от юноши. Он тут же вернулся к незаконченной композиции, и скучный подземный переход, пропахший сыростью, вновь наполнился звуками скрипки. Тогда студентка оперлась спиной на стену напротив скрипача и стала внимательно наблюдать за руками юноши, что так трепетно сжимал в руке смычок. Мелодия слилась с перешептыванием дождевых капель. Порой чудилось, будто не скрипач создает музыку — это дождь, он сам устроил этот концерт и ждет, что кто-нибудь сможет услышать его произведение. Она не знала, сколько уже стоит и слушает пение скрипки, но, опомнившись, отошла от стены и, подумав секунду, приблизилась к футляру, что стоял у стены, сама открыла его, присела на корточки и забросила в него две сверкающие золотом десятки. Быстро поднявшись, она поспешила покинуть подземный переход, ведь звуки грома становились все ближе. Она торопилась, так что не услышала тихое «спасибо» за своей спиной. Почти выбежав на сырую улицу, где вовсю бушевал ветер, гоняя дождевые капли, она пошла обратно домой, повыше натянув ворот спортивной куртки.