Ревность

— СТОП! Гарри, твою мать, где твоя правая рука?! — Черт! Простите, ребята! — выдохнул Гарри и откинулся затылком на колонну. Он был выжат, как лимон. Сцену тренировки снимали последней, хоть она и была самой сложной. Они работали весь день, остальные сцены тоже тяжело шли, несмотря на то, что они с Мэттом выкладывались по полной. Гарри встал в пять утра с чугунной головой. Он плохо спал ночью после их ссоры. Еще одно подтверждение тому, что нельзя смешивать работу и личную жизнь. И вообще, Мэтт сам виноват. Вот нахрена он приперся, Гарри же ясно ему написал, что занят? Он, конечно, не был, просто хотел избежать очередного срача. Вечером от Мэтта пришло сообщение, что он заедет, после того, как отвезет Эстер в аэропорт. Гарри ответил, что занят и что они увидятся утром. Гарри хотел его видеть, очень хотел. Два дня они виделись только на площадке. А все из-за нее… Эстер. Боже, как он докатился до такого? Всегда дружелюбный, улыбчивый, милый со всеми, даже самыми назойливыми фанами, добрый Гарри испытывал сейчас такую яростную ненависть, что не мог перестать поражаться самому себе. Он ненавидел эту женщину. Он ненавидел ее улыбку, он ненавидел ее голос, ее смех, ее неуместные, на его взгляд, шутки. Но больше всего он ненавидел ее за то, что она была с Ним, обнимала Его, целовала Его, была рядом с Ним всю, мать ее, ночь. Мэтт никогда не проводил с Гарри всю ночь. Она пробыла на съемочной площадке всего два дня, а Гарри, кажется, успел пройти все девять кругов ада за это время. Господи, он, разумеется, понимал, что это было глупо и по-детски. Но что он мог сделать, он совершенно был не в ладу с собой в последнее время. У него всегда были нормальные отношения с Эстер, он бы даже сказал, дружеские. Но после той поездки на Бали, все изменилось. Гарри как будто сел в скоростной поезд и смотрел со стороны, как мимо с бешеной скоростью проносятся картинки его жизни. Вот Шелби говорит ему, что беременна, вот он приезжает на съемки. Вот он рассказывает Мэтту о ее беременности, говорит, что у них все кончено. Вот они выпивают с ребятами после рабочего дня, и он опять, блять, трахается с Мэттом. А теперь еще эта проклятая ревность. Как будто без нее было мало головной боли. Он знал, он был уверен на девяносто девять процентов, что они поругаются, опять. И когда услышал стук в дверь, то мысленно обложил Мэттью всеми известными проклятиями. — Я же написал, что занят, — спокойно сказал Гарри, открыв дверь. Ему просто нужно держать себя в руках, возможно, все обойдется. — Мы же договаривались вчера, — Мэтт протиснулся мимо него в комнату. Гарри уловил едва слышный приторный аромат духов Эстер и поморщился. «Спокойно, Шам, ты сможешь» Гарри закрыл дверь и сел обратно на диван, где оставил планшет. Мэттью прошел на кухню и достал бутылку с водой из холодильника. Напряжение в комнате можно было ножом резать. Когда молчание уже стало невыносимым, Мэтт спросил: — Гарри, в чем дело? — Да все нормально, просто я действительно занят сейчас, — ответил он, не поворачивая головы и продолжая остервенело листать айпад. «Пожалуйста, уходи, прошу, уходи!» — И чем же ты занят, не поделишься? — голос прозвучал практически над самым ухом, и Гарри чуть не подскочил от неожиданности. — Да что с тобой такое?! Чего ты такой дерганый? — Я просто просматриваю сценарий, который мне прислал друг. Ты меня напугал, подкрался сзади, как хищник! «Да уж, он тот еще хищник» Мэттью обошел диван и сел рядом, закинув руку на спинку. Он подвинулся ближе, наклонился к самому уху Гарри и медленно прошептал, задев ухо губами: — Я думал, тебе это нравится. Гарри слегка передернуло, а кожа покрылась мурашками. Если бы не обида, он бы уже плавился в его объятиях сейчас. Мэтт слегка прикоснулся губами к его шее, и Гарри резко подскочил. — Да что за херня с тобой творится?! Не хочешь, так и скажи, я свалю нахрен! — было заметно, что Мэтт начинает терять терпение, что было совсем на него не похоже. «Просто молчи, ничего не говори, молчи» Гарри сел в кресло напротив. Положив ногу на ногу, и, снова уставившись в планшет, сухо сказал: — А что, Эстер тебе не хватило? «Заткнись, блять, заткнись, просто ЗАТКНИСЬ!» Мэтт сначала ухмыльнулся, но улыбку как ветром сдуло, когда он взглянул на Гарри. — Ты, блин, не шутишь что ли? — Мэтт сказал это, не повысив голоса, но тон его изменился. Он стал ниже, с небольшой хрипотцой, от игривых ноток не осталось и следа. Гарри поднял на него взгляд. Мэтт сидел, развалившись, закинув обе руки на спинку дивана. Гарри посмотрел в его лицо: брови сдвинуты, глаза потемнели, пухлые губы немного приоткрыты. Он выглядел так сексуально и притягательно сейчас, что у Гарри невольно поджались пальцы на ногах. Мэтт продолжил: — Я просто охуеваю от тебя, Гарри. Ты серьезно сейчас мне устраиваешь сцену ревности из-за моей девушки? Это не меня дома ждет беременная жена! — Мэтт встал и прошел на кухню, чтобы снова попить воды. Гарри видел, как подрагивают его пальцы, когда он откручивал крышку. — Блять, я же просил не приезжать! — взорвался Гарри, его как будто переклинило. Он встал и заметался по комнате. — Я знал, что этим кончится! Но ты же всегда так внимательно меня слушаешь! Почему я просто не могу побыть один, когда мне хочется?! Я вкалываю, как конь! Я, блять, устал! Я устал от людей, от самолетов, вставать ни свет ни заря! И от твоей Эстер я тоже устал! Я устал от… Гарри замер, тяжело дыша. Он посмотрел на Мэтта. Тот стоял, облокотившись о кухонный стол, и смотрел на Гарри, приподняв бровь. — Ну давай, договаривай, от чего еще ты устал? — Мэтт выпрямился, скрестив руки на груди. – От меня?.. Знаешь, я тоже устал. Я, блять, устал от твоего вечного нытья. Последнее он уже говорил на ходу, направляясь к входной двери. Когда дверь за ним захлопнулась, Гарри опустился обратно в кресло и откинулся на спинку. «Вот какого хрена, Гарри! Какого хрена!» И сейчас, стоя на съемочной площадке, Гарри вспомнил вчерашний разговор, и в очередной раз начал проклинать себя за несдержанность. Он посмотрел на Мэтта. Тот прогуливался по залу, разминая плечи и встряхивая руками. Они общались сегодня только на съемочной площадке, нормально поговорить не было возможности. Гарри был на грани. Они сняли уже несколько дублей этого проклятого поцелуя. У них никогда не было проблем с этим, работа есть работа. И все поцелуи перед камерой они отыгрывали всегда без проблем. Но сегодня с ним творилось что-то невообразимое. Он никак не мог сосредоточиться на роли. Гарри снова взглянул на Мэтта, у того действительно были стальные нервы. Он не выдал ни единым взглядом, ни единым мускулом, что у него на уме. Да уж, удивительно, но косячил сегодня, в основном, Гарри. — Ну, мужики, давайте, соберитесь! Почти досняли же! — крикнул им Гастингс. — Мэтт, можно небольшой перерыв, пожалуйста? — обратился Гарри к режиссеру. — Без ножа режешь, Гарри! Ладно, пятнадцать минут, не больше! Гарри взял бутылку с водой и подошел к Даддарио. — Эй, на пару слов.

***

Мэтт злился. Хоть у него и не было привычки накручивать себя — он был довольно сдержанным человеком, оставляя бурные эмоции для камеры, — но после Гарри все его представления о себе пошатнулись. Чтобы он за кем-то бегал? Вот еще. Навязываться, когда ему прямым текстом говорят, не приходить? Да никогда. Психовать и хлопать дверью? Да, блять, еще этого не хватало. Но Гарри пробуждал в нем такие эмоции, что он уже не был уверен в себе, как раньше. Ему действительно не стоило приходить вчера. Он же видел, что Гарри не в себе. Что ж, он сам нарвался. В последнее время происходил настоящий пиздец, по-другому и не скажешь. Они вели себя как парочка подростков, у которых бушуют гормоны. Во-первых, трахались как кролики при малейшей возможности. Пару раз чуть не спалились даже, хотя всегда были очень осторожны. А во-вторых, постоянно ругались. Даже из-за работы, хотя раньше были полностью солидарны во всем, что касалось шоу. А теперь Гарри не устраивало практически все: костюмы, грим, как Алек стоит, что говорит, как чешется, как смотрит и прочее, и прочее. С одной стороны, Мэтта все это начинало очень сильно напрягать, он не терпел такого отношения. И даже Эстер это усвоила со временем, хотя раньше, бывало, тоже любила показать характер. Но с другой… Это же Гарри. Это, блять, Гарри. Мэтт был не в силах порвать с ним. У него в голове был только Гарри. Утром. Вечером. Во время тренировки, во время разговора с Эстер, во время репетиции. Гарри, Гарри, Гарри… Он сходил с ума. Он хотел его постоянно. Он как мальчишка бежал к нему каждый раз после съемок, несмотря на адскую усталость. Ему как будто не хватало воздуха, и он начинал дышать, только когда прижимал его к себе. Он понятия не имел, что, черт побери, с этим всем делать. Сегодняшний съемочный день был очередным гвоздем в крышке его гроба. Гарри не возмущался, слава богу, но постоянно лажал, и приходилось делать кучу дублей. Мэтт уже был близок к тому, чтобы начать биться головой о стену. Он терпел уже из последних сил. Постельная сцена, поцелуи, тренировка. Он был удивлен, как у него еще пар из ушей не пошел. Он – Алек, сумеречный охотник. А это – Магнус, его любимый маг… Который стоит сейчас перед ним и смотрит щенячьим взглядом Гарри, а не игривым Магнуса. — Что? — Мэтт так ушел в себя, что не сразу понял, что от него хотят. — Выйдем на минутку. Гарри направился в свой трейлер, потому что он был ближе к площадке. Мэтт вошел следом и закрыл дверь. — Гарри, давай не сейчас, а? Надо уже просто закончить эту гребаную сцену, а то до ночи будем тут торчать. Гарри стоял к нему спиной. Мэтт подошел ближе. — Гарри… Гарри повернулся и посмотрел на Мэтта. Посмотрел взглядом, который сводил Мэтта с ума. Почти черные раскосые глаза смотрели с такой жаждой и желанием, что по телу тут же пробежались мурашки. Он не успел ничего сообразить, как Гарри приблизился к нему и, резко притянув к себе, впился в его губы таким жадным поцелуем, что Мэтт подавился воздухом. Это уже был не тот сладкий и нежный поцелуй перед камерами, этот был голодным, ненасытным, отчаянным. Мэтт застонал, когда их языки переплелись и, обхватив Гарри, прижал его к холодильнику всем своим телом. Гарри тут же развернул его и толкнул к столешнице на кухне. Затем, отстранившись и посмотрев на Мэтта расфокусированным взглядом, медленно опустился на колени. Мэтт замер. Гарри никогда этого не делал. За все три года ни разу. Он не мог поверить в происходящее. Опустив глаза, он произнес срывающимся голосом: — Гарри…это не обязательно, я… я больше не злюсь… Гарри посмотрел снизу и проговорил, одновременно стягивая с Мэтта штаны: — Нет, я хочу… Они задержались больше, чем на пятнадцать минут, но зато, вернувшись, практически сразу закончили съемки, к несказанному облегчению всей съемочной группы.