Шервуд

Календарь показывал первый день последнего месяца осени, но вот за окном зима уже полностью вступила в свои права. Мороз разрисовал окна причудливыми узорами, а сильный ветер продувал все коридоры школы. Гермионе с утра пришла записка с совой — от Арчибальда с просьбой встретиться. Она немного удивилась, но на встречу решила пойти, только весь день пыталась понять, о чем же тот хотел поговорить. Вдруг в голове всплыли воспоминания о том, что ей рассказал Малфой про семью Майерсов и что случилось после этого разговора. Грейнджер стало неуютно, и она тут же пожалела, что не предупредила никого, куда и с кем отправилась. Но Гермиона понимала, что Арчи не причинит ей вреда и, откинув плохие мысли, она уверенным шагом поднялась на Астрономическую башню. Арчи уже был там, он облокотился о перила и смотрел вдаль. Майерс был погружён в свои мысли и не заметил её присутствия. Гермиона поняла это по тому, как он вздрогнул, стоило ей встать рядом. Выглядел он понурым и отчасти подавленным. — Привет, — чуть извиняющимся голосом поприветствовала она. — Привет, я задумался, — ответил он, не поворачивая головы. — В наше время нужно быть осторожным, ты так не думаешь? — спросил он наконец, взглянув на нее.  — Думаю, да. Ты хотел о чем-то поговорить?  — Отец нашел мне невесту, — он снова отвернулся и уставился вдаль. — И я хотел сказать, что теперь мы можем быть только друзьями… без неловкости, — запнувшись на последней фразе, продолжил он. — О, это хорошо. Спасибо, что сообщил, — Гермиона улыбнулась. — Надеюсь, ты ее знаешь? Просто я слышала, что у чистокровных иногда заключаются браки с незнакомыми людьми, то есть они только на помолвке видятся первый раз. — Да, я ее знаю с детства. Она на два года старше меня и переехала вместе с нами из США. Я никогда не думал, что она станет моей женой, ведь она мне как сестра. — Ну, это лучше, чем если бы вы были совсем незнакомы или вообще враждовали, — она попыталась успокоить Майерса и положила свою руку на его. Но тут же поняла, что этот жест двусмысленный, и поспешно убрала руку. Арчи заметил это, и его губ коснулась грустная усмешка. — Да, наверное, ты права. Сходим как-нибудь в Хогсмид? — перевел он тему, и они вместе стали спускаться с башни. Болтая о лавке Зонко и других магазинах деревушки, ребята дошли до Большого Зала, и там, попрощавшись, отправились по своим гостиным. Гермиона была довольна, что с Арчи все так случилось. Судя по его рассказу, невеста была неплохой кандидатурой для него, а значит, он должен быть счастлив. Счастлив без Гермионы, а это было хорошей новостью. Ведь в этом году у нее и так было слишком много ухажёров. Грейнджер добралась до своей гостиной и вошла, сказав пароль портрету. В кресле расположился Теодор, держа в руках свиток и учебник, на столике валялись различные словари и пергаменты. Он поднял голову, когда услышал, что портрет отъехал, и вздохнул с облегчением, заметив ее. — Привет, Гермиона, — устало проговорил он. — Можно тебя попросить помочь мне с домашкой по рунам? У меня никак не получается перевести текст, я уже отчаялся, в глазах эти символы расплываются. И я не буду приставать, обещаю, — он поднял руки в примирительном жесте и с мольбой в глазах посмотрел на нее. — Да, конечно, — с улыбкой на лице она кинула сумку на пол, схватила словарь и села на диван. Они перевели уже больше половины текста, когда портрет снова отъехал в сторону, и в гостиной появился Драко Малфой. Он был в спортивной форме Слизерина, которая подчеркивала и так хорошо сложенную фигуру, отчего Гермиона невольно засмотрелась. Но тут же себя одернув, перевела взгляд обратно на учебник. — Привет, Драко, — поздоровался с ним Теодор. — Здравствуй, Тео. Хотел позвать тебя полетать, но ты, смотрю, занят, долго ещё? — он подошёл к Нотту и заглянул в пергамент через его плечо. — Не больше часа, — ответил ему Теодор, листая словарь. — Ну, тогда я подожду здесь. Малфой сел рядом с Гермионой. Тео внимательно проследил взглядом за другом, а затем одними губами, так, чтобы та не заметила, спросил: — Почему рядом с ней? — Забей, — ответил Малфой так же беззвучно и прервал зрительный контакт. Драко развернул газету с целью скоротать время, но слова не укладывались в голове. Тогда он положил ее к себе на колени и стал наблюдать за процессом работы старост. Грейнджер облокотилась локтем на колено и старалась втолковать что-то Нотту. Тот, в свою очередь, сидел с уставшим, даже немного раздражённым взглядом, пытаясь понять смысл сказанного. Похоже, он не рассчитывал услышать от неё курс лекций по древним рунам, ведь ему просто нужно было помочь с переводом непонятных символов. Драко ухмыльнулся про себя. Кажется, Грейнджер в своей дотошности и скрупулезности может переплюнуть даже самого Теодора. Опустив глаза, Малфой заметил, что юбка Гермионы немного задралась, оголяя ноги. Он ещё раз взглянул на Теодора и понял, что с его ракурса не будет видно рук, и решил немного подразнить заучку. Он легко и непринуждённо прикоснулся тыльной стороной ладони к бедру Гермионы. В тот же момент она вздрогнула, но головы не повернула, лишь немного отодвинулась ближе к Теодору. Спустя минуту Драко провёл рукой ещё раз; голос Грейнджер дрогнул, и, немного привстав, она поправила юбку и закинула ногу на ногу. «Думаешь, это тебя спасёт, девчонка?» Малфой осмелел, не получив отпора, отодвинул юбку сам и начал водить замысловатые узоры, не отрывая руки. Он почувствовал, что по ее коже поползли мурашки, а речь стала сбивчивой и односложной, похоже, ей нравилось.  — Драко, ты слышишь? — донёсся до сознания голос Теодора. Малфой поднял глаза, ожидая продолжения.  — Я сейчас оденусь и спущусь, — Теодор, не дожидаясь ответа, двинулся вверх по лестнице. Когда он скрылся за дверью, Гермиона резко встала и повернула злое, немного красное лицо к Малфою.  — Да как ты смеешь?! — прошипела она сквозь зубы и занесла руку для удара. Но он оказался быстрее, он резко встал и перехватил ее руку, занося её за спину Гермионе, тем самым прижимаясь ближе к ней.  — Я не твоя очередная шлюха, Малфой, — выплюнула она ему в лицо.  — Нет, Грейнджер, ты намного лучше, — Драко оттолкнул ее от себя и приземлился обратно на диван. — О, ну скажи еще, что тебе не понравилось, — продолжил он уже более протяжно и с широкой улыбкой, — может, повторим?  — Не смей прикасаться ко мне, ты мне противен, — она скрестила руки на груди и с вызовом посмотрела на сокурсника.  — Тогда почему ты вся покраснела? Этот вопрос выбил ее из равновесия. От стыда щеки покраснели еще сильнее. Она решила поступить как обычная девушка — сбежать. Гермиона пулей кинулась в свою комнату, вслед услышав лишь смех Малфоя. «А понравилось ли мне?» Этот вопрос Гермиона задавала себе весь вечер. «Конечно, нет!» — сказала бы она, если бы это прикосновение не вызвало бы у неё такую гамму чувств. Будто маленький разряд тока пускали по ней каждый раз, когда он прикасался к ней. Это было таким… рискованным, что ли. Ведь совсем рядом с ними был его друг, который влюблен в нее. А что если бы он заметил? Ох, и страшно представить, что могло бы произойти. Когда Малфой прикоснулся к ней первый раз, Гермиона почувствовала как тепло пронеслось по телу, но оно было не согревающим, а, скорее, томящим. В ней промелькнуло желание, которое появлялось лишь рядом с Рональдом, и было немного непривычно чувствовать это с кем-то другим, особенно с Малфоем. От второго прикосновения ей показалось, что у неё затряслись колени, тепло начало переполнять ее изнутри и рвалось наружу, чего, конечно, она не смогла бы допустить в присутствии Нотта. Но, черт возьми, этот жест был настолько возбуждающим, что ей совсем не хотелось, чтобы Драко останавливался, даже, наверное, она ждала продолжения. В третий раз его нахальный жест просто свёл ее с ума. Ей казалось, что все тело покрыла мелкая дрожь. Она уже не слышала Нотта, все внимание было приковано к ощущениям от этих легких прикосновений. «Стоп. Хватит». Грейнджер отдернула сама себя. Она слишком много думает о Малфое. Это нужно прекращать! И, взяв первую попавшуюся книгу, она принялась читать, но после нескольких попыток понять текст отбросила на пол фолиант по анимагии. Она решила пойти спать, но, уже заходя в ванную, услышала стук. Школьная сова стучала в окно, пытаясь скорее доставить почту и вернуться в совятню. Гермиона быстро отвязала записку. «Может всё-таки повторим?» Лицо ее озарила кокетливая улыбка, когда она вспомнила его прикосновения. Но тут же она скомкала записку и бросила её на стол. «Как можно быть таким похотливым придурком?» Наскоро приняв душ, Гермиона прыгнула в кровать, но сон не шёл, после послания Малфоя его как рукой сняло. Мысли о нем все лезли и лезли в голову, и спустя полчаса бесполезных попыток уснуть она почувствовала голод. Живот предательски заурчал, и уже речи не могло быть о сладком сне, поэтому Грейнджер решила прогуляться до кухни, несмотря на то, что часы показывали почти полночь. Гермиона надела джинсы и теплый свитер. Прихватив волшебную палочку с прикроватной тумбочки, она вышла из комнаты. В гостиной уже догорал камин, свечи давно потухли, поэтому в помещении был полумрак. Зажигая огонёк на конце палочки, она шагнула в темноту коридоров Хогвартса. В школе было очень тихо, лишь ветер гудел в стенах замка, отчего становилось не по себе. Гермиона шла коридорами, и внезапно ей стало жутко. Ей стали слышаться чужие шаги. Она резко остановилась, но, кроме воя ветра, не было слышно ничего. Она осветила коридор палочкой в обе стороны, но, кроме темноты вдалеке, больше ничего не увидела. Грейнджер зашагала дальше и снова услышала этот звук. «Это просто эхо моих шагов», — попыталась успокоить она себя, но сердце все равно бешено колотилось о грудную клетку. Немного ускорив шаг, она стала поддаваться панике, а на спине выступил холодный пот. За ней кто-то следил. Это не были шаркающие шаги Филча или любого другого преподавателя, иначе они бы не затихали вместе с ней. Было необычайно глупо отправляться одной ночью в путешествие по замку, но назад пути уже не было. Гермиона шла быстрее, но и шаги не отставали. Она оглядывалась каждые несколько секунд, но во мраке по прежнему не могла ничего разглядеть. Она петляла по коридорам, уже не совсем понимая, где находится. Гермиону пробила мелкая дрожь, а сердце сжалось от страха, когда она поняла, что шаги стали быстрее. Совершенно обезумев от ужаса, Гермиона бросилась бежать, совершенно не заботясь о том, что её могут услышать. Ей было наплевать, что она может наткнуться на кого-то из учителей, в глубине души она даже надеялась на это. Наконец, завернув в очередной коридор, она бросилась к первой попавшейся двери. Забежав в помещение, Гермиона наспех запечатала дверь заклинанием и судорожно выдохнула. Но ощущение, леденящее в жилах кровь, не исчезло. Она почувствовала, что в этой комнате не одна. Гермиона молниеносно развернулась, услышав шорох в глубине помещения, но в неё уже летел голубой луч света:  — Остолбеней.