***
Алексей и мой брат были одноклассниками и лучшими друзьями. Лёша часто приходил к нам в гости, они тусовались с Родионом в его комнате, играли в компьютер и рубились в приставку. Я частенько подглядывала за ними, просилась с ними, но брат вечно выталкивал меня из своего обителя, причитая, что я девчонка и мне не место в их мужской компании. Только, когда Лёша приходил смотреть футбол, а брат вместо этого сажал его за компьютер, я действительно смотрела матчи, не то что он. Они росли практически рядом со мной и вскоре Лёша стал мне практически как брат. Я пошла в школу, стала еще чаще видеть Лёшу. Девочки-одноклассницы постоянно твердили о своих любовных увлечениях, концертах и о том, какие тесты они проходили в интернете на совместимость. Я же была их полной противоположностью: не смотрела на мальчиков, увлекалась футболом и читала в интернете только спортивные статьи. Очень быстро я перестала пользоваться популярностью в классе, так еще и стала предметом издевок и издевательств. Не обошлось здесь и без Лёши. — Ну, что, Кристина? Опять с Васильевским ходишь? — подходила ко мне одна из главных стерв класса — Оля Сорокина. В двенадцать лет, когда ты приходишь в школу со старшеклассником, да еще и с парнем такой красоты как Васильевский, ты можешь считать себя трупом. — Сколько раз я говорила тебе, не приближайся к нему. Он мой! Я не могла терпеть эти постоянные стычки после уроков, когда стены школы пустели. У Ольги не хватало смелости начать говорить что-то такое в мой адрес в переполненном учениками коридоре, которые готовы слушать что угодно и когда угодно, поэтому она очень часто доставала меня после уроков. Я не могла это терпеть, и скоро мое терпение лопнуло. — Тебе не надоело, Сорокина? Я же не в постель и не целоваться к нему лезу, — я говорю прямо и откровенно, наблюдая как моя конкурентка хлопает своими накрашенными ресницами. Она хватает воздух ртом. Её переполняет возмущение. — Что слов не хватает? — она быстро приближается ко мне и вцепляется мне в волосы, оттаскивая к стене. Я в свою очередь пытаюсь отодрать ее от себя, стараясь не повредить ей ничего. Я меньше всего хотела кровопролитной «бойни». Оля начинает царапать меня своими ногтями, а я все еще пытаюсь оттащить ее подальше. Мне было ужасно неприятно, больно и паршиво, я сдерживала себя из последних сил, чтобы не надавать по шее так, как она заслуживает. Наша борьба не продлилась долго. Очень скоро в коридоре появился Лёша и принялся нас разнимать. — Успокойтесь. Успокойтесь! — во второй раз ему уже приходится повысить голос, вставая между нами. — Это что еще за стычки? — лохматая Ольга довольно смотрит в мою сторону, пытаясь показаться перед Лёшей в лучшем виде. Тогда он поворачивается ко мне, внимательно наблюдая за тем, как я пытаюсь восстановить дыхание и убрать пока еще длинные блондинистые волосы с лица. — Пошли, — он хватает меня под руку, уводя из коридора в пустой кабинет. — Спасибо, а то я уже не знала, что делать, — я сажусь за парту, а Лёша внимательно смотрит на мою расцарапанную щеку, убирает мои пряди за уши, а потом уже встречается своим взглядом с моим. — Из-за чего это вы так? — он не дожидается моего ответа, закатывает рукава рубашки и достает из кармана платок, отходя к раковине и мочит его водой. — Ну, скажем, ей просто не нравится… Ой, — я искривляюсь в лице, потому что начинает неприятно щипать. — Прости, — он аккуратно обрабатывает мне ранку и снова внимательно смотрит на меня. — Теперь надо найти Родиона, — он говорит это, констатируя факт, но для этого даже не придется прикладывать усилий, потому что мой брат облокотился об дверной косяк и недовольно смотрит на меня. Высокий, но немного ниже Лёши блондин с серыми глазами явно раздражен случившимся. — Не придется искать, я и так уже все видел, — он складывает руки на груди и подходит ко мне. — Боже, Кристина-Кристина, — и эту фразу я еще не раз услышу из его уст.***
После случая с Ольгой мой класс меня стал презирать, со мной перестали общаться практически все девчонки, а потом и мальчики. Я не была обделена общением, но чувствовала себя изгоем и искренне себя не любила. Но у меня был бонус, со мной общался весь одиннадцатый класс. Но так же я не была и глупой, прекрасно понимая, что скоро и Лёша, и Родион покинут школу, и я останусь одна. Правда, потом случилось непоправимое. Я влюбилась. Да не просто авось в кого, а в лучшего друга моего брата, красавчика всей школы, кто старше меня на пять лет — Васильевского Алексея. И тут я пропала… Все пошло не по плану, я превратилась в следопыта, вечно наблюдающего за Лёшей. Когда у него появилась девушка, я боялась умереть. Он целовал эту девушку, обнимал, чего не могла позволить себе я. Мне было больно, но я терпела, хоть и безумно переживала! Но скоро они расстались, и я ликовала во всю! Лёша был снова свободен, и я успокоилась, прекрасно понимая, что скоро я не смогу за ним следить и наблюдать. И я смирилась, смирилась и решила ждать, а вдруг что-то изменится.***
— Родион! — кричу я, пока брат выпихивает меня из квартиры. — Кристина, я тебя прошу, погуляй! — он искренне просит, но не дает мне даже собрать все свои вещи. Просто выгоняет на улицу в темный летний вечер без вещей в одном легком платье. Родители бы ему за это отвинтили голову. — Да дай хоть ключи взять! — кричу я, но дверь уже закрыта, и мне остается только прислонится к ней лбом. — Ну, Родион! — я топаю ногой и выхожу во двор. Как же вовремя приехала девушка моего брата! Прямо в тот самый момент, когда я меньше всего хотела выходить из дома. Не сказать, чтобы я не любила Олесю, но сейчас я искренне надеялась, что она очень быстро покинет квартиру, но этого точно не предвещалось, иначе бы почему и зачем брат стал меня силком выставлять из дома. Приехал лифт. Я захожу внутрь и бросаю на себя мимолетный взгляд. Короткие белокурые волосы неаккуратно лежали на голове. Я не успела даже причесать их после только что снявших бигуди, которые пришлось сделать для красивой прически на мамин день рождения. Я мысленно выругалась на брата, но вернуться уже не могла — придется воспользоваться своей «ручной» расческой. Выхожу во двор и сажусь на скамейку. Братец, конечно, молодец, необразованный балбес выгоняет свою шестнадцатилетнюю сестру на улицу, когда летняя жара уже потихоньку уступает место более прохладному воздуху, а я в одном легком платье. Поднимаю голову и смотрю на окна нашей квартиры, чую примирение будет громким, и не в плане битья посуды и скандалов. Просидев так еще пять минут, понимаю, что очень быстро замерзну, если продолжу бездельничать, поэтому встаю и направляюсь на детскую площадку, там хоть качели есть. Сажусь на старые качели еще моего раннего детства и начинаю раскачиваться. Вспоминаются отрывки из детства, как мы дурачились здесь, бегая друг за другом, как мы позже играли здесь уже вместе с Лёшей, которого я уже давно не видела. Конечно, после школы они с братом стали видеться гораздо реже, потому что их дороги разошлись: брат пошел в экономический институт, Алексей — медицинский. — Привет, — произносит знакомый голос, заставляя меня оторваться от своих воспоминаний и сконцентрироваться на человеке передо мной. Медленно ко мне приближался Лёша. Я с удивлением прошлась по нему оценивающим взглядом: черная толстовка, черные джинсы, белые кеды. — Что ты здесь сидишь? — Привет, — улыбаюсь я. — Брат попросил погулять на улице. А ты здесь какими судьбами? Я слышала, что ты переехал, — Лёша опирается на балку качелей и тоже мне улыбается. — Я к твоему брату пришел, но, видимо, я совсем не вовремя, — он смотрит на окна квартиры, прекрасно понимая, что там происходит. — И как долго ты планируешь здесь находиться? — Лёша переводит взгляд на меня снова и, кажется, замечает мои мурашки на коже, который табуном прошлись по ней не из-за него, а холода. — Не знаю. Буду надеяться, что не до утра. Олеся должна рано или поздно выйти из подъезда, — киваю голову в сторону лавочки, на которой сидела несколько минут назад и немного нервно улыбаюсь, отталкиваясь одной ногой от земли. — Понятно, — хмыкает мой собеседник. — Ты замерзла? — спрашивает Лёша и, не дождавшись моего ответа, снимает с себя толстовку, вручая ее мне. — Держи. — Не стоило, я бы домой зашла, зачем? — я пытаюсь вернуть одежду ему обратно, но он силком одевает ее на меня. — Да-да, я прям так и вижу, как ты зайдешь домой. Родион тебя тогда… Ну, ты поняла, — Лёша держится двумя руками за перекладины на качелях, захватывая меня в кольцо. Толстовка пропахла запахом его парфюма и самого Алексея, я с улыбкой смотрю на него, чувствуя себя невероятно счастливой в его вещи. — Странно, что на тебе эта толстовка смотрится намного лучше, чем на мне, — он делает шаг назад, потирая подбородок. — Оставь ее себе, и я настаиваю, — я смущена. — Спасибо, — я поправляю капюшон, намереваясь скрыть свою далеко не идеальную композицию на голове. — Пошли, прогуляемся. Они там засели надолго, — говорит он, стягивая меня с качелей за руку. Я встаю и с удивлением смотрю на него. — В футбол? — предлагает он, ухмыляясь. Лёша знает, что я не смогу ему отказать. — Я в платье, — с сожалением напоминаю я, но замечаю похотливую улыбку на его губах. — Да чего я там не видел, — парень передо мной откровенно смеется, а я чувствую себя ужасно неловко. — Щадящий режим, — подмигивает он и тянет меня в сторону поля. Я не знаю, где он собирается добывать мяч и чем вообще планирует играть, мне важно лишь то, что он крепко сжимает мою руку. Я успеваю себя взять в руки, мысленно давая себе подзатыльник.***
— Итак, как твои дела? — спрашивает Лёша, чеканя мяч. Я наблюдая за его движениями, не понимая, как он знал, что в кустах будет футбольный мяч. Может он его сам принес? — Да вроде хорошо, — отвечаю я, принимая передачу мне. Тоже начинаю заниматься чеканкой мяча, чувствуя, как пристально и неотрывно наблюдает за мной. — А как дела у тебя? — я на секунду поднимаю взгляд на него, отдавая мяч обратно. Он останавливает его ногой. — Все так же. Продолжаю заниматься облагораживанием своей квартиры, — Лёша поворачивает к воротам и бьет по ним, попадая в верхнюю девятку. — Пока там слишком пусто и неуютно, — продолжает он, а я снова улыбаюсь ему. — Понятно все с тобой, — я прячу руки в карманы его толстовки и иду за мячом, снова давая ему пас. — И часто Родион стал ссориться с Олесей? — его глаза смеются, я возвращаюсь на свое место и внимательно смотрю на него. Наверняка он не слишком уведомлен о личной жизни моего брата. — В последнее время да, но мирятся они быстро и громко, — произношу я, и мы оба смеемся. — Родион всегда был таким, — он поднимает взгляд в небо, а потом снова смотрит на меня, готовясь задать новый вопрос. — А у тебя парень есть, если уж разговор дошел до этого? — Лёше очень хочется получить ответ на этот вопрос. — Нет, — пожимая плечами, отвечаю я, грея руки в карманах толстовки. — Почему? — удивляется мой собеседник. Я никогда всерьез не задумывалась над этим. У меня был идеал — Алексей, именно таким должен был бы быть мой молодой человек. Но таких на горизонте не появлялось совсем, ни одного. — Я еще маленькая, — пожимаю плечами, смотря на носы своих балеток, чтобы мое смятение он не заметил. Мне становится интересен тот же вопрос, и я осмеливаюсь его задать, пока есть возможность. — А ты? У тебя есть девушка? — спрашиваю я, замечая перемену в его взгляде. Он становится каким-то хитрым, Лёша прищуривается. — Нет, — ровно и спокойно отвечает он, а я удивленно смотрю на него. Лёша снова бьет по воротам, задумываясь. — Почему? — спрашиваю я. Такой парень и не имеет девушки, это выглядит очень странно. — Потому что ты еще маленькая, — он по-доброму ухмыляется, наблюдая за моей реакцией. Я впадаю в ступор, хлопаю ресницами, и внимательно смотрю на Лёшу. Он приближается ко мне и обнимает, я решаюсь принять эти объятия. Мне это безумно нравится. — Что это значит? — спрашиваю я, поднимая голову, Лёша же смотрит на меня сверху. — Пока ничего, — говорит он, приближаясь к моему лицу. Парень берет мое лицо в свои холодные ладони, заставляя меня вздрогнуть, а потом легко и мимолетно прикасается к моим губам. Они у него немного шершавые, но очень теплые и мне невероятно хочется, продлить этот момент. Я недовольно вздыхаю, когда он отстраняется. — Теперь может быть, — потом Лёша снова наклоняется ко мне, целуя уже более страстно и открыто. Я закрываю глаза от удовольствия, перекладывая свои руки ему на плечи и приподнимаясь на носочки, я готова раствориться в этом моменте. Он не прекращает меня целовать и останавливается только тогда, когда понимает, что не хватает воздуха. — А теперь точно что-то значит. — И как нам быть теперь? — я опускаюсь на ноги и шепчу ему эти слова, словно боясь спугнуть. — Никак, я твой лучший друг — Алексей Васильевский, который обожает тебя целовать, одевать тебя в свои толстовки, держать за руку и в своих объятиях, — я смеюсь, мне безумно нравится его формулировка. — Только, когда станешь взрослой, чтобы иметь парня, сообщи, пожалуйста, — я улыбаюсь и обнимаю его. Лучший вечер в моей жизни!