В лесу

Он стоял за деревом и видел, как она пробирается сквозь заросли, дрожа от страха и постоянно оглядываясь. Дать ей пройти? Или может стоит убить? Это ничего уже не имеет смысла в его положении. К тому же, у него нет палочки. Он отвернулся, но продолжал прислушиваться. Она слишком громко дышала, чтобы слышать хруст веток позади нее. Кто-то преследовал ее. Малфой снова выглянул из-за дерева. Две нечеткие тени мелькнули в двух десятках метров от девчонки. Почему она не метает в них заклятия? Хотя наверно боится привлечь других Пожирателей. Зачем она вообще потащилась в Запретный лес сейчас? Неужели на помощь обожаемому Поттеру? И почему они еще не напали? Наверно, никак не могут разглядеть в этой темноте, кого они преследуют. Малфой сдавленно выдохнул. Ей все равно не выстоять против двоих взрослых волшебников. Хотя какое ему дело? Пусть убивают… Он хотел отвернуться, но он не мог заставить себя. Она ровесница Драко. Сердце болезненно сжалось. Оказывается, оно у него еще есть. Он скривился. Грейнджер может знать, где Драко. Да, может. И она ему скажет. Он затаил дыхание. Сейчас… еще пару шагов и она поравняется с ним. Он собирался сделать шаг из своего укрытия, как в девчонку полетел красный луч Остолбеней. Грейнджер даже не пикнула. Малфой инстинктивно бросился на нее и накрыл ее тело своим, кляня себя за необдуманный поступок. Какого дракла он это сделал? Казалось он перестал дышать, чувствуя, как раздаются шаги позади них все ближе и ближе. Заклятие настигло грязнокровку и она неподвижно лежала под ним. Какая она маленькая, хрупкая. Его волосы разметались и накрыли ее лицо. Она не могла пошевелиться. Малфой чувствовал, как она едва дышит ему в шею, щекоча кожу своим горячим дыханием. — Кто это здесь? — раздался хриплый голос Мальсибера. — Люциус Малфой, — ответил Яксли. Звук его голоса резанул слух Малфоя своим презрением. — Что будем делать? Заберем с собой? — Нет. На кой-черт он нам нужен? Темный Лорд не нуждается в нем. Бросим здесь. В груди Малфоя загорелся огонь злобы. Еще несколько месяцев назад эти двое как и другие Пожиратели боялись даже смотреть ему в глаза, а теперь… теперь он потерял расположение хозяина и стал для них никем, по-настоящему никем. Теперь каждый приспешник хотел выказать Малфою за былой страх, внушаемый им не так давно. Все они ничтожества, упивающиеся временной властью. Он сжал со злости что-то в руке. Грейнджер перестала дышать. Шаги удалялись и их больше не было слышно. Малфой внезапно осознал только сейчас, что его рука лежала на груди девчонки и он ее сжимает, наверно причиняя ей боль, оттого она и затаила дыхание, не в силах пошевелиться. Грязнокровка! Мерзкая, поганая грязнокровка! Ярость поднималась в нем все сильнее. Он разжал пальцы и переместил их на ее шею. Она резко выдохнула и больше не могла сделать ни вдоха. Малфой чувствовал, как все ее тело напряглось под ним. Но она ничего не может сделать. Она полностью в его власти. Ее кожа такая нежная, шелковистая, теплая. Под подушечкой большого пальца отчаянно бьется жилка, будто крича, что она еще живая. Чертова грязнокровка! Разве грязнокровки могут так пахнуть? Он все еще лежал, уткнувшись носом в ее пышные мягкие волосы. Она пахнет лесом, свежестью, свободой, жизнью. У него нет свободы и с трудом можно назвать жизнью то, как он и его семья сейчас существуют. Ему захотелось разорвать ее на части, разодрать по кускам, и он пожалел, что не обладает когтями и клыками Сивого. Он чуть сдвинул пальцы и яростно провел языком по ее шее от ямочки над ключицей до самого уха, оставив влажный след, которого тут же коснулся прохладный ночной воздух, заставив ее тело задрожать. Малфой с силой прикусил зубами эту нежную шею. Она часто и поверхностно задышала, шевеля его волосы, щекоча его. Она вся в его власти. Мысль отдалась в паху приятной пульсацией. Его рука вернулась к ее груди и принялась ласкать ее сквозь ткань ее рубашки, сжимая и разжимая, пропуская сквозь пальцы ее сосок, затвердевший, наверно, от холода. Рот покрыл россыпью мелких поцелуев линию ее челюсти и нашел теплые приоткрытые задыхающиеся сухие губы. Он жадно целовал ее, будто хотел выпить до самого дна, высосать из нее ее свободу, ее жизнь, чтобы она отдала их ему. Он заслуживал и того и другого, а эта чертова грязнокровка нет! Она не могла ему ни ответить, ни оттолкнуть, все еще находясь под властью заклятия, которое все же начинало слабеть, потому что она чуть дернула головой. Он все равно ее сильнее, а она слишком беспомощна. Он вжался своей восставшей плотью в ее бедра. Послышался треск ткани, и кожу ее освобожденной груди обдало горячим дыханием Малфоя, он втянул в рот горошинку ее соска, прикусывая ее и лаская языком. Она дернулась еще раз, потому что его ловкие пальцы расстегнули молнию на ее джинсах и проникли под них. Теплая ладонь накрыла трусики и стала ласкать ее промежность. — Тише, девочка, тише, — прошептал он ей на ухо, отодвигая тонкую ткань и касаясь ее горячих складочек. Этот жар одурманивал, сводил с ума. Нет, ему больше не хотелось разорвать ее, ему хотелось обладать ею, владеть ее телом, подчинить его себе. — Веди себя хорошо, девочка. Он нащупал в траве ее палочку и поднес ее к ее шее, уперев кончик под подбородком. — Фините инкантатем. Она вздрогнула всем телом и сдавленно вскрикнула, потому что его палец соскользнул внутрь ее. Она зажмурила глаза. — Где Драко? — он смотрел прямо на нее, продолжая свои движения. — В замке, — сдавлено пискнула она, не открывая глаз. — Он жив? — Да, я видела его живым. Малфой отбросил ее палочку далеко в кусты. Грейнджер закусила губу, потому что его большой палец закружил по ее клитору, посылая мягкие приятные волны по ее напряженному телу. Он наклонился, чтобы поцеловать ее. Она уперлась ладонями в его широкую грудь и отвернула лицо. — Нет! — прошептала она, вжавшись в холодную землю — Да! — прохрипел Люциус. Он сильно схватил ее за подбородок и развернул к себе, впился в ее губы жестоким болезненным поцелуем. И она задыхалась под ним от его ласк, потому что накатывающие волны становились все больше, мощнее, накрывая ее с головой, унося из головы все мысли. Она ответила на поцелуй. Она слишком устала сопротивляться, бороться, бояться. Война — тоже маленькая жизнь. И если отбросить в сторону тот факт, что они непримиримые враги, то в остатке останется только молодая девушка и красивый властный мужчина, желающий ею обладать. Это так просто — подчиниться. Неправильно, ведь это же Малфой, но так просто, потому что ее телу плевать, кто это, оно требует разрядки от многодневного напряжения, от пережитого только что страха смерти от рук Пожирателей, от бойни, что была в Хогвартсе всего каких-то полчаса назад… Он убрал свою руку и, кажется, услышал разочарованный выдох. Погоди, девочка, сейчас ты получишь все сполна! Что-то горячее и влажное коснулось ее половых губ и скользнул внутрь. Боль полоснула, но ее крик был подавлен его поцелуем. Значит, девственница. Ее дружки не тронули ее во время долгих путешествий по лесам и болотам. Это сделал Малфой. Он замер на мгновение, наслаждаясь своим триумфом, и снова принялся двигаться в ней, такой тесной, узкой, сжимающей его плоть. Ее пальцы вцепились в его мантию, а тело выгнулось под ним, давая ему проникать еще глубже. И он толкал ее к самому обрыву, чтобы упасть вместе с ней, окунуться в лаву наслаждения. Гермиона вскрикнула и замерла, пока ее влагалище пульсировало вокруг члена Малфоя. Еще несколько глубоких толчков и он излился в нее. Они лежали несколько минут в тишине, разрываемой их горячим дыханием. Он придавил ее своим телом. Она с трудом расцепила онемевшие пальцы и выпустила его мантию. Наконец Малфой поднялся и бросил очищающее заклятие на обоих, не глядя на нее. Это ничего не меняет. Она грязнокровка. Он почувствовал укол сожаления и разочарования. Он почувствовал себя грязным, обманутым, испорченным, преданным самим собой. Так и не осмелившись взглянуть на Грейнджер, он развернулся и ушел в глубь леса, оставив ее полуголой лежать на земле. Вернувшись в лагерь он констатировал, что Поттера в лесу нет, и прошел к Нарциссе. Когда их глаза встретились, то к его удивлению Люциус обнаружил, что ничего не произошло. Абсолютно ничего. В нем не взыграла совесть или хоть какие-то признаки раскаяния, не защемило тоскливо сердце, не дрогнули руки, обнявшие супругу как ни в чем не бывало. Потом Малфой мельком увидит Грейнджер среди других студентов во дворе школы, когда Темный Лорд придет к ним показать якобы погибшего Поттера. Она не посмотрит на него. Ее взгляд будет устремлен на этого мальчишку. Ее глаза будут полны слез и ненависти к его убийце. Ее руку будут сжимать пальцы младшего Уизли. Она уже сказала ему? Или подождет с этим до свадьбы? Малфои покинут поле боя. Для них война закончилась преждевременно. У них даже нет палочек. Скоро состоится над Люциусом суд. Расскажет ли Грейнджер о нем? Ей могут не поверить. Он Малфой. В любом случае слова не играют особого значения, пока у нее есть воспоминания. С другой стороны, он, можно сказать, спас ее. Неизвестно чем бы закончилась ее встреча с Мальсибером и Яксли. Хотя исход весьма ожидаем. Значит, он все же ее спас. И после сразу же воспользовался ее телом. Малфой зло фыркнул. Он до сих пор не мог найти достойного, да что уж говорить, хоть какого-то объяснения, почему он набросился на нее. И почему ее запах мерещился ему повсюду. И почему она снилась ему по ночам, когда ее дыхание щекотало кожу на его шее, и она извивалась под ним с широко раздвинутыми ногами, а он брал ее снова и снова и снова. Малфой сжал виски, пытаясь прогнать наваждение, нашедшее отклик в его паху. Осмелится ли она рассказать или показать то, что произошло между ними. В конце концов она отвечала ему, кончила под ним, выстанывая его имя. Малфой все заседание сохранял маску холодного безразличия. И когда Грейнджер давала показания, он не сводил с нее своих ледяных серых глаз. Она умолчала, облегчив тем самым жизнь себе и ему. Его оправдали и освободили прямо в зале суда. Он заметил, как странно она смотрела, когда Нарцисса бросилась ему на шею с поцелуями. Она обратила внимания, как изменился его взгляд, когда Рон обнял ее за талию, выводя из зала. Война — это маленькая жизнь. Они оба проиграли в том Запретном лесу. Или выиграли…