I don't like walking around this old and empty house So hold my hand, I'll walk with you my dear
— Сегодня мы исследуем дом недалеко от Беверли-Хиллз, в котором всего несколько десятилетий назад загадочно умирали его владельцы. Мы проведём в нём целую ночь, и всё ради того, чтобы ответить на главный вопрос: реальны ли привидения? Райан поправляет джинсовку, так и норовящую сползти с его плеч, и слегка подрагивает. Скорее всего, это из-за холодного ветра, который то и дело пытается сбить с ног и вызывает мурашки. Бергара всегда оправдывает себя именно так. Дом выглядит точно таким же, как и ещё десятки вокруг. Его отличает только загадочная история, которую наверняка травят местные жители, привлекая туристов. — Мы даже не зашли в дом, а я уже чувствую, как ты трясёшься. Команды ещё не было, можешь расслабиться. Иногда спокойствие Шейна раздражает. Его зачастую ничем не обоснованный — как казалось Райану — скептицизм, желание показаться храбрее остальных, чтобы послать призраков куда подальше. Бергара понимал, что это всё его собственные оправдания, потому что он сам никогда не ляжет в пентаграмму и не будет ругаться с привидением, даже если оно на него ругнётся. Но он не понимал, почему со всем этим легко справлялся Мадей. — Давай, Райан, как будто первый лезешь ни пойми во что. Фраза в сочетании с интонацией напарника кажется Бергаре одной большой насмешкой. Все его реплики ими являются, но некоторые особенно режут слух, заставляют чуть зажмуриться. Райан болезненно морщится, когда Шейн подталкивает его внутрь. И это чувствуется гораздо мягче, чем может показаться. Сначала идея заставить двух абсолютно непохожих своим отношениям к паранормальному друзей исследовать заброшенные постройки и пытаться достучаться до призраков казалась забавной. Более того, она понравилась и зрителям. Никто даже не боялся, что в таких обстоятельствах что-нибудь обязательно пойдёт не так, и крепкой дружбе придёт конец. Райан и Шейн тоже не боялись — хотя бы потому, что этого не происходило. Одному Мадею известно, как он умудряется не схлопотать по своему довольному лицу, больше похожему на морду тибетской лисы после очередной колкости в сторону Бергары. Будь на месте Райана кто-нибудь другой, это обязательно бы произошло. Но, конечно, не в их случае. Потому что Шейн полезет в подвал, если из него вовремя не выйдет Райан, и будет орать на духов, в которых сам ни на секунду не верит, таким матом, какой вы ни от кого в своей жизни больше не услышите. Он будет продолжать лезть на амбразуру ровно до того момента, как Бергара не засмеётся или как минимум не перестанет выглядеть напуганным оленёнком. И только после этого Мадей спокойно поправит очки и продолжит следить за камерой. Половица скрипит под ногой Райана в тот момент, когда он только переступает порог дома. Он хочет остановиться, развернуться и выйти, но знает, что упрётся в Шейна, который обязательно пошутить про его рост и трусливость. — Я прикрою со спины, если что, ты же знаешь, — знакомый голос звучит совсем рядом. Наверное, в нём есть что-то гипнотическое или убеждающее на энергетическом уровне, потому что Мадей снова чуть толкает мужчину впереди него в плечо. И Бергара идёт дальше. Когда на втором этаже в очередной раз слышатся шаги, которых там быть просто не может, Райан чувствует холод, сжимающий всё внутри. Он пытается согреться хотя бы тем, что то и дело ходит из угла в угол, постоянно что-то проверяет, «играется с рацией для духов», как её называет Шейн. И ничего из этого не помогает ровно до того момента, когда Мадей чуть сжимает подрагивающее от напряжения плечо. — Тебе просто показалось. Я ничего не слышал. Сейчас не самый подходящий момент для шутки про паранойю, но ты знаешь, что я её уже придумал. Райан недоверчиво оглядывается вокруг, пытаясь разглядеть что-то в кромешной темноте и не спешит убрать чужую руку со своего плеча. Шейн с неизменным скептицизмом во взгляде смотрит на потолок. Он тоже слышал. Они ещё несколько раз улавливают невнятные звуки, которые Мадей старательно списывает на слуховые галлюцинации «окончательно поехавшего» напарника, игнорируя их реалистичность и тот факт, что он обязательно услышит их на монтаже. Ему физически больно наблюдать за тем, как Бергара выжимает из себя последние силы, лишь бы сделать что-то стоящее. Он не жалеет ни нервную систему, которой явно нужна передышка, ни собственный сон, который потом будет прерываться кошмарами еще несколько дней. Шейн понимает, что, если Райан не делает этого сам, значит, жалеть и заботиться придётся именно неизменному скептику.The stairs creak as I sleep, It's keeping me awake It's the house telling you to close your eyes
— Боже, мать твою, Шейн, какой же ты урод. В абсолютной тишине раздаётся заливистый смех, больше похожий на звук, когда кто-то задыхается. Наверное, привидения разбегаются каждый раз, когда слышат подобное поблизости. Потому что этот смех буквально отдаётся эхом в груди Райана, заставляя сконцентрироваться на нём, а не на только что упавшем фонарике. Конечно, на скрипучий пол он приземлился не сам по себе, иначе по какой причине Мадей всё никак не может успокоиться. — Спасибо, что сделал это именно сейчас, когда вокруг нас никого нет, а ещё мы собираемся спать через пять минут. Очень остроумно. Бергара подбирает фонарик, убирая его к себе в карман толстовки и чувствует, как на несколько секунд абсолютно теряет контроль над собственными руками. Всего на несколько секунд. Как и сказал Райан, уже через десять минут они лежат друг напротив друга, предварительно выключив весь свет и настежь открыв дверь. На случай, если придётся экстренно выбегать из комнаты. С таким же спокойствием Шейн обычно листает новостную ленту и отвечает на сообщения, лёжа на кровати в отеле или на домашнем диване. Тусклый свет смартфона позволяет разглядеть абсолютное равнодушие на лице Мадея, и Бергара хочет ударить его прямо здесь и сейчас, чтобы увидеть хоть какие-то эмоции, избыток которых сам он испытывает ежедневно. Особенно в таких домах, где каждый звук заставляет вздрагивать. Единственное, что делает Шейн — пару раз проводит пальцами по собственной щетине. Через полчаса он, в отличие от Райана, наверняка спит. По крайней мере, подобие одеяла с одинаковой периодичностью чуть поднимается, подтверждая, что Мадей всё ещё жив. Каждое движение, каждый звук становится в несколько раз отчётливее, когда двое мужчин решают переночевать в комнате, где было совершено, например, убийство. Отчётливее только для одного из них — нет смысла уточнять, для кого именно. Бергара буквально пытается зацепиться за реальность, чтобы не уснуть раньше времени. Он и сам не знает, когда это время наступит и наступит ли вообще, потому что несколько раз они уже уезжали из дома, предотвращая паническую атаку. И всё, чего сейчас хочется Райану — собраться и уехать, но он этого не сделает. Хотя бы потому, что рядом спокойно спит Шейн, чьё дыхание успокаивает, как звук метронома. И если этот неуклюжий человек, больше похожий на ходячее дерево, чувствует себя в безопасности, значит, Бергара тоже сможет. Он кутается в одеяло, проверяя, чтобы ничего не было открыто — будто это как-то ему поможет. Конечно, если здесь есть нечто паранормальное, обычное одеяло, больше похожее на очень плохой плед, ничем не поможет. Эту мысль Райан быстро отгоняет, закрывая глаза. И абсолютно ничего не меняется. Как будто в воздухе витает тревога, просачиваясь сквозь одеяло и добираясь до Бергары, пробираясь под кожу и цепляясь за кости. Мадей всё ещё размеренно дышит в метре от мужчины. В комнате всё ещё пусто. В коридоре никто не ходит, за окном не кричат, никто не шепчет над ухом, не дотрагивается до плеч, ничего из этого не происходит. И поэтому все чувства обостряются в геометрической прогрессии. Проходит ещё полчаса, прежде чем Райан переключает — точнее сказать, отключает все мысли, оставляя вместо них глухой вакуум. Где-то за ним всё еще есть Шейн, который при первой же опасности почему-то обязательно окажется рядом, где бы он ни находился до этого. Бергара не чувствует, как сильно напряжены все его мышцы, как будто сдерживающие тревогу. Такая защита кажется настолько хрупкой, что перед глазами, хоть и закрытыми, мелькают страшные кадры, появившиеся откуда-то из самых недр, куда Райан никогда не заглядывает. Это маскировочное спокойствие может сломать что угодно, не оставив от него и следа. Хватит одного, даже самого тихого звука. — Шейн! Бергара вскрикивает, сам того не ожидая, и слишком резко выходит из полудрёмы. Ему просто показалось, что кто-то прошёл рядом с дверью. Просто показалось, и этого хватило, чтобы выстроенная наспех стена рухнула.And some days I can't even trust myself It's killing me to see you this way 'Cause though the truth may vary This ship will carry our bodies safe to shore
Шейн не вздрагивает. Он не двигается ещё несколько секунд после того, как Райан кричит. Всё это время он, конечно, не спал. — Что случилось? По голосу Мадея любой скажет, что он и не думал спать. Скорее, лежать рядом и притворяться на тот случай, если Бергара вдруг сойдёт с ума, увидит кошмар или услышит стук ветки в окно. — Дверь. Кто-то там был, кажется. Да, мне просто показалось, я… Извини, что разбудил. В душной комнате снова повисает тишина. Райан пытается привести дыхание в норму, чувствуя, как сердце хочет выпрыгнуть из грудной клетки и убежать из этого дома как можно дальше, чтобы никогда не возвращаться. — Иди сюда. Мужчина еле заметно вздрагивает, когда уверенный, почти настойчивый голос Мадея ни то отдаёт приказ, ни то оглашает просьбу, которую нельзя не выполнить. У Бергары нет ни сил, ни желания этому перечить. Он на секунду проводит по коротким, чуть взмокшим волосам, оттягивая их назад, пытаясь привести себя в чувство. Молча двигает сначала подушку, а потом и сам ложится ближе на полметра — этого хватает, чтобы соприкасаться запястьями с Шейном, который никогда не снимает с руки часы. — Нет, Райан. Я говорю, иди сюда. И в этот раз голос становится ещё настойчивее. Бергара не понимает, что происходит ровно до того момента, как Мадей приподнимается, откидывая одеяло в сторону. Райан успевает только подвинуться ближе, как оказывается заключён если не в объятия, то импровизированную клетку из рук. Шейн опирается на старый комод позади него, ни то полулёжа, ни то полусидя, но Бергара прижимается спиной к груди напарника так, что чувствует раздражающе спокойное биение сердца. Никто не произносит ни слова. Райан расслабляется только в тот момент, когда Мадей начинает пальцами рисовать непонятные узоры на чужой ладони, дожидаясь, пока она перестанет подрагивать. И это кажется единственным спасением от всего, что находится или может находиться вокруг. Как будто просто выйти из этой комнаты покажется Бергаре невыполнимым испытанием, на которое он даже не собирается идти. Потому что он в очередной раз убеждается — в Шейне есть что-то гипнотическое. Райан снова оказывается в полудрёме, вряд ли запоминая момент, когда сам натягивает одеяло обратно уже на них обоих, устраиваясь на Мадее поудобнее. Он определённо будет напоминать ему об этом ещё не один день, но кого это волнует сейчас. «Больше пугать не нужно?» Голос раздаётся совсем над ухом Шейна, но тот не вздрагивает. Потому что знает, что эту фразу не услышит Бергара. — Нет. — Ты что-то сказал? — Райан реагирует так быстро, как делает это обычно, чуть сжимая руку Мадея и дожидаясь ответа с закрытыми глазами. — Да, но не тебе. Всё в порядке. И у Бергары не возникает ни одного вопроса. Он просто притягивает к себе одеяло, не отпуская руку Шейна, как будто это плюшевая игрушка. Мужчина позади него аккуратно снимает очки, пару раз моргая и снова непривычно серьёзным взглядом всматриваясь в темноту, которая для него совсем таковой не является. Вокруг них — несколько сущностей, которые просто стоят и смотрят, будто дожидаясь непонятной команды. Мадей облегчённо выдыхает, вспоминая, что их никогда не увидит Райан, сжимая его руку в ответ. Конечно, Шейн всегда будет где-то рядом, потому что он чувствует опасность. Потому что знает, что сможет справиться с любой угрозой, а тем более из потустороннего мира. Он никогда не думал, что его демоническое происхождение может пригодиться в благих целях. Но когда речь идёт о Райане, он готов использовать все свои возможности, лишь бы вовремя помочь. Он чувствует каждую зарождающуюся тревогу и точно знает, что нужно сделать, чтобы Бергара успокоился. Знает, что в каждом доме, где они были, их поджидал не один риск, воплощённый в призраках. Но они боялись Шейна так же сильно, как их боится Райан. Мадей вглядывается в темноту, еле заметно улыбаясь. Оглядывает сущностей перед собой с таким спокойствием, будто видит их каждый день. Но он и правда видит их каждый день. Демон подносит палец к губам, пару раз дотрагиваясь до них и одним жестом показывая, что, если он услышит хоть один шорох, им несдобровать. Шейн чуть ведёт рукой в сторону, делая это настолько легко, насколько это только возможно. И это движение заставляет сущностей испариться, исчезнуть, убежать из комнаты и не появляться там до самого утра. Мадей знает, что он никогда не разрешит Райану находиться в подвалах дольше положенного. Никогда не отпустит одного в очередной заброшенный дом или больницу. Бергара никогда не будет в опасности, пока он рядом с Шейном. Неугомонному смельчаку совсем необязательно знать, кто его напарник на самом деле. Если Райан успокаивается от глупых шуток и ночных объятий, Мадей продолжит заниматься этим до тех пор, пока это нужно его напарнику — или кем бы он ни был. А то, почему призраки перестают донимать их именно в тот момент, когда Бергара тихо говорит «Мне страшно» и прижимается к плечу Шейна, знать совсем необязательно.Some days I don't know if I am wrong or right. Your mind is playing tricks on you my dear 'Cause though the truth may vary This ship will carry our bodies safe to shore