bubbles & steam

      — Доброе утро, Аврора, — насмешливо протягивает Джено, валяясь на соседней кровати и голову подперев левой рукой, — Сладко спалось тебе, девица, после вчерашней театральной сценки?        — Че приебался? До сих пор локоть болит, сука, — На потирает ушибленное место и грозно смотрит на Ли, который не то что ржет, нет, едва ли не пищит, как припизднутый, явно припоминая вчерашнюю разыгравшуюся драму между шипящей кошкой и игривым песиком.        — Ренджун умеет за себя постоять, а вот ты как тряпка сейчас канючишь и все ждешь, когда твоя принцесса прибежит к тебе с компрессом и поцелует в лобик. Пошел да извинился, сам к бедному пареньку лез, вот и довыпендривался.        — Заглохни, тарантайка, — На швыряет в старшего подушку, затем делает замах тапком, но свой пыл остужает, когда Джено вытягивает руки в примирительном жесте.       Русоволосый поднимается с кровати, напоследок для приличия показав старшему средний палец, услышав ответочку в виде громкого смешка.        Джемин идет, как статный джентльмен из Викторианской эпохи, расхаживая спокойным шагом и с закинутым на плечо полотенцем, всех оценивающе оглядывая, но старшие на него пялятся, как на долбоеба, не понимая такого настроения обаятельного улыбаки из младшего юнита.        — Кто? — рэппер подходит к двери в ванную, встав около Куна, который, по всей видимости, ждать знатно так подзаебался.        — Ренджун, — усталый вздох.       Цянь мотает головой, продолжая лопатками упираться в стену и копошась в телефоне. Нана пожимает плечами и беспардонно открывает дверь, слыша за ней громкие восклицания доброго китайца, а также дополнения к ним от Тэиля, вроде: «Дети, закрывайте уши, тут переговоры о мире сейчас будут». Кого-кого, но позитивного хёна Джемин уважает больше всех в группе. Не то что бы остальных он яйцами забрасывает, творя шалости только потому, что: «Вот Тэиль единственный меня понимает», хотя, кого обманывать, так оно и есть. Старичок всех своих «внучат» насквозь видит, советы им дает, а «младших старших» шугает, каждый раз им талдыча, мол, «вот сами девственники, так и детей этому приучаете». Крутой дедуля.       На бесшумно вешает полотенце с пижамными штанами на крючок, за закрытыми дверцами кабинки слыша ренджуново: «кто посмел?», но довольно ухмыляется, окончательно убедившись, что да, это его чудо.       Кореец раздвигает дверцы и охает, когда перед собой видит нагое тело любимого мальчика, покрытое пеной.        — Блять, да ты еблан, что ли?! — визжит Хуан, не ожидав прихода своего шедевра.        — Испугался? — как Чеширский кот улыбается На, не слыша всякие порицания старшего и залезая внутрь, за собой закрыв дверцу.       В кабинке тесно до невозможности, что Ренджун начинает дрожать от соприкосновения их с Джемином тел. Хочется сделать замах и продолжить вчерашнюю Третью Мировую, потому что он еще многое сказать не успел. К примеру о том, что Нана тот еще извращенный придурок, а сам сейчас откровенно глазеет на утреннюю эрекцию своего, все еще, парня и шумно сглатывает, мысленно себе давая по ебальнику за такие мысли.        — А чего это такие глазки, м, Джуни? — Нана за подбородок поднимает лицо вокалиста и получает желаемое — во взгляде старшего пляшут огоньки, — Не уж-то соскучился по своему Нане, котенок?       Последнее еще долго эхом звучит в голове, и Ренджун думает, буквально стонет в мыслях, что еще как скучал. Свою мужицкую честь он защищает как подобает, но вот колючесть в его словах сильно ранят даже такого танка, как Джемина, потому младшего и жалко. Но рэппер обиженным не выглядит: сам на китайца глазеет и улыбается хитро, будто ждет дальнейших действий. Их и получает, когда Ренджун, потеряв рассудок, кидается на парня, толкая прямо под струи воды и чувствуя, как челка намокает, а поцелуй становится еще более развязным и страстным.       На хмыкает, когда Цзюнь поднимается на носочки, чтобы сравняться ростом с русоволосым, ибо до макушки ему всего несколько сантиметров. У него вокруг шеи излюбленные руки, а все обиды, которых, как оказалось, даже и не было, растворяются, как сахар в чае, открывая доступ раннее изведанным ощущениям.        — Не знаю как ты, а я думал о тебе всю ночь, котенок, — кореец прижимает старшего к стенке, жадно целуя шею и ключицы, руками массируя костлявые бедра и приподнимаясь к ягодицам. Хуан мечется в ощущениях, скулит, подстраивается под нежные ласки Наны и сгорает в нетерпении ощутить член глубоко в себе. Такой властный Джемин как его икона, к которой хочется пасть на колени и послушаться любых указаний.       Ренджуна резко разворачивают, что он щекой ударяется об запотевшее стекло, начиная откровенно стонать, когда умелые пальцы На начинают поглаживать сжимающийся проход. Хуан понимает, как лишение секса плохо оканчивается. Жэньцзюнь хочет, чтобы ему скорее засадили, а тут сейчас лишние прелюдии, еще и Нана, сучонок такой, решит поиздеваться над изнемогающим хёном.       Первый палец проталкивается достаточно легко, сразу до фаланг, а вокалист сам насаживается, всему общежитию устраивая сольный концерт из своих потрясающих стонов. Пока китаец думает о том, как там сейчас остальные, в него уже входит второй, а следом и третий палец, вынуждая прогнуться в спине и кусать губы до крови, ладошками упираясь в стенку и громко мычать.        — Это меня обижает, — шепчет рэппер на ухо, — Ты не играл с собой, пока меня не было, — кусает мочку, — В следующий раз остановлюсь на пальцах. Ты понял меня, котенок? — руками гладит живот, спускаясь к стояку Ренджуна и коснувшись мимолетно багровой головки.       Хуан кивает быстро-быстро, подается бедрами назад прямо на член Джемина, и сразу его получает, когда в него проникают одним точным движением, задевая внутри простату и цепляя бархатистые стенки.        — Нана! — вскрикивает Жэньцзюнь, запрокинув голову.       Русоволосый понимает без слов пожелания своего хёна — набирает бешеный темп, вколачивая вокалиста в холодную поверхность и блаженствуя сладкими стонами.       Ренджун руками опирается в матовые стенки, прогибаясь специально для Джемина, и громко стонет, совсем забывая о том, что за ними очередь в десять человек уже как минут пятнадцать держится и громко охает, когда их милый, обычно всегда такой тихий и спокойный Джуни, громко стонет о том, как ему хорошо, и что его Нана такой прекрасный и божественный.       — Котенок, — хрипит Джемин, руками вцепившись в тонкую талию старшего и замедляя толчки, но делая их достаточно грубыми и резкими, чтобы тело под ним скулило и быстрее насаживалось на член. Ренджун охрипшим голосом просит На ускориться и дать еще, сам инициативу проявляет, но парень не слышит будто, закатив глаза и открывая рот в немом стоне, наслаждаясь узостью горячего прохода и умоляющего Ренджуна, который еще вчера на него орал, как припадочная истеричка и угрожал расставанием.       — Тогда не тяни, — китаец хватает Джемина за русые волосы, — Позволь котенку кончить.       Джемин давится воздухом, сам того не замечая, громко простонав от интимности момента и податливого парня.       — Как пожелает котенок, — опаляет горячим дыханием кожу Джемин, возобновляя толчки и не имея возможности вытянуться, ибо маленькие пальчики Ренджуна намертво вцепились в его высушенные волосы, утягивая к своему лицу. Ренджун стонет от восторга, слыша удовлетворенное рычание На, и вскрикивает, когда мокрая ладонь больно бьет по его ягодице, вынуждая выгнуться и отпустить мокрые прядки корейца.       — Ты у меня такой сладкий, котенок.       На слышит за дверью ванной крики Тэена о том, что совсем совесть потеряли, пиздюки, но лишь усмехается, назло всем входя в узкое тело с большей амплитудой, наслаждаясь звонкими криками Жэньцзюня и его сбитым дыханием.       — Н-нана… — Ренджун скользит ладонями по запотевшему стеклу, утыкаясь в него лбом, и смотрит на то, как огромные руки Джемина окольцовывают его член, поглаживая головку, начинают бешено водить по нему, заставляя Хуана биться в агонии. Жэньцзюнь бы хотел кончить от члена внутри, ведь быть хорошо оттраханным длинным стволом — всегда стояло у него в приоритетах. Но ноги его уже кое-как держат, что единственная опора для него сейчас — стенки кабинки и руки Наны, которые не позволяют упасть на плиточный пол. Ренджун в последний момент замечает, как его член становится предельно красным, и тут же чувствует, как на его лицо попадает его же тягучая сперма, стекающая по лицу и делающая ручьи прямо к шее.       Джемин вынимает член, так и не кончив, и это замечает Хуан, однозначно такому раскладу не обрадовавшись.       — Котенок тоже хочет сделать Нане приятно, — старший игриво улыбается, разворачиваясь к Джемину лицом и видя недоумение в его глазах. Тот тут же охает, понимая задумку китайца, когда тот опускается на колени, своими ладошками, больше напоминающие кошачьи лапки, начинает медленно водить по дергающемуся органу.       — Котенок… Ах… — На облизывает губы в нетерпении, держится за светлые прядки Джуни, голову направляя к своему члену. Ренджун и не противится. Наоборот, слушается своего хозяина, перед тем, как взять в рот, по-кошачьи промурлыкав.       Горячий язычок обводит широкую головку, продлевая дорожку до самого основания члена, затем полностью обхватывая пульсирующий ствол опухшими после долгих прикусываний губками, вызывая сверху надрывной стон.       Ренджун старательно вылизывает своего парня, в рот не берет — дразнит, почти что мстит за то, как Джемин остановил свои движения три минуты назад и трахал тягуче медленно, не позволяя Хуану излиться.       — Не обижайся на меня, котенок, — хрипит На, гладя мальчика по голове, и руками хватается за стенку, когда Джун неожиданно обхватывает член ротиком, начиная тщательно его сосать и мычать, пальчиками играясь с поджавшимися яичками.       — Я же тебя повторно выебу, — угрожает Джемин, смотря сверху вниз на увлекшегося китайца.       — Ты думаешь, я против? — как девчонка произносит Хуан, вынув член изо рта, и улыбается, когда Нана морщится, не получая привычного жара вокруг своего органа.       Стоит только Ренджуну снова вобрать член в рот, как его горло заполняет обжигающее семя, вынуждая покорно все проглотить и облизнуться, как котенок, выпивший недавно молочка.       Джемин прижимает китайца к стенке, яростно покрывая и до того синеющую в засосах шею Ренджуна, но тот отталкивает от себя парня и качает головой, кивнув в сторону двери, куда стучится Доен, который сам обещает этих двух кроликов выдрать при первой же возможности.       — Позже, Нана, — Хуан оставляет невесомый поцелуй на щеке Джемина и ускользает из чужих рук, обворачивая полотенцем бедра и желая поскорее выйти из душной ванной комнаты, чтобы всем похвастаться хорошим утренним сексом, и вообще, «завидуйте молча».       В тесноте да не в обиде.