В дыму вишнёвых сигарет

                  Мы не выносим людей             с теми же недостатками,       что и у нас.       Утро добрым не бывает. Именно в этом я убеждаюсь каждый день, разлепляя глаза. Будильник назойливо пищит на тумбе ,и я в порыве гнева кидаю его в неизвестном направлении. Шум. Разбился. Слышу знакомый топот и тут же прячу голову под подушку. Смерть неизбежна. – Екатерина, что ты себе позволяешь?! – мамочка. Обожаю ее, – мы с отцом каждый день горбатимся на работе, чтобы обеспечить вам с братом нормальную жизнь! Перевезли вас в столицу, в хорошую квартиру практически в центре...Это и есть твоя благодарность за наши труды? – А вы спросили моего мнения, когда перевозили в эту столицу?! В Ставрополе осталось все! Друзья, школа, родственники на худой конец! – я резко приняла сидячее положение на кровати и приготовилась к ярому спору с мамой. – Друзья-наркоманы, школа-колония строгого режима, а родственники у нас и в Москве есть. Скажи спасибо, мы с отцом пытаемся прогрызть для вас с братом дорогу к лучшей жизни, а вы оба ведёте себя, как неблагодарные свиньи! – Просто вам хоть раз стоило прислушаться к нашему мнению, вы делаете все для себя. И этот переезд устроили для себя, но никак не для нашего с Денисом блага. Мы в один голос уговаривали вас остаться там, но нет же, мы дети и с нашим мнением считаться не принято, – резко подскочив с кровати, я заперлась в ванной комнате, вход в которую был прямо из моей. Мама ещё некоторое время читала мне нотации за дверью, но не получала ответа и соответственно ей надоело это.       Да, мы с родителями довольно часто ссоримся. Зачастую их поведение безумно раздражает меня и Дениса – моего младшего брата, а воспитаны мы так, что никогда не будем держать недовольство в себе. Мои родители хоть и раздражают меня, как бывает у большинства подростков, я все равно люблю их самой искренней любовью. Где-то глубоко в сознании я понимаю, что все это делается для меня и брата, но юношеский максимализм не позволяет вот так просто принимать различного рода потрясения.       Черт! Что-то я задумалась, быстро хватаю гель для душа и направляюсь под струи теплой воды. – Громова! Я убью тебя! – о, а вот и Дениска проснулся. Славный малый. – Чего тебе, шкед?! – пытаясь перекричать воду, интересовалась я. – На кой черт тебе вздумалось ругаться с мамой именно первого сентября?! Они с отцом свалили, до линейки полтора часа, у меня нет глаженых вещей, как и завтрака, кстати... что-то ещё, ах, да, мы не знаем, где находится эта гребанная гимназия! – Эй, ещё одно подобное слово и я промою твой рот с мылом! – это было сказано на полном серьёзе. Не люблю матерные и впринципе грубые слова, исходящие от детей, а Денису двенадцать. Пятый класс ещё. – Ой, не строй из себя заботливую старшую сестру! Кароче, с тебя глажка костюма, а я попробую что-нибудь на завтрак сварганить. – Смотри не сожги кухню, у тебя ведь руки из задницы растут! – выкрикнула я, покидая душевую кабину и насухо вытирая тело полотенцем. – А ты не сожги утюг, как пару месяцев назад, мы ведь родственники, значит руки из задницы у обоих!       Услышав, как захлопнулась дверь, я натянула нижнее белье и халат, покидая ванную. Во всем доме было довольно прохладно, что заставило кожу покрыться сотней мурашек. Поморщившись, я оглядела комнату в поисках пакета с формой, выданной в этой чертовой гимназии. Это же где видано, чтобы все, как один носили одинаковые вещи. Как в инкубаторе, ей богу. Пару раз споткнувшись о не распакованные коробки и, кажется, разбив что-то, я наконец нашла заветный пакет. Фуф, была не была. Синяя клетчатая юбка, синий пиджак и сарафан – более или менее, хоть блузку можно свою подобрать. Таак, а что там у Дениса? Тут все более мрачно: синий пиджак и двое брюк одинакового кроя, но разного дизайна, одни просто синие, другие же в синюю клетку. Мда, не представляю, как сейчас буду выглаживать эти стрелки. Ставлю гладильную доску, включаю утюг. Начинается великое противостояние. Я никогда не дружила с домашними делами.       Кстати, надо бы рассказать немного о себе. Я Екатерина Громова, мне 17, ненавижу переезды, ненавижу правила и привыкла нарушать их. Сериальный маньяк, почти каждую ночь провожу за просмотром новых серий из-за этого часто страдает учеба. Неплохо рисую, когда-то занималась актерским мастерством.       Утюг напомнил о себе при помощи загоревшейся лампочки. Я разложила брюки Дениса на доске и принялась за жалкие попытки привести их в более менее нормальный вид. Ничего не выходит, гребанные классические брюки! Не представляю, как буду выглаживать складки на своей юбке. Дверь в комнату распахивается и входит брат, сопровождаемый запахом гари. – Катька, завтрак отменяется! Что там со шмотками? – Тоже напряг. Слушай, Дэн, а почему бы нам не прийти в школу по-громовски?       На лице брата вырисовалась дьявольская улыбка, порывшись в одной из коробок, он выудил из нее черные рваные джинсы и простую белую футболку. – Я правильно понял тебя? – Абсолютно. Вали переодеваться, через тридцать минут встречаемся внизу и пилим в школу. – Заметано.       Денис покинул комнату, а я принялась рассматривать себя в зеркале, пытаясь подобрать образ на сегодня. Хочу чего-нибудь броского, хочу показать, что я тот ещё фрукт.       Нахожу среди разложенных вещей бордовую юбку, простую белую футболку и кроссовки. Спешу напялить все это на себя и нанести макияж. Готово. В зеркале я вижу девушку в довольно красивом образе, с хорошей фигурой и длинными волосами. Я не то, чтобы нарцисс, типо люблю только себя и так далее, но имею достаточно привлекательную внешность, думаю, глупо отрицать это.       Хватаю сумку и выхожу из комнаты. Денис ждёт меня у двери, залипая в телефон. – Воу, систер, ты хочешь, чтобы каждый из твоих новых одноклассников желал тебя в своей постели? – Захлопнись, – отвешиваю малому лёгкий подзатыльник и мы вдвоем заливаемся смехом, покидая квартиру. Иногда мне кажется, что между мной и Денисом нет этой разницы в пять лет. Он мыслит более взросло, может поддержать и помочь. – Катька, так каким образом мы доберёмся до школы? Линейка началась десять минут назад. – Не дрейфь, малой, прорвёмся, мама говорила, что мы поступили в единственную гимназию в этом районе, нужно только спросить... женщина! Извините, вы не знаете где здесь гимназия? – Знаю, конечно, видишь вон то красное здание? – она указала на довольно большое сооружение из красного кирпича, находящееся не так далеко от нас, – это и есть гимназия. Единственная в нашем районе. – Огромное вам спасибо. Дэн, идем. Сколько уже идёт линейка? – Почти двадцать минут. – Так, отставить идти. Бежим!       Мы мгновенно сорвались с места и через несколько минут были уже во дворе школы. Пусто, лишь дворник метёт дорожки. – Извините, а где проходит линейка? – Новенькие что-ли? Вам нужно пройти через школу во внутренний дворик. Прямо по главному коридору, в его конце пластиковая дверь. – Большое спасибо! – Катька, ты так медленно бегаешь! Прости, но теперь каждый сам за себя! – Денис ускорился и уже отдалился от меня на приличное расстояние. Вот же жук. Я, хоть со спортом на "ты", но бег это явно не мое. Бегу, на середине коридора и из сумочки что-то вываливается. Оборачиваюсь, с целью посмотреть, что же это. Бац, сшибаю кого-то, ну, конечно. – Да что ты себе позволяешь?! – упс, похоже я сбила училку. У нее такой противный голос, что просто жутко, она продолжает верещать, а я лишь кидаю короткое "извините", поднимаю выпавшую гигиеничку и продолжаю свой путь. Нет у меня времени на ее истерики.       Наконец добираюсь до внутреннего дворика и нахожу свой 11"А". Становлюсь на задний ряд и между подростками тут же начинается масса перешептываний. – Это кто у нас такой бессмертный?! – какой-то уж слишком знакомый писк, – что за внешний вид? – меня грубо хватают за локоть и разворачивают к себе. Та самая училка, которую я сбила в коридоре. – Здрасьте. А вы, я так понимаю, мой классный руководитель? Я Екатерина Громова, – ехидно улыбаюсь и смотрю на нее. – К директору, живо! – она аж краснеет от злости и хватая меня за локоть, волочит в школу. Ученики сзади присвистывают, я же, выдергиваю локоть и задрав нос повыше, следую за ней.       Кабинет директора оказывается не так далеко, чему я несказанно рада. Мы входим внутрь, довольно красивый дизайн в лиловых тонах. За длинным столом в виде буквы "Т" сидит женщина средних лет, а чуть поодаль стоит какой-то крашенный петух и мой брат. Какого черта, Дэн? – О, Катька. А тебя за что упекли? – совершенно не стесняясь, интересуется брат. – Вы знакомы? – интересуется директор. – Мы брат и сестра. Новенькие, – отвечаю я. – Громовы, значит. Чтож вам, Громовы, спокойно не живётся? Один портреты сжигает, другая...прости, Ангелина Викторовна, а что сделала Екатерина? – Эта сумасшедшая меня... – Выбирайте выражения, пожалуйста, – встреваю я, стоящий рядом со мной блондин смеётся в кулак. – Она чуть не убила меня! Сбила посреди коридора, да ещё и одета не по уставу! – Молодец, новенькая, я давно ее прикончить хотел, все никак руки не доходили, – шепчет блондин. – Отвали, – шиплю я, смотря на директора. – У тебя есть оправдания? – Какие оправдания?! Какие?! Семья хулиганов! – Ангелина Викторовна, выйдите, – просит директор, у которой, наверное, тоже в ушах звенит от писка этой дамочки. Фыркнув, классная покидает кабинет. – Твои оправдания, Екатерина? – Не буду оправдываться. Не люблю это. Просто не заметила ее, а она развела скандал, будто я в нее из пистолета стрелять собиралась! – блондин снова посмеялся, – да заткнись ты! – Ерошенко. Чего смеёшься? Опять в туалете курил, да ладно просто в туалете, в учительском! Не стыдно? – Нет, – безэмоционально произносит парень. – Так, младший свободен, – Денис тут же поспешил удалиться, – а вы, ребята, начиная с завтрашнего дня после уроков будете убирать ваш класс, то есть класс математики. Свободны.       Мы с парнем синхронно простонали и вышли из кабинета. – Эй, новенькая, ты чего такая бука? – Не люблю общаться с имбицилами! – ускоряю шаг. – Ну чего ты, прелесть, я растоплю твоё сердце! – он догонят меня и приобнимает за талию. Ну все, парень, не жить тебе. – Значит так, прелестями называй своих однодневок, а если ещё раз дотронешься до меня своими лапами, я тебя кастрирую! – вырываюсь из его объятий и уверенной походкой удаляюсь, слыша присвистывание в свой адрес. – С характером! Мне такие нравятся!       Вот же черт. Не люблю таких особей мужского пола, которые готовы трахнуть все, что движется. Он такой...шаблонный что-ли. Все по классике: смазливое личико, глубокие темные глаза, обворожительная улыбка и ямочки. Девчонки сто процентов толпами за ним бегают и сами ноги раздвигают. Надеюсь, мы хотя бы не в одном классе учиться будем. Не перенесу я этого. – Хэй, ты же новенькая в 11 "А"? – меня окликнула приятная на вид девушка с рыжими локонами и яркими голубыми глазами, – мое имя Алина и если я через две минуты не доставлю тебя на классный час, истеричка меня загрызет. – Конечно, идём. А истеричкой ты называешь нашу классную? – мы с девушкой поравнялись и шли в кабинет. – Именно. Преподает зачетно, но как человек та ещё стерва. Ты чего такого натворила в первый день учебы, что она тебя к директору водила? Никогда не поверю, что все это из-за неуставной одежды. – Да не в одежде дело. Я когда на линейку торопилась, сбила ее в коридоре и она упала. Так она директрисе такую тираду закатила! Мол я убить ее хотела! – девушка засмеялась. – Это в ее духе. Так,а теперь будь тихой. Мы пришли в обитель зла, – она указала на табличку "Кабинет математики", где внизу было приписано "обитель зла". Я усмехнулась и мы с Алиной вошли в класс. – Ой, а вот и наша Громова! Ну как, директор строго наказала? Скоро из нашей школы переводят? – чего она такая злая то? Вроде не старая тётка, а вполне симпатичная на вид женщина. – Не дождетесь. Всего лишь семь суток исправительных работ вот в этом кабинете, – класс прыснул со смеху. – С Ерошенко что ли? Вы мне тут класс не разгромите, а то мигом в "Б" окажешься.       Ерошенко. Я медленно повернула голову к классу, встречаясь с парой карих глаз. – Привет, прелесть, – выкрикнул блондин, заставляя меня покраснеть от злости. – Закрой рот, Ерошенко! Громова, сядь уже куда-нибудь, видеть тебя не могу!       Я оглядела класс, было всего два свободных места: за последней и предпоследней партами третьего ряда. За последней сидел Ерошенко, по этому я уверенно направилась к предпоследней, за которой сидел какой-то задумчивый брюнет. – Эй, новенькая, а чего не ко мне? – послышалось с задней парты. – У меня аллергия на идиотов.       Чувствую, весёлый учебный год мне предстоит.