В дыму вишнёвых сигарет

"каждый имеет право на кусочек жизни, о котором не будет знать вообще никто."       Состроив самую ангельскую мордашку, я быстро прошмыгнула в кабинет биологии и села на место рядом с Мартой. Девушка увлеченно писала что-то в блокноте, как я поняла, это ежедневник и даже не заметила моего присутствия. Она сделала пометку "Важное" и захлопнула блокнот, облегчённо вздохнув. Меня привлекла красивая обложка из материала, похожего на кожу на которой были вышиты листья папоротника. Вышиты! Никогда не видела таких. – Приветствую, дамы, – шутливо сказал тот самый рыжий паренёк, который подмигнул мне возле раздевалок, делая реверанс. Я критично закатила глаза, а вот моя подруга раскраснелась, как варёный рак. Неужели этот смазливый мальчик симпатичен ей? – не соизволите ли вы, Екатерина Громова, сказать мне, где сейчас мой драгоценнейший дружище по фамилии Ерошенко? – решил в аристократов поиграть? Окей, давай сыграем. – Достопочтенный юноша, чьего имени я не знаю, почему мне должно быть известно, где находится ваш распутный друг? – Марта ошарашенно наблюдала за нами, посмеиваясь в кулак. – Буду рад представится вам, леди, я–Станислав Романов. И все же, где мой любимейший друг? – Уже любимейший? Не подозревала, что ваши отношения развиваются настолько стремительно. Почему я должна знать о месте его нахождения, если именно вы, Станислав, постоянно уединяетесь с ним в раздевалке? – Марта, поняв, на что я намекаю, закрыла лицо учебником биологии и тихонько посмеивалась, а Стас вытаращил глаза от возмущения. Парень приблизился ко мне и прошептал, опаляя ухо горячим дыханием. – Ну ведь не я дожидался его после урока, чтобы по-быстрому перепихнуться в туалете.       Что. Он. Только что. Сказал?! От возмущения я начала ёрзать на стуле и учащенно дышать. В туалете, как грязную шлюху?! Ну уж нет, мои дорогие! Ненавижу, когда таким достаточно не лестным образом отзываются обо мне. Просто напросто поднимаю руку и через пару секунд весь класс замирает, услышав звук удара. Романов смотрит на меня, как на полнейшую дуру и шепнув о том, что отомстит, он отвернулся, гаркнув при этом на класс, чтобы занимались своими делами.       В кабинет вошла наша прекрасная учительница биологии и объявила о начале урока. Она является очень красивой девушкой, которой не дашь больше двадцати пяти. Обладает красивой фигурой, волосами цвета ночи и ясными зелёными глазами. Девушка не полностью русская, таких людей вроде называют метисами и они имеют крышесносную внешность, как и наша Лилия Рудиковна. По этой преподавательнице сохнет не один старшеклассник нашей школы. – Итак, сегодня мы с вами повторим различия в строении организма мужчины и женщины. Думаю, все вы это знаете, но лично директор попросила провести урок такой тематики. Зачем? – Извините за опоздание! – в класс ворвался разъяренный блондин в одном полотенце, обмотанном вокруг его шикарных бедер.       Кажется, сейчас каждая девушка, включая учителя расплылась лужицей на своём месте. Парень имел очень крепкое телосложение, рельефную грудь и шесть идеальных кубиков пресса. Это же сколько нужно в зале железо тягать?! Ах, да, совсем забыла, ещё у него офигенная задница, на которую открывается отличный вид с моего места.       Черт, Громова, о чем ты вообще думаешь?! Этот парень настоящий кретин, а ты рассматриваешь его зад! Опомнись! – Ерошенко, я женюсь на тебе! – выкрикнул какой-то паренёк с последней парты и практически весь класс залился смехом. – Никита, что с твоим внешним видом? Где одежда? – смутившись произнесла наша Лилия, но после взяла себя в руки, тряхнув головой. Преподаватель, как никак. – А вот это мы сейчас узнаем, – парень спешно пробежался взглядом по классу и остановился на мне. Черт! Я, конечно, понимаю, что при учителе он мне ничего не сделает, но все же. Парень быстро приодалел расстояние от двери до моей парты и упёрся о нее руками, выставляя свой зад на обозрение той самой Веронике, личико которой я подпортила несколькими днями ранее, – где мои вещи, идиотка? – прошипел блондин, буквально брызжа ядом. – Ты придурок, Ерошенко?! Почему я должна знать, где твои тряпки?! – главное в жизни девушки: уметь вовремя включить дурочку. – Так, прекратить балаган на моем уроке! Живо к доске, оба!       Я встала, раздражённо цокнув и последовала за Ерошенко. Внутри бахали фейерверки от того, что мне удалось вывести его из себя. – Итак, раз уж у нас сегодня такая тема, то Никита и Катя побудут наглядным пособием, – девушка дьявольски улыбнулась, – укажите мне на различия в строении их тел. Тел, а не половых органов! – Лилька, как за глаза называют ее все ученики, присела на край стола и начала откровенно глумиться над раздраженным выражением лица Никиты и красным от смеси стыда и возмущения моим. – А может Громова для наглядности тоже разденется? – раздалось с задних парт и я, наплевав на учительницу, показала говорящему средний палец. – Ну, предположим, у Громовой есть сиськи, – деловито заявил Романов, поправляя воображаемые очки на переносице. – Не сиськи, а молочные железы, – в тон ему сказала учительница и поправила свои дорогущие очки, которые скорее служили аксессуаром, – но формулировка сути не меняет.       Никита рядом со мной раздражённо фыркнул. Ему не нравится то, что обсуждают мою фигуру или ситуация в целом? Определенно второе,Кать, что за мысли. – Лилия Рудиковна, может закончим этот цирк? – взмолил Ерошенко, поправляя чёлку, вызвав вздох почти у каждой девушки. – Цирк, Ерошенко, начался тогда, когда ты явился на урок в полотенце. Должен радоваться, что не пожаловалась директору, а наказала по-своему. – А меня-то за что?! – раздражённо фыркнула я, сложив руки на груди. – За компанию, Громова, за компанию.       Весь урок мы, как две подопытные крысы стояли у доски, выслушивая не самые лестные высказывания наших одноклассников, а после долгие нравоучения биологички. Минуту назад прозвенел звонок, я медленно собираю свою сумку, ожидая пока Ерошенко уйдет. Марта сразу после звонка куда-то убежала, много оправдываясь и говоря, что дико спешит. Я не стала останавливать девушку, хотя сейчас не очень хочется ходить по школе одной. Крепко прижимаю к себе сумку и направляюсь в столовую. На этой перемене едят младшие классы и малая доля старшеклассников ошивается там, не думаю, что увижу Никиту там. Выхожу из класса, но не успеваю сделать и шаг, как оказываюсь припечатана к стене крепким мужским телом. – Где мои шмотки, маленькая дрянь? – глаза Ерошенко пылают яростью, – из-за тебя я был выставлен полным придурком. – Я не знаю, где твои вещи! – буквально выплевываю ему в лицо, показывая полнейшее недовольство, – и вообще, с чего ты взял, что это сделала я?! Видимо, твоя мама плохо воспитала тебя, раз так ведёшь себя с девушками! – тыкаю ноготком в его грудь, а у него абсолютно слетают тормоза.       Никита резко хватает меня за шею, начиная сжимать её, задыхаюсь. Черт, что он творит?! Пытаюсь прохрипеть что-то, но выходит дерьмово. Ох, чувствую ещё немного и я сдохну, прощай, бренный мир, я была не идеальна, но и ты не фисташковое мороженое. Резко в лёгкие поступает кислород. Вижу, как Романов оттаскивает своего друга от меня и уводит в противоположную сторону от меня. Оседаю на пол, держась за горло и жадно хватая ртом воздух. Спасибо, Стас, спасибо. «Чуть позже, кабинет учителя физкультуры.» Pov Стас Романов.       Блондин напялил футболку и привычно взъерошил волосы рукой. – За что ты так ее? – я стоял, облокотившись о учительский стол и потягивал свою электронную сигарету, – ты ведь знал, где вещи. – Эта дрянь говорила о моей матери! – Ерошенко сильно сжал в руках пакет, куда уже была сложена спортивная форма. – Она не знала, Никит. Ты мог попросту убить ее.       Я недовольно покачал головой, понимая, что мой друг в очередной раз не сдержал свой гнев. Его мать погибла несколько лет назад и я конечно понимаю, что слышать что-то о ней ему крайне больно, но она ведь реально не знала. – Я контролировал себя, – Никита отбросил свою форму в сторону и закурил сигарету. В этой части школы никогда не работали пожарные сигнализации и всегда пахнет дешёвыми сигаретами физрука. – Ты не исправим. Ладно, сменим тему. Что насчёт спора с Максом? Ты решил довести дело до конца? – Я всегда довожу дела до конца.       Ерошенко сплюнул в почерневшую металлическую пепельницу и уставился на свои осенние ботинки черного цвета. Сам парень выглядит как-то удручённо после случившегося в коридоре. Он всегда теряет контроль, когда слышит что-то о своей матери, как и его отец. Никита вообще очень похож на своего отца – Алексея. У него такие же светлые волосы, карие глаза и схожие черты лица, только вот выдержки и самоконтроля у этого парня куда больше. Отец его когда-то был преуспевающим бизнесменом, стойко переносил все тяготы и справлялся с трудностями, только вот смерть Анастасии – любимой и единственной женщины в его жизни, перенести не смог. Мужчина начал по-черному пить и абсолютно забросил свою фирму, из-за этого Никите, как наследнику пришлось взволить управление на свои плечи, ещё в шестнадцатилетнем возрасте. Долго парень не вытерпел и продал все к чертям собачьим, вырученных денег хватит ему на всю жизнь, где они хранятся, я не знаю. – Она девочка, Никит, у них есть определенные чувств... – Вот только не нужно мне про чувства! – перебил меня друг, – не ты ли, Стасик трахнул, а после бросил милую Лизу, зная, что она любит тебя?! – мне впервые хотелось убить этого подонка, но я пересилил себя и просто направился к выходу. – Я был вынужден ее бросить, ты-то знаешь это. Pov Никита.       Дверь с грохотом захлопнулась и я остался в полном одиночестве в этой темной и мрачной комнатке, вспоминается детство...       Не решившись долго находится в коморке физрука, я докурил сигарету и поспешил к своей машине, посильнее натянув капюшон, совсем не хочется встретить на своём пути пару грустных голубых глаз. Мне жаль эту девчонку, я мог убить ее.       Где-то через сорок минут я был дома. Лорд встретил меня радостным лаем и потеря о ногу. Погладив пса, я направился в свою комнату, по пути застав обыденную картину в гостиной: отец, огурцы и бутылка водки. Уже привычно и очень заезжано. Прохожу в свою комнату и плюхаюсь на кровать, закрывая глаза будто вижу все события от другого лица: я душу маленькую хрупкую девчонку. Черт, какой же я урод.