///
– Когда я вырасту у меня будет огромная коллекция чая, или даже своя чайная, – восторженно заявила темноволосая девчушка в жёлтой пижамке, волосы ее все ещё были мокрыми после купания в ванной, а улыбка застыла на лице. – Не сомневаюсь в этом, милая, – мужчина добродушно улыбнулся, заваривая любимый чай дочери и попутно читая газету. – Вы с мамой опять в ссоре? – маленькая, но очень умная, она соображала не по годам. – Нет, малышка, просто мы оба устали и немного покричали, потом все будет хорошо.///
Не будет и не было. Они вечно ругались и лишь на людях изображали идеальную семью, это продолжается и по сей день. Иногда у меня создаётся такое впечатление, что мама вышла замуж по расчету, а то и по залёту, вот и не любит меня. Отец выглядит задумчивым, он не просто так ехал через всю Москву, собака и вещи – лишь повод для чего-то другого. Вот только для чего? – Я люблю тебя и Дениса, Катюш, помни это всегда. Ну, все, точно что-то стряслось. Его интонация, тихий и немного хриплый голос, поздний визит – все это неспроста. Что-то произошло. У них с матерью что-то произошло. – Ты готовишь меня к какой-то не очень хорошей новости, верно? Говори уж, я готова, – он кивает, что обозначает мою правоту. Сейчас он расскажет что-то. – Мы с твоей матерью снова в ссоре, – это я итак поняла, его вид говорит о том, что он провел много времени в офисе, а это значит, что оттягивал приход домой, – на этот раз все серьезно, но подробностей я говорить не хочу. Я устал это терпеть, устал мучать себя и ее, поэтому завтра подаю на развод. Меня словно окатили ледяной водой с ног до головы. Странное чувство тяжести и облегчения одновременно. В висках начинает пульсировать. Я, конечно, все понимаю. Мои мозг и здравый смысл говорят о том, что все правильно, но маленький ребенок в душе твердит о том, что родители должны быть вместе, как бы то ни было. – Я подумал, что ты должна узнать это от меня, а не в суде. Вы с Денисом сможете выбрать, с кем остаться, так будет лучше для всех. Средним и указательным пальцем активно масирую виски, стараясь прийти в себя, но все тщетно. – Ты говорил ей? – Да, она согласна со мной, это нужно было сделать ещё давно, а не портить друг другу жизнь. Что ты скажешь об этом? – Мне нечего сказать, – честно признаюсь я, – если вы оба думаете, что это необходимо, то я не могу препятствовать, это было бы глупо. Что насчёт Дениса, вы рассказали ему? – взгляд отца резко опускается на столешницу, словно ища что-то. – Мы подумали, что ты сможешь сделать это...никто не знает его так хорошо, как ты, у вас с братом отличные отношения и мы... – Я поняла, пап, я расскажу ему, но не сейчас. Только сейчас я заметила, что из чайника во всю валит пар, отец, похоже, тоже не замечал этого. Быстро выключаю огонь и прислоняюсь спиной к столешнице. Нужно переварить всю эту информацию. – Я, наверное, пойду, спасибо за то, что выслушала и поняла, это очень важно для меня. И, я не буду против, если ты решишь по документам остаться со мной, у вас с мамой конфликт и, честно, в этой ситуации я на твоей стороне. – Спасибо. На этом прощаемся и папа уходит, оставляя после себя лишь шлейф одеколона и все то, что он принес. Поверить не могу, родители собираются разводиться, черт. Я, конечно, много думала об этом, слушая их скандалы, представляла, как в суде спрашивают, с кем из родителей я хотела бы остаться, но никогда не могла поверить в то, что это произойдет наяву. Учитывая связи родителей, я уверена, весь этот процесс начнется очень и очень скоро. Ещё и Денису нужно рассказать. Не знаю, как он отреагирует на это, но явно не так спокойно, как я. Ден импульсивный малый и каждую новость воспринимает с большим количеством эмоций. Хочу замкнуть дверь и пойти спать, но какая-то неведомая сила влечет меня на улицу, появляется дикое желание погулять и подышать свежим воздухом. Переодеваюсь. На улице уже темно и, скорее всего, холодно. Выхожу из подъезда и даже не знаю, куда идти. Этот район, как и большинство районов Москвы не знаком мне. Радует хорошее освещение и большое количество людей на улице. Кто-то просто гуляет, как и я, кто-то спешит домой после тяжёлого рабочего дня, а кто-то выгуливает собачку. Наблюдать за людьми безумно интересно. Ты можешь придумать историю для каждого, представить, чем он живёт и почему сейчас выглядит таким грустным. Таким образом я в голове создаю маленькую историю для каждого прохожего, каждая из этих историй обязательно имеет счастливый конец. Да-да, как в тех сказках о принцессах, где все всегда заканчивается прекрасно. Ну, а почему нет? Каждый человек имеет право на прекрасную радужную историю, пусть даже в моем воображении. За своими мыслями и рассматриванием прохожих, я даже не заметила, как забрела на не оживленную улицу. Здесь более тускло светят фонари и людей нет. Издалека слышу какие-то звуки, похожие на сдавленное хрипение и неосознанно иду на них. Инстинкт самосохранения в этот момент, похоже, совсем отключается. Замечаю, как в подворотне двое парней избивают третьего. Он прислонен к стене и не может сопротивляться. Ужасная картина застывает перед глазами и я не нахожу ничего лучше, чем закричать. Две фигуры оборачиваются на меня и перекинувшись парой фраз скрываются в темноте, парень, которого били, откашливается. Сердце уходит в пятки и только сейчас я осознаю, что могла серьезно поплатиться за это. Но, черт, какая вообще разница?! Быстро подхожу к парню и кладу руку ему на плечо. – Ты как? – Громова? Вот так встреча. Он поднимает голову и я встречаюсь с хорошо знакомыми карими глазами. Снова. Снова и снова он попадается на моем пути. Интересно, за что его так? Никогда бы не подумала, что кто-то может избить Ерошенко. Кого угодно, но только не его. Все не так плохо, как мне казалось, у него разбита губа и ссадина на брови, но в остальном лицо цело. А что если...отгоняю дурные мысли и не могу понять, почему внутри все резко похолодело. Почему страх за этого парня сковывает тело с каждой секундой все сильнее и сильнее? Почему я не могу выбросить его из своей головы, из своей жизни? – За что тебя так? Стараюсь спросить с максимально безразличной информацией, но не выходит. В голосе нотки жалости и парень, услышав их, кривится...или это он от боли? – Не важно! – звучит резко, холодно и в обычной манере грубо, но я уже привыкла и просто пропускаю интонацию мимо ушей, – мне нужно сказать тебе кое-что. Он ловит мой взгляд и я тону. Могу поспорить, что ещё чуть-чуть теплоты в его взгляде и я растекусь лужицей прямо на этом месте. Его пальцы случайно касаются моей ладони и по телу, словно пускают электрический разряд. – Есть один парень. Максим, – вся красота момента тут же улетучивается и я внимательно всматриваюсь в лицо парня, стараясь прочесть эмоции на нем. Хотя, на что я надеюсь? Это мне никогда не удавалась, – вы пока не знакомы, но скоро он постарается это исправить, – Никита вытирает кровь с губы и я тут же жалею о том, что не взяла с собой рюкзак, там всегда лежат салфетки, – будет подкатывать и пытаться заполучить твое расположение. Не ведись на это, ладно? Он вовсе не тот, за кого себя выдает, он-настоящий ублюдок. – С чего ты взял, что он будет делать это? – я недоверчиво хмурюсь. – Знаю, не спорь и делай так, как я говорю, а точнее, ничего не позволяй ему. – Откуда мне знать, что ты говоришь правду? – он вздрагивает, словно от удара, но после быстро возвращает самообладание и смотрит серьезно, уверенно, словно гипнотизирует. – Доверься мне.