Пойдем домой?

      У Гаары но Собаку не было друзей, пока он не встретил Наруто Узумаки из Деревни Скрытого Листа. Именно тогда жизнь песчаного демона из Суны начала меняться. Гаара переосмыслил свое существование, нашел цель всей жизни, начал новую жизнь, в которой не было места для боли, одиночества и ненависти. И каждый раз, когда он был почти на грани, опуская руки, в голове возникал образ светловолосого шиноби с широкой теплой улыбкой. И мысль «Я не одинок» не давала ему сдаться.       Гаара прошел путь от изгоя, монстра Суны до титула Казекаге, которого всем сердцем любили жители деревни. Он до сих пор с особым теплом в сердце вспоминает тот день, когда бабушка Чие вернула его к жизни, а вокруг были его друзья, соратники, шиноби из Суны, переживавшие за своего лидера. Это был один из самых особых моментов в жизни молодого Казекаге. Именно тогда он окончательно решил, что посвятит себя и всю свою жизнь защите деревни и ее каждого жителя.       — Привет, — в дверях замаячила темная макушка.       — Привет, — легкая улыбка коснулась губ Гаары, — ты не должна была приходить…       — Мне было скучно, — пожала плечами гостья. — И мы соскучились.       Женщина положила руки на небольшой аккуратный живот. Казекаге встает с кресла, расплывается в улыбке и подходит к той, которая стала частью его жизни. Мужчина наклоняется и прикладывает ухо к животу супруги:       — Привет, малыш, сегодня ты не доставлял неудобств своей маме?       — Ну, Гаара, — смущается первая леди Суны.       Раздается стук и дверь сразу же открывается. На пороге стоит Канкуро, который обычно вообще никогда не стучится, когда приходит к брату. Увидев невестку, мужчина улыбается и его взгляд тут же становится теплым.       — Как поживает моя любимая семья? — спрашивает Канкуро, пожимая руку брату и улыбаясь невестке. — Как себя вел мой племянник?       — Или племянница, — говорит Нами. — Малыш пинается и требует еду. Ничего нового. Как дела в Конохе? Как поживают Темари и Шикадай?       Канкуро садится в кресло брата, ловя на себе недовольный взгляд Гаары. Уж очень Канкуро нравилось место младшего.       — Темари вся в домашних делах. Обещала приехать с Шикадаем, когда ты родишь. Передает привет и шлет объятия.       Милый семейный вечер прерывает очередной стук в дверь. По сравнению с первым он звучит нервно и напряженно. Гаара разрешает гостю войти.       — Казекаге-сама, извините, я вновь упустила госпожу!       Куноичи поклоняется, а затем краем глаза замечает госпожу, которую искала последние сорок минут, а затем, отчаявшись, пошла к лидеру деревни, чтобы сообщить неприятную новость. Гаара тихо вздыхает и говорит Мацури, чтобы та не волновалась и шла домой отдыхать. Со своей женой он разберется сам. Канкуро громко зевает и сообщает брату, что отчет занесет завтра с утра, а сейчас он пойдет домой спать, так как устал с дороги.       — Ты опять сбежала от Мацури.       — Нам было скучно.       — Ты ведь знаешь, что нельзя убегать от охраны, Нами. Они ведь волнуются за тебя и ребенка.       — Я бы не сбежала от них, если бы мой муж приходил домой ночевать, — парировала супруга Казекаге. — Тебе нужен здоровый крепкий сон, Гаара. Я волнуюсь за тебя. Шинки тоже переживает.       Нами нежно берет Гаару за руку, поглаживая огрубевшую кожу рук. Каждое движение женщины переполнено любовью и нежностью. Она так любила своего супруга, приемного сына и еще не родившегося малыша, что переполнявшей ее любви нужен был выход. Однако Гаара вечно работает, решает важные вопросы и почти не ночует дома, а Шинки пропадает на тренировках. Нами чувствовала себя одиноко. Именно сейчас, в ее положении, ей нужна забота и вечное присутствие любимых рядом.       — Прости, — Гаара целует Нами в висок, — я снова забыл о твоих чувствах.       — Давай поужинаем сегодня все вместе и ляжем спать, как нормальная семья.       — Мы далеко не самая нормальная семья, — усмехается мужчина, вспоминая способности приемного сына и то, что его жена происходит из клана Юки, обладающего Кеккей Генкаем Хьётон.       — Но мы ведь можем притвориться на один вечер, что мы нормальные?       Гаара улыбается и целует жену в губы, осторожно придерживая за спину. Даже несмотря на выпирающий живот, она все равно была такой хрупкой, такой маленькой и беззащитной, что он просто боялся прикасаться к ней, страшась сломать это создание, перевернувшее всю его жизнь.       — Пойдем домой?