***
Я потерял счёт времени. Сколько уже прошло? Час, день, месяц, или год? Тьма и боль всё так же не отпускают. Вдруг до меня доносится твой голос. Тихий, далёкий… Но разве ты можешь быть здесь, рядом со мной? Нет. Невозможно. Твой голос слишком далеко. Или близко? Не понимаю… Да прекрати ты уже бормотать, скажи нормально!«Знаешь, Артур, а я ведь люблю тебя.»
»…я бы обменял у Судьбы свою жизнь на твою.»
В глаза бьёт свет. Тьма и боль отпускают впервые за это время. В лёгкие врывается давно забытый воздух с запахом кофе и свежей выпечки. Где я?.. Открываю глаза и оглядываюсь вокруг. Медленно приходит осознание того, что я в твоём доме. Стоп. Я жив? Если да, то как я оказался у тебя? Перед глазами почти агрессивно проносятся какие-то обрывочные воспоминания, смешиваясь с биением сердца.Первый удар.
Я лежу на полу в луже крови.Второй удар.
В комнату заходит Уэльс.Третий удар.
Боль пронзает насквозь, уходя в сердце. Так больно видеть истерику брата, глаза, лихорадочно бегающие по лицу трупа, руки, скользящие по шее в попытке отыскать пульс, почувствовать, что я жив. Зачем-то зовёшь меня по имени, срываясь на отчаянный крик.Четвёртый удар.
На крик прибегают Шотландия и Ирландия. Они застывают на пороге, не веря своим глазам.Пятый удар.
В гробу лежит моё тело. Франция осторожно подходит, измученно улыбается, наклоняется и невесомо целует холодные безжизненные губы. Тихий шёпот. — Жаль, что ты не дышишь… Если бы я только мог поделиться с тобой своей жизнью… На абсолютно белую, бескровную щёку падает одинокая, обжигающе-горячая слеза.Шестой удар.
Гроб опускают в землю. Ливень льёт с ужасающей силой, разбивая комки земли, надежды и сердца.Седьмой удар. Самый медленный.
Мои сорок дней смерти. Зрение осторожно проясняется, словно боясь спугнуть что-то. Перевожу взгляд на предплечье. Одной рукой расстёгиваю пуговицу и поднимаю рукав. Вдоль вен проходит тонкий шрам, напоминая о том, что я зря вырвался в этот мир, где меня никто не ждёт. Прикасаюсь к шраму так, будто он от любого неаккуратного движения может разойтись. Кожа холодная, как всегда. Но жизнь ощущается настолько отчетливо, что буквально бьёт по вискам. Меня клонит в сон… Спокойно ложусь на твою подушку, чувствуя запах лилий. Всю ночь мне снится незаконченный сороковой день, прекратившийся для тебя лишь в шесть утра, с уходом от могилы.***
Просыпаюсь утром от звука закрывающейся двери. Поднимаюсь с кровати, смотрю в зеркало. Не шибко помятый вид. Сойдёт. Лишь немного приглаживаю волосы и иду к тебе. Ты замираешь, видя меня. Сердце на миг останавливается. Моё имя срывается с твоих губ громким вскриком. И я вновь ощущаю стук в груди. Ты срываешься с места, подбегая ко мне. За секунду преодолеваешь расстояние между нами, длиной ровно в ненавистные мне тринадцать ступеней и крепко сжимаешь в объятиях. Кажется, ты сломал мне пару-тройку рёбер, но это абсолютно неважно. С тихой усмешкой приобнимаю тебя. Тёплый... Не такой, как я. Я, хоть и живой, но всё такой же холодный, как когда был мёртв. - Боже мой, Артур, как так получилось? Сорок один день как ты умер... Хотя не надо, не отвечай. Ты жив и это главное. - Ты написал мне письмо. Вот что главное. Ты удивлённо посмотрел на меня. - Но... откуда?... - Просто знаю. - И... ты знаешь его содержание?.. Я легонько кивнул. В твоих глазах отразился ужас. - Я тебя тоже... В дополнении эта фраза не нуждалась, ведь ты и так всё понял. Я почти невесомо коснулся своими губами твоих в подтверждение собственных слов.Жизнь всё же дала шанс искупить свою вину. Только ещё не все знают о нём.