Мальчик на продажу.

      Макс не заметил, как в его руке тлела уже пятая по счету сигарета. По привычке он скуривал их до самого фильтра, обжигая кончики указательного и среднего пальцев.       Брюнет никогда не любил табачные изделия со сладким привкусом — ему казалось, что саморазрушение не должно приносить приятных эмоций. Зажигалка опаляла пальцы, пока парень с упоением вдыхал никотиновый дым, наполняя лёгкие до предела, и медленно выдыхал.       Послышался хруст веток - Макс быстро сунул пачку в карман, а сигарету выбросил за железный забор, чтобы не вызывать никаких вопросов. Хоть его друзья и чувствовали запах за километр, но пока никому не пробалтывались, чем очень радовали.       За шесть лет они изменились немного. Нил вытянулся, только и всего. Его странная прическа и вкусы в одежде так и остались прежними. Возможно, ему казалось это неважным, ведь единственное, что его волновало — сколько можно будет добавить воды к натрию, чтобы взорвать этот чертов лагерь, но не пораниться самому.       Никки выросла, исхудала и выбрила себе висок, стараясь создать себе ещё более неформальную внешность. Правда, она всё ещё старалась клеиться к юноше, даже не стесняясь этого.       Макс сглотнул горький комок в горле и всмотрелся в тёмные проёмы, создаваемые кустами и деревьями, и увидел того, кого бы пожелал узреть в последнюю очередь.       Дэвид, судорожно держа фонарик в потных ладонях, рыскал в поисках подростка. Последний источник света то и дело пытался выпасть из рук вожатого, но тот старался уверенно нести его.       Макс всё-таки надеялся проскочить мимо мужчины, поэтому присел на корточки, словно главный герой в какой-то хоррор-игре, и побрёл мимо, а Дэвид старался произвести как можно меньше шума, будто уже понимая, что он здесь не один. Идеальную тишину леса нарушало стрекотание сверчков, только усиливавшее некое напряжение. Уже проползая за спиной вожатого, Макс наткнулся на ветку, предательски хрустнувшую под подошвой. Свет фонаря резко ослепил его, заставляя прикрыть лицо руками. Парень выругался.       — О, Макс, я тебя везде ищу!       — Лучше бы не искал, — сказал Макс, выплёвывая скопившуюся во рту горьковатую слюну, и смиренно направился к вожатому.       Дэвид в ответ тепло улыбнулся, чем вызвал ещё больше отвращения у парня. Ему показалось, что его самого вывернуло наизнанку.       — От тебя пахнет сигаретами…       — Да ахуеть, и чё теперь? — пробубнил брюнет, следуя за изрядно вымотавшимся мужчиной, — Есть причина моего поиска?       — Конечно, я беспокоился за тебя.       — Пиздишь, — сделав паузу, Макс продолжил, — тебе всегда было похуй на меня.       — Следи за языком, — с горечью в голосе выдохнул вожатый, — но не об этом я хотел с тобой поговорить, — прокашляв и выпрямив спину, мужчина направил свет фонарика на тёмную тропинку. — Тебя хочет видеть мистер Кэмпбелл.       — О, я сделал что-то такое, что вывело из себя «самого директора Кэмпелла»! — юноша сделал в воздухе саркастические кавычки, которые остались без внимания, а затем вернул руки в уже нагретый карман толстовки.       — Если бы я сам знал…       Дальше разговор Макс продолжать не хотел — небольшая усталость приятно окутала его тело, легонько покалывая каждую мышцу. Да и что еще можно было сказать, если всем насрать на его мнение? На лице вожатого появилась бледная аккуратная улыбка, под глазами лежали еле заметные синяки, через которые проглядывались тонкие вены. А эти впавшие щеки… Когда последний раз тот полноценно питался?       Возле ворот лагеря их уже ожидала обеспокоенная Гвен. Было странно видеть девушку такой активной в тёмное время суток. Её руки до самого локтя были исчёсаны, а кутикулы на некоторых ногтях, скорее всего, откусаны. Девушка так же, как и Дэвид, выглядела истощённой на нервной почве. Отчего её ладони и вспотели.       — Ты его привёл! Просто не представляешь, как тяжело было придумывать всё новые и новые отмазки для этого старого пердуна! — она потёрла ладони друг о друга, а затем сжала пальцы в кулак. — Пошлите быстрее, он уже вас ждёт!       Изрядно уставший Макс ненавидел все навалившиеся на него обстоятельства. Запихнув руки в карманы синей толстовки, он демонстративно громко зевнул. На это мистер Кэмпбелл лишь повернулся на стуле, раскладывая на столе скрепленные документы. Его руки, скрещённые на груди, заимели новые, но уже огрубевшие шрамы.       — Знаешь, что, Макс, сегодня к нам в лагерь приезжал богатенький мужик… ну ты знаешь таких, — Кэмпбелл закрыл глаза и блаженно улыбнулся, — и дал мне кругленькую сумму денег.       — А мне что с этого? — недовольно вякнул парнишка, — ваш карманный бюджет меня никаким местом не касается.       — Дело в том, — сделав паузу, директор ткнул пальцем в договор и выразительно посмотрел на собеседника, — что он дал эту сумму за ночь с тобой…       Внутри грудной клетки сердце пропустило глухой удар и будто моментально остановилось: весь мир будто остановился. Холод медленно скатывался, заставляя губы онеметь в глупой усмешке.       — Нет! Подождите! — прошептал Макс, выставляя руку вперед, будто намеренно отрицая всё, что происходило сейчас, — это же шутка, да? — уголки губ подрагивали, а голова Кэмпбелла качнулась в стороны, — Вы не можете так поступить, по-крайней мере ведь существуют хотя бы какие-то рамки? — на что Кэмпбелл едко ухмыльнулся.       — Вы, блядь, не сможете так поступить со с мной?! — выкрикнул парень, чуть ли не срывая голос. Он вскочил с места, подрагивающие пальцы впились стол, а костяшки побели.       — Люди, которые имеют деньги, могут всё.       Подростка скрутили и потащили к черной машине. Не прекращая дергаться, Макс смотрел умоляющим взглядом на единственного испуганного человека. На лице вожатого читалась боль и сильная печаль, но он не мог перечить указу. Это ощущение беспомощности не отпускало, сжимая взрослого по рукам и ногам. Пытаясь вырваться из захвата, брюнет не переставал кричать мольбы вперемешку с ругательствами.       — Дэвид, прошу! Нет! — вопил во всю глотку Макс, захлёбываясь в собственных слезах. Ему уже было плевать на наигранную грубость, которую из дня в день он проецировал на мужчине. Он помогал, как бы отвратительно с ним Макс не поступал. Он помогал.       Когда его всё-таки довели до чёрной лакированной машины, в небе уже играли нежно-розовые и лиловые оттенки, солнце постепенно выглядывало из-за горизонта. Вожатый повернул подростка к себе и, крепко обняв, сказал:       — Прости… ***       В самой машине Макс не пытался как-то противиться — он понял, что ему не избежать своей участи. Силуэты отдалялись всё дальше и дальше, а затем и вовсе исчезли из виду. Надежда умерла первой и последней.       Максу больше было не на что рассчитывать. В его чертовой жизни ничего хорошего не происходило последние шесть лет, особенно последние два, когда отец был ещё более жесток, не стесняясь лупить сына без малейшего повода. Подросток единственной ниточкой держался за жизнь из-за этого ебнутого лагеря, где он мог быть собой и получить недостающее внимание. Назойливая Никки постоянно лезла к нему с крепкими объятиями, хотя она прекрасна знала, что Максу чуждо такое проявление заботы. Невыносимый Нил — постоянно интересовался его самочувствием и разнообразностью питательных веществ в его дневном рационе. Господи, они оба просто ужасны. Но именно этого ему так недоставало в его семье. Только ничего этого нет…       Брюнета продали, словно какой-то свиной окорок в дешевой затхлой мясной лавке. От осознания сего подростка охватил ступор. Обняв колени руками, Макс почувствовал, будто в грудной клетке ему сломали все ребра и оставили умирать тело от болевого шока. Так ужасно ему еще не было.       Пускай он ненавидел Дэвида. Считал того гипероптимистичным, назойливым и чересчур дружелюбным до скрежета в зубах. Взрослым с синдромом Питера Пэна. Взрослым, который всё ещё тлел внутри мыслью о том, что любого человека можно изменить, если начать заботиться о нём. Взрослым, который втихую ел Ben & Jerry’s с кусочками шоколада и хрустящего печенья. Взрослым, который не отпустил попытку научить Макса плавать. Хотя он его и не просил - да и вообще, какого черта его это касается. Взрослым, который до сих пор пытался достать своими песнями весь отряд и Гвен в том числе. Прикусив губу, Макс пустился в самокопание.       — Я заказал номер в отеле, — решил начать диалог мужчина, — я заплачу тебе, если хочешь?       — Просто замолчи и оставь меня в покое, — прохрипел подросток, сжимая в ладонях складки его любимой сероватой толстовки.       — Хорошо.       Макс только отвернулся на реплику блондина, устало глядя в окно. Блики фонарей отражались в стекле. Сам мужчина о чем-то бубнил на заднем плане, от чего брюнет невольно подслушал разговор:       — Да, всё в силе! Вы уже сделали свою часть сделки? — пальцы пробежались по экрану панели, настраивая кондиционер, — отлично, через пятнадцать минут мы будем на месте.       Включив музыку в салоне, мужчина откинул телефон, довольно откидываясь в сиденье.       Машина подъехала к огромному красно-черному отелю «The Path», который больше напоминал заброшенный особняк богатого олигарха. Мужчина тихо прошептал подростку, чтобы тот взял его под руку и максимально не подозрительно шел рядом, не отходя ни на шаг.       Они вышли вместе — Макс нервно сглотнул, сильно сжимая веки. Блондин уверенно направился вверх по широкой золочёной лестнице, покрытой красным ковром, в сопровождении юноши, которого он купил у жадного до денег мистера Кэмпбелла. Уже около деревянной двери мужчина замялся, вопросительно взглянув, и спросил:       — Как ты относишься к своему вожатому?       Вырываясь из оков своих размышлений, Макс постарался понять смысл заданного вопроса. При чем здесь это? Как это связано?       — Ну знаешь, тебе придётся порадоваться вашей встрече.       Дверь открылась от прикосновения карточки к замку рядом, глаза подростка бегло осмотрели комнату. Дэвид сидел на краю кровати, опустив голову вниз. Его руки связаны. Макс почувствовал, как к затылку приставили холодное дуло, а затем прозвучал звук спускаемого предохранителя.       — Только пискни, — прохрипел мужчина, влажный палец лёг на курок, — и я разможжу твою голову. А теперь медленно подходи к своему знакомому.       Расстояние сокращалось маленькими шажками. Незнакомец позади хрипло посмеялся и поторопил его. Макс чувствовал унижение и ярость. Если бы на его месте был кто-то другой, то этот человек сорвался бы с места, побежал бы, заставляя незнакомца потерять уверенность, кинулся навстречу пуле. Умер бы героем с дырой в голове или животе. Но Макс — трус. Потому что хоть он и упивался мыслями о суициде, но именно сейчас ему пиздец как хотелось жить.       — Ты знаешь, что делать, — пистолет опустился ниже, задевая косточки позвоночника и опускаясь к пояснице. — Вроде взрослый мальчик.       Как же Макс был зол на всё это, но смог только молча послушаться. Ладонь подростка легла на горячую шею вожатого. Он притянул его ближе. В отличие от кожи, губы мужчины были такие холодные, как у мертвеца. Им обоим нужно было некоторое время, чтобы принять неизбежное. Мокрые пальцы Дэвида переместились на подбородок юноши. От этого движения у Макса перехватило дыхание, и покалывание пробежало по кончикам пальцев. Больно. Нервно. Скомкано.       Только эти губы старались сделать Максу, как можно меньше боли и подарить хоть немного успокоения. Учащенное дыхание опаляло щеки, пока руки Дэвида нежно гладили его грудь. Им обоим было неимоверно страшно, но, в отличие от вожатого, у подростка скрыть это не получалось вообще.       — Раздевайся! Чего медлишь?! — раздался рык позади, отчего Макс впился ногтями в спину старшему.       Успокаивая разволновавшегося подростка, Дэвид аккуратно обнял мальчика и повел руками снизу вверх. Тихий и нежный голос шептал ему слова, которые проходили мимо, но тело юноши расслабилось.       — Всё хорошо, Макс.       Пальцы подростка не слушались, найти края толстовки не получалось. Дэвид взял трясущиеся руки юноши в свои и потёр подушечками больших пальцев костяшки младшего. Собравшись с силами, Макс снял толстовку через голову и стянул с ног кеды, пока мужчина с пистолетом отходил назад. Тот посмеялся и отпустил грубый комментарий по поводу его худощавого тела. Ноги запутались в джинсах, затёртых на коленках и с порванными карманами, но чужие руки придержали. И вот юноша стоял посередине комнаты с голой задницей и чуть ли не доведённый до состояния истерики.       — Зачем Вам всё это?! — от собственного крика у Макса заложило уши, он уже не понимал, что и зачем происходило вокруг. Ладно он был втянут в эту авантюру - его жизнь, и так была никчемна - но зачем втягивать в это Дэвида? Чтобы сделать ему больней еще больше?       — Макс! — руки вожатого сжались на запястьях у Кэмпера.       Раздался выстрел — это заставило сердце подростка пропустить бешеный удар. Вожатый сориентировался быстрее и успел прижать испуганного Макса, пока стоящая рядом тумбочка разлеталась на щепки.       — Не выводи меня! Мне сказали сделать это, я выполняю! — щелчок, пистолет снова заряжен, — следующая пуля прилетит тебе в голову, сученыш!       Макс получил рукоятью по затылку, что на время помогло выйти из подавленного состояния. Но в ушах заложило, и раздался писк. Подросток выпрямился и попытался оправиться от пульсирующей боли. Теплая ладонь вожатого заботливо приглаживала его кудрявые волосы.       Макс ещё сильнее сжал веки, чтобы не видеть лицо Дэвида. Внутри юноши разгорался стыд, хотелось, чтобы этот кошмар поскорее закончился. Дуло промелькнуло с правой стороны от Кэмпера и остановилось возле виска старшего.       — Надеюсь, так ты будешь шевелиться быстрее.       На лице вожатого не дрогнул ни мускул. Тот улыбнулся своей фирменной идиотской улыбкой, будто не ему могут разнести голову, расплескав белое и серое вещество по всей комнате. Макс проглотил обиду и разместился на коленях своего подопечного и опустил ладонь на пах. Горячий. Пальцы проскользили по складке шорт и поднялись к пряжке ремня.       — Не дергайся, — прошептал юноша, запуская руку в нижнее бельё Дэвида, — представь, что мы оба этого хотим.       Макс сам не узнавал свой голос: похожий на писк, с придыханием. Будто он старался, чтобы никто кроме вожатого не услышал его, но это было бессмысленно, потому что в комнате царила удушающая тишина, отчего лязг металла был словно скальпель по тонкой коже. Глаза Дэвида выглядели очень удручающими, но улыбка не спадала, давая подростку мнимую надежду. Холодная цепочка от наручников задевала горячую спину юноши, заставляя каждый раз дёргаться. Руки старшего держали подростка в оковах, которые помогали ощущать малую долю безопасности от всего происходящего. Нежные губы оставляли маленькие поцелуи на лбу — это не было чем-то из ряда романтических жестов (ну по крайней мере, так думал Макс), но благодаря этому, пальцы юноши перестали трястись.       Первый раз в жизни юноша держал в своих руках чужой половой орган. Ничего сверхъестественного: теплый и опутанный выпуклыми венами. Он сплюнул на ладонь и растёр слюну по члену Дэвида. Макс старался не думать о том, что делал сейчас. Старался уйти в другие мысли. Например, он сильно хотел сигарету, а после пожевать жвачку. С клубникой. Самые приторные, но те, которые могли бы перебить терпкий запах изо рта.       Тем временем член в его руке постепенно твердел, а юноша стал двигать рукой быстрее. Они соприкоснулись носами, и Дэвид поцеловал Макса в носогубную складку, едва задевая верхнюю губу.       Ледяные пальцы мужчины погладили его поясницу, отчего мальчишка почувствовал себя разгоряченно. Макс проглотил слюну, скопившуюся во рту, и придвинулся к мужчине поближе. Да, не так он представлял свой первый раз. Если честно, он даже не задумывался об этом, не рассуждал и не заморачивался. Потому что это была не главная проблема в его ебучей жизни! Хотя, возможно, пускай он будет с тем человеком, которому он доверял? Внутри что-то царапнуло.       Скользкий след опустился с подбородка на ярёмную ямку, отчего Макс запрокинул голову. Дэвид прошел пальцами по ложбинке ягодиц и погладил поясницу. Комната в сознании Макса поплыла, заставляя забыть всё вокруг. Брюнет обхватил шею, запустил пальцы в рыжие волосы, запутывая их, иногда тянул от себя. Вожатый не мог больше терпеть, изредка поскуливая. Подросток посмотрел на свою ладонь, пальцы испачкались в предсеменной жидкости, достаточно скользкой, чтобы попробовать себя растянуть. Дэвид поглаживал его спину и никуда не торопил. Макс еще раз убеждался, что с головой у вожатого не всё в порядке… С двумя пальцами возиться было весьма проблематично, но он вроде бы справился. Направив в себя горячую и пульсирующую головку, юноша попытался опуститься хотя бы на миллиметр. Но это было так пиздецки больно!       Когда в него вошли наполовину, Макс положил голову на плечо вожатому, чтобы перетерпеть ту боль, которая отдалась жаром внизу. Подростку казалось, что его разрывало на части, отчего он проскулил.       Через некоторое время вожатый всё-таки задвигался, медленно и бережно, будто опасаясь сломать и без того измученного Кэмпера. Следующее движение, которое пробежалось по всему телу, оказалось болезненным, и член вошел на всю длину, что заставило Макса вскрикнуть. Подростку показалось, что он на секунду выпал из реальности, но движения, которые возобновились с новой силой, и тело вновь пронзала всё новая и новая волна.       Органы будто разрывало ножом. Сейчас он старался не думать о том, что происходило вокруг, делал то, что ему говорили, чтобы всё было не зря.       Всё закончилось…