На Олимп (рабочее)

      В ушах все ещё стоял громогласный хохот учеников и обидные слова Джексона, Стайлз чувствовал злость на собственную беспомощность и придурка Уиттмора с его тупыми издевательскими подколами. Парня только что выгнали с литературы за то, что он попытался заткнуть рот всеобщему любимцу и капитану футбольной команды Бейкон Хиллс. Его главными хобби был не спорт, а красование перед студентами и цепляние к неудачнику Стайлзу, худому и не особо социализированному.       А мисс Блейк тоже хороша! Эта дамочка появилась буквально из ниоткуда в начале учебного года и уже успела заслужить почётное звание «ужаснейшей училки года» по версии Стилински. С первого сентября уроки литературы стали для него сущим адом, Блейк, несмотря на милую внешность, оказалось настоящей стервой и почему-то сразу невзлюбила Стайлза. Любая стычка на уроке — неважно, устроена она девчонками из-за пролитого лака для ногтей или Дэнни по поводу ЛГБТ, даже если вышеупомянутого Стайлза и вовсе в аудитории не было — любая ответственность автоматически ложилась на него. Ненавистная мисс Блейк всегда находила за что обвинить, и это было откровенно несправедливо.       Стайлз не хотел расстраивать отца очередным вызовом к директору, а потому решил не затевать скандалов и вести себя потише. Жаль, что природная болтливость и гиперактивность категорически были против этого. Стайлз вздохнул.       В коридоре школы было тихо и прохладно, и старшеклассник чувствовал себя невероятно спокойно, вдалеке от чужих глаз и чьего-либо осуждения. Окно на этаже было открыто, и приятный ветерок ранней осени гулял по помещению. Где-то в туалете капала вода. Стайлз почувствовал редкое для него в последние дни умиротворение.       Внезапная мысль заставила сидевшего на полу подростка вытащить телефон из кармана толстовки и молниеносно набрать номер лучшего друга. Скотта сегодня не было в школе, но он никогда не болеет, а значит, пропустил либо из-за Эллисон, либо из-за своих оборотничьх дел. На самом деле, Стайлз уже заметил отсутствик Айзека и Эрики, и более естественной казалась вторая причина.       Занеся палец над кнопкой вызова, парень задумался и… не стал. У Скотта итак наверняка своих проблем хватает. Охотники, стая альф… Стайлз не мог помочь со всем этим без угрозы для своей жизни. Он всё ещё помнил тот разговор недельной давности, когда МакКолл выловил друга после химии в четверг и заставил выслушать. Кажется… да, в тот день был мелкий неприятный дождь, но на душе у Стайлза было, как ни странно, радостно. До того разговора. — Стайлз? — Скотт тронул вздрогнувшего друга за плечо и кивнул в сторону закутка меду шкафчиками, словно желая укрыться от от чужих ушей и глаз. — Чувак, какие-то проблемы? — На бледном лице Стилински расцвела улыбка, он действительно был слишком счастлив в тот четверг, не имея на то видимой причины. Стайлз считал, что Скотт, как обычно, загоняется из-за пустяков, хочет попросить помощи с домашкой по химии или обсудить дату очередного вечера игр с пиццей и новенькой PS3. Подросток почесал руку, на которой красовался огромный фиолетовый синяк, непонятно откуда взявшийся. Скотт поморщился, словно от боли. — Стайлз, я хочу серьёзно поговорить. Это касается стаи. — Вот тут Стилински насторожился. МакКолл редко выглядел таким серьезным. Более того он явно чувствовал себя виноватым за что-то. — Ты… слишком хрупок для волков, понимаешь. В прошлом месяце у тебя был вывих, а вчера с десяток ушибов, когда ты упал с заброшки… Короче, сын шерифа не обязан таскаться с оборотнями по каким-то канавам в поисках старых безделушек. И гонять в лофт тебе не обязательно… — Это тебя Дерек надоумил? — Перебил приятеля Стайлз. — Нет! То есть, он подал идею, но я думал об этом уже давно… В общем, никто не хочет рисковать тобой, Стайлз. Я хочу, чтобы ты… не участвовал в делах стаи. — Выпалил на одном дыхании оборотень и опустил голову. Это было… обидно. Но предсказуемо. Стайлз знал, что он, беззащитный и слабый, когда-нибудь станет обузой для оборотней. Но в расследованиях он находил свою отдушину, и предпочитал не думать о том, что вскоре у него отнимут эту маленькую радость. Как бы Стилински не жаловался, всякая сверхъественная хрень уже прочно обосновалась в его жизни и стала важной её частью. Было обидно. — Я просто беспокоюсь за тебя, друг. — Скотт уже не казался тем зелёным подростком-астматиком, только новообращённым, он смотрел с твердостью и уверенностью во взгляде, зная, что является истинным альфой и имеет право на такие заявления. И тем не менее, он заметно волновался во время того разговора. Стайлз не привык к самостоятельному, взрослому Скотту. Скотту, которому лучший друг в виде непопулярного Стайлза был уже не нужен. — Чувак? — Окликнул МакКолл. В это время бледный подросток почувствовал колющую боль под ребрами и резко выдохнул. Внезапно запахло чем-то теплым и солёным, словно арахисом, и тут же этот аромат сменился ощущением мрачной и липкой тревоги… И бессмысленный ряд слов, гулко стучащих о стенки головы в ужасном однообразном звучании… Человек… Безопасность… Раны… Дерек был прав. — Стайлз! Стайлз! СТАЙЛЗ! — Он открыл глаза и сразу же увидел обеспокоенную физиономию Скотта прямо над собой. Где-то за его плечом маячила Лидия. Голова дико раскалывалась. Стайлз застонал, переворачиваясь на бок, и сообразил, что лежит на деревянной скамейке. — Что с ним случилась? — Кажется, это была школьная медсестра. — Не знаю, мы говорили, и он просто упал… — Отойди и дай мне осмотреть его. — Невыражающим эмоций голосом проговорила сестра. Стайлз представил себе сухое лицо Эсмы Биннек, оказавшееся в непосредственной близости от его собственного, и боль как рукой сняло. Подросток вскочил. — Мисс Биннек, клянусь, со мной всё в порядке! — Скотт и Лидия застыли в недоумении. Немая сцена. Сестра Биннек, тощая, как ветка, и с эмоциональным диапазоном, как у неё же, смерила парня подозрительным взглядом и удалилась в сторону школы. Стайлз выдохнул, снова чувствуя странную боль в висках. — Что случилось, бро? — От тревоги Скотта уже становилось тошно. Стилински не нравилось чувствовать себя глупым беспомощным ребёнком, которого все оберегают. — Ты упал в обморок? Солнечный удар? Паническая атака? — Всё в норме, — сухо бросил Стайлз, помня недавний разговор. Скотт посмотрел на него побитым щенком, но промолчал, а Лидия, прищурившись, махнула рукой: — Раз всё в порядке, мы проводим тебя домой, да, Скотти? — Стайлза засмотрелся на тонкую талию девушки и длинные блестящие рыжие локоны, в очередной раз подмечая на сколько же она красива. И тем приятнее было сказать: «Нет, спасибо» и, круто развернувшись, гордо удалиться в одиночестве.       С того разговора прошло около недели, но Стайлз уже чувствовал кардинальные изменения в своей жизни. Он больше не делал домашку второпях, чтобы успеть на вечернее собрание в лофте, он не тратил денег из кармана Дерека, чтобы заказать всем пиццы, он не заводил джип по выходным, чтобы заскочить на тренировку оборотней и понял одну важную вещь; то, что кажется неизменным и очень важным тебе, на самом-то очень легко выдернуть с корнем кому-то другому.       Скотт, вероятно, не думал, что это может как-то повредить их со Стайлзом дружбе и, наверное, так оно и было. Стилински не мог долго обижаться, и через пару дней МакКолл уже думал, что все в полном порядке, как и всегда. Но всё было абсолютно не в порядке и вообще не как всегда. Теперь все друзья Стайлза были частью общего дела, у них были свои приколы, свои проблемы и заморочки. Общего дела, «незаменимой» частью которого был когда-то и он сам. Из-за таких настроений подросток ходил в последнее время, как в воду опущенный.       Из-за дел, связанных со стаей, у него не было времени подумать о том инциденте с медсестрой. Стайлз грустно усмехнулся. Но сейчас-то времени предостаточно. Стилински уже хотел было хорошенько поразмышлять об этом, устроившись на школьном подоконнике, как вдруг по ушам ударила звонкая трель, оповещающая о конце урока. Стайлз машинально закрыл уши ладонями, матерясь про себя насчёт того, что сел прямо под звонком по невнимательности.       Когда он наконец отнял руки от головы, со всех сторон уже хлопали дверцы шкафчиков и радостно шумели ученики. Последний урок подошёл к концу, и каждый вздохнул с облегчением. Кроме Стайлза, который, поднимаясь, получил несильный толчок в плечо и тут же присел обратно. Знакомый самодовольный голос раздался сверху: — Ну что, детка, проводить тебя домой? На тебя, знаешь ли, могут и напасть в тёмном переулке. — Стайлз обречённо-решительно поднял голову, встречаясь взглядом с нахальными серо-голубыми глазами Уиттмора. За его спиной стояли ещё двое крепких парней из футбольной команды.       Только слепой не увидел бы в последних словах этого ублюдка угрозу. Но Стилински, к сожалению, не из тех, кто может промолчать в ответ на открытый выпад, даже если потом ему придётся обрабатывать синяки и ссадины и врать отцу о своей неуклюжести. — Нет, спасибо, Уиттмор. — Усмехнулся подросток в ответ. — Пригласи на свидание кого-нибудь из своих дружков.       Лицо Джексона заметно потемнело и он шагнул вперёд, намереваясь сделать что-то явно запрещённое школьным уставом, но ведь его богатые родители все равно выгородят своего любимого отпрыска… Стайлз успел подумать о несправедливости этого мира один раз и послать всё нахер ровно дважды, но ожидаемого удара не произошло, вместо него голову пронзила уже знакомая боль, в глазах потемнело, и снова потекли цвета и ароматы, оттесняя придурка Уиттмора и всю школу на второй, а то третий план.       На этот раз запахи илистого речного водоема, металла, резкая темно-красная ненависть и ещё много фиолетового. Да, Стайлз определенно сходит с ума, его терроризируют эпилептические припадки вкупе с галлюцинациями. Привет, психушка.       Когда Стайлз пришел в себя, он вновь оказался в опасной близости от жуткой медсестры, второй раз за две недели, и это было уже слишком.       «Со мной всё в порядке» — пытался сказать подросток, но, на его удивление, голос совсем пропал. Невиданная слабость растеклась по телу, и парень понял, что скоро отключится. «Надо бы у миссис МакКолл провериться,» — запоздало подумал Стилински, проваливаясь в беспамятство.       Последнее, что он видел, было испуганным лицом Джексона Уиттмора, но позже Стайлз решил, что обознался.