Вечная жажда мести

Неистовая, всеобъемлющая жажда мести – то единственное, что все еще могла чувствовать Анраэль. После своего многолетнего одиночества она практически перестала испытывать какие-либо эмоции, так что теперь весь ее разум заполняло лишь яростное желание вернуть им все то, что как она считала, они с ней сотворили. Когда-то давно, эльфийка уже и помнила сколько времени прошло с тех самых пор, они были для нее друзьями, семьей, возможно даже кем-то более близким - единым целым с ней, однако сейчас всю ту память о них заменило желание убийства. Тяга к безжалостной расправе с каждым из тех, кто так спокойно отвернулся от девушки в решающий момент ее жизни. Их было четверо. Каждый из них был по своему особенным и совершенно непохожим на других. Порой Анрэ удивлялась тому, как же ей все-таки повезло оказаться рядом с этими уникальными существами, а порой они выводили ее из себя одним лишь фактом существования. Называть их людьми было нельзя, ведь никто из них никогда не принадлежал к человеческой расе, хоть внешне и имел похожий на них облик. Двое мужчин и две женщины, имена которых эльфийка никогда не забудет, на протяжение всех этих долгих лет четко стояли перед взором Анрэ, как бы она не старалась выкинуть их из своей болезненной памяти. Порой, когда остатки ее рассудка пытались пробиться сквозь пелену безумия и жажды крови, она изо всех сил пыталась стереть даже малейшее воспоминание о них, но спустя какое-то время они возвращались вновь, открывая старые раны и пробуждая внутри животную ярость. Они всегда приходили по-разному, в разном составе и количестве, предугадать как все будет в следующий раз было невозможно. Иногда к ней являлся кто-то один, в такие моменты муки разума становились чуть слабее, а громкие голоса в голове - тише. В такие моменты Анрэ отдыхала, ведь гнетущее чувство, обручем сковывающее виски не было по обыкновению жгучим, а ментальная боль становилась не такой явной, к физической Анрэ за годы уже привыкла и практически не ощущала ее. В другие дни ее компанией были образы некоторых их них. Нельзя сказать, что это было отдушиной в ее мучениях, однако и тогда она не чувствовала той зверской боли, которая появлялась в моменты, когда образы бывших друзей собирались все вместе. Анраэль знала, что таковым было проклятие, возложенное на нее теми четырьмя существами, которые заперли ее в этой темнице собственного разума. Именно это знание и ощущение предательства со стороны тех, кто так же, как и она, во время великого магического ритуала клялся в вечном единении духа, и вызывало в изнеможённой эльфийке ярость и жажду мести, что всецело старались поглотить ее тело и остатки разодранной на части души. Анраэль одинаково сильно желала смерти каждого их четверых, однако даже в этом своем безумии, копившемся в ней десятилетиями, она была способна на кое-какие логические выводы. У девушки был четкий список, состоящий из четырех имен, последовательность которого она повторяла про себя как мантру, способную облегчить, как казалось девушке, страдания в моменты апогея боли. Первым всегда был Зигмунд. В памяти Анрэ он был практически чист и безгрешен. Веселый и беззаботный на первый взгляд дроу никогда не давал поводов для неприязни или отвращения. Вероятно, при других обстоятельствах, эльфийка бы и не чувствовала к нему ненависти вовсе, ведь этот молодой человек старался быть добрым всегда и для всех, даже для нее, девушки из враждебной ему нации, пусть даже этот конфликт рас был негласным и официально осуждаемым в высших кругах. В трудных ситуациях Зиг помогал эльфийке советом и действием, нередко спасал ее в бою, всегда был рад встрече и общению. Только вот делал он это для нее ровно также, как и для всех остальных. Нет, он не был пустоголовым и бесхребетным, но в тот момент, когда слово хоть одного из них могло изменить исход событий, дроу поддался всеобщей позиции и встал на противоположную от девушки сторону. Именно за это Анраэль и даровала ему право быть первым в ее смертельном списке. Второй была Нейллин. Ее образ для эльфийки всегда был несколько загадочен и недосягаем. Прекрасная молодая девушка-феникс, в любой ситуации готовая защищать свою точку зрения, верящая в справедливость и старающаяся быть справедливой для других. Иногда в начале их совместного пути Анрэ казалось, что она еще совсем ребенок, закомплексованный и оттого непреклонный, полностью отдающий себя только тому, что она сама желала и считала верным. Верным, как ее искренняя любовь к существу, отвечающему ей взаимностью лишь по инерции и удобству, что для Анрэ было также очевидно, как первый желтый лист упавший со священного дерева. В момент выбора же, для Лин не было никакой иной правды, как воспротивиться вере в дружбу и встать на сторону ее личного понимания справедливсти. Именно за эту самую, чистую и бескорыстную любовь и веру в высокие цели, ставшие грехом для феникса, и на которые была не способна сама эльфийка, Лин и была удостоена почетного второго места в списке. Третьей была Хикару. Ее Анраэль не любила никогда, да и откровенно не понимала того, как вообще в одном существе могут соединяться такие противоречивые качества, ставящие ее на сторону добра для одного и одновременно являющийся истинным злом для другого. По мнению Анрэ, Ру была слишком эгоистична в своем непонимании собственных рамок и мотивов, вероятно, она просто откровенно не знала, чего хотела. Драконица желала нравится всем и каждому, что у нее поначалу неплохо получалось, но как только объект ее нынешнего внимания становился скучным для нее, девушка тут же находила себе другое развлечение. Она долгое время водила на нос Зига, который, поддавшись нежным чувствам, всегда стоял на ее стороне. Многие приписывали ей роман с Руфусом, который, будучи истинно добрым и справедливым существом, старающимся помочь всем в меру своих сил, защилал и даже обучал глупую драконицу. Эдгар, бывший старшим названным братом для нее, так же, всегда принимал ее выходки как данность и относился с теплотой и пониманием, которыми та беззастенчиво пользовалась. Даже тот, кем Анрэ восхищалась и кого считала непреклонным в своих суждениях и целях, зачастую просто так спускал выходки этой блондинки на тормозах, что полностью выбивалось их привычной для эльфийки колеи. Именно за то, что Ру всегда была в центре внимания и играючи делала выбор за других, не задумываясь о его верности, что никогда не удавалось Анрэ, как бы она к этому не стремилась, драконица и получила третье место в рейтинге заслуживших смерти. Четвертым и последним был Роланд. Истинность и верность своего решения отмщения ему, пришла к Анрэ только тогда, когда она, не желая верить в происходящее, осознала, что именно он был тем, кто саморучно погубил ее, безжалостно поставив свои личные цели выше тех, что диктовались им общим делом. Молодой дроу, старший из братьев-близнецов единственный из всей их компании, кто реально заслуживал уважение эльфийки и был для нее авторитетом и примером. Анрэ знала, что он всегда старался достичь высокой цели, которую подсказывало ему собственное мнение и понимание действительности вещей. Даже при том, что, порой его средства были недостаточно приемлемы для обычной общественности, ему всегда удавалось умело скрывать их жестокость и неправильность, а также выворачивать любую ситуацию в пользу победителя, которым как правило и являлся сам Рол. Светлая эльфийка восхищалась темным. Даже при том, что он был старшим сыном высокого дома противоборствующего ей народа, он всегда оставался для нее неким кумиром. Если бы сейчас кто-то спросил Анрэ, нравился ли ей кто-то по-настоящему или любила ли она кого-нибудь, девушка, с большей вероятностью ответила бы, что этим кем-то был именно старший брат Зигмунда. Девушка никогда бы не забыла тот момент, когда она впервые встретилась с Роландом. Это было на одном из приемов, организованным ее духовным наставником. Она увидела его незадолго до того, как их официально представили друг другу, то уже в тот момент ее заинтересовал высокой, светловолосый молодой человек с ледяным, пронизывающим взглядом. Тогда ей показалось, что этот взгляд был способен заглянуть в самые потаенные уголки души, и с легкостью отыскать там что-то, что даже сам человек был неспособен осознать о себе полностью. Со смешанными чувствами радости и некоторого опасения она приняла в тот день факт того, что им двоим дали совместное задание, должное определить их дальнейшие судьбы. Позже, когда они по року судьбы, а что вероятнее, по указке старших, встретились в академии и даже стали членами одной команды, Анраэль постоянно приходилось скрывать свое отношение, да вообще сам факт знакомства с Роландом, что несколько задевало ее. Однако ослушаться указа совета и глав домов она бы не посмела никогда, в то время, как Рол делал это с легкостью. Как раз это и стало камнем преткновения для эльфийки. Она не раз наблюдала, как ее товарищ по заданию играючи изменял свои планы, точки зрения и результаты событий в свою пользу. Только спустя многие годы Анрэ смогла понять то, что у дроу на уме всегда были только его собственные мотивы и собственная правда, поэтому, когда перед ним встал выбор между правдой и собственным благом, он не колебался ни секунды, сделав так, как подсказала ему личная идеология. Даже в тот момент его непоколебимость виделась безупречной Анрэ, по ее мнению, Роланд в принципе был идеален. Именно эта идеальность и стала приговором для темного эльфа. Его имя венчало список смертей, которым еще предстояло случиться в этом мире по мановению руки светлой эльфийки. Уже многие годы Анраэль растила в себе планы мести своим бывшим друзьям, лелея и приумножая злость и обиду, должную обрушиться на них водопадом из мириад алых кровавых искр, в момент ее торжества. Она считала их причастными к ее безумию, согласно которому она была обречена на вечное истязание и одиночество. Только вот она никогда не узнает того, что истинным виновником невзгод, постигших ее, была лишь она сама.