wanna fight?

Песок застревает в волосах, алеет красными точками на перемазанных ладонях и скрипит на зубах. Дэнверс мотает головой, и звон в ушах становится громче, перекрывает стук крови в висках. Грудь сдавливает, клетка ребер сжимает легкие. В нос бьет резкий запах гари. Она помнит отчетливо: дым, песок и кровь. Пока еще её кровь. Йон-Рогг поднимает бессознательное тело с земли, загребая песок, встряхивает. Марионеткой Дэнверс болтается на его руках. Дэнверс. Дэн-верс. Верс. От неё остается осколок. С глухим стуком она валится на твердый пол. — Ты не стараешься, — выплёвывает Йон-Рогг. Смотрит сверху вниз, перегораживая свет из-за спины, и Верс чувствует себя до обидного беспомощной. — Стараюсь как могу, — цедит она сквозь зубы и хватается за протянутую руку. У Йон-Рогга шершавые ладони, огрубевшие подушечки пальцев. Он держит крепко и рывком дергает на себя, помогая подняться. — Ты можешь больше. Ну же, сосредоточься, — убеждает, не разделяя контакта глаза в глаза, говорит с расстановкой, и Верс, поджав пересохшие губы, кивает. Пульсация широкой мужской ладони передаётся тактильно. Йон-Рогг вытащил её из пыли и грязи, стряхнул песок и оттёр кровь с разбитого лица, чтобы по итогу поделиться собственной и привязать к себе накрепко. Верс ощущает его в венах, под кожей. — Давай-ка ещё раз. И ещё. Тренированное, крепкое сильное тело солдата подвело, когда Дэнверс валялась в беспамятстве после аварии. В полубреду силилась шевельнуться и хрипела что-то неразборчивое, не понимая, что происходит. Руки-ноги, такие слабые, отказывались подчиняться, словно нервные импульсы от мозга гасли, не достигнув конечностей. Как же бессмысленны оказались тренировки до кровавых мозолей и тупой пульсирующей боли в мышцах. Тогда Кэрол ненавидела свое тело, которое сдалось так просто. В мареве перед ней плыли огни, боковым зрением она уловила что-то, что тянулось прямо к вене на сгибе локтя. — Жить будет, — Йон-Рогг положил теплую ладонь на её взмокший лоб, и Кэрол, скосив взгляд, увидела, что связана с ним его кровью. Он был проводником, наставником, командиром. Спасителем, который на руках вынес из пепла. И всякий раз, услышав «давай ещё», Верс подчиняется. Йон-Рогг хлопает по плечу, и она разворачивается, чтобы начать заново. Он держит на коротком поводке: ослабляет пальцы и почти выпускает из рук, чтобы в удобный момент натянуть сильнее, выбить из-под ног почву. Бьёт под колено, и Верс едва не валится с ног, оступается неловко, но собирается и в ответном выпаде почти задевает. Почти — Йон-Рогг уходит от удара, отвечает жестче, подсекает. Движения быстрые, Верс не успевает среагировать и выставить руки вперёд, удар об пол приходится на подбородок. В ушах звенит, рот заполняет терпкая кровь. — Этого я тебе не спущу точно, — выплевывает вместе с кровью, которая продолжает сочиться, и перекатывается на спину. — Никогда не поворачивайся спиной к врагу, — доносится сверху голос Йон-Рогга. Зубодробительная назидательность бесит, лицо пульсирует то ли от удара, то ли от злости. Верс сплевывает на пол, поднимается на ноги, растрепанная и запыхавшаяся. Утирает губы ребром ладони, размазывая кровь по подбородку. — Ты мне не враг. Йон-Рогг выставляет два пальца вперед и вскидывает вверх, имитируя бластер. — Бах, ты труп. Неподдельная злость распаляет, разгорается вместе с чужеродной силой, запрятанной внутри. Верс уходит от удара, бьет меж ребер, перекрывая дыхание, и заносит руку. В кулаке у неё искрит пламя энергозаряда. — Нет, — Йон-Рогг перехватывает женское запястье, выкручивает и толкает Верс лицом в стену. Заламывает руку так, что на глазах выступают слёзы. — Контролируй себя, — его сбившееся дыхание обжигает шею. — Ты не сможешь управлять силой, если не научишься управлять собой. — Дельный совет. В который раз? — язвит Верс сквозь зубы. Вместо того, чтобы позволить сосредоточиться, Йон-Рогг разбалтывает серое вещество в её голове, до красных отметин удерживая руку в тисках и не отпуская от себя ни на шаг. Когда он разжимает пальцы, Верс не двигается и ждет, чтобы услышать это снова. — Ещё раз. Она глубоко втягивает носом воздух, встряхивается. Пока они кружат по залу и обмениваются ударами, Верс чувствует, что вот-вот потеряет контроль. Блокирует удар, впечатывает кулак в грудную клетку. — Бить сегодня собираешься или как? — Йон-Рогг подкалывает и насмешливо щурится. Ему нужно больше, чистая не ограненная злость. И Верс бьет размахнувшись, отбросив осторожность и страх оказаться на полу снова. Отпускает себя и плюет на контроль, действует импульсивно. Пружинит по полу, ловкая, гибкая, теснит Йон-Рогга в конец зала. Бьет ногой в грудь, и он, пошатнувшись, отступает, не успевая предупредить удар. Тяжелый ботинок прилетает ему в лицо, на миг дезориентирует, и Верс, улучив момент, бросается на него и валит на пол. Не дает опомниться и вкладывает в удар всю силу, бьет наотмашь. У Йон-Рогга правильные черты, и Верс так и хочется сломать в нём что-то, выпустить наружу естественное некрасивое. Разбивает себе костяшки, ему — скулу. Дышит сбивчиво и давит к полу, наблюдая, как податливо расходится кожа, обнажая свежую рану. — Так тебе нравится больше? — на разбитых губах проступает усмешка, когда Верс горделиво вскидывает подбородок. Давит острыми коленями, упиваясь превосходством, и Йон-Рогг силится вобрать полный вдох, но грудь сдавливает. Вместо того, чтобы уложить Верс на лопатки, он ведёт по её разбитой нижней губе и удерживает за локоть, не позволяя отстраниться. Мажет пальцами её — его, их — кровь по коже, опуская ладонь ниже, к подбородку, чтобы сомкнуть пальцы на шее. Пульс под его прикосновениями отбивает чечетку, жилка треплется. Он выдыхает нервно, судорожно, и убирает руку, чтобы утереть разбитую скулу. Они связаны, скреплены намертво общей кровью, расплескавшейся по раскрасневшимся лицам. — Кажется, мы нашли общий язык.