Просто любить

Любить Хибари легко никогда не было. Такого человека, как Кёя, мало кто понимал, и Наруто был одним из таких людей. Узумаки уже давно любил этого парня, который всегда умел держаться со всеми холодно и отчужденно, с упрямством барана пытается избегать мест, где скапливается, как любил говорить Хибари, много слишком шумных травоядных. Несмотря на сложный характер ГДК, Наруто понимал, что он сам куда хуже. Детство, полное мрачных воспоминаний, моря крови и человеческих трупов, все это напрямую сказалось на психике Наруто, которому во время заданий приходилось отнимать не мало человеческих жизней. Блондин всегда признавал, как нередко ему доводилось получать удовольствие от того, что он видит страдания других, слышит их крики о помощи, мольбы о жалости. В такие моменты Кёя всегда был рядом, за что Наруто всегда ему был благодарен, и Узумаки не раз об этом тому говорил. Сейчас, сидя на диване, Наруто очередной раз перемотал в голове свою жизнь, сравнивая её с «до появления Хибари Кёи» и «после появления Хибари Кёи». Приходилось признавать, что до того, как он встретил Кёю, ему было куда тяжелее и труднее, чем сейчас, когда тот рядом с ним, сидит прямо напротив. Блондин перевел свой задумчивый взгляд на Хранителя Облака, который тоже, словно абстрагировавшись, сидел неподвижно, держа в руках чашку с зеленым чаем, что Наруто часто готовил для него. Встав с насиженного места, Узумаки оказался рядом с главой ДК, который, к слову, это не сразу заметил. Аккуратно забрав чашку с уже остывшим чаем, Наруто присел на корточки, смотря прямо в холодные серые глаза. Кёю почему-то от такого пристального внимания к себе со стороны парня явно смутился, ведь по большей части Узумаки любил тренироваться, а не проводить время с ним. По всему телу Хранителя Облака прошла дрожь, когда тот, кого Хибари, как-бы не хотелось признавать, любил, взял его за руку, разворачивая ладонь к себе. Увидев небольшой ожог на ладони, блондин вопросительно-требовательно взглянул на Кёю, призывая того к ответу. — Обжегся, когда за ручку чайника схватился, — ответил на немой вопрос брюнет, непонятно почему почувствовавший себя нашкодившим ребенком. Узумаки, вновь переведя свой взгляд темно-синих с Хибари на ладонь, коснулся ожога указательным пальцем, кончик которого был объят небольшим огоньком пламени. «Бытовая рана», что получил Кёя, моментально исчезла, словно её никогда и не было. Наруто, что до сих пор не отпускал руку возлюбленного, приподнял его с кресла, усаживая к себе на колени. Глава ДК был сильно удивлен таким поведением своего парня: Узумаки, как и он, был довольно скуп на какие-то эмоции и нежности, и таких действий себе ранее не позволял. Наруто развернул Хибари к себе лицом, с тихим рыком впивался в его губы своими, вовлекая парня в страстный поцелуй, языком врываясь внутрь рта, силясь тщательно всё исследовать. Хибари, что даже не думал сопротивляться приятным ласкам, расслаблялся все больше с каждой секундой, всем телом прижимаясь к своему парню. Узумаки одной рукой придерживал Кёю за талию, вторую же он запустил под юкату, в которую тот был одет. Поглаживая в начале плоский, подтянутый живот, а после касаясь уже начинающих твердеть от накатывающего возбуждения сосков, сжимая их, иногда пошипывая и скручивая. Приспустив юкату, Наруто оголил плечо Хибари, коснулся губами, невесомыми поцелуями поднимаясь к шее, прикусывая жилку на ней. Судорожный стон, сорвавшийся с губ парня, был музыкой для ушей Узумаки, который довольно редко доводил возлюбленного до такого состояния, каждый раз сразу же переходя к основному, не думая о том, чтобы партнер хоть как-то расслабился. Наруто, удерживая Хибари на весу, встал, направившись в ту сторону, где в доме располагалась их спальня. Наконец, добравшись до места назначения, Наруто аккуратно уложил Кёю на кровать, сам нависая сверху. Уже начинающая раздражать Узумаки юката быстро полетела куда-то в сторону, следом с самого Наруто — не без помощи его парня — тоже исчезла вся одежда. Жаркий румянец, вспыхнувший на щеках японца, резко контрастировал с его белоснежного цвета кожой, а глаза, покрытые дымкой желания лихорадочно блестели, заставляя Наруто чуть ли не дрожать от восторга. Узумаки, начиная от шеи и заканчивая животом, оставлял мокрые дорожки от поцелуев-укусов. Собственнические красные метки проявлялись только через некоторое время, заставляя Хибари шипеть на своего, уж чересчур ревнивого, парня, который, ничего не желая слушать, каждый раз оставлял яркие засосы по всему его телу. Достав из тумбочки смазку Наруто зачерпнул немного, приподнеся два пальца к сжимающейся звездочке ануса, аккуратно проталкивая их внутрь, пытаясь максимально безболезненно растянуть партнера. Хибари резко распахнул глаза, когда почувствовал, как по головке его члена прошелся язык своего парня. — Ох, черт! — хрипло вскрикнул тот, никак не ожидая таких действий от Узумаки. Тот же успел почти полностью вобрать в рот член Хибари, который, казалось, намертво вцепившись пальцами в простыни, пытался хоть как-то сдерживать рвущиеся наружу стоны. Впрочем, это оказалось делом неблагодарным и бесполезным. Пальцы, что растягивали анус Хибари и поначалу приносили лишь дискомфорт, сейчас же доставляли только удовольствие, особенно сильно, когда касались простаты. Кёя уже сам насаживался на них, и даже не успел разочарованно замычать, когда они вдруг исчезли, как в него, приставив головку члена к анусу, резко вошел Наруто. Хибари задышал глубже, пытаясь унять ноющую боль от резкого проникновения. Узумаки же вновь и вновь покрывал его тело поцелуями, беззвучно прося прощения. В тёмно-синих глазах читалась вина и сожаление, и Хибари простил, прижавшись ближе, давая разрешение продолжить начатое. Наруто двигался медленно, будно хотел, чтобы Кёя прочувствовал каждый толчок, который выбивал из легких воздух. С каждым разом ускоряясь, Узумаки перешел на быстрый темп, носом утыкаясь в шею своего, опаляя жарким дыханием и так разгоряченную кожу. У них всегда так было: они друг в друге целиком и полностью, их поцелуи жесткие, пошлые, так, чтобы губы в кровь и до ноющих ссадин. Их любовь была для всех вокруг дикой, непонятной, пугающей. А им было плевать. Церемонится никто из них не любил. Вот и сейчас, Наруто, уже не сдерживаясь, буквально втрахивал Кёю в кровать, каждый раз дотягивая до простаты, принося партнеру волны наслаждения. Очередной поцелуй получился на удивление легким, трепетным, непохожим на никакие предыдущие. И это заводило обоих ещё сильнее. Схватив за талию, Наруто подтянул Кёю ближе, усаживая себе на колени, при этом не выходя из него. Хибари, усмехнувшись, резко поддался, оседлав его. Наруто не возражал, откинувшись на изголовье кровати, он наблюдал за действиями парня с лихорадочным блеском в глазах. Кёя не заставил себя ждать: приподнявшись, он резко сел на член партнера, на что тот пораженно вздохнул, зажмурившись. Через пару-тройку таких движений, Хибари сжал стенки, и Наруто, застонав сквозь стиснутые зубы, бурно излился внутрь него. Следом за ним кончил и сам Хибари, член которого надрачивал Узумаки.

***

Спустя пару-тройки часов, когда на улицах царила ночь, Хибари поинтересовался у своего парня, что такое на него вдруг нашло. — Я обязан. — четко ответил Узумаки, при этом так обыденно, что Кёе даже стало интересно. — Что обязан? — даже привстав, спросил вновь тот, смотря в темно-синие глаза напротив. Наруто, пальцами аккуратно взяв Хибари за подбородок, поцеловал его, при этом, что удивительно, без языка и каких-то там пошлостей. Самый обычный поцелуй. Оторвавшись от его губ, Наруто, наконец, ответил: — Просто любить…