Свет

Они спускаются куда-то под здание, к узкому тёмному тоннелю. Фредди уверенно увлекает Роджера в объятия сырости и успокаивающе сжимает руку. Они идут в кромешной тьме, вокруг только эхо от шагов. Роджер боится, что удерживающая его рука исчезнет, и останется только одиночество и холод, поэтому он цепляется за Фредди и семенит следом. Постепенно воздух становится более свежим, а в конце тоннеля обнаруживается свет. Роджер щурится от непривычной яркости, прикрывает глаза ладошкой, а когда привыкает—видит картину, от которой захватывает дух. Внизу, под их ногами, земля резко обрывается и уходит в летающий у вершин молодых сосен туман. Один шаг отделяет Фредди и Роджера от пропасти. За лесом поблёскивает река и вздымаются горы. Они усыпаны редким лесом и бликами воды. Серая, холодная, безрадостная земля остаётся позади, а перед глазами—бесконечный мир. Тейлор не может поверить, что всё это время за городом находилось нечто такое огромное, прекрасное. —Посмотри, Роджер, —Фредди обходит со спины, еле ощутимо касаясь пальцами запястья приподнимает чужую руку и указывает на сосновые верхушки, —там, около реки, есть дорога. Роджер кивает и подаётся назад, чтобы не упасть. Он видит узкую полоску дороги, тянущуюся между горными склонами, правда, не так уж и важна она сейчас. Их с Фредди руки на фоне дневного солнца вместе смотрятся очень правильно, особенно если переплести пальцы. —Я бывал там, куда она ведёт. Однажды я сбежал на маленьком автобусе далеко—далеко, ехал два дня, а потом вышел у огромного цветочного поля. Тейлор прикрывает глаза, мысленно рисуя картинку, улыбается, будто чувствуя дуновения ветра над цветами. И силуэт человека на фоне переливающегося цветочного моря кажется маленьким, брошенным без надобности. —За этим полем стоял одинокий домик, и я решил, что однажды куплю его и останусь там навсегда. Я буду вдали от людских проблем, моя жизнь останется в моих руках, я буду гулять по цветочному полю, буду пить дома утренний чай. От тишины над полями часто звенит в ушах, особенно ранним утром, пока природа ещё спит. В носу вдруг ужасно защипало, зачесались глаза. Роджер сам не понял, как начал тихо плакать, представляя участь вечно одинокого в полях. Тишину, что окружает дом круглые сутки, залитые жёлтым светом комнаты и мерное постукивание настенных часов. Его сердце разрывалось между желанием последовать за Фредди на край света и жаждой приключений, больших городов, шумных улиц и ярких вывесок. —Почему ты плачешь? —обеспокоено спросил Фредди и вытер со щёк Роджера тонкие блестящие полоски. —Мне тебя жаль, —признаётся Тейлор, еле удерживая всхлипы. —А зачем меня жалеть? —с улыбкой интересуется Меркьюри, —я сам выбрал такую судьбу. И я вернулся сюда. Слышишь? —в ответ ему доносятся только беспорядочные вздохи.—Я вернулся сюда, зная, что время ещё не пришло. —Когда время придёт, ты бросишь меня? —Роджер растирает холодные щёки и с надеждой смотрит на Фредди. —Если ты этого не захочешь—никогда, —обещает тот. Тейлор покусывает губы, он нервничает, понимает, что прекраснее момента просто не найти, но боится сделать что-нибудь не так, всё испортить. Фредди понимает без слов и чуть притягивает к себе за талию, а глаза закрываются сами собой. Видеть не так важно, как чувствовать, —Роджер понимает это и поддаётся соблазну. Он, кажется, шагнул бы даже в пропасть, если бы Фредди попросил. Но Фредди не может просить о таком. Он мягко целует такого доверчивого и открытого Роджера, обещая себе беречь его. —Между нами не должно быть лжи и недомолвок, —Меркьюри бережно обводит контур чужого лица и отстраняется, —нужно говорить только правду, говорить всё до конца. —О чём ты? —недоумевает Тейлор. —Я был там не один. Роджер, я сбежал не один. Вернее, в пути я нашёл себе друга. —Лю, —уверенно произносит он. —Да, мы познакомились, когда она фотографировала цветы на старый фотоаппарат. Знаешь, она была абсолютно одна, но не было похоже, что ей плохо. Может, всё из-за дурацкой соломенной шляпы с широкими полями? —Ты смеёшься? Лю в соломенной шляпе? —они оба расхохотались. —Я благодарен ей, —признаётся наконец Фредди, смущаясь, будто Роджер осудит его за это. —Я тоже, —он глубоко вдыхает свежий воздух и садится на траву, —если бы не она, ничего этого нам не видать. Фредди садится рядом, еле касаясь плечом, счастливо улыбается и откидывается назад. *** Брайан продолжил спать как ни в чём не бывало, а Роджер так и не смог заставить себя расслабиться. Ему казалась дикой сама мысль о том, что встречу с Фредди можно пропустить. Тейлор и думать забыл про книгу под подушкой и каких-то там языках мира. Его тревожило и не покидало стойкое чувство, что окружающие специально не договаривают определённые вещи. Роджер искренне считал себя довольно сообразительным, но сейчас готов был кричать о том, что он полнейший идиот, до которого не доходит вообще ничего. Все эти вмешательства посторонних в сугубо личные его отношения с Фредди очень нервировали и даже порой бесили. Вот какое Гвилиму Ли дело до его похождений? А Брайану? Он ведь так и не поговорил с соседом насчёт своих сомнений и предупреждения Лю в стиле: «Брайан слишком много знает, держись от него подальше». Вероятность того, что у Макдафф паранойя ничтожно мала. Для такой активной деятельности нужны крепкие нервишки, потому её слова звучат как весомый аргумент явно не в пользу Мэя. Но Брайан спит как убитый, и дознаться у него не получится. Так Роджер и таращился в потолок до ночи. Разум предательски подкидывал соблазнительные идеи о мягкости подушки и одеяла, но Роджер их отгонял. Он не позволял себе представить, как прекрасно было бы опустить отяжелевшую голову на ровную поверхность, как тепло было бы под покровом одеяла, пытаясь сосредоточиться на Фредди. Он ощущался очень близко. Тейлор увидел, хотя, скорее почувствовал, как в пустующей с недавних пор соседней комнате загорелся и потух свет. Он ринулся к балкону, распахивая двери и не задумываясь о покое соседа, перегнулся через мраморное ограждение и сполз вниз. В нескольких метрах от него то же самое сделали Джон и Лю. —Все в сборе, —заключила девушка, —итак, наши миссии на сегодня: Джон, ты идёшь в комнату Роджера и внимательно следишь за Брайаном. Он уже достаточно знает, чтобы понять твоё присутствие и не дёргаться. Мы с тобой, Роджер, идём к Мелине и ты замечательно проводишь время, пока я слежу за вашей безопасностью. —Гвилим под дозой снотворного, —добавил Джон, —он устроил нам кучу неприятностей, и мог добавить ещё, поэтому я очень постарался и раздобыл что требуется. Лю знаком велела Роджеру следовать за ней и двинулась к кустам. Они шли вдоль спящего интерната в полной тишине, миновали мужской корпус, женский, пробираясь сквозь розы, и наконец обогнули старый широкий клён. Тот самый, у которого пару дней назад встречались Брайан и Лю. Оставалось только ждать. Роджер отдышался после непродолжительного путешествия, осмотрелся по сторонам, понимая, что просто не может терпеть. —Почему ты не выходишь из своей комнаты? Тут же ближе.—спросил он, припоминая недалёкий балкон женского корпуса. —Нужно следить за вами с Брайаном, а заодно и за остальными подозреваемыми мной. Я, конечно, могла бы спускаться и идти из своей комнаты, соседки у меня нет, но кто знает, может за мной следят. Тем более, нам с Джоном нужно согласовывать действия. —А как без соседки? —удивляется Роджер. —Дело в том, что со мной живёт некая Элизабет Тейлор. В четырнадцатой комнате женского корпуса, —лицо Лю озаряет странное подобие ухмылки, —спасибо Джо за его мелкие пакости. Роджер невольно вспоминает, как сразу после приезда сюда стал жертвой издёвок и был записан в женский корпус с этим именем. Воспоминания заставляют поморщиться. —А почему ты зовёшь Фредди «Мелиной»? —решает узнать он и получает неодобрительный короткий взгляд. —Мелина так пожелала, тут я бессильна, —поясняет девушка и отворачивается. Разговор об этом ей неприятен, а потому окончен. Роджера не удовлетворяет такой ответ, и он обещает себе расспросить об этом самого Фредди во всех подробностях, без лжи и недомолвок. Но кусты возле ограды шуршат, и Макдафф поднимается на звук. Тейлор слышит что-то вроде: «Мелина, солнце моё!», и не верит, что эмоционально «каменная» Лю способна выдавать такие обороты речи от чистого сердца. Если оно, конечно, у неё есть. Но всё становится неважным, когда к нему подлетает Фредди, чуть не роняя на газон. Он легко приподнимает Роджера над землёй и неспешно вращается по кругу, шепчет тихие признания на непонятном Тейлору языке. Неожиданно вспоминается забытая книжка. —Я скучал, —сообщает Роджер и без сомнений утягивает Фредди в долгий поцелуй. Тот отвечает с нескрываемой жаждой и почти дрожит от нахлынувших эмоций. Они прячутся в корнях клёна, прижимаясь друг к другу и рассказывая о последних новостях. Фредди приглушённо смеётся и плетёт Роджеру косичку. Тейлор перебирает цепочки на его шее. Где-то по другую сторону дерева в пышной склонившейся кроне прячется Лю, безотрывно наблюдающая за мрачными окнами здания. *** Брайан скорее вскакивает, чем просыпается, кромешной ночью в холодном поту с ощущением того, что он опоздал. На кровати Роджера чернеет тень силуэта, явно ему не принадлежащего. Включить свет Мэй не решается. Он выяснил на практике, что различные сигналы лучше не подавать вовсе. И, будто слыша его безмолвные просьбы, силуэт подаёт голос. —Не пугайся, —мягкий тон Джона охладил его пыл. Брайан опал обратно на кровать как кофейная пенка.—Это всего лишь я. Не убийца, не маньяк, не Лю, которой ты дико боишься. —Хорошо, —полусознательно отвечает Мэй. «Чёрт! —вспыхивает мысль, —где Роджер?» Вот оно—то, что пошло не так. Брайан больше чем уверен в этом, ведь Джон Дикон не стал бы просто так возникать на месте его соседа, исчезнувшего неизвестно куда. Ночью! С одной стороны парень чувствует некоторое облегчение: атмосфера нагнетания отступает, но с другой стороны оказывается, что дело плохо, а подействовать на ситуацию вряд ли возможно—Джон не сидел бы тут без причины. —И что я, по-вашему, должен делать? —обречённо спрашивает Брайан. —Просто…притворись, что спишь, —спокойствие Дикона начало пугать, —если не получится, я тебе помогу, —он многозначительного поднял брови. —Я попробую, —пролепетал Мэй и забрался под одеяло. Меньше всего сейчас хотелось знать, как именно ему помогут. И ладно, если это будет простой удар по затылку. *** —Не уходи, пожалуйста, —Роджер готов расплакаться, —я не хочу оставаться без тебя с этими людьми. —Ты же знаешь, что я не могу, —Фредди выглядит очень печально и воспринимает чужую обиду как свою, —безумно хотел бы, но не могу. —Когда мы снова встретимся? —интересуется Тейлор. Он лежит уже на самом Фредди, слушая удары сердца и равномерные вдохи. —В выходные, я обещаю, —Меркьюри успокаивающе поглаживает его по напряжённой спине.—Мы будем вместе целых два дня. Только ты и я, никого лишнего. —Фредди, ты задолжал желание, —Роджер укладывает подбородок на скрещённые руки. —И чего же ты хочешь? —Хочу, чтобы ты остался, —капризничает Тейлор, смешно надувая губы. Меркьюри не успевает ничего ответить, потому что в их укромный уголок заглядывает Лю и нарушает идиллию. Роджер наваливается всем весом, смотрит обречённо. Фредди готов обещать ему что угодно, только бы не видеть это жалобное выражение на милом лице. Но ему пора идти, пусть даже против собственной воли. Они прощаются целую вечность: Фредди обещает, что Лю заберёт Роджера в выходные, и они встретятся, Тейлор беспорядочно целует его и не выпускает из кольца собственных рук. Фредди уходит, провожаемый долгими взглядами. Лю подтаскивает Роджера за рукав к корпусу, и он в итоге сдаётся. Возвращаются молча, тем же маршрутом, что и раньше, и только Роджер пересекает границу комнаты, с его кровати поднимается Джон. Лю стоит у большого книжного шкафа, наблюдая за тем, как лежащего Брайана разворачивают и лишают одеяла неожиданно сильные руки Джона. Дикон не похож на того, кто часто применяет силу, но, оказывается, она у него есть. Мэй не спит, он со страхом оглядывает всех присутствующих и послушно поднимается. Лю занимает место у его стола, Джон—у стола Роджера. Сам Тейлор садится на свою кровать. Сразу становится ясно: будет серьёзный разговор. —Итак, Брайан, —спокойно начинает Лю, —ты знаешь некоторые вещи, изначально не предназначенные для разглашения.—Мэй кивает.—Из этого следует, что нам нужно договориться. Будешь ли ты молчать, или… —Я не имею ничего против желаний Роджера, —перебивает Брайан, —если он сам этого хочет—пусть. Я не стану разглашать ваши тайны, только пообещайте, что это не зайдёт чересчур далеко. Джон и Лю переглянулись. Брайан проследил за этим жестом, пытаясь понять, что ещё от него требуется. Роджер сидел тихо, всё ещё опечаленный расставанием с Фредди. Личные разборки окружающих казались ему слишком далёкими проблемами. —Нам нужно решить вопрос с Гвилимом, —наконец сказал Дикон.—Мы не можем следить за всем и вся, поэтому хотим привлечь тебя. —Брайан, мне понятно твоё любопытство, и сделать с ним я ничего не могу, потому мы и предлагаем принять участие, —доверительно делится Лю. —И что я должен с ним сделать? —По правде говоря, «делать» с ним ничего не нужно, —объясняет Джон, —только внимательно следить за его действиями. Видишь ли, у каждого из нас своя задача, которую мы старательно выполняем, а ты уже узнал достаточно, чтобы стать нашим врагом. —Не лучше ли быть друзьями? —Лю подошла к сидящему Брайану и протянула руку.—Предлагаю тебе дружбу и сотрудничество. —Я пожалею об этом, —после недолгой паузы со вздохом отмечает Мэй и сжимает тонкие пальцы Лю. *** —Так кто мы друг другу? —спрашивает Роджер. Ему почти не жаль безвозвратно утерянной тишины. —Тебе решать, —Фредди приподнимается на локтях, —я для себя определился. —Так расскажи, —Тейлору очень важно услышать ответ, вращающийся на кончике языка, —потому что я определился тоже. —Я не могу, пока не узнаю, что мои чувства взаимны. Это не шутки для меня, Роджер. И Роджер рад бы сказать, что всё взаимно, но только что «всё»? Он ведь понятия не имеет о том, какие именно чувства испытывает Фредди. —Тогда скажи, какие они, —не унимается Тейлор. —Определённо, самые разрушительные на свете. Фредди еле выговаривает своё почти—признание. Даже ему страшно раскрывать карты, пусть не в первой, но всё же. Такого Роджера не было и не будет у него никогда, так же как и подобных чувств. —Но, при этом, —после продолжительной напряжённой паузы продолжает Меркьюри, —самые прекрасные. С плеч Роджера валится огромная тяжесть, нагнетённая ожиданием. Он не позволяет себе рассмеяться от счастья, хотя сделать это очень хочет. Конечно, той заветной фразы он не услышал, но сдвиг в отношениях, пусть маленький, невероятно им обоим важен. Тейлор понимает на интуитивном уровне, что должен признаться тоже. И ему страшно, но Фредди смог, а значит получится и у него. —Это довольно близко к тому, что испытываю я, —отвечает Роджер, и в благодарность видит светлую улыбку на прекрасном лице.—Разница лишь в одном: я не вижу ничего разрушительного. ***