walk it back

Бен был слишком умён. Слишком чуткий, слишком внимательный. Он никогда не подавал виду, что он подмечает каждый увиливающий взгляд Джо, каждый раз, когда он заламывает пальцы, каждое сообщение, пестрящее обилием эмоджи, написанное еле шевелящимися пальцами. Бен замечал все, кроме момента, когда Джо стал тем, кого отчаянно хотелось спасти от самого себя. Билет в Париж был благодушно отдан приятелю, молясь, чтобы на регистрации дали сидения на разных концах самолёта. Сообщение было прочитано и тут же стерто с телефона. «Прости, мама срочно попросила приехать. Ты знаешь, она просто так звонить не будет. Поеду завтра, так что жертвую своим билетом. Представляешь, какой я хороший друг?? Передай его Алексу, он бы ногу за него отдал. Чужую, наверное, но, ногу. Прости ещё раз!» Вранье. Бен хмуро уставился в иллюминатор, не видя небесных просторов за плотным стеклом. Цветочные калейдоскопы французских фильмов, которые он прокручивал в голове ещё с самой покупки билетов, сменили главных персонажей. Теперь Бен один ходил по узким мелодичным улочкам. Теперь Бен фотографировал пустых туристов на фоне фонтанов и садов. Теперь на столике перед ним стоял всего один бокал рубинового вина, а в пепельнице уже образовалась горка. Джо взрослый мужчина и если бы у него были какие-то проблемы, он бы сказал. Джо все понимает, и если бы дело было в нем, в Бене, он не стал бы умалчивать. Джо не боится своего сердца, в отличие от Бена, и если бы что-то чувствовал, сказал бы прямо. Мантры утешения с трудом поддерживали слабый огонёк надежды. Разобраться в себе прежде чем устраивать разборки другому. Простая и понятная мысль в голове, в которой таких мыслей становилось все меньше. Вместо этого, они крутились вокруг продрогшего Джо в его свитере. Волосы, уже поддающиеся возрасту, разлохматились ещё сильнее. Джо смеялся, называл себя дураком, цеплялся пальцами за рукава, думая, что этого не заметят. Джо светился холодом и счастьем, выключая все фонари вокруг. Джо вызывал улыбку, спрятанную за покусыванием губы. Джо заставлял сердце томно замирать в предвкушении чего-то сладкого и спокойного. Чего-то, что никогда не произойдёт. Бен зажмурился, прогоняя из головы расплывчатые образы, которым там было не место. Он обязательно позвонит ещё раз, сидя в открытом кафе, замерзшими пальцами вскрывая очередную пачку сигарет. Позвонит, чтобы услышать длинные гудки и холодный голос автоответчика. Погреет руки о белую кружку с чёрным чересчур крепким кофе. Потушит очередную сигарету, вставит наушники в уши, и пойдёт исполнять мечты всех романтиков туристов, прилетающих в этот сказочный город приторно целуясь и держась за руки со своими иллюзорными родственными душами. В одиночестве.

***

Джо смертельно устал. Каждая ещё не умершая нервная клетка просила покоя. Как губка он впитывал в себя каждого человека вокруг. Заботился о чужих проблемах, мечтал чужими мечтами, записывал обрывки не своих мыслей, слушал чужие души в песнях, изломанно улыбался чужому счастью. Он вышел из комы только когда понял, что от его души не осталось ни ниточки. Внезапное осознание. Он рылся в своей груди, пытаясь найти толику себя, но тонкие пальцы цеплялись лишь за чью-то мечту стать шеф-поваром, чью-то идею для романа, чью-то растерзанную душу. Он разгребал руины, сбивая бледную кожу в кровь, но не находил хоть чего-то, что было бы его. Джо чувствовал, что его стало слишком много. И недостаточно. Его переживания возвышались над непреодолимой горой рутины и невозвратимо оборванных связей. Телефон замолчал месяцы назад, его заслуга и гордость. Потерять все аккуратно выстроенное, оказывается, было до смешного легко. Лишний раз не обнять на прощание. Лишний раз проигнорировать звонок. Лишний раз сделать вид, что не слушал чужую историю, хотя только чужими историями он и жил. Друзья, взявшись за руки, покидали Джо, и он просил их об этом сам, на прощание помахивая в уходящие спины из-за грязного окна. Как он и думал, тишина, которой он так добивался, оказалась отравляющей. Лишь один тревожный звонок иногда прорезал душную тьму, но Джо игнорировал и его. Слишком хорошо знал, кто на том конце фантомного провода. Чуткий дружеский жест душил, стискивая худое тело. Свитер, отданный ему в немилостивую погоду, был ему чуть большим, и безжалостно напоминал о том, кого он выставил из своей жизни первым, отдаляясь усерднее и аккуратнее всего. Он бы понял, если бы Джо сделал все резко. А понимать ему ничего было нельзя. Так решил Джо, за себя и за него, раз и навсегда ставя крест несмываемым маркером на совместных фотографиях, на воспоминаниях о бессонных ночах, пропитанных дурным алкоголем, в котором Джо так и не научился разбираться. Лучше уйти прежде, чем он разрушит Бена. Лучше уйти прежде, чем Бен поймёт, что влюбился в десятки людей. Лучше уйти прежде, чем Бен поймёт, что влюбился. Джо потушит слишком крепкую сигарету из случайно забытой на его подоконнике пачки, обнимет себя руками в ненавистном слишком теплом свитере, и нальёт себе ещё слишком кислого вина. В одиночестве.