Soul Cracker

      — И. . . Снято!       Звонкий голос Дэвида заставляет Акселя мгновенно оторваться от теплых губ напарника по съемкам. Данэ-Фовель вопросительно поднимает бровь, но ничего не говорит. Зато выбивает одним только взглядом весь воздух из легких Аурианта. Который, откровенно говоря, за пару месяцев так и не привык к этому.       Съемочная группа громко аплодирует, и рыжеволосая ассистентка, тихо посмеиваясь, протягивает актерам полотенца. Аксель крепко обматывает им бедра, наблюдая за тем, как ткань темнеет от клякс краски. Режиссер подходит ближе, с восторгом благодарит за проделанную работу, и напоминает о времени следующей сцены. Голова Аурианта на автомате качается, он даже умудряется делать заинтересованный вид, но мыслями все ещё в той сцене, в амплуа Луки. Проводит маслянистыми руками по горячему, жутко горячему, телу Элиотта, размазывая краску по бедрам. Целует так, как ещё никогда никого не целовал. Со всеми накопившимися чувствами, со всей страстью, впивается в рот Демори. Оттягивает зубами его влажные губы, что приобрели зеленоватый оттенок краски. Судорожно выдыхает, и выгибается в сильных руках, которые, кажется, успели исследовать абсолютно все сантиметры кожи Акселя. Луки. Ему срочно необходимо принять душ.       Прохладная вода действительно помогает – становится легче дышать. Она смывает разноцветные пятна с его кожи, но ничего не может поделать с ощущениями от прикосновений Максанса. Губы покалывает, и парень машинально проводит по ним кончиком языка. Свежие воспоминания их головокружительных поцелуев никуда не уходят. Ауриант старательно запихивает чувства к коллеге в самый дальний уголок сердца, ежедневно пытается спрятать их за сотней стальных замков. Но, безуспешно, они вышибают двери с петель, и огромной волной сшибают блондина с ног. И он не задыхается, нет, он влюблен и это придает ему сил. Парень отдает всего себя на работе, в сценах с Максансом, он может касаться его, нежно обхватывая ладонями белоснежную кожу. Он может прижиматься к его сильному телу, чей жар не сдержать даже плотной ткани куртки. На съемках он отпускает себя, перестает контролировать взгляды, полные безграничной любви к Данэ-Фовелю. И сцены Луки и Элиотта почти всегда получаются с первого дубля. Никто не сможет заподозрить его, чувства Луки Лаллемэнта – самое надежное прикрытие своих собственных.       Недавно Дэвид заявил о том, что им необходимо как можно чаще мелькать на публике. Делать больше фотографий, записывать короткие ролики, участвовать в интервью и в программах. Вдвоем. По телу прошла дрожь, ладони вспотели, и он нервно сжал их в кулаки. Данэ-Фовеля это ничуть не смутило, возможно, из-за того, что он был более опытным в этой сфере. В тот день, перед началом съемок третьего сезона, когда Акселю представили «его Элиотта», он подробно изучил всё, что смог нарыть на парня. Информации, предоставленной самим Максансом, вполне хватало, но его буквально тянуло узнать как можно больше. Он просмотрел весь его инстаграм, узнал, откуда конкретно тот родом, умудрился откопать фотографии с выпускного в школе. Даже тогда он выглядел как знаменитость, сбежавшая прямиком с красной дорожки. Его помешательство началось с первой встречи, и до сих пор не отпускает Аурианта. Если бы за самоконтроль давали награду - Аксель без сомнения уделал бы всех.       И правда, его коллега определенно знал, что нужно делать. Данэ-Фовель постоянно клепал селфи, занимал место рядом с ним, приносил ему кофе, и широко улыбался тем, кто мельком пытался их сфотографировать. От одного взгляда на эту искреннею улыбку, ноги блондина подкашивались, заставляя обхватить руками чёртового Максанса крепче. В ответ тот прижимался ближе, обдавая дыханием макушку Акселя. Сероглазый постарался на славу – материала, для постов к фанбазе, набралось на год вперед.       Наконец, Аксель заканчивает с водными процедурами, натягивает одежду и собирает сумку. Мобильный сигнализирует о новом сообщении, парень пробегается взглядом по тексту и не сдерживает улыбку. Встреча с друзьями определенно отвлечет его от сегодняшней горячей съемки. То, что доктор прописал. Ауриант подхватывает со стола куртку и выходит из комнаты. В коридоре никого нет, голоса приглушенно раздаются в соседних помещениях, и Аксель двигается к выходу. Удивительно, но стелс-игры могут быть полезными в реальной жизни. Не хуже ниндзя он крадется по коридору и. . . оказывается перехвачен чьими-то руками. В нос ударяет запах лимонного шампуня, к горлу подкатывает ком. Ему даже не нужно оборачиваться, чтобы понять личность перехватчика. Сзади раздается приглушенный смех Данэ-Фовеля, он тянет его за рукав, заставляя развернуться лицом к себе. Аксель вздыхает, и медленно поворачивается. Кожу Максанса больше не украшают пятна краски, он весь сверкает в своей излюбленной кожаной куртке и зауженных джинсах. Кончики волос слегка влажные, глаза искрятся весельем. Сердце Аурианта бешено стучит где-то в районе живота, по лбу медленно стекает капелька пота. Господи, его закоротило от одного лишь вида этого наглеца, как же он влип, чёрт возьми.       — Надеялся успеть перехватить тебя до того, как ты вновь сбежишь с площадки.       Так и есть, он почти всегда уходил первым, боясь, лишний раз, остаться наедине со своей больной любовью. Благо сегодня у него действительно была причина – встреча с друзьями.       — Что ж, ковбой, тебе удалось захватить меня в плен, — Максанс звонко смеется и гордо выпячивает грудь, - Но мне нужно идти, друзья ждут в баре. Давно с ними не виделся.       Как по щелчку, улыбка сползает с губ Данэ-Фовеля, лицо мрачнеет и теряет все озорство. Парень подходит ближе, надвигаясь на Акселя, как хищник на свою добычу. Блондин инстинктивно отходит назад, недоуменно вскидывая брови, такого взгляда у актера он ещё не видел. В глазах плещется жидкая сталь, искры потухли, оставляя лишь глухое раздражение и что-то ещё. Он не может найти подходящих к этому слов. Спиной натыкается на стенку, загоняя самого себя в ловушку. Максанс, пользуясь несомненным преимуществом в росте, практически нависает над ним. Глаза буквально сканируют его, хочется отвернуться, закрыть лицо руками, но Аксель терпит. Сжимает губы в тонкую линию и не отрывает взгляда от своего Элиотта.       — Почему ты избегаешь меня, Аксель? – от этого тихого, взволнованного тона, Аурианту хочется послать все свое самообладание к черту, и прижать парня к себе, уткнувшись носом в жесткую ткань на груди. Возможно, Аксель №1869 поступил именно так, но он не может.       — Я тебя не избегаю, у меня действительно много дел, ты же понимаешь, что людям из нашей сферы. . .       Максанс ударяет рукой по стене возле плеча Акселя, отчего тот вздрагивает, роняя из рук куртку. Красивое лицо искажается гримасой боли, и блондин не в силах прошептать не единого слова.       — Я в состоянии различить эти слова. Ты избегаешь любого контакта со мной за пределами съемок. Как только мы заканчиваем – ты бежишь от меня как от прокаженного. Это, знаешь ли, весьма неприятно. «Я чувствую к тебе то же самое, что и Лука к Элиотту.»       Слова едва не вырываются из его рта, Аксель успевает одернуть себя и прикусить язык, но Максанс замечает это.       — Скажи мне, в чем дело? Я как-то обидел тебя, Аксель? Мне нужно знать.       — Нет! Нет. . . У меня возникли кое-какие сложности, ты тут совершенно не при чем, — « Это все из-за чувств к тебе. Как же я жалок», — Не переживай, я разберусь и снова буду, сутками напролет, доставать тебя в чатах.       Он выдавливает из себя улыбку, кривую, немного нервную, но улыбку. Максанс внимательно смотрит в его глаза, пытаясь увидеть в них настоящий ответ, но, конечно же, ничего не находит.       — Я никогда не считал, что ты достаешь меня, — он наклоняется ближе, обхватывая щеку парня ладонью. Внутренности Акселя подпрыгивают, он, кажется, перестает дышать. Максанс проводит прохладными пальцами вдоль скулы, слегка прищуривается, и потирает кожу возле края губ, — У тебя осталась здесь краска.       Их лица разделяют считанные сантиметры, взгляд опускается на губы напротив. Краска, конечно же, его невнимательность в очередной раз сыграла с ним злую шутку. Нестерпимо хочется прикоснуться, сделать хоть что-нибудь. Аромат парня окружает его, он так близко, что в глазах темнеет от желания. От желания прикоснуться, податься навстречу и. . .       — Je t'aime, Eliott.       Удивительно как легко слова вырываются из груди. Глаза Максанса широко распахиваются, пальцы замирают. Он все понимает, без сомнения. Время как будто застывает, даря Акселю последние минуты близости с ним.       Данэ-Фовель, конечно же, узнает эту фразу. Слова Луки в последней серии, после всего, что пришлось пережить их героям. После всего, что пришлось пережить им с Максансом. Аксель прикрывает глаза, он готов. Готов к тому, что ему рассмеются в лицо, к тому, что Максанс брезгливо отшатнется от него, сказав никогда больше не показываться на глазах. Но ничего не происходит. Никто из них не шевелится, мир вновь заполняют звуки голосов из соседних помещений, Акселя не ударяют, и в о о б щ е ничего не говорят. Он с удивлением смотрит на парня, не выдержав этого затишья. По бледной щеке скользит слеза, и Аксель приоткрывает рот.       — Тебе. . . настолько противно это слышать?       Плечи Максанса вздрагивают, взгляд становится осмысленным. Ладонь все ещё на щеке Акселя, и он боится признаться в том, что это хороший знак. Выжидает, смотрит тому в глаза, внимательно следя за реакцией.       — Je t'aime, Axel.       Наконец говорит он, и целует Акселя. Не Луку, а его, Акселя. Сердце заходится в бешеном ритме, и парень опасается, как бы оно не проломило ребра, и не прыгнуло прямиком в руки Максанса. Светло-серые искры глаз так близко, что он может пересчитать каждую точку в них. Данэ-Фовель сцеловывает слезы парня, и утыкается носом в его щеку. Аксель не может в это поверить. Эй, кто-нибудь, ущипните его, этого просто не может быть.       — Ты. . . Это неправда. Так просто не бывает.       — С чего ты решил, глупый. Я ведь только что сказал, что люблю тебя.       — Но я ведь, я ведь люблю именно тебя! Не Элиотта, а именно тебя, Максанса чертового Данэ-Фовеля! Моего коллегу, человека, которого. . .       На пухлые губы ложится палец. Тише. Максанс улыбается той самой улыбкой. Той, от которой Аксель готов распасться на миллионы атомов.       — А я сказал, что люблю Акселя Аурианта. Не Луку Лаллемэнта, а именно Акселя, — он приобнимает его за талию, — Но, знаешь, ты заставил меня испугаться. Всеми своими побегами, глупыми отмазками. Я действительно начал думать о том, что противен тебе.       — Я и подумать не мог, даже и мечтать о таком боялся. Хотел запрятать свои чувства, чтобы не разочаровать тебя.       — Ну, значит, я действительно хороший актер, хотя Лула заявляла о том, что мои чувства не разглядел бы, разве что, слепой.       Аксель рассмеялся, покачивая головой. Нет, даже если это и сон – он совсем не хочет просыпаться.       — Фанаты будут называть пейринг Элиотта и Луки – Элу.       — Да, я слышал это от Мэрилин. Мне тоже понравилось.       — А знаешь, как называли бы нашу пару? Максель.       — Идиот.       Максанс смеется, подтягивает Акселя к себе за воротник, и вновь накрывает губы своими. Блондин давится возмущениями, прикрывает глаза, и позволяет увести в неторопливый, и до безумия нежный поцелуй. Все варианты того, как отреагирует на его признания Максанс – сводились к одному. Он никогда не примет его чувства, Аксель сделает лишь хуже, буквально сам принудит отказаться от общения, держаться на расстоянии и испортит съемки. Но то, что сказал Данэ-Фовель, то, чем они занимаются сейчас. . . О таком не мог мечтать ни один из миллиона Акселей.       Впереди раздается шорох бумаг, Ауриант приоткрывает глаз и каменеет. Дэвид смотрит прямо на них, но ничего не говорит. И лишь один его взгляд красноречивее миллиона слов. «Я так и знал, мек, так и знал». Дэвид расплывается в улыбке и тихо разворачивается обратно. Аксель обязательно поблагодарит его за все. Но не сейчас, когда его-Максанс-Элиотт, самозабвенно целует Акселя. Позже.