***
Внезапно у меня зазвонил телефон. Звонок совершал неизвестный номер, я недолго думая решил взять трубку. — Buenas tardes, чем могу быть полезен? — сказал я, ответив на вызов. (Перевод: Добрый вечер) — Добрый, вам звонят из 76 травматологического отделения — раздался немного неприятный голос. — ваш друг по имени Роберт Смит находится в нашем отделении. Хотелось бы обсудить с вами дальнейший исход событий. — Хах, это что шутка?.. Ласточкина, я же знаю, что это ты! — недолго думая, ответил я, чутка усмехаясь. Я подумал на мою подругу с универа, так как Маша часто подкалывала меня, звоня и пугая всякой ересью. — Если бы это было так. К сожалению, не шутка. — слегка раздражённо произнёс голос. В голове все перемешалось. Сердце забилось в бешеном ритме. На глазах выступили голубовато -белые капли слез. — Молодой человек?.. Я быстро отклонил вызов. Не хотел я больше ничего слышать и решил побеждать в отделение. Хорошо, что оно находится близко.***
Я пробегал улицу за улицей. Никогда не бежал с такой скоростью. Во время бега я не чувствовал ни усталости, ни ног. Меня волновало лишь одно: порядке ли Шизофреник?.. От одной только мысли, что mi líndo (Перевод: мой милый) уйдёт из сего мира по телу бегает неприятная дрожь, коленки подкашиваются, живот словно начинает скручиваться, в носу серебрит и выявляются белые слезинки. Да и я попросту не могу существовать без него. Он стал таким родным для меня за все эти годы нашего знакомства. Я больше чем уверен, что Шизо попал в аварию. Этот глупышка до сих пор не очень хорошо водит машину, хоть и ходил в автошколу и успешно сдал финальный экзамен. Но, все равно он всегда волнуется и паникует, когда садиться за руль. Он, видимо, вдвойне волновался, ведь ехал на выставку со своими новыми наикрасивейшими пейзажами, которые были написаны гуашью. Favoríto (Перевод: Любимый) просидел за их созданием все 14 бессонных ночей. Там его ждали с прошлого понедельника, а поехал Шизонька только сегодня. Шизо рисует очень много и притом у него получаются просто шедевры. Помню, мы сидели на кровати Шизофреника, и он пытался научить меня рисовать банальные цветочки в вазе, но у меня, как всегда ничего не получалось. Как я бы не пытался, у меня выходило, откровенно говоря, говно на уровне детсадовца. Но, что самое странное — Шизофренику нравились мои недо-рисунки. Он всегда говорил мне, что я смогу нарисовать очень красиво, нужно лишь пытаться много раз и иметь гигантский запас терпения. Было чертовски мило, когда он обнимал меня и говорил эти слова, когда я показывал ему свои нелепые попытки нарисовать что-нибудь. End POV Эль-Бобо. Эль бежал очень стремительно, что аж сбил двое прохожих, при том сам несколько раз падал из-за гололедицы, которая образовалась из-за вечернего ливня и сильных ночных морозов. Но несмотря ни на что, тореадор продолжал бежать к своей серой мышке.***
Через десять минут укротитель быков был уже у злосчастного голубовато-зеленого здания больницы. Торопливо открыв серебряную железную дверь, Эль подбежал к регистратуре. Там сидела пожилая женщина, лет шестидесяти восьми. Видимо она звонила испанцу с той горькой новостью о Шизофренике. Ее лицо было все в морщинах, волосы пепельного цвета были собраны в аккуратный пучок, на носу красовались довольно крупные очки в овальной черной оправе. Пожилая женщина была в медицинском халате белого цвета. Она была худощавой и, видимо, имела маленький рост. Бабушка что-то набирала своими тонкими, как спички, пальцами на старом компьютере, видимо со времен 2000-х.Секунду спустя состоялся следующий разговор: — Добрый вечер, como yo entíendo, вы звонили мне. (Перевод: Как я понял) Скажите пожалуйста… ¿Qué cámara es Robert Smth? Realmente la necesíto… (Перевод: В какой палате находится Роберт Смит? Мне это очень важно…) — выпалил Эль. В голосе паренька был оттенок едва скрываемого сильнейшего волнения. — Да. Извините, но я не очень вас понимаю. Вы имеете в виду в какой палате Роберт Смит? — спросила женщина на стойке. — Да, прошу прощения, я просто не из России. Так где он?.. — спросил он, с тем же волнением в голосе. — На третьем этаже, поворот направо, затем налево, 43 палата. У нее будет стоять доктор, как раз он вас и ждет. Услышав это, укротитель кротко сказал «спасибо» и сорвался с места. Он подбежал к лифту, нажал кнопку. Ждать долго не пришлось, кабина уже была на первом этаже, поэтому железные двери незамедлительно открылись. Испанец в одно мгновение очутился в просторной металлической подъемной машине. Там веяло всякими препаратами, йодом, бинтами и хлороформом. Наконец, лифт поднялся на нужный этаж. Двери медленно начали открываться. Тореадор, не дожидаясь полного открытия дверей кабины, выскочил на этаж. Затем быстро побежал направо, как говорила ему та пожилая дама. В голове Эля перемешались все мысли. Лишь две фразы засели в разуме: ” Por favor, déjalo estar bien…» (Перевод: Пожалуйста, пусть с ним все будет хорошо…) и “ ¿¡ Dónde está esta maldíta cámara?!» (Перевод: Да где же эта чертова палата?!). Добежав до поворота, слева, парень увидел доктора, который стоял рядом с палатой и что-то писал на планшетке темно-синего цвета. У медработника на переносице были надеты квадратные очки с черной оправой, он был одет в белый хирургический халат, на руках красовались бирюзового цвета перчатки. Немедля, Эль подбежал к доку и начал разговор. -Hola, я хотел узнать, что с Робертом… — чуть ли, не крича от беспокойства, сказал тореадор. (Перевод: Здравствуйте) Медик вздрогнул, ведь он не заметил паренька. Но тут же сухо отрезал: -Простите, а вы кто?.. — Я Эль-Бобо Смит. Мне звонили из вашего отделения. Просили, чтобы я обсудил с вами проблему с Бобом — расторопно заявил Эль. — Ах, да. Так вот… Ситуация у Роберта плачевная…-с некой грустью сказал медработник. — Dios mío… Так что с ним…? Я должен знать, что с ним все хорошо!..-горячо тараторил испанец. (Перевод: Боже мой.) -Парень попал в автокатастрофу. К счастью, он отделался небольшими травмами: переломом руки в зоне лучевой кости и ноги в районе малоберцовой кости. Обычно, после таких сильных столкновений, люди просто не выживают. Но он — счастливчик. Правда, он сейчас находится в состоянии первичной комы травматического типа из-за сильного ушиба головы. У Боба так же может появиться амнезия после того, как он придёт в себя. Он очнется только через неделю, две, как минимум. А пока что Вы можете пройти в палату — огласил медработник и указал Эль-Бобо на дверь в комнату. Укротитель не хотел слышать и вникать в слова доктора. Он пропустил мимо ушей все кроме одной фразы: «Вы можете пройти в палату». В миг он открыл дверь и увидел лежащего на медицинской кровати темноволосого парня, которого Эль считал своим смыслом жизни. Его глаза вмиг округлились. -Oh díos, Shízo… — тихо выдавил Тореадор. На лице уже красовались прозрачно-белые дорожки слезок. (Перевод: О мой Бог, Шизо!)***
Состояние Шизо было не одним из лучших: он был не в привычной для него одежде — свитере и джинсах, а в рубашке до колен сизого цвета, которую обычно одевают на пациентов. Нога и рука были закованы в белый гипс. На остальных открытых частях были синяки и большое количество царапин. Голова пострадавшего была обмотана белоснежным широким бинтом, на котором были видны редкие капли темно-бордовой крови, и сквозь который иногда проступали редкие прядки темных оливково-коричневых кудрявых волос. На его лице красовалась голубая маска, трубка которой тянулась к аппарату ИВЛ. Выражение его личика было каким-то странным: толи грустным, толи испуганным, а может и тем и другим. Глаза Шизофреника были закрыты. Сама палата была маленькой, но имела довольно большие окна. За ними виднелся зимний лес. Обои в палате были окрашены в белый, в некоторых местах находились чуть ободранные кусочки. Помимо кровати там располагалась небольшая тумбочка персикового цвета. На ней лежала аккуратно сложенная одежда Боба, на ней располагался телефон Шизофреника с воткнутыми в него наушниками серого цвета. Рядом с кладенной одеждой стояла светло-голубая небольшая вазочка с одним цветком пурпурной астры. Близко к койке стояли несколько аппаратов серебристо-белого цвета. POV Эль-Бобо Oh díos, oh díos, oh díos, oh díos…! Ш-шизо… Как так?.. (Перевод: Боже мой, Боже мой, Боже мой, Боже мой…!) Просто не могу в это поверить… Опять ком в горле и слезы на щеках… Я не могу ничего больше сказать. Мое сердце на несколько мгновений остановилось. Сию же секунду я в один миг подбежал к моему favoríto, упал на колени, взял Шизо за запястье руки и просто начал рыдать. Я не в силах был сделать что-то со своими эмоциями, сдержать их или просто не зарыдать в этот момент. Наверное, доктор подумал, что я какой-то неадекватный или еще хуже, надумает вышвырнуть меня из палаты. Хотя, я сам в этом и виноват… Я еле сдерживал свой рев, при воспроизведении мной, походил бы на какой-то жалкий вой. End POV Эль-Бобо При виде такой картины доктор приподнял левый край губ, сместил брови и чуть прикрыл глаза. В общем сделал недовольное лицо. Видимо, ему не очень нравилась такая картина: какой-то парень рыдает над приятелем, который скорее всего скоро поправится и будет жить, как и прежде. Минуту спустя, он стал тереть переносицу, будто пытаясь унять головную боль, и качать головой, наверно, он уже собирался выгнать Эля из-за надоевших ему ежесекундных всхлипов и почти непрерывного скуления. Так оно и было. Врач подошел к тореадору и положил руку на плечо испанца, сказав следующее: — Извините, если отвлекаю вас от вашего «траура», но к сожалению, приемные часы уже заканчиваются. Можете, пожалуйста, покинуть палату… Эль-Бобо чуть отошел от скуления и рыданий, и вытер глаза рукавом своей красной курточки. Он посмотрел в сторону медработника, и лишь тяжело вздохнул. — Как скажите… — тихо и тоскливо отозвался Эль, шмыгнув носом. После этих слов парень нежно поцеловал кисть руки Шизо и еле слышно сказал: — Todo va a estar bíen… Te quíero… (Перевод: Все будет хорошо… Я люблю тебя…) По выходу испанца из палаты, Док закрыл дверь в помещение на ключ серебристого цвета и положил его в широкий карман больничного халата. — Так вот, навестить вы его можете на следующей неделе, примерно в это же время и день недели. К сожалению, в другие дни Вы не можете посетить вашего дружка, увы, такой у нас график — произнес доктор. — Ох, хорошо… — промолвил Эль-Бобо. — Вы будете приходить к нему на следующей неделе? — поинтересовался медработник. — Конечно… — сказал Тореадор. — Ну и славно. Тогда, я жду вас в следующую пятницу. Если Роберт придет в себя раньше, мы вам обязательно позвоним — сообщил врач. -Отлично… — грустно промямлил испанец, опустив голову. -Дружище, не надо паниковать раньше времени, он выйдет из такого состояния и заживет прежней жизнью! — с некой радостью в голосе заверил Док укротителя быков и похлопал его по плечу. — Л-ладно… — Эль посмотрел на медика и натянуто улыбнулся.***
После того, как испанец вышел из больницы он поднял голову и стал смотреть на небо. По нему медленно тянулись большими стадами темно-серые громадные тучи. Солнца, из-за них, вообще не было видно, лишь упоминание — мелкое едва заметное блестяще-белое круглое пятно. Затем, тяжело вздохнув, он направился домой.***
Первый день без Шизо уже показался Эль-Бобо какой-то пыткой: с самого утра он почти не вставал с кровати, лишь иногда поднимался по нужде или же за едой. Всю субботу тореадор провалялся в кровати, смотря какой-то старый странный и скучный фильм, вернее, он его не смотрел, а лишь отвлекался на него иногда, рассуждая о смысле жизни и о других философских вещах. Даже парочка его самых любимых книг испанских писателей как Федерико Гарсия Лорка, Мигеля де Сервантес и Лопе де Вега не помогали избавиться от дурных мыслей. В квартире, как он считал, было очень пусто и как будто безжизненно. На сердце тоже была некая тоска и боль, словно кто-то резко вырвал его часть или сразу все. Этой ночью Эль толком не спал из-за ночных кошмаров, после которых он просыпался в холодном поту и слезах. Следующий день он провел тоже в кровати, правда он ходил за едой в продуктовый, ведь пища уже закончилась. В понедельник он пошел в университет, но там он ни с кем не общался в течении всего дня. После учебы он отправлялся домой. Потом он просто лежал на кровати и смотрел в потолок, ничего не делая и думая, что жизнь уже разрушена. С каждым днем все угасала и угасала надежда на лучшее. Иногда он сидел в интернете, но и это не особо помогало в избавлении от постоянной головной боли и депрессивных мыслей, которые длились 24/7 каждые сутки после визита Эль-Бобо в больницу. Остальные три будних дня он провел так же. Никаких изменений, лишь однотипная рутина: встать с кровати, умыться, поехать в универ, отучиться, поехать домой, полежать, смотря на потолок и, наконец, заснуть. Парня можно понять, ведь тот переносит разлуку со своим родным человеком, зная, что тот находится в столь трудном состоянии. Все изменил лишь один день — четверг. В то время, когда Тореадор только зашел в автобус, надеясь скоро приехать домой с учебы, смотря в окно и слушая какую-то грустную, и в то же время спокойную музыку, у него зазвонил телефон. Недолго думая, испанец поднял трубку. — Sí?.. — ответил он. — Добрый вечер, вам опять звонят из 76 травматологического отделения, но на этот раз с хорошими новостями: Роберт вышел из состояния комы. Можете проведать его через час, он как раз успеет более-менее адаптироваться к окружению — торжественно заявил голос из телефона. POV Эль-Бобо Неужели… Во мне загорелся маленький лучик надежды. Сердце забилось в бешеном ритме. Внутри появилось странное чувство, в животе запорхали бабочки. Наконец-то я увижу моего любимого Шизофреничка. Агх, теперь я переполнен счастьем. — Д-да! Э-это просто отлично! — воскликнул я, расплываясь в счастливой улыбке. Опять серебрит в носу. Но в этот раз рыдать я не буду. Хех… — Отлично. Ждем вас через час, подходите к регистратуре, там вас будет ждать доктор, лечащий Роба — огласил женский голос из телефонного разговора. — Хорошо. Hasta luego! — радостно ответил я. (Перевод: До свидания!) — До свдания — затем женщина завершила звонок. End POV Эль-Бобо Вся грусть с души паренька мигом ушла, как будто ее вовсе не было. Тореадор сиял от счастья, ему побыстрее хотелось приехать на остановку около дома, пойти в отделение и крепко-при-крепко обнять своего любимого Шизоньку.***
А вот и остановка Эльки. Он мигом соскочил со ступенек автобуса и стремительно побежал к больнице. Минут десять спустя, он оказался у входа в травматологическое отделение. В его животе не перестали кружить бабочки, они лишь только увеличивали свои темп и интенсивность. В ту же секунду Эль открыл серебряного цвета двери и зашел в холл больницы. Сразу же он пошел к регистратуре, которая находилась напротив входа. У нее стоял лечащий доктор Шизофреника, облокотившись на стол, и о чем-то оживленно беседовал с женщиной, сидевшей за справочным столом. Это была уже не женщина пожилого возраста, а довольно молодая. Видимо, она недавно устроилась работать сюда. Ее лицо все было в веснушках. Рыжие чутка волнистые волосы были убраны в опрятную прическу. Девушка была одета в синевато-белый медицинский халат. После того, как испанец подошел к стойке, врач сказал: — О, добрый вечер, Эль-Бобо. Ну что, пойдемте к Роберту? — спросил Док. В его голосе читалась нотка восторга. — Конечно! — чуть ли, не прыгая от счастья, радостно ответил Эль доктору. После этого парень с медработником неторопливо пошли к лифту. Тореадор нажал кнопку вызова и стал смотреть на индикатор, показывающий этаж, на котором находится кабина подъемника. — Ах, да, забыл сказать вам, — внезапно начал диалог врач, — виновника автокатастрофы уже приговорили к заключению на год и лишению прав на 8 лет. — Оу, ну, это, правильно — отозвался испанец. — Так что вы чувствовали почти всю неделю? Это, наверное, было трудно? — поинтересовался медик. — На самом деле, я не очень хочу об этом говорить… Но было очень трудно — замешкавшись, ответил на вопрос Эль-Бобо. — Извините, что задал такой вопрос… — ответил доктор. — Да ничего, главное, что сейчас с ним все хорошо — улыбнувшись, сказал тореадор. Внезапно раздался звонкий «динь» и двери подъемной машины открылись. — А вот и лифт приехал — объявил доктор. Медработник и испанец поспешно зашли в пустую серую кабину. Док нажал на кнопку. Двери поспешно захлопнулись, и кабина тронулась. Там все еще пахло всякими препаратами и лекарствами. Несколько секунд спустя, оба молодых человека оказались на третьем этаже. После того, как металлические двери открылись, они торопливо пошли к палате, где находился Шизофреник. POV Эль-Бобо Finalmente (Перевод: Наконец-то)я увижу Шизеньку! Авв, я так рад! Еле сдерживаю себя, чтобы не начать прыгать от восторга. Ух, еще чуть-чуть и мое сердце вырвется из груди. И вот, наконец, медработник начал открывать дверь, и… Вот он, Шизик, спокойно лежит и смотрит в какую-то точку на стене. На его лице читается эдакое недоумение и спокойствие. На его лице уже не было той маски, которая помогала ему дышать во время комы. Бинт на его голове, видимо, сменили, ведь он уже не был пропитан кровью. Прическа Шизо была чуть растрепана. На его теле была одета та же сизая рубашка. Нога и рука так же были закованы в белый гипс. Палата никак не изменилась, оттуда лишь убрали аппарат ИВЛ. Так же на столе помимо вещей Шизофреника стояли несколько баночек и коробочек препаратов разных размеров. Так же рядом с лекарствами стоял на четверть наполненный водой стакан. — Только прошу Вас, ведите себя с ним осторожнее — почти шепотом сказал Док мне, на что я кивнул ему. — Oh díos, Шизенька! Как же долго я тебя не видел! — зразу же на мох глазах навернулись слезы, рот расплылся в улыбке. Я был так рад просто тому, что он жив. Тому, что он в порядке. Я сразу же молниеносно подбежал к нему и тихонько обнял его. Он был таким теплым и мягким. После нескольких секунд обнимашек, я положил мои ладони на его плечи. — Как ты? Все хорошо? — начал тараторить я. End POV Эль-Бобо Какой бы радостной и трогательной эта сцена не казалась, если бы не одно но: Шизофреник явно был недоволен сложившейся ситуацией — он не понимал что вообще происходит и смотрел на Эля удивленным взглядом. За некоторым количеством секунд последовал сухой, как будто бы безжизненный ответ: — Кто ты?..