***
Я Дмитрий, омега, мне 23, я учусь в университете, как не странно, на достаточно не престижную профессию. Я историк. Поступил сразу после школы, которую окончил с золотой медалью. Нет, не потому что семья богатая, как раз наоборот, моя семья бедная, но жить можно. Помню начальную школу, когда всё ещё было нормально, потому что был папа, нормальный папа. Потом он изменил моему отцу, и всё покатилось. Как не странно, отец не простил его, а просто забрал меня, и ушёл. У папы взрывной характер. Они долго судились, потом они всё же развелись, и я наконец почти успокоился. У отца было небольшое дело, его хватало, чтобы мы жили безбедно, но и роскоши не позволяли. Отец всегда говорил: "Цени то, что имеешь, никого не слушай и иди по своему пути. Живи так, как никто до тебя не жил, и занимайся тем, что нравится". И я ценил. Ценил отца, ценил папу, ценил новую жизнь. И тут, отец умер. Папа был печален, да, он любил его, не смотря ни на что, просто, жизнь. Папа забрал меня к себе, он нашёл нового альфу, сильного и способного обеспечить безбедное существование. Классу к восьмому я понял одну вещь. Мой отчим - зверь. Папа постоянно ходил в синяках. Я постоянно прятал под длинными рукавами новые ссадины, но я учился. Учился стиснув зубы, понимая, что ничего не добьюсь простыми жалобами. К концу школы я уговорил папу расстаться с альфой. Мы переехали в старую папину квартиру с одной комнатой. Да, неудобно, но лучше чем ничего. Классу к девятому я понял, что меня интересует история, поэтому готовился к своему пути. Поступил в университет сразу, на бюджет, хорошие баллы по вступительным, один из первых в списке. Был счастлив не только я, но и папа. Его взяли на работу. Экономическое образование, которое он получил благодаря отцу, пригодилось, его взяли в банк. Неплохая работа для омеги. Через некоторое время он стал замом по вопросам бухгалтерии, и тут, его уволили. Донос, клевета, папа расстроился, ну, банк хоть не стал портить ему трудовую, отпустил с миром, по собственному. Через два месяца поисков ему поступило хорошее предложение, занять место главного секретаря в одной строительной фирме. Он согласился, лишь бы деньги приносила. И оно сработало. Через месяц папа начал любить свою работу, но я по прежнему не брал у него ни копейки больше, кроме тех, которые он обещал мне выплачивать каждый месяц к моей стипендии. Я иногда приходил к нему на работу, когда у него было свободное время. Его начальник был удивительный человек, он мог достать всё что угодно, и иногда помогал папу, зная нашу непростую историю, хотя и осуждал папу первое время за его измену. Когда мне исполнилось 23 я наконец познакомился с загадочным начальником моего папы. Собственно, с этого и началась та часть истории, которую можно назвать, всё пропало, но ещё можно жить.***
Предпоследний курс в универе, магистратура, я пишу кандидатскую. Да, археология - это сила, однако, антропология намного лучше. Изучать антропологию Сибирских народов, особенно с точки зрения этнографии и археологии намного интереснее чем просто голую антропологию. Ну, в это долго вдаваться. За окном всё ещё падал снег, хотя на дворе по календарю уже март. Я ощутил запах своего парня, Филиппа. "Сладковато... отвратный" - подумал я, и резко повернул голову. Обычно Фил не пах другими омегами. У нас был регулярный секс, без особых заморочек, мы с ним сразу пришли к этому соглашению, никто никому не изменяет, мы даём друг другу необходимое,и всё в порядке, но тут, что-то было не так. Он выглядел как обычно, только от него распространялся ужасный запах, он стоял в дверях и обводил ленивым взглядом аудиторию. Пара должна была закончиться через пять минут, он это знал, но почему-то пришёл очень рано. Я шёл за ним, а он впереди меня. "Почему от него воняет мусоркой?" - Задавал я себе в голове вопрос. Он знал, что я его спрошу, потому что всегда знал, что я прямолинеен. И его реакция всегда была однозначной, в начале на лице явно обозначалась ярость, потом осознание, а потом он отвечал. Сегодня всё было наоборот. Мы вышли на улицу, подошли к его машине, он открыл дверцу, но я не сел на пассажирское сидение. - Почему от тебя пахнет мусоркой? - спросил я так, чтобы слышал только он. Фил повернулся, на его лице отразилось понимание, он кивнул в сторону открытой дверцы. - Давай немного в другом месте. Я кивнул и устроился в салоне, он обошёл машину, сел за руль и мы поехали. Вся машина провонялась мусоркой, но я молчал. Он услышал мой вопрос, он на него ответит. Мы ехали к моему дому. Машина остановилась, я вышел, подождал его, и мы пошли в сквер. - Я изменил. Я нашёл своего омегу. - сказал он, когда мы дошли до дуба. - А что значит этот странный запах мусорки? - снова спросил я. - Он нестандартный омега. Работает по вызову. - объяснил он. Я кивнул. - Мы расстаёмся. - подытожил я. - Тогда, давай миром, чтобы не было претензий. - Давай. Дим. - Позвал он, я поднял голову. - В его глазах плескалась теплота и нежность. - Спасибо что был со мной, и извини. Жаль, что это не ты. - Спасибо, Фил. - Я обнял его, мы поговорили немного, решили остаться друзьями. Я проводил его до машины, он уехал, а я некоторое время стоял и просто смотрел в одну точку. Да, было тяжело, но, я ощутил благодарность к миру, за Фила, он нашёл истинного. Я позвонил папе, сказал что мы с Филом расстались, сказал, что пойду прогуляюсь, он попросил не задерживаться и положил трубку. После смерти отца и того альфы, папа стал спокойно относиться к моим "заходам". "Заходами" он называл мои долгие прогулки, когда я мог прийти домой в час ночи, чуть подвыпивший, он гладил меня по голове и оправлял спать. А утром просто с укором на меня смотрел, но понимал. Я шёл по улицам, думал, вспоминал время с Филом. Потемнело, снег повалил гуще. Я не заметил, как оказался возле бара, где обычно заседал, когда был в "заходе". Я зашёл туда, немного выпил, виски, расплатился и уже собрался уходить. - Опа, какой номер. - В нос ударило перегаром. Компания молодых альф, модно одетых, и по запаху явно выпивших, решила меня окружить. - Что такое, нам не нравиться? - Один из альф принюхался ко мне, и тут я осознал. Я даже не переоделся после встречи с Филом, и от меня сейчас тянуло мусоркой. - Разошлись, шпана, на моё позарились. - Услышал я знакомый голос. Отчим. Он схватил меня за руку и потащил к выходу. - Что Вы тут делаете? - спросил я, пытаясь вырвать руку из его мёртвой хватки. - То же можно спросить тебя, щенок, или уже не щенок. - Он затащил меня за угол, и буквально впечатал в стену закоулка. - Мусорка, как романтично. Неужели денег не хватает, себя продаёшь. - Не Ваше дело. Вы больше не часть нашей семьи. - Я называл его исключительно на "Вы", что его бесило, может я и омега, но за себя постоять всегда сумею. Я почувствовал хлёсткий удар по лицу. Да, альфы сильнее, но он никогда не бил меня по лицу. Потом ещё один удар. Я полетел на землю, и тут на мою спину опустилась, то ли верёвка, то ли палка, я так и не понял. И тут я совсем впечатался в асфальт. Упасть, не дышать, опять жду когда прилетит по спине, но этого не случается. Странно, обычно за одним ударом следует другой, но не сегодня. Что-то изменилось. Робко вдыхаю, и чувствую запах. Истинный. Я поднимаю глаза, вижу только широкую спину, чувствую дикий запах можжевельника и кедра. Внутри всё скручивается в узел. "Нет, нет, нет, не сейчас." - Мысленно приказал я себе. На альф все омеги реагируют одинаково, на истинных тем более. Встаю, чувствую боль в спине и что-то тёплое течёт с плеч, между лопаток и по пояснице. Отчим этой штукой, которая оказалась доской, в которую было что-то воткнуто, разбил мне спину через рубашку, моя куртка валялась на земле, я не успел её надеть, когда он вытащил меня из бара. - Тебя надо в больницу. - сказал мой спаситель. Я только кивнул, попытался сделать шаг, но тут же начал терять равновесие. Меня поймали тёплые руки альфы, и я на момент отключился. пришёл в себя когда он уже усаживал меня в машину. - Подожди, надо куртку одеть, запачкаю салон. - Потом отмою. - Рыкнул альфа, обошёл машину, сел за руль, и повёз меня в больницу. - Мстислав Романович, моё имя. - Дмитрий, Сергеевич. - Представился я, зажимая рану на шее, и немного поморщившись. В больнице из меня извлекли множество заноз, пять или шесть мелких гвоздей, которые попали в меня с палки. Там же выяснилось, что я упал на стекло, и несколько мелких осколков украшали мои колени, голени и руки. Картинка была ещё та. Мне было немного наплевать, в глове и в душе почему-то было пусто, даже не смотря на то, что в коридоре сидел мой истинный. Наложив несколько десятков, а может и сотен швов, от анестезии, даже от местной я отказался, всё равно смысла не было. Болеть сильнее уж не может. Прописал антибиотики, промывать, хотели отправить на больничный, но я категорически отказался. Врач выписал справку, строго настрого запретил физические нагрузки в течении двух месяцев, через две недели должны были снять мелкие швы, через три остальные. Я остановился за углом, когда почуял особо сильный запах Мстислава. Среди больничных стен он чувствовался ещё лучше, и тут я услышал разговор. - Алексей Михайлович, всё с ним нормально будет. Его зашили. Я конечно понимаю, что Вы папа, но я Ваш начальник. Если сейчас не прекратите истерить, он будет ночевать у меня. Не душите Вы его заботой. Он говорил с моим папой. Я вывернул из-за угла, он увидел меня, попрощался и сбросил вызов. - Так значит, Вы, начальник моего отца. - Констатировал я факт. - Да. Что врач сказал? Пересказав ему речь врача, я попросил его отвезти меня домой. Мы сели в машину. - Если он прямо с порога будет тебя сильно опекать, я... - Не стоит. - Резко оборвал его я, и отвернулся к окну. Мне не нравилось, когда лезли в мою жизнь. Даже пусть это и мой истинный, никому не позволю в неё так просто лезть. До дома мы доехали в молчании. Я чувствовал его напряжение по поводу моих ран и папы. Когда я открыл дверь в квартиру, то свет был только на кухне. - Папа. - Тихо позвал я, включая в коридоре свет. Папа вышел в коридор в футболке и домашних штанах. - Всё нормально? - спросил он. - Да. Зашили, отправили домой, от физических нагрузок освободили. - Хорошо. Спасибо, Мстислав Романович. Если бы не вы... - Не стоит. - Меня обдало теплом со спины. Мужчины пожали друг другу руки, Мстислав вручил папе какие-то бумаги, и ушёл прикрыв дверь. - От тебя воняет мусоркой. - Сообщил мне папа. - Знаю. На отчима нарвался в баре, случайно. Он меня к мусорке утащил и там палкой отходил. - Сообщил я, стаскивая ботинки. - Я после встречи с Филом не переоделся, дурак. Фил нашёл своего истинного, в борделе. С него на меня запах и перекинулся, вот и прицепился отчим. - Ладно. Вещи в стрику, иди мойся, а то мусорка с больницей как-то не очень сочетается. - Папа рассмеялся, и ушёл на кухню просматривать бумаги. После душа он помог мне обработать швы, сменить повязки, и я улёгся спать. Утро было не особо радостное. Папа уснул на кухне над кипой бумаг. Конец рабочей недели выдался трудным. Два заказа сорвалось по вине поставщиков, теперь приходилось торопить других, и всё это свалилось на папу, который решал рабочие вопросы не только на работе, но и дома. В универ я ушёл ещё с утра и засел в библиотеке, где меня и нашёл Володя, мой друг бета. Вовка с понимание выслушал мой рассказ, порывался пару раз убить Фила, но мои увещевания на него подействовали, он он не стал это делать. Скоро пришёл Фил, принёс мне книгу, которую я просил у него. Вовка пару раз всё же пнул его в бок, и на этом все помирились. От Фила больше не пахло мусоркой, это радовало, теперь от него вообще ничем не пахло. - Спрашивай, знаю что интересно. - Фил хитро на меня посмотрел. - От тебя вообще ничем не пахнет. - Да. Максим уволился, сидит на очистителях. Врач сказал, что через месяц вернётся его нормальный запах, больше не будет мусорки, а пока, просто никакого запаха. Он сейчас готовиться к поступлению в университет, он его бросил два года назад, когда его мать умерла. Его восстановят на следующий год. Он биологом должен был быть, но, не сложилось. За такими шутками день в универе пролетел незаметно. Медкабинет ужаснулся, когда я пришёл к ним, чтобы они помогли мне сменить повязки на швах. Наш физкультурник тоже ужаснулся, вручил мне книгу и отправил сидеть в угол. Читал я про олимпийские игры, про прыжки в длину, ещё про что-то, и почувствовал, что засыпаю. Обезболивающее, которые мне врач прописал было со снотворным эффектом, я немного удивился, почему не уснул ещё не парах, и поднялся, чтобы немного размяться и окончательно не заснуть. Преподаватель спросил меня пару вопросов из книги, когда я подошёл к нему, и отпустил во свояси. Как только я вышел из университета, меня сразу сгребли в охапку, и потащили куда-то, я почуял отчима, и стал вырываться. Швы неприятно заныли, но мне было всё равно, главное вырваться от него, остальное врач потом дошьёт. По силам альфы всегда превосходили омег, поэтому я потерял надежду нас спасение, и просто болтался у него на плече, когда совсем не осталось сил. По шее опять текла кровь собираясь на подбородке и затекая в волосы, рубашка намокла и прилипла к спине, куртка тоже прилипла к спине. Неделя была не самая лёгкая, у папы тоже, и надеяться на помощь было не от кого. "Мстислав". - Почему-то подумал я. Мысленно послал всех, и опять же мысленно взвыл, призывая своего истинного. Меня кинули на заднее сидение машины, и я впал в беспамятство. Куда мы ехали я помню отрывочно. Я снова проснулся когда меня вытягивали за ноги из машины, возле дома отчима, где мы жили, когда папа был второй раз за мужем. Отчим притащил меня в квартиру, сунул в мою старую комнату и запер дверь. Я просто упал на пол, и так и лежал. Не знаю, сколько времени прошло, я только успел заметить, что на улице потемнело, значит был вечер. Он жил на втором этаже, и я наконец осознал, что у меня есть возможность сбежать. Я поднялся, ощущая прилив слабости, организму не нравилось такое отношение к нему, и он протестующе вопил при каждом моём шаге, пока я подходил к окну. Да, мне повезло. Даже если он что-то и планировал, то решётки он точно ставить бы не стал. Возле окна росло дерево, ветки подбирались прямо к нему. Я прислушался. На кухне шуршал чайник, гремела посуда, орал телевизор. Я открыл окно, выбрался на подоконник, и тут... - Ну что, щенок, теперь ты точно поймёшь, как себя надо вести со старшими. - В комнату вошёл отчим, его лицо исказилось от злобы, и от с глухим рычание ринулся на меня. Организм почуял опасность, включил сразу все моторы, и не дал мне уйти в глубины отчаяния, которые накрывали меня при каждом таком его выпаде. Не медля ни секунды, я развернулся и оттолкнулся от окна. Подоконник отчаянно скрипнул, ветки сорвали швы на руках, но я долетел до толстых частей веток, и повис на них. Дальше ближе к стволу, в низ, на землю, и бежать. Далеко не убежал. Отчим уже вылетел из подъезда, передо мной появилась машина. Я затормозил так резко, что отчим врезался в меня, я услышал визг шин, водитель нажал на тормоза, и машина замерла сантиметрах в десяти от меня. Снова сгребая меня в охапку, он потащил меня обратно. Следующие минуты две я помнил, что укусил отчима, тот рыкнул, приложил меня головой о скамейку, и куда-то исчез. Меня обдало знакомым тёплым запахом можжевельника и кедра. - Мстислав. - Я вскочил на ноги, голова немного гудела. Организм всё ещё работал, не давай мне впасть в беспамятство. Отчим и Мстислав стояли друг напротив друга, и никто не двигался. отчим дёрнулся, и я буквально напрыгнул на него. Вспышка ярости, и помню только отрывки, Мстислав оттаскивает меня, красно синяя мигалка полиции, и тут я словно протрезвел. Кровь немного остыла, сознание прояснилось. - Живой? - спросил Мстислав, поддерживая меня, боясь,что я могу упасть. - Да вроде. Пару швов разошлось, и всё. И головой приложился. - Вот и славно. Поехали. - Куда? - Зашивать тебя, бедолага. - Мстислав улыбнулся, и пошёл к машине. Я немного помедлил, потом всё же двинулся следом. Врач покачал головой, с укором посмотрел на меня, выслушал мой рассказ, вздохнул, позвал медсестру. - Лера, снимите ему старые швы, как можно аккуратнее. Будете у нас штопанным несколько раз. А Вы, молодой человек, берегите его. Ещё один такой выпад, и его можно будет укладывать в больницу до окончательного заживления. Нет, кожа то новая нарастёт, просто всё это будет дольше, чем обычно. Молоденькая медсестра резво снимала мне швы. Мстислав хмурился, сидел в кресле, но всё равно хмурился. Когда врач наконец нас отпустил мы вышли на улицу. В машину не хотелось садиться, и я стоял под фонарём, рассматривая небо, которое уже начало светлеть. - Сколько времени? – Спросил я Мстислава. - Начало четвёртого. – Ответил он, кидая взгляд на свои наручные часы. - Рано. – Наступило неловкое молчание, за которое в моей голове пронеслось сразу много всего. Я думал о том, что стоит извиниться, сказать спасибо, спросить, как он меня нашёл, как папа. Я только было собирался спросить, уже голову повернул. Мою щёку опалило горячее дыхание. Его губы были мягкие, поцелуй был аккуратным, он меня даже не трогал, боялся, что швы опять разойдутся. Мне хотелось, чтобы он прикоснулся ко мне, но он не стал этого делать. Я прихватил его за воротник куртки и плотнее придвинулся к нему. Я чувствовал, что он усилием воли пытается контролировать свои руки. Поэтому отстранился. - Извини. – Пробормотал он. - Как ты меня нашёл? – Задал я наконец вопрос.***
В эти же сутки, 7 часов назад. POV Мстислав. - Мстислав Романович, - в трубке раздался голос Алексея, совещание замерло. - Что случилось? – Спросил я, жестом прося ненадолго прерваться. - Дима пропал. Он обычно возвращался раньше, но сейчас, уже восемь, а его нет. Мне несколько часов назад позвонили из университета, преподаватель… - его голос сорвался на визг, он замолчал, вздохнул и продолжил уже ровнее – по физкультуре. Сказал, что Дима был бледный, и он отправил его домой. Но он до сих пор не пришёл. Боюсь я, как бы что опять не натворил мой бывший муж. - Алексей, вышлите мне адрес в сообщении, где он проживал, проживает. Разберёмся. - Неудобно вас беспокоить. – Промямлил он. - Неудобно спать на потолке укрывшись одеялом. – Рявкнул я в трубку. – Извините. – Это было уже всем. – Адрес. Совещание закончилось быстро, все отчитались без запинки, понимая, что-то случилось. Раздав рабочие вопросы, которые предстояло решить в ближайшие несколько дней, я подозвал к себе Сергея. Сергей был дородным детиной, бетой, и заместителем по безопасности. - Ковылёв Руслан Николаевич. Срочно, адрес, и всё остальное. Вот его прежний, а может и нынешний адрес. Я поеду пока по нему, по дороге, если что, сменю маршрут. Отзвонись как найдёшь. - Понял, сделаем. – Сергей ушёл, я взял свою машину, и поехал по присланному в сообщении адресу. На пол дороги Сергей мне позвонил, сказал, что адрес не изменился. - Это второй этаж. – Сообщил он мне. - Вызови полицию на тот адрес. – попросил я, и сбросил вызов. «Значит, попытается сам сбежать» - мелькнуло в голове, и я не ошибся. Заворачивая во двор, я только и успел увидеть как Дима, мой Дима, оттолкнулся от подоконника и повис на дереве. Я понял, что швы придется накладывать заново. Я вырулил на дорогу, и тут этот дурак выскочил прямо под мои колёса. Я резко вдавил тормоза в пол. Машина остановилась. Видел как в него врезался тот рослый альфа, сгреб его в охапку и потащил обратно в дом. Дима его укусил в плечо, я вылез из машину, альфа резко дёрнув его от себя, вырвав часть кожи из своей руки, и приложил об скамейку головой. Он занёс руку для второго удара, но тут я, буквально отшвырнув его за шкирку от моего омеги, появился перед ним. Мы стояли друг напротив друга как два волка, которые сражаются за добычу. Я только успел заметить краем глаза, как Дима встал, абсолютно спокойный, и прыгнул. Сильно и быстро, впился в горло Руслана, повалил его на землю и отпустил. Альфа пытался вырваться, но Дима его не отпускал. Нет, он не собирался его убивать, он ждал. Скоро приехали полицейские, Дима так и сидел на Руслане, который притих. Я буквально оторвал этого разъяренного волка от альфы. Никогда не видел в омегах столько силы. Его взгляд был осознанным, но явно, что он слишком себя контролирует. - Живой? - спросил я, поддерживая его, боялся, что он может упасть. - Да вроде. Пару швов разошлось, и всё. И головой приложился. - Вот и славно. Поехали. - Куда? - Зашивать тебя, бедолага. - Я улыбнулся, и пошёл к машине. Я сидел в кресле, смотрел на него, пока медсестра снимала ему швы, а потом как врач зашивал его. Он даже от анестезии отказался, как будто боли не чувствовал. Когда мы вышли на улицу, начало светать. Я в машину не торопился, да и он тоже видимо не хотел туда садиться. Морозный мартовский воздух немного освежал, и я даже проснулся. - Сколько времени? – спросил он меня, и я кинул взгляд на часы. - Начало четвёртого. - Рано. – Отозвался он. Да, действительно было рано, для людей, которые спят. А для нас это поздно. Слишком поздно. Я повернул голову к нему, на его лице отразились размышления. «Он такой, красивый». – Подумал я, развернулся к нему всем телом, и наклонился. Он видимо хотел что-то сказать, но не успел. Его губы, холодные и мягкие робко ответили мне. Он явно не ожидал от меня ничего такого. Я боялся его трогать, боялся что швы разойдутся опять. Он сам притянул меня ближе к себе, схватив за воротник. Я последним усилием воли держал руки на месте, когда он отстранился. - Извини. – выдохнул я.***
POV Дима. Выслушав его историю, я понял, что папа знал об отчиме, только ничего не говорил. Он не хотел меня пугать, пока я учусь, а когда бы он рассказал, непонятно. Можно было стол лет ждать папиных объяснений, если бы я его тогда не встретил возле моего, нет, нашего с Филом и Вовкой бара. - Поехали домой. – сказал я. Мы сели в машину. Было тепло, и я заснул. Проснулся уже в своей кровати, на прикроватном столике стоял стакан воды и лежали мои антибиотки. Пап уже ушёл на работу, а в универ я сегодня так и не пошёл. Слишком сказалось напряжение последних дней. Неделю Мстислав не появлялся в поле моего зрения. Когда я во вторник заглянул к папе на работу, то узнал, что он уехал на месяц в Женеву. Сказать, что я расстроился, ничего не сказать. Я почему-то разозлился. Через две недели с меня сняли швы, прописали кучу разнообразных лекарств, которые я успешно пить не стал. Антибиотики вызвали к жизни мою аллергию, которая у меня не проявлялась с первого класса, и теперь, любое лекарство могло вызвать у меня сильнейшую аллергическую реакцию. Врач всё же нашёл некоторые варианты лекарств, на которые мой организм реагировал нормально, но их нужно было пить строго по часам. Через три недели врач отметил положительную динамику в заживлении моих ран, и отпустил восвояси. - Конечно, у Вас теперь на всю жизнь они останутся. Особенно вот эти, - он указал на мои руки, откуда у меня вынимали стёкла ещё в первый раз, и где швы разошлись в первую очередь когда я прыгал с окна, - Постепенно они, конечно, чуть сотрутся, но до конца так никогда и не сойдут. - Ничего. Я хоть и омега, но не мне сверкать прекрасным телом перед альфами. Если всё сложится удачно, я может быть уеду в другую страну. - Ну что же. Тогда, удачного исполнения Ваших планов. Мстислав вернулся к концу мая, когда я защищал диссертацию. Я успешно от него сбегал всякий раз, когда он пытался появиться в поле моего зрения. Однако долго это не продлилось, и через две недели после защиты, когда я зашёл в университет за бумагами, он поймал меня в коридоре, и затащил в туалет. "Все тёмные дела делаются... в туалете". - почему-то промелькнуло у меня в голове. - Почему ты меня избегаешь? - спросил он тоном, не требующим возражений, однако я был не из пугливых. - А с чего мне с тобой связываться? - спросил я, принимая ледяной вид и делая знаменитую "мордукирпич". - Истинный пытается убежать от своего истинного, это какой-то странный истинный. - Он не странный, просто нормальный человек на защите диссертации не хочет думать ни о чём другом кроме диссертации. Мы ещё какое-то время препирались, по поводу нормальности и ненормальности меня, а потом он меня поцеловал. Жгуче, растягивая удовольствие. В районе живота начала скручиваться пружина, и я списал всё на предстоящую через неделю течку, поэтому когда он меня наконец отпустил, я стукнул его по голени, и извернувшись выбежал из туалета. Он шипел что-то неразборчивое в кафельном помещении, пока я скоренько шёл по коридору в сторону деканата. Поясницу начало ломить к вечеру. Папа сидел на работе, подавители дома закончились, и я решил спасаться по старинке, душ и сладкое. До этого меня спасал Фил, но в этот раз его не было. Часов в 10 зазвонил телефон, и на экране высветилось имя "Папа". Я поднял трубку. - Дим, тебе надо что купить, мне Мстислав подвезёт. - Купи подавители. Течка началась раньше, чем я высчитывал. - Сухо сообщил я. - Хорошо. Я скоро приеду. Через пол часа дверь в квартиру открылась, и я понадеялся что это папа. Хоть балкон и был открыт, это совсем не помогало. Я сидел на своей кровати, пил чай и бездумно смотрел комедию, которую показывали по телевизору. Однако, когда я почуял, что это далеко не папа, мне стало нехорошо. Поясница ещё больше заболела, и моё достоинство, притом не особо маленькое, как бывает у типичных омег дёрнулось, притом так, что я аж подскочил. - Чёрт. - только и успел сказать я, выключая телевизор и ставя кружку на стол. - Что тебе здесь надо? - Тебя. - раздалось из темноты, и меня прижали к кровати. Соседи в это ночь, а также в два последующих дня знали все подробности лично жизни своих соседей, то есть нас. Всё было превосходно, и я даже забыл, что я от него ныкался очень тщательно. Когда на третий день мы сидели с ним на кухне, и пили чай, он сказал, что хочет взять меня в мужья. Я подавился бутербродом, и ошарашенно уставился на него. - Я не шучу. - сказал он. - Ладно. - только и ответил я. Через неделю мы с ним и с папой уже во всю обсуждали нашу свадьбу. Он не хотел торопиться, но, по случайности, названной мной, когда я об узнал "ты дебил! Ты вообще не подумало обо мне, когда ехал ко мне без презервативов?!", ну в общем, когда я узнал, что у нас будет ребёнок. Да. Было не особо приятно, в один из дней оказаться в обнимку с туалетом, в который из меня выходил мой завтрак. Врач сказал, что всё хорошо, ничего страшного нет, но мне было всё равно. Я только и мыслил о том, что я буду Мстислава ругать. А потом всё забылось. Свадьбу мы всё же сыграли, и я родил, прямо в срок. И, удивительнее всего было, что это была девочка. Несмотря на все протесты, я назвал её Ритой, Маргаритой. А ещё через несколько месяцев случилось ужасное. После того, как я и Мстислав возвращались с дачи, куда мы отвозили некоторые вещи с нашего балкона, мы заехали в магазин. Папа оповестил нас, что дома почти не осталось еды. Стоя у кассы, мы улышали по радио предупреждение о надвигающемся ливне. - В ближайшие два часа возможны сильные ливни, гроза. - вещало старое радио. - Может переждём? - спроси я Мстислава - Не, я думаю мы успеем доехать до начала грозы. Но, мы не успели. Нашу машину буквально залило при въезде в город. Не было видно практически ничего, дальше капота машины. И ткт, нас снёс грузовик. Через неделю, когда меня выписывали из больницы, инспекторы показывали мне фотографии. Я видел не просто покорёженную машину, а кусок железа. Мстислав успел вытолкнуть меня из машины, а он сам. Был мёртв.***
Я так ему и не сказал, что меня пригласили работать в Англию. И я уехал. В Англию, вместе со своим профессором. Я вернулся через год, когда с деревьев снова начал опадать листья. Я вернулся, но только затем, чтобы забрать папу и маленькую Риту, которая уже знала, что её папа остался один.