Шесть месяцев спустя.
— Джесс, ты бы уже поберегла себя, — Дин заботливо усадил невестку в кресло, пока Кастиэль наливал ей успокоительный чай. — Эта сучка.., — тут миссис Винчестер всхлипнула и Дин сразу же понял о ком идёт речь. — Что она снова натворила? — Она пишет ему смс! И днём, и вечером, и даже ночью! — Уволю. — Нет, не нужно. Тогда я вообще не буду знать, где она. — Джесс. Ты ведь понимаешь, что Сэм верен тебе? Кастиэль закатил глаза на эту фразу и поставил чашку на стол, сам же присел в соседнее кресло. — Конечно, она не уверенна, Дин. — Почему это? — тут же вскинулся старший Винчестер. — Потому, что гормоны, душа моя. Джессика, дорогая. Сэм сейчас на совещании своего отдела, но мы можем вызвать Руби сюда и доходчиво ей всё объяснить. — Кас это умеет, ага, — закивал головой Дин, заранее соглашаясь со всем, что скажет его партнёр-секретарь-доминант-лучший-парень-на-свете. — Я не хочу, чтобы она меня видела, — и Джессика обвела себя рукой, будто бы это сразу всё объясняло. Мужчины оба вздохнули и постарались убедить её, что беременность пошла ей на пользу. Она расцвела, стала более аппетитной, яркой, модной. Она, благодаря заботам миссис Визиак, выглядит в сто раз круче Виктории Бекхэм. Джессика всхлипывала, но успокаивалась. — Тогда почему он разрешает ей писать? — Она его секретарь. Кас тоже писал мне и звонил в неурочное время, пока мы не съехались. Это просто работа, детка. Руби, конечно, получит своё, но ты должна понимать, что Сэмми без ума от тебя. А после рождения малыша, он вообще забудет, как выглядит любая другая женщина. Уж поверь мне. Тут в кабинет ворвался вихрь по имени Сэм Винчестер, затормозил, увидев жену в окружении брата и его парня, а потом заметил слёзы и не на шутку встревожился. — Что-то случилось, любимая? Ребёнок? — Нет, всё в порядке, — Джессика улыбнулась, видя мужа перед собой на коленях. — Я тебе покушать принесла. И действительно на столе секретаря стояли ланч-боксы с обедом. Все трое разом выдохнули и помолились, чтобы ребенок поскорее родился. Уговаривать беременную Джессику по несколько раз на дню было испытанием не из лёгких. *** — Как ты думаешь, нам стоит устроить банкет в честь твоего дня рождения в вашем семейном доме или всё-таки у нас? — Кастиэль хмуро заполнял расписание своего парня и решал несколько головоломок сразу. Первая касалась его сестры и брата. Второй был жуткий сладкоежка и везде таскал с собой свою собаку. Первая была бывшей Дина. Как-то не хотелось ревновать к родной сестре, видя их рядом на банкете. Вторая проблема была в Джессике, которая должна была родить со дня на день, точнее даже с минуты на минуту. Её семейство уехало из особняка Винчестеров, но если она родит на день рождения Дина… Стоп, так у неё у самой в этот день — день рождения. Проблема номер… Кастиэль сбился. — Остановись и успокойся. Первый раз вижу, что ты реально запарился. — Пар из ушей валит? — Типа того, а я предпочитаю, чтобы он валил из твоей аппетитной задницы. Кастиэль закатил глаза и скосил их на входную дверь. Хоть время уже давно перевалило за норму рабочего дня, к ним в любой момент мог кто-нибудь заглянуть. Дин так и остался трудоголиком. Правда сексуально озабоченным, мечтающим трахнуть своего секретаря на рабочем столе. Кастиэль эти попытки всячески отвергал и намекал на удар по яйцам, если Дин не уберёт свои похотливые руки. Это было сладко — дразнить и не давать. А затем повелевать и наказывать. Не всегда, но так часто, как этого хотел сам Дин. Он был жадным до всего. До нежности и поцелуев, до простых прикосновений, до ударов руки по пунцовым ягодицам. Он принимал всё это и отдавал в сто раз больше, сам, кажется, не замечая. Кастиэль любил и влюблялся снова и снова. И Дин, словно бы видя его зависимость, добавлял запрещенные приёмы в своё соблазнение. Кастиэль так и не научился не реагировать на то, насколько у любовника подвижные губы, как часто он кусает их, облизывает, выкатывает язык и снова закусывает губы. Трахать их каждый день, чтобы снизить градус — всё, что ему оставалось. Похоже, что они оба озабоченные подростки в пубертатный период. Все эти месяцы они учились и притирались друг другу на бытовом уровне. В постели царила относительная гармония, а вот в остальном… И дело было даже не в том, что Винчестер терпеть не мог заправлять собственную постель, проводил в ванной по утрам неприличное количество времени и даже умудрялся перепутать бритвенные станки. Дин был ревнив, как выяснилось на недавнем рождественском корпоративе. Кастиэль пользовался успехом у дам и это было вполне приемлемо, но когда с ним начал заигрывать хорошенький мальчик из курьерской службы, у руководства отказали все тормоза и мозги в целом. Дин дулся, потом метал молнии глазами, затем громогласно отчихвостил ни в чём не повинного паренька и утащил своего секретаря, словно бы дракон невинную девицу. Кастиэль, слегка подогретый пуншем, глупо хихикал всю дорогу до дома. Когда же они вышли из такси, то он рассмеялся от души, пугая швейцара. — Я тебя сейчас прямо тут трахну. — Ох, я бы, на это посмотрел, детка, — ответил Кас своему похитителю. — Ты такой милый, когда ревнуешь. Чего ты испугался? Что я поведусь на его костлявую попку? Новак прижался к своему парню, заглядывая в глаза. Дин до сих пор был в бешенстве, но это уже уходило из его глаз. Он рассматривал партнёра, пытаясь понять суть игры. И не понимал. Всё-таки две стороны жизни не складывались как идеальный пазл, и он очень часто пытался прыгнуть выше собственной головы, боясь, что просто надоест скоро возлюбленному. А то, что его чувства давно уже перешагнули эту отметку, он не сомневался. — Нет, мой грозный огнедышащий дракон, я только твой. А ты только мой. Абсолютная моногамия, Дин. Хочешь докажу? Синие глаза лукаво сверкнули и Дин чуть было не снёс несчастного швейцара с ног, так сильно торопился в квартиру. Лифт полз улиткой, соседка с двадцать какого-то этажа поджимала тонкие губы, явно не одобряя гейский союз под боком, но кому было до этого дело. Они ввалились в квартиру, жарко целуясь и срывая одежду. Кое-как добрались до дивана и Дин с наслаждением наоставлял на бледной шее парочку засосов. Кас ему это припомнит, конечно же, но не сейчас. Они разгоряченной лавой переплетались друг с другом, пытаясь облизать, огладить, поцеловать. Кастиэль стонал так пошло и развратно, так похабно разводил ноги и призывно гладил сам себя между ними, что Дину только и оставалось, что взять у него в рот и позволить трахнуть себя орально. Но вот кончить он этому сексуальному идолу не дал. Задрав руки секретарю, он завязал их его же галстуком и завладел манящими губами. Лёжа между разведенных ног, он как мальчишка потирался о чужой член, дразня самого себя. Смазка нашлась в складках подушек, ибо они совсем недавно трахались на этом самом диване, только тогда Дин принимал в себя властного доминанта и умолял о чём-то, чего уже и сам не мог вспомнить. Он вошёл чуть грубо, но этого и ждали. Кастиэль не опускал руки, призывно дразнил кончиком языка и улыбался, даже тогда, когда его по самые яйца натянули сильные руки. Дин притормозил, убедился, что всё в порядке и продолжил, плавно переходя с медленного темпа на быстрый. Доводить Каса до черты, чтобы он кончил без рук — было реально кинково. Он смотрел на то, как покачивается чужое достоинство, как течёт капелька смазки, размазываясь то по одному животу, то по-другому. Затем он задрал стройные ноги повыше, чтобы наблюдать за растянутым анусом на собственном члене и это заставляло притормозить. Медленно, тягуче и с улыбкой на лице, он наблюдал за сокровенным для них обоих действом. Никогда прежде, ни с одним любовником, ему не было настолько откровенно хорошо. Во всем смыслах. Кастиэль понимал любое его движение, угадывал любое желание, знал его тело. Они насыщались друг другом и не могли насытиться. Да и не хотели. Дин снова переключился в режим неутомимого кролика, выбрав правильный угол и доводя Кастиэля до черты точными ударами по простате. Он кричал, потому что его переполняло такое наслаждение, что судорогой сводило ноги и яйца. Если бы он только знал, что Дин изучит его тело ещё быстрее, чем он когда-то его, то давно бы предложил нижнюю позицию. Он не солгал, что кончает одинаково ярко в любом положении, но только с Дином это было равносильно сверхновой. Он выстрелил прямо до подбородка, не в силах более терпеть, и хрипел, пока кончал сам и принимал сперму Дина. Винчестер всегда тонко чувствовал его грань и следовал через секунду или две. Это было полнейшим единением тел. Отличное у них вышло тогда Рождество. Сейчас же нужно было разобраться с банкетом. Всё-таки тридцать лет существенный рубеж в жизни каждого человека, а тем более если он носит фамилию Винчестер. — Может потрахаемся? — Дин озвучил свой самый любимый выход из любой ситуации. — Давай, снимай штаны, ложись на стол, — невозмутимо ответил ему секретарь. — А почему это я? Это мой кабинет. — Не люблю шаблоны, — улыбнулся ему Кас, наплевав на сложности. В конце концов как-то же Винчестеры до него свои дни рождения праздновали? Вот и пусть всё будет как было, он только подарок подарит от всей души. — Надеюсь, это не значит, что ты устроишь мне празднование в детской комнате, — ворчливо начал расстёгивать штаны Дин. — Ты чего делаешь? — Штаны снимаю, ты ж сам велел, — удивленно ответил хозяин кабинета. — Ты реально? Дин вздохнул, приспустил брюки вместе с боксерами и наклонился над столом, открывая взору свою упругую задницу с темневшими под ней яйцами. — Ну, я же хотел секс на столе. А позиция, как ты сам знаешь, не важна. Сопротивляться искушению было равносильно слабоумию. Им Кастиэль не страдал. Придётся-таки дарить Дину два подарка. Один на работе. В этом самом кабинете. Второй приличный. *** Джессика родила не дожидаясь двойного дня рождения, что смело все планы к чертям. Праздновать решили в ресторане, в тесном, можно сказать, кругу. Анну Кастиэль всё-таки решил не приглашать. Он сам оказался ревнивцем, когда смотрел на медсестёр в роддоме, строящих глазки его парню, и мило улыбался, молча мечтая передушить их всех. О своих отношениях они объявили прямо в ресторане. Им всё-таки уже не по восемнадцать лет и пусть гормоны немного сошли с ума - у Дина есть кому доверить контроль.Часть 1
1 апреля 2019 г. в 23:01
Тело уже затекло и просило разрядки. Дин, оглушенный гаммой ощущений, совершенно забыл, что раскачивается сейчас, закованный и обездвиженный. Только прикосновения к члену, только два мокрых пальца в проходе. И капельки пота, что обильно скопились в пупке и стекают по лицу. Ему жарко, потно и одуряюще больно. Боль тягучая, медленная. Она уже давно скрутила ему все жилы и забила мозги. Он непроизвольно стонет и это вызывает усмешку у того, кто доводит его до черты и резко пережимает у основания.
Он не видит своего господина, не знает его имени, и на какой тачке он приезжает в этот клуб. На его лице всегда очень плотная черная повязка, а на лице доминанта полумаска, хотя в их случае она и не нужна. Дин бы даже от любопытства не открыл глаза. Просто потому, что он не хочет знать, как выглядит тот, кто умеет превратить его тело в желе.
Пальцы внутри оглаживают стеночки прохода и играючи находят простату. Он выгибается и чувствует, как кожаные ремни еще сильнее впиваются в бедра, как оттягиваются руки и немеет спина. Он раскачивается на этих чертовых качелях и кричит от какофонии ощущений, от неисполненного удовлетворения. Его оставляют в покое на несколько секунд, а затем начинают жестко дрочить. Он захлебывается рвущимся на волю матом, стонами и вздохом. Кислород перестает поступать в легкие, и он на какое-то мгновение теряет сознание. Приходит же он в себя от того, что толстый, уже знакомый по предыдущим сессиям, член старательно втискивается в него. Это обжигает и заставляет закусить губу, чтобы не начать просить большего. Его мучают здесь уже больше часа и вот наконец-то долгожданный момент. Доминант тянет его на себя за скрученные веревками бедра и одним рывком загоняет член в задницу. Дин все-таки мычит и всхлипывает, давя желание кричать от восторга. Тело словно бы вспоминает в какой он позиции и начинает неистово ныть, а затем все резко пропадает и только член, таранящий его дырку. Только звук мокрых шлепков о его влажную задницу в этой кромешной тишине. Только чистый кайф, за который он заплатил своей болью и небольшим унижением. Это оглушает его посильнее тяжелого рока, что он любит. Посильнее удара битой, что он получил как-то в подворотне в молодости, когда задница искала приключений и нашла.
Он забывается от наслаждения и начинает стонать. Яркие вспышки ослепляют его мириадами сверхновых, когда он чувствует, что доминант близок к развязке. Он кричит, потому что ему загоняют член по самые яйца, без нежности и наплевав на его потребности. И срывает голос, когда кончает от этого сам.
Тишина оглушает, как и боль, что кажется навсегда поселилась в его теле. Он не чувствует, как его медленно опускают на матрас. Как властные руки аккуратно развязывают кожаные путы, оглаживая впечатавшиеся следы на коже. Ему раньше казалось, что боль сведет его с ума, но та боль была внутри тела. Эта же боль снаружи, она такая чистая и первозданная, что ему хочется плакать от облегчения.
Его укладывают на спину и начинают разминать затекшие мышцы. Только с этим парнем он нашел настолько общий язык их тел, что доверяет ему приводить себя в порядок после сессии. Ему нравятся уверенные движения, что разгоняют кровь и тысячи иголочек, что впились в тело. Хотя их, наверное, миллион.
Дин медленно приходит в себя и уже может пошевелить пальцами на ногах. Это условный сигнал. После него доминант уходит и их отношения прерываются до следующего раза. Это условия, на которые он согласился, идя в этот клуб. Дину всё подходит.
Через полчаса он сам выбирается из комнаты в соседнее помещение, где раздевался. Тут есть душ, который он принимает все еще трясясь от пережитого оргазма. Ему легко на душе, легко в яйцах и за это стоит выпить бокал вина на ужине у брата. Жизнь делится на день и ночь. И днем он успевающий бизнесмен, совладелец огромной автомобильной корпорации, а ночью… Он безвольная марионетка в руках опытного мужчины, от которого всегда пахнет чем-то неуловимо приятным. Дин даже не замечает, что помнит этот запах. Он просто рад, что за чередой неудач нашел именно то, что хотел многие годы.
***
На работе снова шум и гам, очередной завал писем на столе, который конечно же разбирать ему. Секретарша ушла в декретный отпуск, а Дин никак не может найти ей замену. Она сама не смогла ее найти, потому что шеф дурил и забраковывал абсолютно всех. Он и сам не знал почему. Просто реально дурь какая-то нашла и всё тут.
Сэм заглянул к нему в обед с видом триумфатора, и Дин почуял своей чувствительной пятой точкой, что это не к добру.
— Угадай что?
Дин прищурился, немного приспустив очки и разглядывая высокого детину, что был младше на четыре года и выше на семь сантиметров. Не критично, но Дин чувствовал несправедливость. Он был в конце концов старше.
— Что? — решил он подыграть этому умнику.
Сэм улыбался крайне подозрительно, когда все-таки вошел в его кабинет.
— Я нашел тебе секретаря. И, предугадывая все твои отговорки — ты его возьмешь. Я, конечно, понимаю, что Донна была незаменима на своем посту, но ты просто погряз в бумажках. А я ведь предлагал тебе взять Руби на помощь.
Дин тут же ощетинился, услышав имя этой блондинистой стервы, что пыталась залезть в постель к Сэму. А тот, между прочим, без пяти минут женатый человек.
— Вот уж спасибо.
Сэм уселся в кресло напротив, удовлетворенный разыгранной картой, и Дин вздохнул. Помощник был необходим, но насколько он хорош?
— Предвосхищая все твои претензии, хочу попросить тебя не давить на парня с первых же секунд, — брат посмотрел на часы. — Он должен подойти с минуты на минуту, и ты возьмешь его, Дин. Потому что через два дня у нас важная командировка, а я забыл, как ты выглядишь.
Дин усердно пытался найти лазейку. Секретарь был необходим как воздух. Но брать кого попало, пусть это даже и протеже брата, он не собирался. У него действительно есть некие критерии для отбора персонала. Личного персонала! Тех, кто работал на местах, нанимал отдел кадров, но тут человек будет находиться в непосредственной близости, а значит он должен быть приятен.
— Я помню, — между тем продолжал Сэм. — Твои причины и, Дин, цвет волос, их длина, фасон прически и цвет лака на ногтях — это придирки из-за которых на нас могли подать в суд.
— Я имею право выбрать человека, который мне приятен. Донна была идеальной, она любила пончики.
— О, Господи, это самый весомый аргумент?
— Нет, но это многое упрощало, — улыбнулся Дин.
Тут в кабинет постучались и Дин громко пригласил войти. Ему даже стало интересно, кого смог найти брат. За ним нечасто случались такие вот попытки. А хотя кого Дин обманывает? Сэм просто ходящий приют для собак и кошек, а помочь человеку считает святым долгом каждого. Наверняка, у этого парня куча проблем, ипотека, ВИЧ или еще какая-нибудь гадость.
В кабинет тут же влетел мужчина в бежевом тренче, с взъерошенными волосами и, Дин был и сам не рад, что заметил, обветренными губами.
— Прошу меня извинить за опоздание, добрый день, — посетитель затормозил и попытался незаметно отдышаться.
— Ты не опоздал, Кастиэль. Это мы рано собрались, — успокоил его Сэм и встал на встречу, чтобы пожать руку. — Вот, Дин, знакомься. Кастиэль Новак, твой новый секретарь.
Дин подавил рык, но одарил брата хмурым взглядом.
— Для начала я бы хотел узнать несколько ключевых моментов из резюме мистера Новака, — отчеканил он и Сэм закатил глаза. — Присаживайтесь. Тебе не пора? — Адресовал он брату.
— Пора, но я подожду в приемной. Хоть на звонки поотвечаю, пока ты будешь зверствовать. Я, кстати, предупредил Кастиэля о твоей манере выбирать секретаря. Можешь обратить внимание, что лак на ногтях отсутствует, как и излишняя бижутерия.
Дин хотел уже было запустить в мелкого степлер, но тот вовремя сбежал. Соискатель же присел на его место и уставился на Винчестера. Дин не любил настолько прямых взглядов. Не то что бы он обожал, когда все глядят в пол, но считал, что нельзя так таращиться на того, кто принимает важное решение об изменениях в твоей жизни.
Он откашлялся, переложил бланк доверенности с места на место, и посмотрел на посетителя. Тот молча взирал на него и не пытался сам завести беседу.
— Итак, Кастиэль. Необычное имя.
Мужчина внезапно улыбнулся и откинулся назад, заметно расслабляясь.
— Что ж, вы не первый кто мне это говорит.
— Уверен. Что касаемо должности моего секретаря, то могу сразу предупредить, что я деспот. Я работаю шесть дней в неделю, по десять часов, не считая авралов. Один выходной, в который, к сожалению, тоже может быть форс-мажор. Мне нужен человек уверенно владеющий компьютером, пунктуальный и дотошный. Признаюсь, что ваша предшественница была местами легкомысленна в составлении моего рабочего графика, но женщинам это простительно. Вам нет. Так же в рабочее время вы должны выглядеть презентабельно и стильно. Вы лицо, которое встречают посетители и будущие партнеры, а значит должны олицетворять дух нашей компании. Для этого выделяются деньги на приобретение двух комплектов одежды. Далее. Вы должны владеть минимальными юридическими знаниями, но в идеале уметь составить не типовой договор, а нормальный. Так же на плечах секретаря ответ на письма, разбор заявлений и отсеивание ненужных идейных изобретателей. Я пью только черный кофе, но вы должны уметь варить все его виды, для посетителей. Если вас что-то не устраивает, то советую обдумать все прямо сейчас и отказаться.
Улыбка, играющая на полных губах, почему-то бесила Дина. Он говорил о серьезных вещах, а не развлекал этого парня.
— Вы очень утомлены, мистер Винчестер, вам бы поспать, — ответил ему соискатель и он замер.
— Что простите?
— Сэм сказал, что у вас завал, а значит вы проводите на работе не по десять часов, а намного больше, как следствие мало спите. У вас через два дня важная командировка и я здесь, чтобы дать вам возможность отдохнуть и выспаться. У меня есть рекомендательные письма от Дика Романа, если вам интересно.
Дин скривился, ему было неинтересно, что этот тип работал на их конкурента. Хотя — стоп.
— Предвосхищая ваш вопрос — нет. Я не занимаюсь промышленным шпионажем, что так же сообщил мистеру Роману, когда пришел в его корпорацию после работы в концерне «Ангелы». У меня большой опыт работы, мистер Винчестер.
— Именно секретарем?
— Юристом, заместителем руководителя и секретарем. В целом мне не важно название моей должности, мне просто нужна хорошо оплачиваемая работа.
— Причина увольнения от Романа?
— Не сошлись во мнении, если можно так выразиться.
— Это касалось рабочего момента?
— Нет, личного, — Кастиэль продолжал смотреть прямо и это уже не нервировало, это интриговало.
Дину отчего-то стало душно в хорошо проветриваемом помещении. Никто в обычной жизни не заставлял его нервничать одним только взглядом, да еще и без каких-либо намеков. Однако же за простым словом «личного» стояло столько, что становилось понятно. Он не знал, что Роман гей, хотя его улыбка и холеный вид буквально кричали об этом. Сам Дин носил дорогие костюмы и часы за несколько десятков тысяч долларов только на работе. В повседневной жизни он любил футболки, клетчатые рубашки и джинсы. Они с братом любили выбираться на природу, в загородный дом, где пили пиво, устраивали барбекю и все приглашенные, если таковые были, нахваливали бургеры Винчестера-старшего и кроличью еду младшего, конечно.
Но сейчас, за столом успешной корпорации сидел человек, чьи секреты не только в профессиональном плане, но и в личном, должны были оставаться секретами. Вряд ли бы Сэм притащил ему непроверенного человека, как бы хорошо он к нему ни относился. Сэм имеет юридическое образование и это у него внутри настолько глубоко, что Дин подозревает брата в мастурбации на Уголовный кодекс.
— У вас будет две недели испытательного срока. Когда вы можете приступить?
— Сейчас? — улыбнулся ему новый секретарь и встал с кресла. — Сменю Сэма, пока он не изгрыз все ручки.
С этими словами Кастиэль вышел из кабинета, а Дин глупо улыбнулся. Грызть ручки и карандаши — это их семейная черта, он их пачками выбрасывает. Нужно будет всё же узнать, откуда эти двое знают друг друга.
***
Командировка выжала все и без того скудные соки и Дин практически спал на ходу, когда зашел после прилета в свой кабинет. Сэм шантажом пытался загнать его домой и уложить спать, но Дин пригрозил ответным шантажом и пообещал сдать девушке брата все его детские фотографии.
В кабинете было поразительно чисто (и не то что бы Донна пренебрегала следить за чистотой, но все же), а еще появились какие-то кусты около окна, которые в данный момент заботливо поливал новый секретарь. У Дина екнуло что-то внутри от созерцания этой картины. Видимо, поспать ему все-таки нужно. И срочно.
Они общались все четыре дня по телефону и Дин старался зацепиться хоть за какой-нибудь неприятный для себя момент, но их не было. Голос Кастиэля был приятным, немного с хрипотцой, именно такой как ему бы понравилось у сексуального партнера. Мужчина составлял его графики удаленно, при этом полностью отвечал за поток корреспонденции на месте.
— Добрый день, мистер Винчестер, — вывел его из полусонного транса тот самый голос.
— Эм, да, привет, — он все-таки закрыл за собой дверь. — Заскочил на пять минут, просто проверить как ты. Ну, в смысле, подписать документы.
— Вам определенно нужно выспаться, — улыбнулся секретарь и отошел от куста.
— А это зачем?
— Оживить помещение. У нас тут не склеп все-таки.
— Если оно сдохнет, я не виноват, — сразу же открестился Дин.
Цветы в его обществе жить не хотели. Он это давно заметил, поэтому и не заводил ничего, да и Донна не особо рвалась. А этот… Ну пусть будет, миленько даже.
— Документы на подпись в синей папке. Это несколько заявлений на увольнение, отпуска, рекламный проект и письмо в налоговую. Все проверено у начальников отделов, в налоговую письмо писал я сам.
Дин вообще не любил доверять людям, даже проверенным, а тут практически стажер, но спать хотелось сильнее с каждой минутой, поэтому он пробежался глазами по рекламе, подмахнул все заявления, а про письмо просто поставил себе галочку, что прочтет его завтра.
— Вызвать такси?
— Да, Кас, будь так любезен, — он проиграл в сражении самому себе и отчаянно зевнул. — Не уснуть бы по дороге.
— Я могу сопроводить вас.
— У тебя нет других дел?
Мужчина склонил голову набок и снова улыбнулся.
— Нет, у меня было достаточно времени, чтобы разобрать все текущие дела и письма. Часть я переправил вам на почту, часть отсеял по вашим же требованиям. Новых договоров пока в разработке нет, ваш рабочий график начинается с завтрашнего дня. Сейчас же я могу отвезти вас домой и проследить, чтобы все было в порядке.
— У меня в секретарях мать Тереза, — улыбнулся в ответ Дин и расслабился.
Он забыл, что значит забота. Точнее сказать она не была ему нужна. Но два месяца в бешеном ритме выжали из него всё. Подумать только, он даже забыл, что пропустил субботнюю сессию с доминантом, и вообще не испытывал желания сексуального характера. Так и импотентом стать недолго. Всё, нужно браться за ум и больше отдыхать. Кастиэль, вроде бы, нормальный парень, а Сэм так вообще рассказал о нем столько положительного, что хоть иконы пиши. Лишь бы теперь не напортачил.
***
Неделя неслась на всех парах и приподнятых парусах. Фирму сотрясали кадровые перестановки, в связи с огромным госзаказом, ради которого они с Сэмом четыре дня рвали задницы. Кастиэль умудрялся подготавливать документы с такой скоростью, что Дин еле успевал их подписывать. Маховик времени у него что ли?
Работоспособность секретаря поражала и радовала. Сэм смотрел на него с превосходством и поэтому дико хотелось найти хоть какой-то изъян в работе Новака. Дин не верил в идеальных людей. Он был на сто процентов убеждён, что каждый человек имеет скелетов в шкафу, просто многие удачно их прячут. Кастиэль мог работать по ночам, к примеру. Но проверка опытным путем ничего не дала. Дин зря проторчал до полуночи в офисе, а затем рычал на всех весь следующий день, потому что не выспался.
А какой этот гад варил кофе. Дин начал подозревать подчиненного в заключении контракта с дьяволом. Ибо только так можно было объяснить удивительный вкус простого эспрессо. Ведь не бывает так, что Донна варила обычный кофе, а Кастиэль варит напиток богов. После его кофе хотелось ещё хотя бы полчашечки и желательно с теми печеньками, что стали появляться на столе время от времени. Дин даже забыл, что когда-то любил пончики. Печенье затмевало собой всё. Оно было хрустящее, с какими-то семечками и в меру сладкое.
Хотелось нарисовать над секретарём нимб, но и не забыть рожки с копытцами.
***
Дин приехал раньше обычного потому, что несмотря на загруженность всей конторы, сам он освободился намного раньше, выполнив абсолютный максимум.
Поблагодарив за это Кастиэля (конечно, молча, не хватало ещё хвалить сотрудника вслух), Дин успел заехать домой, взять необходимый ему реквизит и оказаться в борделе за час до сессии. Его комната была уже полностью готова, но лишнее время дало отличный шанс отдохнуть и тщательно привести себя в порядок.
Разглядывая своё тело в зеркале, он отметил, что пора бы вернуться в спортзал и немного подкачаться. Сидячая работа не способствовала хорошей фигуре, а ему уже не двадцать пять. Да и привык он выглядеть хорошо, ловить на себе восторженные взгляды как женщин, так и мужчин. Быть первым во всём.
Взгляд сам собой остановился на двери, что вела в комнату для сессий. Там он тоже был звездой, не смотря на нижнюю позицию саба. Это разгружало его, давало возможность разделить свою боль на физическую и эмоциональную, и выбрать физическую. То, что он больше никогда и никого не подпустит к своим чувствам, ранило его ничуть не меньше, чем то предательство, что пришлось пережить несколько лет назад. Дин не прощал измен. И его парню это было известно. Но, увы, задница этого похотливого засранца подставлялась под чужие члены и от Винчестера не зависела. Застав его под каким-то мужиком, Дин чуть не убил обоих, но смог остановиться и выгнать изменщика. Как бы сильно его потом ни ломало, он так и не простил его. Да и себя тоже. Ведь если бы не работа, не сумасшедший график, в котором он живет, то, возможно, всё было бы иначе. Со всеми, кого он любил в этой жизни, будь то семья или возлюбленная. А потом и возлюбленный. Разочарование в людях порой отравляло его настолько, что он становился диким циником, от которого самого тошнило.
Однако сейчас всё это было неважным. Он приходит сюда, чтобы получить сексуальное удовлетворение на своих условиях. Он сам решил попробовать себя в роли сабмиссива и неожиданно ему понравилось. В другие дни он был активом, мог снять кого-нибудь на ночь, оттрахать до ломоты в костях, но только здесь он получал то, чего хотелось по-настоящему. Полная передача контроля над своим телом, ощущениями, эмоциями. При этом доминант ни разу не предложил то, что вызвало бы внутри реальное отторжение. Ничего вульгарного, дикого и мерзкого. Жёстко, местами больно, иногда унизительно, но всё в меру. Дину даже однажды понравилось лизать чужую дырку, стоя на четвереньках в женских трусах и чулках. Доминант сам одевал его, сам ставил в позицию и сам же шептал на ухо свои требования. Приказы были чёткие и прямые. За непослушание — боль, за попытку сачковать — запрет на оргазм. Всё честно.
Он вышел из своей двери ровно в назначенный час, будучи полностью обнажённым и с повязкой на лице. Его руки коснулась рука доминанта и сессия началась.
В этот раз чужие губы коснулись его уха и он понял, что на него сердятся.
— Ты пропустил субботу. И не предупредил меня.
От гнева, что сочился в каждой шипящей букве, у Дина по спине пробежал холодок. Он действительно забыл, даже СМС не отправил на экстренный в таких случаях номер. Это был провал. Он будет наказан.
— Ты, наверное, думаешь, что весь мир крутится только вокруг тебя и твоей шикарной задницы? И что у меня нет других забот, как искать себе экстренно саба в субботний вечер? Ты ошибаешься.
Дин кожей ощущал это шипение, упомянутая задница предвкушающе сжалась и заныла, зная, какая ей предстоит роль во всей этой ситуации.
— Если бы я не был заинтересован именно в твоём теле, то ты сейчас был бы таким же дураком, как и я неделю назад, — продолжал обвинять его доминант, сжимая сильными пальцами подбородок и не давая даже намека на ослабление хватки. — Но я милостив, и ты сможешь заслужить моё прощение. Ты ведь хочешь, чтобы твой господин простил тебя? Ответь мне.
— Да, господин, — выдавил из себя Дин.
Давно он не испытывал такого страха перед кем-то. И ведь в сущности ничего страшного. Ну не предупредил, ну не потрахались они один раз. Что из мухи слона раздувать? Но он прекрасно знал и понимал, что эта часть игры заводит их обоих не меньше, чем просто секс. Потрахаться можно с кем угодно и когда угодно. Здесь же у них свои правила. Дин подчиняется абсолютно и беспрекословно. Он говорит, когда ему позволяют. Он стонет, кричит и шепчет пошлости, только после прямого разрешения доминанта. Единственное, что ему позволено — это плакать и сказать стоп-слово. Всё остальное в руках опытного хозяина. И он его вещь до тех пор, пока не завершится отведенное на фантазии время.
— На колени.
Дин послушно опустился, как только жёсткие пальцы опустили его лицо. Звуки, что доносились до его обостренного слуха были немного жуткими. Доминант гремел чем-то железным, а значит тут могут быть как наручники, так и цепи, болты, дыба. Дыбу Дин не любил. Они практиковали её всего один раз и в отличии от качель, он чувствовал себя уязвленно. С чем это было связанно, он и сам не понимал. На качелях он был полностью обездвижен, подвластен воле дома, а на дыбе он мог уворачиваться от хлыста, чем заслуживал ещё большее порицание. Видимо предательство собственного тела и заставляло его не любить этот предмет.
Между тем доминант вернулся к нему и велел поднять руки вверх. Запястий Дина коснулись кандалы, и резкая боль от рывка заставила вспомнить, где он находится. Не время предаваться воспоминаниям, когда его сейчас будут наказывать.
— Раздвинь ноги пошире и слегка наклонись.
Он ощутил, как внутрь вторгается инородный предмет, и порадовался, что успел тщательно подготовить проход. Только вот это, кажется, еще сильнее разозлило доминанта.
— Зад — словно бы тебя десяток мужиков выебли. Нравятся групповушки? Быть может, мне стоило пригласить друзей, чтобы удовлетворить твою похотливую дырку? Открой рот, — тут же сменил тему властный голос, и Дин открыл.
Ему вставили шарик, застегнув кожаный ремешок на затылке. Это исключало возможность сказать стоп-слово, а значит они перешли в режим жестов. Если Дину станет слишком дискомфортно, он должен показать фак. Доминант сам выбрал этот сигнал.
— Я был слишком мягок с тобой последнее время, это моя вина, что ты забыл об элементарной вежливости. Но я хороший учитель, тебе ли не знать. Я напомню тебе, кто в наших отношениях главный. Пятьдесят ударов плетью и в твоих интересах, чтобы твои колени не отрывались от пола. За каждый штрафной случай — десять плетей. А теперь считай.
Дин просто откинул всё лишнее из головы и сосредоточился на боли и приказе. Ему нельзя отрывать колени, уходить от ударов и вообще извиваться и корчиться. Он должен достойно вынести наказание, и тогда господин простит его. И, быть может, помилует.
Боль была желанной. Ему ли этого не знать. Она умывала и уносила все проблемы. Когда-то он впервые смог признаться самому себе, что ему нравится такой вид боли. Он искал её, ввязываясь в драки, нарываясь на грубость, доводя до белого каления всех, кто был рядом. Кто любил и заботился. Только дойдя до точки, он пришел в место подобное этому и отдал своё тело в руки опытного мастера. Между ними не было секса. Дин вообще тогда не мог себе представить, что ляжет под мужика. Но доминанты сменялись, как и его предпочтения. Он искал нечто нестандартное, то, что доведет его до такой грани, после которой он сможет избавиться от пороков и демонов внутри себя. И он нашел. Безымянный мастер, чья власть подавляла его, но не принижала. Он сам захотел перейти на другой уровень, сам развел ноги и умолял трахнуть его. Их симбиоз рождался из его ощущений, каждая сессия приносила ощущение свободы и, всё еще не зная, кто скрывается под маской, он смог полностью отдать контроль в чужие руки.
Сейчас же он усердно сжимал шарик во рту и считал удары плети. Доминант не зверствовал, но бил от души и со знанием дела. Задница пылала огнём и, если бы Дин только мог, то он бы кричал. Но ему было нельзя, как и отрывать колени от пола. Поэтому он терпел ноющую боль в руках, вздернутых вверх; в ногах, что давно затекли и оставались на полу только усилием его непомерной воли. Плеть со свистом рассекала воздух и обрушивала на него заслуженные удары. Он принимал их, не сомневаясь, что заслужил. Он заставил человека, который давно принял его условия, остаться без законного субботнего вечера. До него через боль доходило, что это было сродни предательству или измене. И когда эта мысль прошила его насквозь, он ощутил боль внутри себя. Она разрывала его, просила выхода, облегчения. Он не сразу заметил, как слезинка сорвалась из угла глаза и обожгла щёку.
Внезапно прохладные пальцы очертили её путь и собрали соленую влагу.
— Ты так искренне раскаиваешься, мой мальчик. Так отчаянно хочешь заслужить моё прощение, — раздался шёпот около его лица и Дин вздрогнул.
Влажную кожу опалило горячее дыхание, и он ощутил, как шершавый язык слизывает всю ту же дорожку от слезы.
— Ты ведь хочешь угодить мне, восполнить всю ту пустоту, что мне пришлось ощутить неделю назад. Твоя замена была очень слабой, абсолютно не искренней и пустой.
Дин даже удивился, как пребольно отозвалось внутри это упоминание. Он не ревновал, конечно, нет. Но было неприятно осознавать, что его кем-то заменили. Кем-то, кто, впрочем, оказался хуже.
— Ты считал?
Дин слегка кивнул.
— Тогда ты знаешь, что осталось всего десять ударов. Ты был таким стойким, таким красивым. Твоя боль чистая, искренняя и я это вижу.
Тут раздался какой-то шорох и Дин почувствовал, как внутри него начинает что-то вибрировать, но не как вибратор, а что-то иное. Он благодарно застонал и услышал приглушённый смешок. Доминант уже не сердился на него, а явно получал удовольствие. От этого боль внутри немного стихала, уступая место лёгкому налёту радости и щенячьей потребности в похвале.
Меж тем штучка сзади начала распирать его и Дин понял, что скоро внутри него будет внушительная груша, которая сделает проход таким свободным, что доминант сможет трахать его в любой позе без особой смазки. Он сам любил подобное, а учитывая ситуацию, был готов что его поимеют основательно и качественно.
— Ты выдержишь ещё десять ударов, и я позволю тебе зализать свою вину. Ты ведь хочешь порадовать своего господина?
Дин усиленно закивал головой и даже повилял задницей, показывая своё желание. Член вопреки боли начал наливаться желанием, стоило только представить, что доминант позволит ему прикоснуться к себе. Этого в их сессиях было на самом деле не очень много. Дом позволял себе трогать Дина, гладить, бить, целовать и изучать полностью обнажённое тело, но сам Дин в свою очередь прикасался к верхнему не так часто, как хотелось бы. Он знал только по своим ощущениям, что у господина хорошая кожа, есть мышцы в нужных местах, мало волосяного покрова везде, включая анус, и вполне себе приличный член без особых изъянов. Всё остальное скрывала повязка на глазах и нежелание самого дома контактировать больше.
— Хороший мальчик, — и по волосам Дина прошлись жёсткие пальцы. — Глупый, самоуверенный и забывчивый, но хороший и мой.
Его слегка дёрнули за волосы, а затем новый взмах и удар. От неожиданности Дин чуть не упустил собственные ноги, но удержался и выстоял. Грубая ласка возбудила его сильнее, и он с честью выдержал все десять ударов по уже пульсирующей болью заднице. Расширитель внутри него медленно, но верно раздувался до нужных размеров и уже ощутимо давил на внутренние органы. Дискомфорта было хоть отбавляй, но Дин ждал обещанную награду. И когда его головы коснулись пальцы, чтобы снять обслюнявленный шарик, он был готов лизать, сосать, выдаивать ртом желанные яйца. Что угодно лишь бы утолить проснувшийся голод.
— Вижу, что тебе понравилось, — смешок был теплый, почти родной. — Я собирался наказать тебя, но знаешь, как это с каждым разом труднее и труднее? Тебе нравится практически всё, что я могу дать тебе. Боль, пытки, запреты, унижение. Ты так сильно жаждешь этого, что у меня скоро закончится фантазия.
Всё это было иронией, которую Дин понял и расслышал в шёпоте. Он был счастлив, что им довольны, что он всё сделал правильно. Поэтому, когда его губ коснулся горячий кончик, он с готовностью лизнул его, а затем почти жадно обсосал головку и насадился так глубоко, как смог.
Его трахали в рот в этой комнате огромное количество раз. До боли в глотке, до слёз, до спермы во рту. Но сегодня было что-то новенькое — доминант сосал ему пальцы на зажатых в кандалы руках в такт его же движению на члене. У Дина давно сверкало в глазах, но когда он ощутил влажное прикосновение и горячий обхват губ на первом пальце, то чуть было не прикусил верхнему самое ценное. Это было ярко, необычно, и ему нравилось. Он удвоил свои усердия на чужом члене и был вознагражден стоном полным удовлетворения. Язык по его пальцам двигался то медленно, то жадно и быстро. Чужие губы прихватывали фаланги и скользили по ним, имитируя минет, при этом доминант не забывал толкаться в динов рот и умудрялся гладить его по волосам и лицу.
Боль утихала неспешно, уступала место желанию быть оттраханным, и господин чувствовал это еще лучше, чем сам Дин. В какой-то момент он прекратил их контакт, отвязал Дина, и помог встать, чтобы переместиться на широкую скамью, где и поставил его раком. Это была не самая любимая позиция у саба, но он понимал, что к нему и так благосклонны сегодня сверх меры. Руки и ноги доставали до пола, тогда как тело лежало на немного жесткой скамье, а член и задница пребывали в подвешенном состоянии. Доминант сдул и извлёк грушу, прошёлся слегка влажными пальцами по пылающим ягодицам и помассировал их, раздвигая и, судя по всему, наслаждаясь видом на распахнутую дырку. Его манипуляции и молчание сводили Дина с ума. Он ждал, терпеливо и с надеждой, но мужчина не торопился. Он ласкал его, наслаждался, словно бы действительно соскучился за две недели. Его пальцы проникали в дырочку, затем выныривали из нее, чтобы потрогать яйца, надавить на тонкую выпуклую ниточку, что выделялась на промежности. И Дин сходил с ума от этих манипуляций, практически теряя сознание от смеси остывающей боли и предвкушения.
— Ты ведь хочешь этого ещё сильнее, чем я, — утвердительным шёпотом произнёс доминант. — Можешь ответить мне.
— Да, господин.
— Попроси меня.
Дин удивлённо замер. Не то что бы он не понимал о чём идёт речь, просто грязные разговорчики в их тандеме практиковались нечасто. Доминант приказывал, всегда шёпотом, его же ответы были редкими и уж точно никогда он не получал такой карт-бланш, как сейчас. В своей повседневной жизни он не умел просить, он умел приказывать, повелевать и ждать от подчинённых исполнительности. Здесь же он должен попросить, чтобы его трахнули. Ещё два года назад, он бы послал доминанта к чёрту и прервал сессию. Но сейчас всё его нутро требовало подчиниться и получить вожделенный член в задницу.
— Пожалуйста? — произнёс он с полу-вопросом в голосе.
— Не так, — склонился над ним дом, и он ощутил прикосновение обнаженной груди к своей мокрой спине. — Попроси меня, как ты этого на самом деле хочешь. — Сильные пальцы сжали его между ягодиц и опустились плавно на яйца, огладили их и помассировали. — Давай, детка, ты же хочешь, чтобы я доставил тебе удовольствие своим членом? Ты ведь уже привык стонать, ощущая меня внутри, и твоим самым большим наказанием будет — уйти отсюда неудовлетворенным именно так.
Дин признавал самому себе, что всё так и есть. Он позволил этому человеку трахать себя в любой позе, после любого физического наказания или вместо него. Он позволял такие вещи, за которые было бы стыдно, если бы не было до одури хорошо. Что в его положении стоит всего одна просьба? Да ничего.
— Пожалуйста, господин, трахни меня, — просипел он и почувствовал улыбку на своей шее.
— Хороший мальчик. Проси ещё, ты должен понять этот урок, должен усвоить то, что я хочу донести тебе. Ты подчиняешься простым правилам. Я не прошу чего-то, чего ты не в силах дать мне. Взять в руки телефон и отбить смс об отмене субботнего вечера — это такая мелочь, о которой ты должен помнить на любой важной встрече, за семейным ужином или чем ты любишь заниматься. Потому, что нет ничего важнее этого.
Горячий язык прошёлся по ушной раковине, а жёсткие руки огладили Дина по спине снизу-вверх и немного сжались на шее.
— Попроси меня.
— Я хочу, чтобы ты трахнул меня, повелитель. Я больше никогда не позволю себе такой ошибки. Пожалуйста, мне нужно прощение. Трахни меня.
Головка словно бы только и ждала этих слов для проникновения. Дин полностью расслабился и отдался во власть вторжения, забыв даже о том, что чужие руки до сих пор властно сжимают его шею и весь вес доминанта распределен поровну. Член распирал его проход, уверенно и не очень-то медленно. А затем был просто дикий трах. Дину было позволено стонать и кричать, чем он и пользовался, прося ещё и ещё. Собственный член бился о край лавки и это добавляло остроты в и так не нежное действо.
Оргазм накатил внезапно, он даже забыл разрешено ли было ему кончать, но сперму, как и конвульсии, скрыть не мог. Повезло, что доминант кончил практически следом, наваливаясь сверху и тяжело дыша в ухо.
— Накажу в следующий раз, — прошептал ему хриплый голос и рассмеялся.
Дину оставалось только глупо улыбаться и приходить в себя. До комнаты отдыха он добрался сам, когда эта комната уже опустела.
***
В выходной день все сотрудники старались не беспокоить своего босса, прекрасно понимая, что он тоже человек и ему нужно отдыхать. А так же боясь нарваться на его гнев, коим он щедро одаривал идиотов. Идиоты у него надолго не задерживались, поэтому он с уверенностью мог считать своих подчинённых вменяемыми людьми.
Однако тот, кто звонил в шесть утра воскресного дня был новеньким. Да, он хорошо зарекомендовал себя за эти пару недель, но о святости воскресного утра видимо не знал.
Дин с рычанием ответил на раздражающе бодрый мотивчик и приготовился слушать весь тот бред, что сейчас на него посыплется.
— Доброе утро, мистер Винчестер.
— Шесть утра, Кас.
— Я знаю. Я не сплю уже два часа, старательно оберегая твой покой, но больше ждать не могу.
— Что случилось? — Дин как-то резко напрягся, предчувствуя, что обвинить секретаря в дурости не выйдет.
— Небольшой саботаж или промышленный шпионаж, как будет угодно.
— Кто?
— Белла Талбот.
— Блядь, — сон слетел, как и одеяло. — Что именно произошло?
— Я заглянул на работу перед тем как идти домой и поставил на загрузку несколько программ с чертежами. Это не занимает рабочее время и очень удобно, если ты спросишь почему я сделал именно так. На программе был таймер, который сообщает мне на телефон о завершении процесса. По расчётам это должно было случиться только сегодня вечером, но случилось в четыре утра. Я не стал полагаться на сбой в программе и приехал в офис. Дверь была открыта, а мисс Талбот занималась скачиванием закрытой информации. Я вызвал полицию и задержал её. Полиция требует твоего присутствия.
— Я понял, — Дин всё это время одевался и пытался умыться. — Буду через десять минут.
— Жду.
По дороге до офиса Дин думал только о том, насколько же ему повезло с секретарем. Донна никогда не была настолько прошаренной в компьютерах, да не поехала бы она в четыре утра проверять какую-то там программу. У Кастиэля же словно не было личной жизни, и он весь отдавался работе. А может и не было? Странно, красивый же парень.
Полицейская машина стояла у парадного входа, охранник суетливо встречал начальство, но Дин не винил его ни в чём. Сотрудники очень часто оставались на работе сверхурочно, он сам довел их до этого. Поэтому выгонять припозднившихся не входило в обязанности охраны. Следить за периметром, приглядывать за этажом руководства, но без фанатизма, ведь кругом камеры и сигнализация. На что рассчитывала Белла было непонятно.
Двое полицейских, Кастиэль и преступница ждали его в кабинете. Девушка была напряжена, но не сломлена. Дин помнил, как она появилась в конторе. Яркая, самоуверенная, но с шикарными рекомендациями и опытом работы. Её личные заслуги приносили отделу продаж хорошие прибыли, и она была на хорошем счету. Неужели денег всегда и всем будет мало?
— Доброе утро, господа, — Дин вошёл в свой кабинет и занял законное место.
— Доброе утро, мистер Винчестер, — кивнул ему офицер. — Факт нарушения полностью зафиксирован вашим секретарем, и мы имеем на руках как записи камер, так и его показания. Задержанная от показаний отказалась и нам нужно, чтобы вы подтвердили, что будете писать заявление.
— Буду, — Дин даже не смотрел на бывшую сотрудницу. — Мне нужно сделать это сейчас или поехать с вами в участок?
— Как вам удобно, лучше, конечно, сейчас, чтобы не терять время. Мистер Новак сделал за нас практически всю работу и если у мисс Талбот нет адвоката-гения, то всё закончится очень быстро.
Дин согласно кивнул и один из полицейский увел девушку, а второй остался, чтобы продиктовать ему правильное составление заявления.
— Завтра с вами свяжется следователь и адвокат мисс Талбот. Хорошего дня.
— Спасибо, офицер, и вам.
Дин пожал мужчине руку и тот покинул его кабинет, так же попрощавшись с Кастиэлем.
— Спасибо, — он посмотрел на секретаря прямым взглядом и отметил его немного помятый вид.
Интересно сколько же он в итоге спал, если после каких-то своих дел приехал сюда на ночь глядя? И спал ли вообще? Судя по мешкам под глазами ему бы не мешало прилечь.
— Не за что. Мы ведь работаем на одно общее дело. А Белла немного запуталась, вот и всё.
— Немного?
— Да. Я поговорил с ней, пока ждал полицию.
— И ты поверил, что она бедная сиротка?
— Она этого и не говорила, но порой не нужны какие-то жалобы и особые слова, чтобы понять, что человек в беде и нуждается в деньгах. Ей предложили выкрасть информацию по новому госзаказу.
— Кто бы сомневался. Но как она проникла сюда?
— У неё были ключи ото всех дверей, включая твой кабинет. Она осталась тут после работы, потом сделала вид, что ушла, поставив свой отдел на сигнализацию, а вот с нашей немного повозилась и смогла зайти без проблем. Такие таланты и всё пошло прахом. Даже жаль.
Дин улыбнулся этому лёгкому сарказму и ему понравилась улыбка в ответ.
— Хреново выглядишь.
— Спасибо, я знаю, — хмыкнул секретарь. — Ночка выдалась бурной.
— Могу угостить тебя кофе и чем-нибудь существенным, если найдём поблизости открытую кофейню.
— Старбакс через дорогу работает круглосуточно, — поведал ему Новак и зевнул. — Мне двойной капучино и булочку.
— Предлагаешь мне сбегать? — удивленно приподнял бровь начальник.
— Ну ты выглядишь намного свежее меня, а я к тому же сегодня герой, — и он сонно прикрыл глаза.
Дин сам не понял, как оказался в Старбаксе и почему не послал наглеца к чёрту. Что-то было в нём такое, что не позволило ответить чёрной неблагодарностью. В конце концов не развалится мистер-великий-босс от того, что купит хорошему парню кофе. Себе он взял чёрный, как пил обычно, и два куска пирога, что выглядели неприлично ярко и сочно в витрине.
Кастиэль задремал прямо в кресле и проснулся, когда Дин проносил мимо стаканчики с ароматным напитком.
— Мм, теперь ты мой герой, — сообщил он Дину и приоткрыл глаза. — Пахнет божественно.
У Дина приятно свело где-то в области солнечного сплетения, от вида разомлевшего секретаря, а потом окрепло в штанах, когда тот потянулся, оголяя полоску живота и до хруста вытягивая вверх руки. Помнится, этой ночью Дин долго пробыл с вытянутыми руками. Сравнение ошеломило его, и он бухнул стаканчики на стол.
— Доброе утро, мне, — радостно сообщил Новак и протянул руку, чтобы взять свой стаканчик на котором значилось его имя, а ещё россыпь сердечек, корона и даже поцелуйчик. — Ого, какой креативный бариста.
— Это была девушка и мне показалось, что она под кайфом, — Дин показал ему свой стаканчик с именем, которое было полностью окружено сердечками, поцелуями и солнышками.
— Просто хорошее настроение.
— В семь утра воскресения? Точно под кайфом.
Они синхронно отпили и выдохнули, счастливо смакуя кофе.
— Куда потом? — зачем-то спросил Дин.
— Домой, нужно выгулять пса.
— У тебя есть животное?
— Да, временно. Брат уехал по делам в Европу и оставил мне это ссущее наказание.
— Не люблю собак.
— Я знаю.
— Сэм разболтал?
— Весь офис знает. Ещё ты не любишь мокрую одежду, сигаретный дым, холодный кофе, яркий маникюр у женщин, и обгрызенные ногти у мужчин. Мне продолжать?
Дин рассмеялся и пододвинул пирог Кастиэлю.
— Все пароли и явки сдали?
— Не думаю, должны же у них остаться козыри в руках. Но то, что ты би знают все.
Дин с интересом рассматривал собеседника. Он совершенно его не боялся. Ни тогда, ни две недели спустя. При этом он не выглядел нагло или самоуверенно, просто говорил, что думал и выполнял свою работу так, что Дин задумался об отпуске через полгода. А что? Имеет полное право, он сто лет не был в отпуске. Так и сдохнуть недолго.
— Я не скрываю свою ориентацию.
— И правильно, какой в этом смысл? Имея тайны есть больше шансов привлечь внимание шантажистов и подпортить себе репутацию. Мы живем в двадцать первом веке и многое сейчас доступно, многое объяснимо.
— Согласен, — не стал дальше развивать тему Дин.
Они поболтали ещё немного, обсудили дело, что свело их вместе так рано утром, и Дин отвёз подчинённого домой, а сам отправился к брату. Тот настойчиво звал его на обед именно в это воскресение.
***
— И всё-таки откуда ты откопал этот самородок? — Дин рассматривал брата через бокал с виски.
Они уединились после шумного обеда с семьёй Джессики, что была невестой Сэма, и провели небольшое совещание, учитывая сложившуюся ситуацию с утечкой информации. После Сэм налил им выпить и Дин не отказался.
— Всё-таки признаёшь, что он хорош? — с улыбкой переспросил младший Винчестер.
— Признаю, чёрт с тобой. Где?
— Не поверишь, но у Сингеров.
— Вот как? Он родственник Бобби?
— Нет, он брат Анны, — немного сдержанно уточнил Сэм.
— Какой Анны? — не понял его Дин.
— Твоей.
Кто такая Анна сразу стало понятно. Они встречались несколько месяцев и Дин был, пожалуй, влюблен в эту девушку. Но, как и с другими, не сложилось. Именно тогда он понял, что отношения не могут продлиться только на чумовом сексе. С ней было хорошо в постели, первое время неплохо в обществе, но потом стало скучно. Они разошлись без особых скандалов, но друзьями не остались. Дин не держал в друзьях тех, с кем когда-то спал.
— Они абсолютно не похожи.
— Будто мы с тобой близнецы, — пожал Сэм плечами и видимо расслабился. — Рад, что ты так спокоен.
— А что не так? Ну брат он ей, мне-то что. Зато теперь понятно почему ты его притащил.
— Почему же?
— Ну, Анна состроила жалостливое лицо, и ты растаял.
— Вот и не угадал. Никто и ничего не строил. Он был с ней в качестве сопровождающего, но она даже не знала, что он остался без работы.
— А почему, кстати?
— Не знаю, не спрашивал. Что-то не поделили с Диком. Он тот ещё мудак, тебе ли не знать.
— Согласен. Кас сказал, что это личное.
Сэм задумчиво пожал плечами.
— Он красивый мужчина, а Дик, как ты всё ещё помнишь, мудак. Не удивлюсь, если он к нему приставал.
— Всё-таки Роман гей?
— Ну, за него стопроцентно не поручусь, но Кастиэль гей.
Дин чуть не выплюнул виски, что успел глотнуть, и теперь кашлял, пытаясь врезать поспешившему на помощь брату. Когда же удалось нормально дышать и не хрипеть, он с укоризной спросил.
— И ты подсунул мне гея в секретари?
— А что такого? Ты у меня вроде сам по мальчикам последнее время, а женщины тебя категорически не устраивали.
— Натурала не было?
— Нет, Дин, не завезли, — фыркнул Сэм. — Что не так-то? Или он тебе понравился? — Хитро прищурился этот адвокатишка.
— Как секретарь, он неплох.
— Как секретарь — он Бог, Дин. Признай это и молись на него! У тебя пропали синяки под глазами, потому что ты стал спать по ночам, а не работать. Всего две недели, и он разгреб твои авгиевы конюшни.
— Я бы попросил, у меня там документы, а не навоз.
— Не суть важно. Важно, что парень хорош и тебе нужно это признать. И отменить его испытательный срок.
— Вот ещё.
— Какие тебе нужны доказательства ещё?
— Никакие, просто не собираюсь потакать тебе и заводить любимчика. Сам знаешь, что его потом сожрут, если узнают, что я покровительствую ему. Испытательный срок в ведомстве отдела кадров, и я не буду туда лезть. Даже не умоляй.
— Дело твоё, но ты хотя бы изредка говори ему спасибо.
— Сегодня сказал и не раз.
— Вот и молодец, — Сэм как-то посмотрел на него загадочно.
— Ну что ещё?
— Просто хотел спросить…
— Не тяни, мелкий.
— Как ты относишься к детям?
— В смысле? — Дин внимательно присмотрелся к брату. — Да, ладно? Уже? Сколько?
— Тише ты, — зашикал Сэм на громкого Дина. — Всего три недели и Джесс своим ещё не хочет говорить. Сам понимаешь, что беременность до свадьбы навсегда наложит отпечаток на эту самую свадьбу. Но тебе я не мог не сказать.
— Сэмми, — Дин встал и обнял поднявшегося на встречу брата. — Поздравляю. Чёрт, Сэм, это же круто. У нас появятся мелкие Винчестеры. Поверить не могу.
— Сам в шоке, — обнимал его будущий отец и колотил в ответ по спине. — Будешь крестным?
— Спрашиваешь. Конечно! Всем твоим детям, без вариантов.
В этот вечер Дин напился с чистой совестью. Потом он ещё долго обнимал Джесс, пытался щупать её и уворачивался от ревнивца-жениха. Свадьбу решили играть через месяц. В субботу. В целом всё было уже готово, осталось разослать приглашения.
***
Несмотря на то, что Дин прекрасно понимал кто и зачем завербовал Бэллу в шпионки, ему пришлось участвовать в благотворительном вечере, который ежегодно устраивала корпорация Дика Романа. Дань всем этим традициям, которые оба Винчестера послали бы к чёрту, прибавляла им очки в рейтинге, и они не могли пренебрегать созданным потом и кровью именем. Поэтому приходилось улыбаться, пить противную, хоть и дорогую шипучку и, конечно же, лицезреть вечно улыбающегося конкурента.
С Диком у них был вроде бы нейтралитет, но Дин хорошо знал, что за одной попыткой последуют другие, поэтому был готов. Однако хозяин вечера повёл себя несколько непредсказуемо. Он улыбался, шастал между гостями, но к главным конкурентам не подходил. Неужели совесть откуда-то вылезла?
Сэм с Джессикой были более склонны к публичной жизни, поэтому тоже со многими здоровались и делились сплетнями, Дин же откровенно скучал. С помощью Кастиэля он выкроил этот пятничный вечер и даже всю субботу, чтобы не отвлекаться и просто попробовать расслабиться. Однако же это не удавалось. Все его мысли крутились вокруг предстоящей сессии, и он думал о том, что же ещё предложит ему доминант, учитывая, что в этот раз Дин не накосячил и вообще их отношения давно перешли на новый уровень. Дин больше не рвался получить только боль, не вёл себя вызывающе, чтобы его наказали. И, кажется, опытный человек это заметил. Внутри всё предвкушающе трепетало, а от воспоминаний прокатывались жаркие волны. Эта неделя была относительно спокойной, если не брать в расчёт общение со следователем и адвокатами. Одни хотели договориться по-хорошему, другие жаждали крови. Дин учитывал человеческий фактор и не зверствовал. Белла в конце концов ничего не успела украсть, а её личные мотивы и так ставили её в не самую приятную ситуацию.
Дик возник как-то внезапно, выдёргивая из мечтательных раздумий о пальцах, шёпоте и жадном члене.
— Витаешь в облаках, Винчестер? Как опрометчиво.
— Прикидываю, какую лучше заказать яхту, на три или четыре палубы? Как думаешь?
Дика было нелегко сбить с толку, но улыбка стала более фальшивой.
— Возьми на пять, ты ведь теперь можешь купаться в деньгах.
— Ну, до Скруджа МакДака мне далеко, так что возьму на три, авось не потону.
Дик рассмеялся и поднял бокал.
— Странно, что ты один сегодня, не считая брата и его будущей жены.
— А кого ты ещё хотел увидеть?
— Не то, чтобы хотел, но мы все тут люди занятые, а ты даже секретаря с собой не взял.
— Так сильно по нему соскучился? — не смог сдержать шпильки Дин.
В целом он был удивлен, что о Касе зашла речь. Что же такого личного у них там случилось, что Дик снизошёл до расспросов?
— Просто переживаю за ценного сотрудника.
— Ценный сотрудник сейчас дома, отдыхает от трудовой недели. Я не стал тащить его сюда, так как забота входит в перечень моих добродетелей.
— Очень смешно, — процедил Дик и отошёл.
Дину оставалось улыбаться дальше и думать, чем ему ещё грозят такие вот вспышки у конкурента.
***
Мягкие ворсинки пера скользили по груди, плавно перемещались на живот и ниже по выбритому лобку. Дин шумно дышал, испытывая двоякое ощущение — ему было и щекотно, и возбуждающе приятно. Доминант удивил его, приковав к постели и ублажая нестандартными способами. Сначала это были шелка, теперь перо. Свои действия доминант сопровождал хриплым шёпотом, от которого у саба уже давно был внушительный стояк, но тот словно бы и не замечал этого.
Перо поднялось снизу-вверх, очертило ореолы сосков и внезапно левого коснулись влажные губы, а затем и горячий язык облизал сжатый комочек. Дин от неожиданности оглох и даже не сразу понял, что стонет. Ему нравились эти ласки, нравились даже намного больше, чем боль и наказание. В них было что-то сокровенное, как танец, соприкосновение двух тайн, как поток чистой любви, что омывала и уносила за собой боль и неясные теперь уже проблемы. Он тянулся к доминанту, как замерзший в снежной пустоте путник. Он хотел на какой-то миг оказаться просто любовником тому, кто знал его тело лучше него самого. Внезапно, впервые за все эти месяцы, Дин сожалел, что не может увидеть этого мужчину. Что все его познания ограничиваются лишь телесными ощущениями. А ещё безумно сильно хотелось целоваться. Этого между ними ещё никогда не было. То ли доминант брезговал целоваться с ним после того, что творили диновы губы и язык, то ли просто не хотел пересекать эту черту, считая поцелуй слишком личным. Но вот именно сейчас, сходя с ума от нежности, Дин мечтал, чтобы его губ коснулись со страстным поцелуем.
Увы, не все его мечты сбывались просто потому, что ему этого хотелось. Он даже мог утверждать, что всё было с точностью до наоборот, именно поэтому он перестал мечтать в очень юном возрасте.
Доминант нежил его очень долго, он практически превратил Дина в желе, а затем провёл горячим членом по жаждущим совсем другого губам и Дин вспомнил, что он не с любовником, а с напарником по интересам. Качество минета не снизилось потому, что кто-то был разочарован. За это он получил награду в виде ответной услуги. Это снова удивило его — доминант редко брал у него в рот. Сегодня же был вечер нестандартных решений, что в сущности должно было принести удовольствие.
***
СМС об отмене сессии пришло Дину в пятницу утром, и он вздохнул с облегчением. Не пришлось придумывать что-то, переживать о провинности и думать о наказании. Доминант сам отменил и принес свои извинения. Поймав себя на малодушии, Дин просто пожал плечами и решил, что имеет некоторое право на подобное поведение. По заднице-то ему достаётся очень даже болезненно.
Свадьба брата была грандиозным событием, которое он бы не пропустил даже ради пяти самых потрясающих встреч в борделе. Всё-таки семья есть семья, а для секса пора бы найти себе кого-нибудь более домашнего и привлекательного. Нет, конечно же, не того, кто вот уже битый час кусает губы и что-то строчит в своём телефоне прямо напротив открытой двери кабинета. Но кого-то похожего. Да, определенно. И столь же сексуального в своём немного не от мира сего образе.
К Кастиэлю у Дина образовались смешанные чувства. Он привязался к нему, как к сотруднику, признал все его заслуги и даже несколько раз сказал ему это в лицо. Доверие между ними появилось после того случая с попыткой выкрасть важную информацию, и крепло, когда Дин убеждался в том, что на секретаря можно положиться. Он помнил кучу мелочей, знал где и что лежит, всегда был на связи и вообще ему полагался титул «Секретарь десятилетия» и медаль впридачу. В то же время Дин ловил себя на мысли, что ему не даёт покоя личный конфликт между Касом и Диком. И тот факт, что Кас гей. Не бисексуал, как сам Дин, а именно гей. Он пытался уловить в нём характерные черты, что проскакивали практически у всех людей с нетрадиционной ориентацией, но ничего не находил. Кас двигался, говорил, шутил и вообще функционировал абсолютно обыкновенно. Дин, конечно, не знал в чём он ходит по дому, и, к примеру, это может быть шёлковый женский халатик или же костюм горничной, как знать. Но то, что он стал залипать на секретаре чаще, чем этого позволяли приличия — не казалось ему хорошим признаком.
Он не любил служебные романы, не заводил их никогда прежде и сейчас не собирался. Опять-таки опыт того же Дика говорил о том, что Кас скорее всего свалит, если предложить ему сходить на свидание или чего погорячее. Виденные некогда порно-ролики о боссе трахающем своего подчиненного крутились у Дина в голове, но не толкали к активным действиям. Он ничего толком не знал об этом человеке, да и секс у него раз в неделю случался, пусть и не в активной позиции.
И тут его прострелила странная мысль. Даже вопрос. О том, в какой позиции это делает Кас. Он топ или пассив? Так сразу и не скажешь. Да по нему вообще не видно, что он гей. А уж о предпочтениях и подавно. И к чему вообще размышлять о парне, если он просто секретарь? Пусть и дико сексуальный.
Со вздохом Дин вернулся к работе, но тут Кастиэль наигрался с телефоном и решил сварить кофе. Он заглянул к нему, рассеянно улыбаясь.
— Кофе будешь?
— Да, спасибо.
Кивнув, он скрылся в небольшой комнатке сбоку. И так во всём. Просто, лаконично, без кокетства, без притворства. Это дико подкупало и требовало присмотреться, понять, расшифровать. Или просто Дин привык, что к нему подкатывают все и вся. Ну, кроме Донны, конечно, которая была идеалом секретаря — замужем, счастлива в браке, беременна. Но многие женщины и мужчины видели в нём объект. Охотничьи инстинкты заставляли их желать заполучить такой трофей, как Дин Винчестер. Кастиэль же просто приходил на работу, делал её лучше всех, и уходил. Домой ли, к любовнику, к брату или ещё куда-то, куда никто не знал. Он был загадкой и это мучительно застряло где-то занозой. Которую и хотелось вырвать, и оставить, так сладко она пела время от времени.
***
— Всё будет хорошо, Сэм. Чего такая паника? Джесс любит тебя, у вас скоро будет малыш, всё круто.
— Вот я на тебя посмотрю, когда ты соберешься взять кого-нибудь в мужья.
— Интересно кого? Ноутбук свой что ли? — усмехнулся Дин. — А ты перестань себя накручивать. Мы всё сделали, всё успели, даже торт уже привезли, и он стоит в холодильнике. Сэмми, прекрати кусать губы, а то врежу. Всё, пошли.
И он потащил брата к алтарю, поглядывая на часы.
Небо не рухнуло, невеста не опоздала, никто не кричал о протесте, и жених не упал в обморок. Он стоял счастливый, обнимая молодую жену, принимал поздравления от гостей и выглядел так, что у Дина счастливо сжималось сердце. Его брат заслужил всё, что имел и это не могло не радовать.
С Кастиэлем они встретились уже на банкете в загородном особняке Винчестеров. Дин немного расслабился, когда отгремели первые тосты, и он даже спел, хотя и отнекивался весь месяц. Но разве мог он отказать сногсшибательной блондинке в положении? Конечно, нет. Сейчас же молодые танцевали свой первый танец, а он лениво рассматривал гостей.
— Отличная свадьба, — прокомментировал секретарь.
— Согласен. Был на церемонии?
— Да, немного опоздал, поэтому стоял около входа, но видел всю цветовую гамму Сэма. От пунцового до нежно-салатового.
Дин рассмеялся и посмотрел на парня. Кастиэль был в костюме, но какой-то потрепанный, словно бы не так давно перепихнулся с кем-то в кладовке. Дин присмотрелся повнимательнее и чуть было не принюхался, чтобы подтвердить свои догадки. Почему-то осознание, что у Каса мог бы быть секс где-то здесь и сейчас, резануло изнутри неприятными ощущениями. А ведь он всего лишь секретарь, без единого намёка на переход к личным отношениям. Чего же Дин вдруг вздумал ревновать? Заноза снова оповестила о своём присутствии.
— Переволновался наш Сэмми, первый раз женится, — немного неуклюже сострил Дин.
— А ты уже был женат?
— Нет, не был. И вряд ли буду. Как-то последнее время женщины привлекают меня всё меньше и меньше.
— Меня вообще никогда не привлекали, — пожал плечами Кастиэль и допил шампанское из бокала.
— Сейчас можно заключить брак и с парнем, — флегматично заметил Винчестер.
— Знаю, но.., — Кастиэль заглянул в бокал. — Тот парень, что мне нравится, не заинтересован. А тот парень, которому нравлюсь я… К чёрту, я лучше в монастырь уйду.
— Ты не похож на безответно влюбленного, — присмотрелся к своему сотруднику Дин и ощутил явственный укол ревности к неизвестному мудаку. Почему мудаку? Да просто потому, что Кастиэль нравился ему именно на этом уровне. Стоило признаться именно сейчас, чтобы остановиться.
— Я учился в театральном, — Кастиэль уже вовсю озирался в поисках шампанского и на его удачу официант проносил мимо полный поднос.
Секретарь ловко сменил бокалы и с наслаждением отпил прохладный напиток. Дин невольно залюбовался таким неприкрытым проявлением обычного удовольствия. Мало кто из приглашенных гостей мог позволить себе просто выпить и повеселиться. Статусы, ранги, условности. И хотя всё это лицемерие разбавляло шумное семейство Ли Мур, а также подружки Джессики — было всё равно пафосно и торжественно.
Кастиэль задумчиво уставился куда-то перед собой. В нём не было фатальной обреченности, не проглядывали боль и тоска. Он был спокоен и даже начал улыбаться, когда к молодым присоединились дети, подражая взрослой манере танцевать, но так мило и неуклюже, что нельзя было не умилиться.
— Ты когда-нибудь думал о детях?
— Давно и немного абстрактно. А ты?
— Всегда хотел иметь дочку и сына. Неважно кто бы из них был старше, но двое детей обязательно. Думал одно время нанять суррогатную мать, но без партнера тяжело поднимать детей.
— Из тебя выйдет отличный отец.
— С чего такие выводы? — удивился секретарь и перевёл на него взгляд.
— Ты навёл порядок после Донны, а это была непростая задачка. Ты ведёшь все мои приёмы, помнишь кучу мелочей, приезжаешь в офис в четыре утра. Ты идеал, Кас. Знал бы, что не получу отказ, обязательно пригласил на свидание.
— Так пригласи, — пожал плечами этот невыносимый идеал. — Сто лет не ходил на свидания. В обычном понимании этого слова.
— Ты серьёзно? — у Дина даже немного вспотели ладони, и он недоверчиво покосился на уже отвернувшегося Новака. — Или ты на мне какой-то театральный приём отрабатываешь?
Взгляд синих глаз снова вернулся и Кастиэль улыбнулся, видя полный раздрай на лице руководства.
— Я не бросаюсь такими словами, Дин. Да, я не приемлю домогательств на рабочем месте и врежу тебе по яйцам, если ты попробуешь завалить меня на своём рабочем столе. Но я готов сходить с тобой на свидание. Нужно уметь дать шанс третьему парню, ты не находишь?
Дина окатило с ног до головы неприятным ощущением собственной ущербности. Он всего лишь третий. Хотя, стоп. Он второй, ибо Дику Кас вряд ли дал хоть одну малейшую возможность. Что же, выбор сейчас действительно только за ним. Дать всему этому шанс или продолжать и дальше подставлять задницу неизвестному доминанту, пытаясь поймать кайф хоть от какой-то наполненности.
— Скажи честно, ты из контрразведки?
Новак рассмеялся и склонил голову на бок. Такой милый жест, выдающий в нём захмелевшего от шампанского парня.
— С чего ты взял?
— Нельзя быть таким беспристрастным и говорить о сексе.
— Мы говорили о сексе?
— А ты думал, что мы после свидания будем ромашки в Центральном парке нюхать?
— Нет, но разве это комильфо — спать на первом свидании?
— Не знаю, мне пофиг. И если ты позволишь, то место для свидания я выберу сам.
— Позволю, отчего ж не позволить. Мне интересно, — согласно кивнул этот невыносимый человек. — Я люблю сюрпризы, а тут он обещает быть приятным. Когда?
Дин лихорадочно прикидывал в уме свободные дни, а потом вспомнил, что у него есть секретарь и он в данный момент очень кстати под рукой.
— Спроси у моего секретаря, когда есть свободные даты.
И тут Кастиэль рассмеялся. Громко, открыто, дотронувшись до Дина рукой, чтобы не упасть, и запрокинув голову. Шампанское явно было не вторым и даже не третьим бокалом. Но Дину нравилось это раскрепощение. Этот Кас был живым, смешливым и по-дурацки уютным.
— Хорошо, большой босс, я сообщу тебе завтра. Извини, но я не таскаю с собой ежедневник на свадьбы.
Тут Дин поддался игривым ноткам в чужом голосе и немного склонившись над ухом Кастиэля прошептал не слишком тихо.
— Надеюсь не разочаровать тебя, детка.
— Нахал, — счастливо пихнул его в бок Новак. — На работе постарайся не забывать о субординации. Я не очень люблю, когда меня в спину называют подстилкой и шлюхой, а мир офисного планктона слишком скучен и однообразен.
— Согласен, не стоит давать пищу этим пираньям.
Между тем свадьба шла своим чередом, стали уходить чопорность и скованность, шампанское текло рекой, как и напитки погорячее. К вечеру многие из весельчаков спали прямо под навесами, официанты откровенно устали и потихоньку убирали со столов, а с небес начал накрапывать дождик. Молодые самозабвенно целовались под какой-то там вальс, детвору уже отвели спать, а основная масса гостей с прессой покинули периметр. Дин, считающий свои прямые обязанности оконченными, пригласил Кастиэля на танец.
— Я вообще-то не очень люблю танцевать, но ты ведь не будешь завтра смеяться и рассказывать об этом в офисе?
— Я припасу это для шантажа, — улыбнулся ему уже отчаянно хмельной Кас и позволил вести в танце.
Это давалось ему не очень хорошо, и он пару раз перехватывал инициативу, но быстро брал себя в руки. Дину нравилось танцевать именно сейчас и именно с ним. Ничего пафосного, не нужно держать марку, можно просто расслабиться и улыбнуться в ответ на оба поднятых больших пальца Сэма. Просто танец, пусть и медленный. Просто соприкосновение тел, хотя Дина и вело от смутно знакомого запаха, но лёгкий флёр алкоголя не давал ему возможности распознать. Кастиэль был горячим, незажатым, но и не переходил грань. И это не могло не подкупать.
Последними свадьбу покидали самые близкие и стойкие. Бобби со своей второй женой Эллен по-отечески давали последние напутствия и просили не затягивать с детьми, чем вызывали румянец у обоих молодых. Мик Дэвис, партнёр по бизнесу, завистливо вздыхал по поводу медового месяца и намекал, что будет непротив встретиться после него в неформальной обстановке, а миссис Визиак прямо в лоб заявила, что ждёт молодых в своём магазинчике для будущих мам. Знала ли наверняка или просто угадала, никто выяснять не стал.
Дин слушал всё это краем уха, чувствуя, что дождь набирает силу. Через полчаса он уже будил захмелевших гостей и с помощью официантов и Каса отправлял их по домам или в комнаты наверху. Ливень разошёлся не на шутку, а тут ещё и мама Джесс потеряла серьгу и Кас бросился помогать ей, подсвечивая траву фонариком на телефоне.
Когда злополучная серьга нашлась на столе, Новак был уже мокрым с ног до головы и Дин тащил его в дом, выговаривая за глупость.
— Она была так расстроена.
— У неё штук пятьдесят этих висюлек, Кас. Ну днём бы поискали.
— Я не мог бросить даму в беде, ик.
Дин притормозил и оглянулся. Кастиэль был абсолютно пьян, судя по голосу.
— Да тебе пора давно в люльку. Вызвать такси? А хотя какое такси, ты мокрый, наверное, до трусов. Срочно в душ и останешься у нас. С гостевыми комнатами правда не задалось, но могу предложить свою койку. Обещаю не приставать.
— Жаль, а я так надеялся, — улыбнулся ему в ответ секретарь и позволил тащить дальше в дом.
Потом были забавные попытки упасть на лестнице, знакомство с дверным косяком в ванной комнате и пушистым белым ковром, а ещё острое нежелание хозяина уходить. Очень уж милым был вот этот Новак, а не тот эталон секретаря, что ему постоянно приходилось лицезреть на работе.
— Ты чего же так надрался, Кас? Вроде бы я всё время рядом был.
— Просто стало грустно.
— На свадьбе?
— В целом. Свадьба была просто супер. Я рад, что Сэм меня пригласил и ещё больше рад, что Анна не смогла пойти. Но знаешь, как противно осознавать, что у тебя никогда такого не будет? Я ведь не урод, Дин?
— Не урод.
— А липнут ко мне одни уроды и извращенцы. Я тоже не одуванчик и не фиалка, но так иногда хочется нормальных отношений. Без всей этой психологической ебли, без выкрутасов. Просто взять и нагнуть симпатичного тебе парня.
— Так ты любишь сверху? — Дин неосознанно поправил член в штанах.
Почему-то от такого Кастиэля вело ещё сильнее. Он был расслаблен, нёс вещи, за которые завтра ему будет стопроцентно стыдно. А ещё он постоянно облизывал свои полные бледные губы и шумно выдыхал.
— Мне пофиг, я уни. Могу и снизу побыть, кончаю одинаково ярко.
— Ты ведь понимаешь, что меня это сейчас дико заводит?
Тут Кастиэль приоткрыл глаза и с интересом уставился на хозяина дома.
— Может потрахаемся? Я правда немного в хлам, но дай мне пять минут в ванной и мой шикарный зад полностью в твоём распоряжении.
Это было заманчиво. Настолько, что член кивал головкой и требовал согласиться с этим пьянчугой. Умом же Дин понимал, что Кастиэль сейчас в полном неадеквате и завтра, скорее всего, уволится, просто чтобы не испытывать неловкость после пьяного секса с боссом.
— У тебя пять минут, — с этими словами Дин вышел из ванной комнаты.
Оставаться у себя было смерти подобно. Он не сможет удержаться рядом с красивым мужиком, который только что предложил ему свою реально аппетитную задницу. Выход был только один, и Дин отчаянно пожалел, что не надрался раньше Новака.
Такси ждало его у ворот, пока он укладывал уже спящего секретаря в собственную постель. Тот ещё что-то бормотал о каких-то ногах и порнушных губах, но Дин старался не вслушиваться. Всё равно будет неловко обоим.
В квартире он немного позалипал в телефоне, потом отбил Сэму СМС, где он и что вернется завтра утром, хотя тот вряд ли прочтёт — брачная ночь всё-таки. И с чистой совестью завалился спать. Он — герой дня. Квиты.
***
В голове стоял просто адский трезвон, от которого Кастиэля вывернуло, едва он дополз до унитаза. Оглядевшись и убедившись, что он не дома, не у Анны или Габриэля, он с ужасом осознал, что остался в особняке Винчестеров. Пьяный. Дурной. Отвратительно воняющий перегаром.
Все крохи сил были брошены на то, чтобы привести себя в относительный порядок. Нашлась даже запечатанная зубная щётка, одноразовые станки и свежие полотенца. Где бы ни был сейчас Дин, Кастиэль молился, чтобы он подольше там и оставался.
Ему категорически нельзя было пить. Особенно в таких количествах и шампанское. От виски или текилы его развозило не меньше, но не настолько плачевно. Прекрасно зная свою дурацкую особенность организма, он старался не пить, но вчера что-то явно пошло не по плану. И это что-то было приглашением на свидание от Дина, мать его, Винчестера.
Ну вот какого хера его постоянно тянет на приключения? Нормально же работали, вполне доверительно и успешно. Но эта дурацкая тяга к нормальным отношениям, а также сходство с одним до одури сексуальным человеком, выбивали у Кастиэля последние мозги. Держался буквально на честном слове и том стержне, что был в нём с самого детства. Сильный, уверенный в своей правоте, отстаивающий собственные взгляды, он кулаками отвоёвывал право быть геем, при этом не испытывая к обидчикам ненависти. Кулаки были последним аргументом для тех, кто пытался доказать своё физическое превосходство. А ещё Кастиэля всегда удивляли попытки так называемых мачо-гетеросексуалов изнасиловать педика. Чем это могло помочь последнему со сменой ориентации было непонятно от слова «совсем».
Сейчас же несанкционированная пьянка и согласие на свидание путало все карты. Ему и хотелось этого скачка в отношениях, и нет.
Дин был притягательным. Настолько, что у любого нормального человека вызывал желание валить и трахать. Кастиэль был несколько ненормальным, удерживая свои фантазии внутри своих мозгов и не теряя их даже, когда Дин кусал свои блядские губы, мял их, трогал пальцами и облизывал. Это был потолок, но он не зря ставил в графе увлечения отметку «опытный доминант». Он действительно им был. И вся эта ситуация, когда его рвало на части, когда две картинки упорно пытались слиться в одну и подсовывали ему идиотские фантазии — это бесило.
Из комнаты он выполз вполне живой, немного помятый, но хорошо пахнущий. Внизу к нему вежливо обратилась горничная, пригласив к столу. Он тут же попросил у неё аспирин и уселся за накрытый стол в полном одиночестве. Судя по всему — все ещё спали.
Аспирин принесли вместе со стаканом воды и предложением горячего омлета, Кастиэль отказался. Тогда ему налили кофе, оставили сливки, сахар и выпечку. Безупречно.
Дин появился спустя несколько минут и застыл на пороге.
— Херово выглядишь.
— Спасибо. А ты отвратительно хорош.
— Я знаю, — Винчестер плюхнулся напротив и показал горничной что-то на пальцах, Кастиэль не вникал.
Голова продолжала гудеть, но уже как-то вяленько, и он молился, чтобы таблетка подействовала как можно скорее.
— Мне стоит принести свои извинения.
— Неа, не стоит, — отбрил его тут же хозяин дома. — Ты хорошо провёл время, я провёл его просто шикарно. Ты никого не заблевал, а я получил согласие на свидание. И да, счёт один-один.
— Фак, — брюнет отпил кофе, предварительно добавив в него сливки и сахар. — Придется устраивать пожар и спасать тебя от огня.
— Надеюсь, ты пошутил.
— Весьма неудачно, — он поднял глаза на руководство.
Дин улыбался и всем своим видом показывал, что не сердится.
— Да ладно тебе, Кас. Ну с кем не бывает?
— Со мной. Вообще никогда такого не позволял.
— Иногда нужно выпускать своих демонов на прогулку. Ты не переступил черту, хотя отказаться от тебя было весьма непросто.
— Заткнись, пожалуйста, — и Кас уткнулся в раскрытые ладони, притворно пряча смущение. — Мы теперь не сможем нормально работать. — Пробубнил он отчётливо. — Я вообще против служебных романов.
— Я тоже, но с тобой рискну. Ты ведь в театральном учился.
Кастиэль рассмеялся и поднял лицо. Дин нравился ему ещё сильнее, и да, он даст всему этому шанс.
— Какие планы на день?
— Разбудить Сэма, через.., — Дин посмотрел на наручные часы. — Шесть минут, выпроводить их с Джесс на самолет и свалить подальше.
— Почему? Это ведь твой дом.
— Семья Ли Мур весьма многочисленная, я не готов морально. Они классные, но шумные. Я лучше отвезу тебя домой и прослежу, чтобы всё было хорошо.
— Я всё ещё не посмотрел твоё расписание.
— Сегодня я точно свободен, не парься. Это будет не свидание. Нет. Просто… Вот дерьмо, я слишком давно не знакомился с кем-то. В общем, я пошёл наверх, ты завтракай, отдыхай.
Дин легко поднялся из-за стола и обогнув его, похлопал Каса по плечу.
— Если что-то захочешь, Менди принесёт.
— Спасибо.
***
Сексуальное напряжение в машине можно было резать ножом, класть на тарелку и жрать. Дина вело от такой близости, от прекрасно запомнившейся ночи и назначенном свидании, на котором они собирались трахаться. Даже следующая суббота меркла и проигрывала с этим предвкушением.
Кастиэль поглядывал в окно, кусал немного губы и прикидывал в уме насколько прилично будет отсосать Дину в лифте. Хотя, лучше на пороге собственной квартиры. С обратной стороны двери.
— Зайдёшь? — невинный вопрос застал Дина врасплох, но он согласно кивнул и заглушил мотор.
Кастиэль жил на четырнадцатом этаже вполне приличного дома. Лифт приехал весьма быстро и вот в нём обстановка накалилась до предела.
— Мне нужно знать, — Кастиэль облизал губы. — Секс без свидания — нормальное явление?
— Более чем, блядь, — и Дин прижал его к стенке, чтобы впиться поцелуем в губы.
Они даже не заметили, что лифт остановился и только, когда он закрыл двери и снова куда-то поехал, Дин додумался нажать кнопку соседнего этажа. На четырнадцатый они поднимались пешком.
В комнате было светло, уютно и стильно. Дин сопоставил свои ожидания, и они совпали с увиденным. Кастиэль любил синий цвет и его было много в интерьере.
— Мне нужно в душ, можешь располагаться.
Почему-то не было никакого смущения, только желание перейти на этот уровень, наплевав на все остальные. Чтобы не анализировать, Дин прошёлся по гостиной, задержался около стеллажей с книгами отметив знакомых авторов типа Воннегута, Хемингуэя и Кинга, а также Шекспира, Жюля Верна и даже Туве Янссон. Кастиэль был разносторонним человеком, это ощущалось во всём. Дальше Дину понравилась картина над столом с парящими синими китами, а ещё панно на противоположной стене. Приглядевшись он понял, что панно сделано из пластиковых ложек. На кухне было практически стерильно чисто и Дин решил, что кофе им в любом случае не помешает. Отчего-то он не чувствовал неловкости, которая бывает, когда попадаешь в чужой дом и разглядываешь личные вещи понравившегося тебе парня. Было приятно отмечать, что им нравятся одинаковые книги, что виниловые пластинки лежат прямо на виду и значит где-то в шкафу стоит проигрыватель. А в холодильнике стоит апельсиновый сок и в шкафчике печенье с шоколадной крошкой. Домашний уют, которого ожидаешь от кого-то мягкого, но находишь у своего секретаря.
Дин и не заметил, как сточил половину печенья с соком, почитывая «Таинственный остров» где-то с середины.
— А у тебя хорошие нервы, — заметил Кастиэль, стоя в одном халате в дверном проёме.
Дин оторвался от чтения и улыбнулся. Ему было действительно интересно и вкусно.
— Годы упорных тренировок. Как ты себя чувствуешь? Голова не кружится?
— Хорошо, до постельки дойду сам, не волнуйся.
Дин отложил книгу, отряхнулся пока вставал, и ещё раз улыбнулся, пока шёл к выходу, в котором стоял Кас. Возбуждение, спавшее за эти полчаса ожидания, медленно, но верно накатывало назад. Видеть такого Кастиэля — после душа, с влажными волосами, гладковыбритого (скорее всего и внизу тоже) и уютного — было волнительно. Секс давно стал для Винчестера неким способом сбросить усталость и стресс, но сейчас он предвкушал удовольствие. Чистое, яркое, новое. Что-то давно забытое и убранное за ненадобностью, расправляло свои крылья и ждало нужного момента. И поцелуи. Много, жадно, голодно. Целоваться хотелось до одури.
— Быть может начнём здесь? — ловкие руки умело залезли под полы халата и огладили чуть влажные бока. — Боюсь, что меня не хватит на такой длинный поход.
— А я так надеялся на секс-марафон.., — лениво протянул Кастиэль, но придвинулся ближе и позволил утянуть себя в откровенно пошлый поцелуй.
В штанах у гостя стало ощутимо тесно и Кастиэль с улыбкой отметил сей факт, потерев выпирающий член рукой. Дин же сжал его за задницу и вышиб весь дух откровенно дотронувшись до дырочки.
— Идём, — Кастиэль всё-таки немного отстранился и потянул за ремень. — Давай, хочу увидеть тебя голого до того, как ты поставишь меня раком.
— Любишь такую позу?
— Люблю, как и кучу других, но начнём с этой.
Дин не возражал. Идти было, конечно, не как через пустыню, но он проклял узкие джинсы и плотные боксеры. Кастиэль был более сдержан, хотя и не прекращал облизываться. Он отошёл к постели, чтобы сдёрнуть покрывало, и дать Дину время раздеться. Страсть ему нравилась, бесспорно, но он уже большой мальчик и знает, чего хочет. А последнее время дико хотелось увидеть Дина без одежды.
Винчестер раздевался по-армейски быстро и без разбрасывания носков, прекрасно зная об их коварстве — утром придётся искать по всему дому.
Кастиэль следил за ним, медленно развязывая узел на халате, который и так сбился стараниями зеленоглазого, и поглаживая себя по обнажившейся груди. Его взгляд откровенно пожирал и настраивал на нужный лад. Однако стоило Дину полностью обнажиться и выпрямиться, как он увидел лёгкое недоумение, которое сменилось ступором и Кас весь из расслабленного и провоцирующего превратился в мраморную статую.
Если бы Дин не знал, что в отличной форме, то получил бы сейчас парочку комплексов и пулей вылетел из спальни этого идиота, но он улыбнулся, пусть и натянуто, и повернулся спиной.
— У меня что-то не так, сэр? — построив из себя дурачка и не увидев никакой адекватной реакции, он всё-таки нахмурился и сложил руки на груди, потому что было уже не смешно. — Какого хуя, Кас?
Его рычащие нотки вывели Новака из ступора, и он абсолютно нецензурно выругался. Дин даже рот приоткрыл от такой тирады. А Кастиэль смотрел на совершенство фигуры и понимал, что ебучая Судьба решила сыграть с ним в одну очень хуёвую игру.
Он бы узнал это тело даже в темноте, пусть и на ощупь. Сейчас же идеальный пресс, бёдра, икры, не говоря уже о заднице и члене — были прекрасно освещены и выставлены ему на обозрение. А он понимал, что те странные ассоциации и ощущения, всё-таки не бред воспаленного разума, а инстинкт.
— Блядство.
— Да где хоть? Что происходит? Ахренел от моей красоты?
— Можно и так сказать, — Кастиэль провёл рукой по лицу, словно бы это могло изменить картинку, и опустился на постель позади себя. — Я от твоей красоты два года назад охренел.
— Что? — Винчестер непонимающе смотрел на несостоявшегося любовника и пытался понять в какой момент всё пошло не так.
— Когда впервые поставил на колени и отхлестал стеком.
У Дина резко пересохло во рту и вспотели ладони. Весь боевой настрой упал, и он таращился на доминанта, пытаясь собрать мозги в кучку. Мозги отчаянно сопротивлялись.
— Блядь, — всё что пришло на ум.
Они смотрели друг на друга, понимая, что огромной части в их жизни пришёл конец. Кастиэль на правах доминанта пытался выбрать правильно направление, но не мог. Впервые все его принципы, логика и хваленная выдержка — разом дали сбой. Дин ему нравился, определенно. И сейчас очень многое сошлось, но захочет ли Винчестер пускать в эту жизнь ту другую? Он специально оговаривал условия анонимности. Ему нужен был человек, который бы контролировал его, помогал справиться со стрессом, но без имён и лиц. А теперь он знает, что почти два года даёт в зад своему же секретарю. И пусть они вместе работают всего полтора месяца, факт остаётся фактом.
— Ты не мог бы одеться? У меня даже после шока стояк. Рефлекс, наверное, — и Кастиэль кивнул на свой пах.
Дин даже смутился немного. У него-то опал после таких вот открытий. Он надел бельё, накинул рубашку, и сел в кресло напротив постели.
— Что делать будем?
— Ну, по условиям нашего контракта… Хотя теперь получается у нас их два. По первому, мы должны оговорить отказ от анонимности и перезаключить договор. Но какой в этом смысл? По второму я бы уволился, но мне нужна эта работа. Как ни крути, а пока у меня в голове картинка не складывается.
— У меня тоже.
— Может подумаем по отдельности?
Дин посмотрел на Кастиэля и вздохнул. Предложение было разумным. Пока они оба не увязли в неловкости и прочем дерьме, стоило разобраться в собственных ощущениях, но что-то внутри отчаянно протестовало. Он ведь хотел увидеть своего доминанта. Хотел более тесного контакта, поцеловать его хотел. И вот ему это удалось уже несколько раз. Тело и разум просили ещё.
— Мы целовались.
— Ага, — согласно кивнул Новак.
— Почему ты на сессиях этого не делал? Брезговал?
— Хочешь всё-таки поговорить? Ладно. Нет, не брезговал, просто считал, что тебе это не нужно. Если ты помнишь, то первые месяцы у нас даже секса не было. Только боль и прощение.
— Помню. Спасибо, кстати. Многие тараканы после этого ушли дружным строем.
— Не за что. На то и был расчёт.
— Может выпьем? Я бы даже напился в хлам, если честно.
— Я вчера там был, спасибо. Сейчас мне стопроцентно нужна трезвая голова.
— Это конец?
— Я не знаю, честно. Я никогда не попадал в подобные ситуации.
— У тебя есть ещё кто-то? Ну, из сабов, — Дин даже сам себе не признался бы, что затаил дыхание.
— Уже нет, и давно. Пока притирался к тебе, пробовал других, но ты оказался самым лучшим. Я тогда реально обломался, когда ты не сообщил об отмене, — он тепло улыбнулся, вспоминая сессию и то, что ей предшествовало.
— Значит, тебя всё устраивает?
— Вполне.
— А сейчас? И почему ты решил быть снизу?
— Я универсал, как и ты. Что в этом такого? У нас с тобой намечался секс, без заморочек, без контроля. Меня не умаляет позиция снизу. Блядь, чувствую себя полным кретином.
— Я тоже, но, Кас, — Дин упрямо смотрел в глаза. — Давай обсудим. Нам с тобой не по восемнадцать лет, гормоны не бушуют. Мы сейчас узнали тайную сторону жизни друг друга и она совпала. Я считаю — удачно.
— Нет, Дин, — Кастиэль покачал головой и опустил её. — Есть некоторые принципы, которые нельзя упускать из виду. И в первую очень это неэтично. Я, как если бы я был психологом, а по сути я им и являюсь, не имею права вступать с тобой в реальную интимную связь. Я знаю все твои слабости, все болевые точки. И это не говоря уже о моей работе, к чёрту её. Всё к чёрту.
Новак встал, запахнул посильнее халат и потуже завязал его, пока шёл к панорамному окну.
— Бойтесь своих желаний. Как точно подмечено. Нам лучше сейчас разойтись, Дин. Подумать на трезвую голову и принять правильное решение. Оно есть, и я уверен, что ты его тоже видишь.
— Отпустить тебя? Подписать заявление, как Дик, а потом шакалить по банкетам, в надежде встретить?
Кастиэль повернулся к нему в пол-оборота и нахмурился.
— Что это значит? Объяснись! — властные нотки в голосе напомнили Дину кто перед ним.
— А то что? Накажешь?
— Не смешно, — Новак покачал головой, но заставил себя расслабиться.
— Я и не смеюсь, Кас. Что у вас с Диком такого было? Ты с ним спал?
— Нет.
— Тогда что?
— Зачем тебе это знать? Это личное.
— У нас сейчас тоже личное. Я должен понимать. Ты ушёл от него потому что не приемлешь служебных романов, но при этом готов был потрахаться со мной. Не видишь того, что вижу я?
— Вижу. Только не сравнивай себя с Романом. Он редкостный гандон. Я не собирался с ним спать, никогда. Но ему нравится ломать людей. Такие как он запарывают саба до смерти, если срываются.
— Так он тоже в теме?
— Не знаю, я его никогда не встречал по ту сторону. Просто делюсь с тобой наблюдениями. Мне не нужен секс с моральным уродом, у меня другие вкусы. Я получаю секс в том объеме, что мне необходим. И это не всегда сессии, как ты понимаешь. А последние два года мне вообще не нужно было что-то искать. Для удовлетворения. Однако я был открыт для отношений. Обыкновенных, с обычным парнем. Это всё сложно, Дин.
— Я понимаю, — он согласно кивнул и начал одеваться. — Блядь, ну почему я не попросил тебя пересмотреть условия? Хотел же…
— И что ты хотел изменить?
— Анонимность, хотел увидеть тебя.
— Просто тогда бы всё разрушилось немного раньше, — не успокоил его Кастиэль.
— Думаешь, что всё разрушено?
— Подозреваю, что да, — констатировал очевидное и замер.
Он старался не смотреть на то, как одевается Дин. Старался не запоминать эту единую картинку, что так назойливо лезла в голову последнее время. Внутри словно бы переворачивался весь его мир, ломались хрупкие, как оказалось, стереотипы, но на замену им рвались какие-то новые, ещё непонятные и неизученные. Впервые за многие годы уверенности и стабильности Кастиэль не знал и не понимал, что ему делать.
Роль доминанта была ему по вкусу. Он пришёл к ней не просто так, ему нравилось помогать людям, но чаще всего они этого не хотели. Все его бывшие пассии были зашоренными и засунутыми в чужие шаблоны и рамки, а ему хотелось свободы во всём. Он не испытывал дикого сексуального желания, когда бил кого-то плетью или стеком. Всё было гораздо глубже. Он контролировал то, что не давали контролировать ему в обычных отношениях. Он упивался именно этим, а уже потом получал сексуальное напряжение. То, что происходило у него с Дином выбивалось даже за его рамки. Он искренне считал, что встретил идеального парня и отчаянно жалел, что не на улице. Там, за пределами сессионной комнаты, он мог узнать его лучше, шире, глубже. Он бы знал цвет его глаз, видел всё лицо, картинка была бы полной. К своему же начальнику он испытывал вполне явственное сексуальное влечение, ибо Дин был секси. От его походки, от строгого костюма и туалетной воды, вкупе с внешностью вело как прыщавого юнца. И Кастиэль признавался сам себе, что готов был наступить на принципы, если бы Дин намекнул. А теперь всё вылилось вот в это.
Они попрощались тут же в спальне и Дин ушёл. Он был в полном раздрае, у него путались мысли, и желание напиться не отпускало. В том, что ситуация была в корне идиотская, он почему-то чувствовал свою вину, хотя и понимал, что это иррационально. Просто звёзды сложились именно так.
***
Кастиэль проснулся не от звука будильника, а от навязчивого виброзвонка. Абонентом был Дин, и он не посмел отключить его. Вдруг что-то важное.
— Каааааас, — раздалось в трубке абсолютное пьяное и глупое.
— Дин, ты какого чёрта напился? — сон слетел окончательно.
— Кааас, не кричи, — капризно объявил ему этот ребёнок и он тихо вздохнул.
Дин не мог сопротивляться желанию, а мысли грозились взорвать его бедную голову, потому он послал все доводы разума в эротическое путешествие и открыл бутылку виски. Нужна была анестезия. То, что он позвонит секретарю стало побочным эффектом.
— Дин, полтретьего ночи, завтра на работу. Или я уже уволен, и мне можно поспать?
— Хрен тебе, а не увольнение, — вмиг протрезвел руководитель. — Я не знаю, что у тебя с финансовым положением, но мой партнёр должен стабильно стоять на ногах?
— Кто? — усмехнулся Новак.
— Кто слышал. Партнёр, ты.
— Дин, ты пьян.
— Я в курсе, умник, — он блаженно улыбнулся, вспоминая сколько успел выпить. Он реально пьян. — Только вот, что я тебе скажу. Я требую сатисфакцию.
— В смысле?
— Ты меня трахал. Мне, конечно, нравилось и нравится, и я не против быть снизу время от времени. Хоть сейчас. Но ты меня обломал и мне нужно… Это…
— Сатисфакция.
— Точно.
— Дин, — Кастиэль потёр глаза и прикрыл их. — Дело только в позиции? Тебя ущемляет то, что я так долго был сверху? Хорошо, завтра ты можешь получить свою компенсацию, после подписи на моём заявлении.
— Нет.
— Дин.
— Кас.
— Дин, я серьёзно.
— Аналогично, малыш.
— Ты пьян, Дин. Я отключаюсь.
— Мы не договорили.
— Всё завтра, выспись, пожалуйста. Я не хочу дышать твоим перегаром утром.
— А придётся.
Кастиэль оборвал звонок и отключил телефон. Ещё никогда в жизни ситуация не была настолько безвыходная с его точки зрения.
***
Дин приложил холодную бутылочку с водой к гудящей голове, ожидая, когда подействуют ещё две таблетки и уставился в открытый проём кабинета. Каса не было. Это был плохой знак, определённо, потому что никогда прежде тот не опаздывал.
То, что секретарь решит просто сбежать, Дин не рассматривал. Им не по пятнадцать лет, они тут все взрослые и умные, а значит придёт, просто что-то с утра не задалось.
Кастиэль вбежал в приёмную, растрёпанный и взбешенный. Дин от счастья растянул губы в улыбке и откинулся на спинку кресла. Не сбежал, торопится, сексуальный до одури, а уж эта складочка на лбу. Дину захотелось пройтись по ней пальцами, разглаживая, а потом и губами.
— Доброе утро.
— Я проспал из-за тебя, Винчестер.
— Мм, шикарная фраза. Запомни её, и я буду прощать тебе все будущие опоздания.
Кастиэль скинул пиджак на подлокотник кресла и вошёл в его кабинет, закрывая за собой дверь. Весь его вид не предвещал ничего хорошего. По крайней мере он на это очень сильно надеялся.
— Ты отвратительно бодр даже с похмелья.
— Ну, таблетки в наше время творят чудеса, детка.
— Не называй меня так.
— А как мне тебя называть? Господин? — рука Дина скользнула вниз к паху и сжала ещё вялый член. — Знаешь, у меня рефлекс на это. Но я готов.
— Дин…
Винчестеру нравилось обескураженное лицо доминанта. И не то, чтобы он раньше его видел, просто нравилось понимать, что вот сейчас, без масок, без игры, Кастиэль не знает, что от него ожидать. Там у них был сценарий, пусть и не всегда всё шло по плану, но в этом и была соль. Сейчас же они лицом к лицу и Дину нравилось абсолютно всё. Он принял решение — не отступать, и сдаваться не собирался.
— Что ты делаешь?
— Дрочу через брюки, дико неудобно. Ты не мог бы запереть дверь?
— Ты серьёзно?
— Более чем. Кас, два облома за одни выходные. Меня так ни одна футбольная болельщица не динамила в колледже.
Кастиэль рассмеялся и это странным образом ослабило пружину внутри него. Дин напоминал похотливого подростка, которому обещали отсосать на перемене за столовой. При этом он снова кусал и облизывал свои блядские губы, а это должно быть запрещено Женевской конвенцией, ибо садизм чистой воды.
— Думаешь, что потрахаться на рабочем месте вместо того, чтобы решить все вопросы — отличная идея?
— Шикарная. Пользуйся, — и он вжикнул молнией, смотря прямо в глаза секретарю. — Иногда не нужно слишком сильно заморачиваться. Да, ты знаешь меня как облупленного. Да, будет нелегко, но я хочу дать всему этому шанс.
— Ты просто хочешь сатисфакцию.
— Не только. Я хочу начать отношения с шикарным парнем, которого не испугают мои срывы. Который сможет претворить в жизнь все мои самые потаённые желания и мечты, просто потому что они у нас совпадают. Кас, мы идеальная пара. Неужели не видишь?
— Твою мать, Дин.
Кастиэль подошёл ближе и опустил взгляд на руку Винчестера, которая уже вовсю надрачивала колом стоящий член. Всё что ему оставалось, это дождаться, чтобы Дин развернулся с креслом, и упасть на колени, чтобы жадно облизать роскошный пенис. Его личный фетиш, который он обожает связывать, заковывать, ласкать время от времени и любоваться. Дин рыкнул и погладил его по голове. Ощущения были более чем странные. Хотя бы в том, что сложившаяся картинка дико резонировала с привычным укладом. Обычно это Дин стоял на коленях и сосал ему, но сейчас до одури хотелось ощутить все грани возможного. Позволить себе простое влечение к понравившемуся парню. И Кастиэль позволил. Он брал глубоко в рот, вылизывал, трогал, сосал и снова трогал. Собственный член ныл от возбуждения, и он выпустил его из плена тесных брюк.
Дин шептал непристойности, запуская пальцы в темные волосы. Обещал выебать до потери сознания и шипел, когда зубы специально проходились по нежной кромке головки.
Кастиэль не готовился к соитию, поэтому в какой-то момент он встал с колен, оседлал руководство и взялся за оба их члена, припадая губами к приоткрытому рту. Дин ответил с жадностью, обхватывая за талию и позволяя дрочить, доводить до черты. Кожа к коже, полностью одетые и абсолютно нагие. Контраст выбивал дух и Дин кончил, обогнав любовника на полсекунды.
— Всё равно выебу. Понял?
— Да, босс. Здесь или…
— Здесь, дома, в лифте, в машине. Везде.
— Тогда я требую сатисфакцию.
— Да на здоровье.
Дин счастливо улыбался, размазывая сперму по опадающим членам. Они оба испачкались, но это была такая ерунда. Тем более, что в шкафу висел запасной костюм, да и у Каса наверняка есть пара лишних рубашек.
— В клуб в субботу не пойдем?
— Нет, — Кастиэль покачал головой. — Будем трахаться в нормальных условиях.
— Рад, что ты так решил.
— Но если тебе когда-нибудь захочется…
— Не скоро, поверь мне.
После оргазма надежда приобрела более уверенные крылья и расправила их. Он заглянул в зеленые глаза и утонул в них, давая им обоим шанс. Быть может, и правда получится сочетать две стороны жизни в одной плоскости?
***