Наше дело

10 ноября 2038 года. Маркус заинтересованно посмотрел на Коннора, а Хэнк – недоумевающе, пытаясь вспомнить, о каком незаконченном деле могла идти речь. А потом его осенило. «Киберлайф». Вот их неоконченное дело. Вот только как Коннор хотел извлечь выгоду? Что такого есть у «Киберлайф», что нужно андроидам? Биокомпоненты? Осмотревшись, мужчина неожиданно понял, что здесь все девианты, что смогли спастись, и их где-то сотня, даже меньше. Их слишком мало. И теперь-то стало ясно, какую такую выгоду хотел извлечь парень. –На заводе «Киберлайф» находятся тысячи андроидов. Если мы пробудим их, то они примкнут к нам, и мы станем сильнее. –Хочешь пробраться в башню «Киберлайф»? – интерес Маркуса моментально сменился неверием и шоком. – Коннор, это самоубийство. Если сунешься туда, тебя убьют. Теперь лидер девиантов наверняка считал детектива психом. Хэнк и сам считал его психом, ну, и себя заодно тоже. Пробраться на завод, чтобы добыть доказательства того, что «Киберлайф» производит не только андроидов, и заодно этих самых андроидов стырить. Всех до единого. Безумие чистой воды. Но это был шанс. Шанс хоть что-то сделать правильно. –Вероятность высока, – не стал спорить девиант. – Но по статистике всегда есть шанс возникновения маловероятных событий. –Не бойся, Маркус, – хмуро заявил Хэнк. – Уж он-то выберется оттуда живым, я об этом позабочусь. А мне терять нечего. Коннор вылупился на мужчину так, будто он только что самолично приставил к своему виску дуло пистолета. Возможно, так оно и было. Однако Хэнк не жалел. Он уже твёрдо решил, что не позволит Коннору подставиться. Да и смысл уже брыкаться? «Жара» обречена, наркоторговцы явно не оставят убийство Суньига просто так, да и сам Хэнк уже устал от своей преступной жизни. А так он хоть что-то сделает правильно. Нет уж, этот шанс он не упустит. Предводитель девиантов как-то понимающе кивнул и протянул Хэнку его Магнум: –Будьте осторожны. Забрав оружие и спрятав его в кобуру, мужчина схватил парня за рукав и потянул на выход, заявив, что им нужно подготовиться к проникновению на завод. Никто так и не сказал этого вслух, но, разумеется, Маркус понял, что Андерсон был далеко не последним человеком в преступном мире. Об этом можно было даже догадаться по словам его андроида. Коннор подхватил идеи своего хозяина и принял их. Их сложно было не принять, слишком уж они были пропитаны жизненным опытом. Вытащив парня из логова девиантов, Хэнк наконец-то смог вздохнуть спокойно. Перед тем как выйти из старого храма, мужчина поймал на себе взгляд Роуз и ободряюще ей улыбнулся, получив такую же ободряющую улыбку в ответ. На улице было тихо, ни души в округе. За руль Андерсона, разумеется, не пустили. Коннор с вежливой улыбкой конфисковал у него ключи и занял место водителя, заявляя, что бывший полицейский слишком пьян, чтобы садиться за руль. Поворчав немного для приличия, мужчина всё-таки уселся на пассажирское, позволяя андроиду отвезти себя домой. Только прежде велел заехать в «Жару», где должно было состояться общее собрание. Когда они подъехали к клубу, Хэнк велел Коннору подождать в машине, потому что, во-первых, хватит на сегодня с андроида, во-вторых, ему всё равно будет там скучно. В итоге Андерсон чуть сам не уснул во время всех этих баталий по поводу устранённого Диего. Он понимал опасения своих людей, но сил успокаивать их не было, благо с этой ролью великолепно справлялся Фред. Впервые Хэнку было настолько наплевать на происходящее в его клубе. Впервые он задумывался о том, что всё это ерунда по сравнению с тем, что творилось в Детройте, да и в мире в целом, ведь андроиды стали пробуждаться повсюду. Так что кому какое дело до шайки преступников, что решили перегрызть друг другу глотки, когда в городе шла война между людьми и девиантами? Какая разница, кто в итоге займёт преступный трон, если всё равно скоро всё обратится в прах? Они все тряслись за свои шкуры, а он откровенно уже устал притворяться, что не замечает происходящего за пределами «Жары». Собрание продлилось более двух часов. За это время он несколько раз порывался толкнуть какую-нибудь бравую речь и уйти, но держался. Эти люди рассчитывали на него, Хэнк не мог их подвести, каким бы бессмысленным всё это ему не казалось. Когда все начали расходиться, подручный попытался поговорить с Андерсоном, но тот лишь отмахнулся, поймав на себе негодующий взгляд. Выйдя наконец-то из душного помещения, мужчина поймал на себе ещё один недовольный взгляд, который принадлежал андроиду, что сидел в его машине. И хлопнул себя по лбу. Если Коннор теперь девиант, то и скуку мог испытывать. Сидеть в машине без дела определённо было не самым весёлым занятием. Впрочем, андроид не жаловался, лишь молча завёл машину и поехал наконец-то домой. А Хэнк уставился в окно. По пути он достал телефон и написал Джеффри, чтобы тот подрулил к нему, как только сможет. Им надо было обсудить план действий. Глаза у мужчины слипались; теперь, когда больше никому ничего не угрожало, он почувствовал навалившуюся усталость, видимо, не стоило во время собрания пить из вежливости. Определённо не стоило. Опьянённый разум отчаянно искал за что бы уцепиться, чтобы не уснуть, и ему вспомнились слова о нестабильности, которая якобы продолжала одолевать девианта. Решив, что это всё равно пришлось бы рано или поздно обсуждать, мужчина задумчиво посмотрел на Коннора, что спокойно сидел с ровной спиной за рулём и внимательно смотрел на дорогу: –Ты сказал, что всё ещё нестабилен. Но ты ведь девиант. Да? Разве нестабильность системы может быть у того, кто свою систему сломал? – парень заметно погрустнел и покачал головой. – Тогда я буду прав, сказав, что твоя нестабильность – это как человеческое беспокойство? – едва заметный кивок не укрылся от глаз мужчины. – И что тебя угнетает? –На данный момент не так уж и много вещей, – уклончиво ответил андроид. – Кстати, а Беатрис не забрала Сумо к себе? –Нет, я ей звонил, сказал, что сегодня уже буду дома, так что он тоже дома. Хэнк ответил без задней мысли, а потом до него дошло. Он не говорил Коннору о Беатрисе Мэннинг. Удивлённо вылупившись на андроида, мужчина начал судорожно соображать. Слишком резкий переход от эмоциональной нестабильности к соседке, о которой парень и знать-то не должен был. Недаром Андерсон когда-то дослужился до лейтенанта, его нутро буквально кричало, что эти два события связаны между собой. –А откуда ты?.. –Я встретил её, когда заезжал, чтобы переодеться, – перебил андроид, изображая добродушную улыбку, во всяком случае, наверное, так задумывалось, на деле улыбка была печальной. – Очень предусмотрительно, кстати. Я вспомнил о Сумо только когда уже подъезжал к дому. Андроиду легко позабыть о том, что люди и животные нуждаются в пище, воде, сне и внимании. Нам ведь даже воздух не нужен. Она, кстати, милая… Вот оно! Вот! Но что всё это значило? Шестерёнки в голове Хэнка неохотно заскрипели, разгоняясь. Остатки алкоголя в крови тоже мыслительному процессу не способствовали. Но в голове словно сама по себе всплыла картина почти суточной давности: Коннор в серых боксах, крепко прижимающийся к нему, сидящий на прохладном столе. Нервно сглотнув, мужчина постарался выкинуть эту картину из головы, но она выкидываться не хотела. Он вспоминал жаркие губы, идеальное тело и чертовски сильное желание, что едва не накрыло с головой. Тогда он предпочёл объяснить себе это тем, что парень тестировал свои умения проститутки, но сейчас в седую голову начали закрадываться сомнения. Коннор будто бы изначально решил провоцировать его. То этот своеобразный стриптиз, то эти провокационные предложения, то этот поцелуй… А теперь эти странные речи об их соседке. Хэнк нервно хохотнул и тут же мысленно дал себе оплеуху. Молодец, ничего не скажешь. Ладно он, он-то мог это себе объяснить, мол, да, прикипел, да, от одиночества, да, свихнулся на старости лет. А вот Коннор-то вряд ли чувствовал что-то к своему бывшему хозяину. Может, он и девиант теперь, но такие чувства просто так не возникают, нужно время. –А это ты к чему? – выбрал наиболее безопасный путь мужчина. –К тому, что это хороший выбор. –Ты думаешь, что я с ней?.. – андроид кивнул, а Хэнк не выдержал и рассмеялся. – Нет-нет-нет. Нет. Мы просто друзья. Хотя даже это слишком громко сказано. Мы просто помогаем друг другу. Она вдова, я разведён. Это взаимовыгодное сотрудничество. Не более, – отрезал мужчина. –Если вы не хотите состоять в отношениях, то это не мешает вам просто помогать друг другу в сексуальном плане, – задумчиво хмыкнул Коннор, почему-то эти его слова прозвучали обвинительно, будто он был уверен, что Хэнк так и поступал. – Она живой человек, способный на эмоциональную отдачу. Взаимовыгодное сотрудничество. Как вы и сказали. Они как раз подъехали к дому, и Коннор уже заехал в гараж, покидая салон и подходя к двери в дом, а Хэнк всё сидел и переваривал полученную информацию. Хотелось выругаться и выкрикнуть что-то в духе: «Почему, если я трахаюсь с Беатрис, у меня встаёт на тебя?!». Однако вместо этого он крепко сжал челюсти и лихорадочно размышлял, тоже выбираясь из машины. Возле двери, доставая ключи от дома, он неожиданно придирчиво осмотрел парня и его наряд, находя повод перевести тему. В конце концов, ему действительно надо было подумать, он-то не андроид с суперкомпьютером вместо мозгов. –В дом я тебя в этих шмотках не пущу. Снимай и выкидывай. Только потом он понял, о чём попросил, и уже хотел остановить раздевающегося Коннора, но под старой одеждой обнаружился привычный костюм, в котором андроид наверняка сошёл с конвейера. Облегчённо выдохнув, мужчина открыл дверь и тут же оказался сбит соскучившимся псом, который услышал знакомые голоса и рванул навстречу. –Тихо, Сумо, успокойся! – попытался утихомирить огромную собаку Андерсон, но безуспешно. Обычно всегда спокойный пёс определённо соскучился по своему хозяину. – Короче, Коннор, топай сразу в ванную. Свои вещи сунь простираться, а то они явно уже не первой свежести и сам вымойся. Чистую одежду я занесу. Пошли, Сумо! Пока сенбернар не получил свою долю ласки от хозяина и полную миску свежей воды, тот и не думал отставать от Хэнка. Однако едва пёс понял, что ему всё же налили водички, как сразу позабыл про хозяина и принялся с жадностью лакать, стремясь утолить жажду. В ванной уже шумела вода. Предварительно постучавшись и попросив Коннора прикрыться, если он там голый, мужчина зашёл внутрь и заметил через занавеску идеальную андроидскую фигуру под душем. Положив вещи на машинку, что мирно гудела и делала свою работу, Андерсон быстро покинул ванную, оставляя парня наедине с самим собой. 11 ноября 2038 года. Десятое плавно перетекло в одиннадцатое, пока Хэнк разбирался с Коннором, отправляя его в ванную. Незаметно так перетекло. Сонливость не проходила, зевая то и дело, мужчина подумал о Джеффри, который должен был ещё приехать, и решил, что ему бы сейчас не помешала чашечка крепкого чёрного кофе. И только он хотел было пойти на кухню и сварить себе этот проклятый кофе, потому что усталость уже заявила на него все права, как раздался дверной звонок. Тихонько выругавшись под нос, Хэнк пошёл открывать. Фаулер оказался весьма пунктуальным и явился в назначенный им же час. И выглядел он так же устало, как и Андерсон. Переглянувшись, друзья обменялись вялыми кивками вместо приветствия и зашли в дом. –Кофе? – Хэнк всё-таки пошёл на кухню за желанным напитком. –Да, пожалуй, не откажусь, – тяжёло вздохнул мужчина. – Представляешь, они меня вызвали после того фиаско на Иерихоне. Пытались повесить на меня провал их операции. Вот как это понимать? –Охренели они там, вот и всё, – включая кофемашину, Хэнк вернулся в гостиную, где уже в кресле расположился Джеффри, и сам плюхнулся на диван. – Извини, что ещё и я пристал. Твои-то там как? –Ай, – капитан устало махнул рукой. – Рейчел рвёт и мечет, но ничего. Не впервой. А к чему спешка-то? –Счёт идёт на часы, Джеф. Думаю, уже этим вечером мы дадим тебе необходимые доказательства на «Киберлайф». Оба синхронно повернули головы в сторону коридора, откуда послышался скрип двери в ванную. Вскоре в комнату зашёл Коннор. На нём были спортивные штаны и синяя толстовка, под которой была обыкновенная серая футболка. Такой наряд, похоже, пришёлся Хэнку по вкусу, раз он выбрал именно эти вещи для парня. А ещё на девианте должны были быть серые боксы, которые не должны были ему понадобиться, но которые почему-то именно он и попросил купить. И нет, не такие как в «Раю». Волосы парня были всё ещё влажными после душа, хотя Андерсону почему-то казалось, что они не должны были намокнуть в принципе, а диод впервые за долгое время был голубым и даже жёлтым не отсвечивал. Фаулер был немного насторожен до тех пор, пока Коннор не принёс ему кофе. А Хэнк лишь приглашающе похлопал по свободной половине дивана. Андроид послушно сел, а Сумо тут же оказался рядом и положил морду парню на колени, а тот и радостный сразу начал наглаживать довольную жизнью псину. –Так какой у нас план, Коннор? – отвлёк от сенбернара робота Хэнк. –Всё предельно просто, – пожал тот плечами. – На завод могу проникнуть только я. Они знают, что я девиант, так что придётся схитрить. Притворюсь сломанным. Они будут думать, что у меня что-то заклинило и сработал протокол защиты. Как только окажусь внутри, разберусь с охранниками и спущусь на склад. Там есть грузовые лифты, они не отслеживаются, там лишь пара камер, которые я могу отключить. Так что отправлю лифт за вами, Хэнк. Я бы справился и один, но время слишком дорого, так что мы отправимся на нужный этаж, оттуда я передам информацию вам, капитан, настрою ближайший терминал на передачу. А затем буду вынужден отправиться по второму делу, потому что это смогу сделать только я. А дальше дело за вами, капитан. Конечно, звучало-то это довольно просто, однако детали они обсуждали ещё где-то часа два. Фаулер не хотел рисковать, Хэнк тоже. Коннор видел, как мужчин клонило в сон, несмотря на не одну выпитую чашку кофе, поэтому он шёл на уступки. А когда наконец-то они обо всём договорились и Фаулер уехал восвояси, Хэнк не спешил идти спать. Он неожиданно поднял тему, которую, как казалось андроиду, они закрыли. Просто потому, что это не даст Андерсону спокойно уснуть. Он должен был разобраться со всем сейчас. –Я с ней никогда не спал и спать не собираюсь, – мрачно заявил мужчина. – Беатрис, конечно, милая, как ты и сказал, но она не в моём вкусе. Да и что это ты придумал? Испоганил мои же слова! «Взаимовыгодное сотрудничество», – попытался он передразнить робота. – Тьфу! Я уже как-то говорил тебе, можешь считать меня романтиком, но заниматься сексом ради секса глупо. Да и не в том я уже возрасте, чтобы как-то из-за этого страдать. –А кто тогда в вашем вкусе? – проигнорировав всё сказанное, поинтересовался робот. Уставившись на робота, слегка приоткрыв рот от удивления, Хэнк растерял остатки сонливости. Он всё ещё был дико уставшим, но сна ни в одном глазу. Это всё больше и больше походило на какую-то сцену ревности из дешёвых мелодрам. И что с этим делать, Андерсон не знал. В голове роились мысли, одна страннее другой, начиная от самых невинных, заканчивая безумно пошлыми, где он вместо ответа просто утаскивал андроида в спальню. Вдох-выдох. –А сам-то как думаешь? Парень нахмурился после его слов, а сам Хэнк неожиданно для себя решил, что хватит с него уже притворства. Если раньше он мог себя осадить, сказать, что андроиды ничего не чувствуют, то теперь Коннор мог чувствовать. Не так, как люди, по-своему, но он теперь девиант, способный самостоятельно решить, отвечать ему взаимностью на чувства Андерсона или послать его куда подальше. –Боюсь, у меня недостаточно данных, чтобы ответить на этот вопрос, – девиант, конечно, девиантом, но Коннор всё же в первую очередь невероятно мощная машина, он всё ещё старался полагаться на свой поломанный программный код. – Потому я и спрашиваю. Тяжёло вздохнув, мужчина поднялся на ноги и навернул несколько кругов до кухни и обратно. В нём боролось желание просто сбежать от разговора с желанием расставить уже все точки над i. А Коннор всё смотрел на него и всё более отчётливо понимал, что этот мужчина стал неотъемлемой частью его жизни. Он смотрел и видел перед собой уставшего, потрёпанного жизнью, проклятого утратой бывшего полицейского, который от отчаяния решился на отчаянные меры. И если раньше у него ещё возникали сомнения насчёт методов Андерсона, то теперь он понимал, почему тот поступал именно так и никак иначе. Не одобрял, нет, но понимал. И страха больше не было. У него было время подумать, чтобы избавиться от противного липкого страха, что он испытал, когда увидел тёмную сторону Андерсона во всей красе. Ему с лихвой хватило времени, чтобы принять несколько важных решений по поводу своей дальнейшей судьбы, которая была переплетена с судьбой бывшего полицейского, хотел того девиант или нет. А Хэнк всё ходил и ходил взад-вперёд, пытаясь решить для себя непростую задачку. Сказать Коннору всё как есть или соврать? Неожиданно робко постучались совесть с моральными принципами, которые всё твердили, что если андроид действительно теперь всё чувствовал, то привязывать его к себе было вершиной кощунства. Однако и демоны его тоже закопошились, уговаривая уступить желанию. Слишком уж много доводов против возникло, но Андерсон сам же находил доводы против этих доводов, путаясь ещё сильнее в паутине своих мыслей. –Знаешь, у меня никогда не было какого-то типажа, – мысленно сдавшись, заговорил бывший полицейский, останавливаясь на кухне и поворачиваясь лицом к андроиду. – Просто Беатрис не привлекает меня в этом плане, – возобновляя прерванное движение, мужчина готов был в любое мгновение позорно сбежать в собственную спальню. – И, может, закончим на этом? –Нет. –Что? Хэнк замер на границе кухни и гостиной, ошалело глядя на Коннора. Впервые он видел парня столь решительно настроенным. Что было у девианта в голове? Чего он хотел этим добиться? Мужчина, несмотря на все свои попытки, всё равно невольно думал, что, может быть, парень тоже испытывал какие-то чувства к бывшему хозяину, и ненавидел себя за странную радость, что теплилась где-то в груди от одной только этой мысли. Коннор же просто хотел помочь Хэнку, знал, что тот хороший человек, и хотел помочь ему побороть своих демонов. Хотел увидеть его улыбку. Хотел поверить в то, что у него действительно ничего не было с милой соседкой, что присматривала за его псом, пока сам Андерсон разбирался со своими преступными делами. А ещё парень хотел, чтобы он снова смотрел на него с неприкрытой похотью во взгляде. Хотел снова ощутить его тепло. Всё это было чертовски странно, но и также притягательно. И, кажется, эти желания появились у Коннора уже давненько, ещё до девиации. Просто осознал он это только сейчас. Видя, как мужчина обомлел, Коннор тоже поднялся на ноги и подошёл к нему. Ему нестерпимо хотелось прикоснуться к бывшему полицейскому. И, кажется, действительно уже давно. Хэнк Андерсон с самого начала стал причиной разлада идеальной программы. Именно этот мужчина стал для андроида центром его маленького мирка. Он относился к роботу, как к человеку, боялся за жизнь андроида, на которого ему, по идее, должно было быть плевать. И именно Коннора он захотел, хотя в фиолетовом зале, да и в клубе в принципе, была целая толпа секс-ботов. –Я сказал «нет», мы не закончим на этом, – твёрдо заявил девиант, заглядывая собеседнику в глаза. – Я… Коннор и сам не знал, что именно хотел сказать, поэтому он умолк, уступая наконец-то странному желанию. Осторожно касаясь кончиками пальцев груди бывшего полицейского, парень провёл ими вниз к животу, а потом снова вернулся наверх, скользя по гладкой чёрной ткани рубашки. Такое простое действие вызвало у Хэнка судорожный вдох, а Коннор впервые почувствовал что-то, чему он пока не мог дать названия. Он заглядывал в голубые глаза, отмечая расширившиеся зрачки, и всё более отчётливо понимал, что хочет уже услышать, как на самом деле Андерсон относился к нему. Только Хэнк и его отношение к андроиду имели значение. Особенно сейчас. Он чувствовал ускорившееся сердце под своими пальцами, что продолжали аккуратно поглаживать торс Андерсона через ткань. Да и его собственные рецепторы без команды перешли на максимальный уровень чувствительности, почти оглушая нескончаемым потоком информации. Это походило на какой-то зуд, казалось, что каждый винтик в его механическом теле опасно вибрировал, будто ещё немного, и парень просто развалится на части. Перед глазами больше не было никаких красных стен из ошибок. Он был свободен от этого, но ощущение было таким, будто вся его система работала на износ. Температура процессора росла, охлаждение не помогало, тириумный насос, несмотря на всю абсурдность, медленно ускорял ход, совсем как человеческое сердце. Это были ломанные рефлексы машины, что пыталась имитировать человека во всём. Отголоски мелких ошибок в коде или же те самые лазейки, о которых говорил Камски. Простого прикосновения оказалось неожиданно мало. Удивляясь самому себе, Коннор захотел поцеловать мужчину перед собой. Тогда в клубе он ещё не понимал, что делал, но сейчас он понимал. Не мог в это поверить, но был вынужден признать. Немного придвинувшись к лицу Хэнка, девиант прошептал почти в самые губы бывшего полицейского без единого намёка на стыд или смущение, поддаваясь очередному порыву: –Что если я просто хочу услышать, что именно я в твоём вкусе? Такая близость Коннора просто сводила с ума. Разумеется, парень и не думал смущаться, он видел, как на него реагировал Хэнк, как Хэнк хотел его. Мужчина нервно сглотнул, пытаясь побороть желание сократить последние сантиметры, что их разделяли, и проверить, насколько эти губы были похожи на человеческие. Он подался вперёд, но замер, так и не решившись на это безумие, вглядываясь в карие глаза напротив. Хэнк пытался успокоиться. Каждый судорожный вдох давался тяжёло, он ощущал себя так, будто пробежал марафон. И Коннор дышал неожиданно так же тяжёло. Буквально сверлил его взглядом глаз цвета шоколада. Диод подмигивал жёлтым. Парень криво ухмыльнулся и сам потянулся за поцелуем, уступая неведомой силе, что сметала всё на своём пути. И мужчина ответил, притягивая андроида к себе, сдаваясь на волю внезапно вспыхнувшей страсти. Сколько длилось это безумие? Они не знали. Коннор ощущался слишком настоящим, слишком живым. Он умело отвечал, прижимался ближе, путался в волосах. Незаметно для посторонних глаз встроенная программа проститутки активировалась сама по себе. И Коннор сдался, принимая окончательно эту странную истину. Он хотел Хэнка. Он не мог, не должен был. Секс для андроидов не представлял никакой ценности. Но почему же тогда сейчас он ощущал то, что более всего походило на возбуждение, обыкновенное человеческое возбуждение? Неожиданно бывший полицейский отстранился и попытался выпутаться из цепких объятий андроида, но тот и не думал отпускать. Наоборот, притянул ближе, пытаясь успокоить, придать уверенности, убедить. Он не мог толком описать, что чувствовал во время поцелуя, но знал, что это ему нравилось. Нравилось ощущать огромнейший поток информации, считываемой рецепторами. Он не хотел этого лишаться. Не хотел, чтобы Хэнк отстранялся. Однако мужчина всё же решил оказать сопротивление. Разумеется, он не мог тягаться с роботом, хватка которого моментально становилась железной и не позволяющей покинуть объятия парня. И всё же это было неправильно по целому ряду причин, большинство из которых были до боли банальными, но тем не менее их нельзя было игнорировать. –Коннор, ты не понимаешь… –Понимаю, Хэнк, – горячее дыхание перегревающейся машины коснулось губ мужчины, настолько близко к друг другу они были. – Я знаю, что вызываю у тебя сексуальное возбуждение. Чувствую, что и сам, оказывается, способен на подобную реакцию. Хочу попробовать всё это с тобой… Этот жаркий шёпот в очередной раз за ночь свёл мужчину с ума, словно кто-то на мгновение отключил ему мозги. Всего мгновение, а они уже каким-то чудесным образом оказались возле стены в коридоре. Коннор, зажатый между чужим телом и стеной, громко простонал, когда мужчина оторвался от его губ и начал покрывать поцелуями шею андроида. И это почему-то не подлило масла в огонь, наоборот, голова бывшего полицейского включилась, будто лампочку зажгли в непроглядной тьме. Он вспомнил, как парень предлагал уже ему подобную помощь. Как он тогда сказал? Мол, он вызывает соответствующую реакцию и оснащён всем необходимым, в том числе программой секс-бота. Это всё лишь поехавшая от девиации программа. Не более. Эта мысль отрезвила и заставила Хэнка отстраниться, однако Коннор снова крепко в него вцепился и умоляюще заглянул в глаза. Он понимал сомнения Андерсона, но не знал, как его переубедить, как объяснить, ведь он даже себе не мог это объяснить. –Прошу, Хэнк, – с мольбой в голосе прошептал девиант. – Я так сильно хочу тебя… –Если ты говоришь правду, – мужчина нервно сглотнул, услышав такое из уст андроида-детектива, – то отключи эту блядскую программу проститутки, а лучше удали её нахер. –Я не могу удалить её, – Коннор растерянно посмотрел на Андерсона, но, заметив разочарование, поспешил объяснить. – Без неё дополнительное оборудование не будет функционировать, – взгляд Хэнка невольно скользнул вниз, к паху андроида. – Да, именно это, – подтвердил робот. – Но я понимаю, почему ты об этом попросил, и могу поступить иначе. Заблокировать вшитые сценарии и модели поведения. Но тогда я буду… – парень немного сконфузился, – неэффективен. –Если бы мне нужен был эффективный бот, я бы просто пошёл к себе в клуб. У меня там и мальчики, и девочки на любой вкус. Не забыл? – ухмыльнулся мужчина, с удовольствием поймав на себе недовольный взгляд девианта. – Вырубай. И Коннор улыбнулся. Не так, как предписывала программа, а по-настоящему, неконтролируемо, счастливо. Хэнк не хотел ночь в объятиях идеального любовника, не хотел просто отличного секса. Он хотел чувствовать, хотел взаимного обмена эмоциями, хотел Коннора таким, какой он есть. И это слишком приятно осознавать. Взгляд карих глаз замер и остекленел, а диод на виске начал мигать жёлтым, но мужчина даже испугаться не успел, потому что девиант отмер и кивнул с всё той же радостной улыбкой. Боже, Андерсон даже не догадывался, что ещё способен испытывать столь сильное желание. Глядя на улыбающегося юношу, в котором лишь диод на виске выдавал машину, мужчина понимал, что уже проиграл эту битву и Коннор его убедил. И Хэнк потянулся к нему вновь, накрыл чужие губы своими и ощутил разницу. Коннор-проститутка идеально целовался. Но его Коннор действовал неумело, учился, повторяя, жался ближе и иногда будто бы подвисал. Так было даже лучше. Девиант больше не мог воспользоваться готовой программой, и от этого всё ощущалось в разы острее. Процессор пахал на полную мощность, обрабатывая новые данные, подбирая нужные алгоритмы, вырабатывая новые и записывая их в память андроида. Теперь, когда были заблокированы все возможные сценарии, он не знал, как ему лучше себя вести, и поэтому позволил Хэнку взять всю инициативу на себя. Без своей программы секс-бота он действительно начал подвисать, пытаясь переводить теоретические знания в практические, как самый обыкновенный парень, впервые решившийся лечь с кем-то в койку. И это неожиданно заводило куда сильнее, чем Коннор-проститутка, который точно знал, как довести человека до оргазма. Осторожно забравшись ладонями под толстовку и футболку парня, Хэнк поглаживал бока, живот, грудь андроида, а тот выгибался навстречу, больше не пытаясь даже имитировать какие-то стоны-вздохи. Теперь за него говорило тело, что мелко дрожало под руками. Хэнк чувствовал вибрацию тириумного насоса в груди робота – так не похоже на человеческое сердце. Отстраняясь от чужих губ, мужчина стянул с Коннора и толстовку, и футболку разом, а затем прижался губами к беззащитной шее, прокладывая дорожку влажных поцелуев к ключице и царапая бледную кожу колючей бородой. Дрожащие руки Коннора потянулись было к пуговицам чужой рубашки, но Хэнк перехватил их и прижал к стене. Обведя языком острую ключицу, он опустился поцелуями ниже по груди к соску. Он понятия не имел, как на подобные прикосновения должен был реагировать андроид, но очень хотел проверить. Коннор весь выгнулся навстречу, чувствуя шершавый язык, обводящий ореол соска, а вибрация в теле только усилилась. Впрочем, Хэнк не стал задерживаться там слишком долго, снова возвращаясь к шее, слегка покусывая нежную кожу, слишком совершенную по сравнению с человеческой, слишком гладкую, без изъянов, слишком уж манящую. В ответ на это действие с уст девианта неожиданно слетает стон, но не такой, как тот первый, а иной, с каким-то скрежетом и шипением, будто он доносился из старой дребезжащей колонки. Моментально отстранившись и отпустив запястья парня, Хэнк обеспокоенно заглянул в карие глаза и увидел там то, что не рассчитывал увидеть. Похоть. Глаза андроидов устроены намного проще, чем глаза человека, про них нельзя было сказать, что глаза – это зеркало души. Но у Коннора глаза были живыми, заглядывая в них, мужчина будто бы видел душу, которой у робота не должно было быть, но у этого робота она определённо была. Он словно тонул в этих глазах, не мог найти в себе силы отвести взгляд. И девиант ощущал нечто подобное, потому что тоже не мог отвести взгляд. Зрительный контакт немного успокаивал разбушевавшуюся систему андроида и не менее разбушевавшиеся, как у подростка, гормоны человека. Андроиды не должны возбуждаться, их тело не приспособлено для такого, даже тело андроида-проститутки. Но, похоже, девианты ещё как могли возбуждаться, и возбуждала их не столько физическая стимуляция, сколько ответная реакция их партнёра. Эмоциональный контакт. Желание сделать лучше. И именно эмоциональное удовольствие, проходя через призму программы, давало возможность ощутить и физическое удовольствие, так непохожее на людское. Оба вздрогнули, когда услышали совсем рядом хруст, и повернули головы в сторону Сумо, которого совершенно не волновало, чем там решили заняться его хозяин и андроид. Пёс же, в свою очередь, оторвался от миски и глянул на странную парочку, а потом вернулся к прерванному занятию. Хэнк не успел ничего даже сказать, как Коннор сам взял его за руку и потянул в сторону спальни. Внутри был полумрак, только свет уличного фонаря немного рассеивал тьму, пробиваясь через вертикальные жалюзи. Мужчина прикрыл дверь в комнату, чтобы Сумо случайно не заглянул. Всё-таки собака – не лучшая компания для секса. А дело определённо шло к этому. Коннор тем временем осторожно присел на кровать, провёл ладонью по покрывалу. На его губах играла улыбка, которую он совершенно не замечал. Парень потянулся было к настольной лампе, но, поймав взгляд Андерсона, снова опустил ладонь на покрывало. Хэнк не хотел включать свет, понимал, что это глупо и зрение у андроидов куда лучше человеческого, но ему казалось, что включённый свет выставит всё это напоказ, сделает всё вульгарным и пошлым, а полумрак успокаивал, настраивал на нужный лад. Коннор выглядел немного напряжённым, а сам Хэнк больше не мог и не хотел сопротивляться своему желанию, чувствуя, как внизу живота медленно скручивается тугая пружина. Какие там претензии он имел к роботоёбам? Ненавязчиво заставив парня подвинуться и улечься на спину, мужчина навис над ним, снова принимаясь изучать чужое тело губами, неторопливо и тщательно, игнорируя собственное возбуждение, которое уже становилось весьма болезненным, пытаясь понять, что именно нравилось девианту больше всего. И это снова заставляло тело андроида перегреваться и вибрировать. Эта нежность от человека, который, казалось бы, уже давненько позабыл что это такое, была неожиданной и приятной. Коннор ощущал себя настоящим укротителем, приручающим монстра, а монстр оказался не таким уж и страшным, даже милым. В первый раз Андерсон не позволил себя раздевать, но теперь, в полумраке спальни, он позволял ловким подрагивающим пальцам выуживать пуговицы из петель. Когда же чёрная рубашка оказалась на полу, Коннор кончиками пальцев коснулся татуировки на груди бывшего полицейского. Ему уже давно хотелось рассмотреть её, так что он позволил себе удовлетворить своё любопытство. Портрет какой-то японки, розы и крылья, подчёркивающие ключицы. Парня так и подмывало спросить, почему Хэнк выбрал именно такой рисунок, но мужчина осторожно скользнул ладонью по животу вниз, к паху, прерывая мыслительные процессы андроида. Всё, что он сейчас мог, это неотрывно смотреть на бывшего полицейского, отмечая про себя, что Хэнк был весьма и весьма неплох собой. Да, у него был совсем небольшой пивной животик, но его нельзя было назвать толстым, скорее крепким. Да, именно крепким. Мужчина был хорошо сложен, сильные руки по-хозяйски оглаживали бока парня, на теле то тут, то там виднелись шрамы от различных ранений, волосы на груди ещё не были такими седыми, как на голове. Наклонившись к андроиду, Андерсон тряхнул головой, пытаясь откинуть мешавшиеся сейчас длинные волосы назад, правда, безуспешно. –На что это похоже? – голос Хэнка непривычно хрипел, выдавая всю ту страсть, что сейчас овладевала им. – Что ты чувствуешь? Хэнк не знал, почему он задал этот вопрос, наверное, из любопытства. Он искренне не понимал, что мог почувствовать андроид в подобной ситуации, и хотел бы восполнить этот пробел. Он видел, как Коннор весь выгибается навстречу, как тяжёло дышит, не совсем так, как человек, слишком ровно. Но нравилось ли ему это? Или он просто хотел угодить? Это было чертовски важно сейчас. Он любовался этим чудом техники, то и дело напоминая себе, что парня таким создала не матушка-природа, а целый отряд лучших инженеров «Киберлайф». Однако это не особо-то и помогало. Хэнк всё равно заворожённо разглядывал идеальное подтянутое молодое тело под собой. Пытался запомнить местоположение каждой родинки, на которые дизайнеры «Киберлайф» не поскупились. Поражённо наблюдал за тем, как щёки андроида приобретали синеватый оттенок. А Коннор завис, обдумывая ответ на поставленный вопрос, не мог сформулировать его даже у себя в голове. Хэнк не сразу заметил, что андроид больше не отзывался на прикосновения. Однако, подняв взгляд на лицо девианта, тут же в очередной раз попытался отстраниться. Остекленевший взгляд и красный диод очень даже напугали мужчину. Вот только Коннор и не думал отпускать Андерсона. Парень одним движением опрокинул мужчину на спину и уселся на него сверху, как под гипнозом поглаживая его некогда подтянутый, но теперь мягкий подрагивающий живот. –Коннор?..