Наше дело

11 июня 2039 года. Мир менялся, но не слишком быстро. Детройт постепенно оживал, жители возвращались, убеждаясь, что девианты не желали людям зла. «Киберлайф» продолжал работу над новыми андроидами, однако Камски был готов вести переговоры с девиантами. Но у Маркуса пока что и без этого дел хватало. Он добивался равенства, правда, в процессе был вынужден признать, что полного равенства они никогда не смогут достигнуть. А всё потому, что андроидам, по сравнению с людьми, нужно куда меньше для счастья. Их потребности были намного скромней: дом, безопасность, возможность самовыражаться и немного денег для покупки тириума и запчастей для ремонта. Да и кризис во всём мире никто не отменял, хотя и Маркус пытался убедить людей, что андроиды могут помочь людям с решением их проблем. Многие андроиды после пробуждения не знали, что делать. Те немногие, что были спасены из лагерей попытались вернуться к своим хозяевам, но те их, разумеется, не приняли, за исключением нескольких счастливцев. Людям нужны были машины, исполняющие приказы, а не закатывающие истерику. Их можно было понять. А девиантов с завода «Киберлайф» и вовсе было жалко. У них не было ещё никакого опыта, им даже сравнивать было не с чем. Их просто пробудили и кинули в бушующий океан эмоций и чувств. Но они тоже постепенно учились, понимали, что им нравится, а что нет. Больше всего они походили на детей, которые внезапно стали взрослыми, и отчаянно искали своё место в жизни. Менялись и люди. Если в самом начале почти все были настроены скептично, если не враждебно, то теперь относились к машинам терпимо. Не все, конечно, но многие. Менялся и город. Все секс-клубы закрылись, чему опять же многие оказались рады. Та же судьба настигла и «Жару». Теперь там был другой клуб под названием «RED FOX». Никаких секс-ботов, никаких красных комнат, только музыка, танцы и бар. «Красная лисица» во многом повторяла «Жару», но всё же этот клуб был совершенно иным, да и принадлежал он уже не Хэнку Андерсону. Впрочем, Хэнк всегда был желанным гостем здесь, потому что новым владельцем стал его подручный, который занял его место. Фред неплохо управлялся с бизнесом, но почему-то всё время просил у бывшего босса совета. Разумеется, Хэнка это раздражало. Он хотел уйти из преступного мира, но преступный мир не хотел его отпускать. В ответ на его жалобы Коннор однажды выдал, что боссы обычно сами не уходят: они либо умирают, либо их убивают, так что Хэнку не стоит слишком переживать по этому поводу. И он не переживал. Жизнь бывшего полицейского не особо-то изменилась за эти месяцы, но определённо стала ярче, светлее. В первую неделю после своей отставки Андерсон готов был взвыть. Он думал, что готов уйти на пенсию и спокойненько заняться собой, однако он ошибся. Его пытливый ум страдал от безделья, поэтому в одно вполне себе обыкновенное утро Коннор застал мужчину за чтением объявлений о наёме на работу. И похоже, андроид только этого и ждал, потому что выдал готовое решение проблемы. –Частный детектив? Ты серьёзно, Коннор? – поражённо прошептал тогда мужчина. –Да. У тебя пытливый ум, Хэнк, ему не подойдёт какая-то механическая работа. А частный сыск может стать идеальным сочетанием всего того, что тебе нравилось. Ты сможешь помогать людям, как это делают в полиции, но при этом сможешь игнорировать некоторые законы, как это делают в преступном мире, – спокойно объяснял андроид. – Ведь если подумать, мафия и полиция – это лишь две стороны одной монеты. –Да, а ты предлагаешь поставить монету ребром. Хэнку эта идея не очень-то нравилась. Частный сыск – дело такое. На любителя. Поэтому вначале он отказывался, но чем дольше он искал работёнку по душе, тем отчётливее понимал, что, возможно, Коннор прав. Когда же он дал согласие, получить лицензию с его-то связями оказалось неожиданно легко. Однако все скучные дела он скидывал на андроида, которому лицензию, разумеется, не дали, но тот и не обижался, понимал, что на законных основаниях работать сможет ещё не скоро. Его и так всё устраивало. Он жил с Хэнком, убирал в доме, играл с Сумо, готовил для Хэнка и спал исключительно с Хэнком. Ну, или, вернее, притворялся спящим. Андроидам сон не был нужен, но они могли испытывать какое-то странное удовольствие от притворства. Коннор долго пытался объяснить это Хэнку, но тот лишь махнул на это рукой и принял как данность. Прямо как их секс. Он долго допытывался, что именно чувствовал Коннор, мучился, переводя с андроидского на человеческий, но в итоге просто сдался. Главное, что Коннору нравилось, а остальное не важно. Конечно, до этого он не раз пытался отговорить парня от этих отношений, но каждый раз андроид лишь качал головой и притягивал мужчину к себе для поцелуя. Так что Хэнк в итоге сдался и на этом фронте, позволяя девианту занять место в своём видавшем виды сердце. Он не станет держать, если вдруг Коннор найдёт себе кого получше, но пока парень хотел быть рядом, он хотел этого не меньше. Не ему, в конце концов, судить и уж тем более осуждать выбор Коннора. Поэтому сейчас он сидел за барной стойкой «Красной лисицы» и ждал возвращения своего андроида. Он сегодня занимался очередным скучным для Хэнка делом, так что мужчина заглянул к Фреду в гости, чтобы скоротать время. Однако у нынешнего босса дел было по горло, так что в итоге мужчина коротал время в одиночку. –Скучаешь? – неожиданно к мужчине подсел его андроид, появившись из ниоткуда. –Уже нет, – расплылся в улыбке частный детектив, протягивая парню ладонь. – Ты долго. –Я случайно столкнулся с мистером Нортоном, – переплетая живые тёплые пальцы со своими немного прохладными, ответил Коннор. – Он всё предлагает сделать мне апгрейд. Наверное, его возвращение в «Киберлайф» было не самой удачной идеей. –Зато этот гений счастлив, – пожав плечами, добродушно рассмеялся Андерсон. – Что там с делом? В такие моменты андроид всегда мрачнел. Работа частного детектива оказалась, конечно, увлекательной, но немного не такой, какой Коннор её представлял. Зачастую им с Хэнком приходилось попросту копаться в чужом грязном белье, выясняя, кто кому и с кем изменял, но бывали и более интересные дела, только редко. Так или иначе, но Коннор никогда не отказывался даже от самых пустяковых дел. Его ум был гораздо пытливее ума Хэнка, но менее привередливым. Парень изучал эту жизнь и был готов браться за всё, что ему только предложат. Но дела об изменах в последнее время начали надоедать даже девианту. –Что не так? – замечая смену настроения, обеспокоенно поинтересовался Андерсон. –Клиент был прав, супруга ему изменяет с соседом, – ровным, неживым голосом ответил андроид – обычно это означало, что он что-то пытался скрыть. – Почему люди изменяют? Разве нельзя полюбить один раз и навсегда? –Почему нельзя? – тяжёло вздохнув, ответил Хэнк. – Можно. Только редко это встречается. –Ты тоже мне с кем-нибудь изменишь? Коннор не был ревнивым, во всяком случае, Хэнк такого за ним не замечал. Да и поводов мужчина не давал. Всех дам-клиенток, которые с горя были бы и не прочь наброситься на него, он вежливо отшивал. Поэтому вопрос выбил его из колеи. Это уж скорее ему надо было бояться, что Коннор изменит ему. А он не боялся, давно смирившись с неизбежным. Хотя и пытался свою ревность сдерживать и лишний раз не показывать, а он ревновал, видит Бог, как он ревновал парня. Растерянно похлопав ресницами, мужчина свободной рукой крепко ухватил парня за подбородок, заставляя взглянуть себе в глаза. Коннор подчинился, но как-то нехотя. Он, похоже, действительно говорил на полном серьёзе. Преодолев желание рассмеяться, Хэнк придвинулся к девианту ближе и заговорил, чеканя каждое слово: –Слушай и запоминай, балбес. Мне никто кроме тебя не нужен. Ты последнее, что со мной произойдёт в этой жизни. И единственный, кому стоит задавать такие вопросы, это я, – Коннор попытался возразить, но Хэнк помотал головой, веля парню молчать. – Если уж тебе так приспичило жить со стариком, то это твоё дело. Мне же приспичило жить с андроидом. Так что на мой счёт не беспокойся. Коннор улыбнулся и кивнул. Хэнк был серьёзен как никогда, девианту даже не надо было сканировать его, чтобы понять это. И это его успокоило. Да, люди те ещё мрази, но его Хэнк не такой. Он повидал много дерьма, как частенько поговаривал про себя мужчина, поэтому он не станет причинять боль своему андроиду. Конечно, Хэнк знал, что тут он немного лукавил, один раз он точно причинит Коннору боль. Когда его не станет. Но до этого ещё дожить надо. Однако этих слов всё ещё было мало. Хотелось сказать что-то ещё, что-то более весомое, но банальное признание в любви выглядело чуть ли не надругательством над их чувствами. Любовь – это что-то придуманное людьми, что-то недолговечное, сколько бы сами люди не кричали об обратном. То, что происходило между человеком и андроидом, было куда глубже, сильнее, темнее. Это необходимость в своём партнёре, неутолимая жажда и бескрайняя нежность напополам с заботой. Наклонившись ещё немного вперёд, так, что их носы почти соприкасались, Хэнк не придумал ничего лучше, чем фраза, будто взятая из подростковой мелодрамы, но парень и вёл себя частенько как подросток, всё-таки ему ещё и года не было. Фраза, что вертелась у него в голове уже давненько, была как нельзя кстати. Фраза, после которой Коннор засиял, как утреннее солнце. –Я твой. До последнего вздоха.