Не реальность и не сон: может быть и хуже

        Человек ко всему привыкает. Дух, видимо, тоже, потому что вскоре после того, как Джеку объяснили «правила игры», он перестал удивляться или пугаться, когда его внезапно выкидывало из реального мира в субреальность, в очередной сюжет произвольной степени бредовости. Понять, от чего зависит выбор сюжета, Хранителям не удавалось: то ли от убеждённости автора, то ли от веры читателей в написанное, то ли от каких-то случайных величин.         К сожалению, на то, чтобы удрать самостоятельно, у ледяного духа обычно не хватало опыта и грамотности. Вот и приходилось звать то Фею, то Кромешника, то Песочника… или терпеть очередную Мэри-Антуанетту. Хорошо, что так серьёзно, как в первый раз, он больше не нарывался.         Хотя были не только «барышни». Джек уже не особо смущался, если вдруг просыпался в обнимку с Джейми (мальчик никогда не был настоящим — человека, к счастью, в субреальность занести не могло), с Кромешником или с Кроликом. Не он ведь виноват, а чья-то буйная фантазия!         Главное было быстро сориентироваться, кого и в каком рейтинге имел (в виду) автор, и сообразить, как этого избежать. Кролик, если это был настоящий Кролик, обычно много ругался, а помощи от него было мало. Джек успел убедиться, что ему самому сочинительство не даётся (хотя блокнот он в кармане толстовки всё-таки таскал)… но у Хранителя Надежды дела были ещё хуже. Его грамотность была весьма альтернативной. Но у некоторых фикрайтеров — не лучше.         Кромешник к подобным эпизодам относился с завидным спокойствием. Даже если оказывалось, что Джек валяется практически на нём, а одежды у них одни штаны на двоих, он флегматично бросал что-нибудь вроде: «ПГ-13, повезло» и брался за тетрадь и ручку. Что будет, если когда-нибудь не повезёт, юный Хранитель в силу природного оптимизма не задумывался.         Иногда случалась Фея, и с Феей было весело, потому что все авторские ошибки и недочёты она ловила с лёту, писала быстро и с юмором… в общем, попадать в фанфикшен с ней Джеку даже нравилось. А ещё она была хорошим средством от слэшной НЦы, хотя Джеку, бывало, казалось, что она относится к теме с чрезмерным интересом.         По субреальности можно было гулять. Реальный мир обычно забирал их обратно достаточно быстро, — причём зависело это, похоже, от расположения звёзд, погоды на Венере и средней цены на булочки с корицей в Венгрии, — но не обязательно: при желании получалось и задержаться. По настроению Хранители этим пользовались.                  Как-то, когда Джек с Зубной Феей сидели в маленьком, и, кажется, безымянном кафе, пили сок и ели мороженое, к ним присоединился мрачно-задумчивый Кромешник. Со всем этим человеческим творчеством перемирие между ним и Хранителями получилось само собой: они все оказались в одной лодке. Тут уже было не до того, чтобы вспоминать старые обиды. А у Джека насчёт обид память вообще была короткая.         Сочувственно покосившись на Повелителя Кошмаров, он предложил поделиться с ним мороженым. Просто чтобы как-то поднять ему настроение.         — Нет уж, спасибо, — впрочем, это «спасибо» прозвучало чересчур язвительно, чтобы быть благодарностью. — Сомневаюсь, что в ближайшее время мне захочется есть мороженое.         — Что-то случилось? — тут же жалостливо вздохнула Фея.         Кромешник не слишком охотно объяснил:         — Влетел тут в одно… безобразие. Ни гамма-, ни бета-защиты нет, но зацепиться не за что. А оно ещё и длинное. Слава тьме, хоть эрка, а не НЦа.         — А при чём тут мороженое? — не понял Джек.         — Поверь, дорогой мой Хранитель, ты не хочешь этого знать…         Джек, конечно, знать хотел: не зря Пасхальный Кролик иногда утверждал, что быть бы ему духом любопытства, а не веселья. Но ему так и не рассказали.         А Фея, которая читала много и разного, тихонько хихикала, прикрывая губы ладошкой.                  

***

                 После того, как происходит «переход», бывает трудно сразу осознать себя. Кружится голова, с трудом ловишь ускользающее сознание, по которому тут же проходится катком авторское воображение. Или не тут же. Как повезёт.         В этот раз прийти в себя самостоятельно Джеку не дали. Он очнулся от хлёсткой пощёчины и сразу наткнулся на обеспокоенный взгляд Кромешника, так что комментарии насчёт неделикатного обращения оставил не озвученными. Слишком уж эта обеспокоенность напоминала панику.         — Мы влипли.         Коротко и по существу. И совсем не похоже на Кромешника, который обычно изъясняется витиевато и даже вежливо (хотя часто в этой вежливости процентов девяносто насмешки). Значит, действительно влипли.         — Что случилось? — спросил Джек, хоть и был уверен, что ответ ему не понравится. Но лучше знать, чем не знать. И лучше знать побыстрее. А вдруг что-то ещё можно предпринять?         — Слэш, НЦ-21, насилие, изнасилование, угадай, кто в главных ролях, — Кромешник криво ухмыльнулся, становясь чуть больше похожим на себя-обычного, но это ничуть не успокаивало. — Хуже всего то, что явных дыр нет. Ни в грамотности, ни даже в логике. Месть — шаткий, но мотив. Я действительно достаточно мстителен. Что же касается методов… этого не достаточно. Я не могу нас отсюда вывести.         Джек уже успел познакомиться с тем, что такое слэш. И чем это обычно для него заканчивается, если только речь не идёт о пейринге с Джейми. Когда сбегаешь из таких штук, начинаешь горячо любить авторов за альтернативную анатомию, которую так хорошо распутывает Фея. Ледяной дух прикусил губу, убеждая себя не паниковать. Легко сказать — когда кажется, что Кромешник почти паникует.         — Что можно ещё сделать? Может, Фея?..         — Не успеет, — Кромешник покачал головой, одновременно просматривая что-то на планшете. — Мне жаль, Джек, но мы действительно влипли. Я сейчас попытаюсь подправить те моменты, где жестокость всё-таки выходит за рамки логики, но остальное… Тебе придётся просто терпеть. По крайней мере, оно не длинное.         Слабое утешение. Джек прислонился к плечу Кромешника, закрыв глаза. Сейчас его совсем не тянуло подглядывать в текст. Пожалуй, он предпочитал не знать заранее, что там будет.         Кромешник пытался за оставшиеся им несколько минут, — до того, как человеческая фантазия затянет окончательно, — исправить хоть что-нибудь. Ещё одна причина не любить высокий рейтинг: очень трудно что-то писать и пытаться изменить, когда являешься участником. Так что у него было только несколько минут до тех пор, как он станет частью чьего-то сюжета.         Дальше все усилия будут уходить на то, чтобы не раствориться окончательно, не испытывать придуманных эмоций, иначе после будет невыносимо тошно. Чтобы вслед чужим, издевательски-насмешливым репликам выдохнуть шёпотом на грани слышимости: «Ещё немного потерпи, это скоро закончится».         А Джек не умеет абстрагироваться, он растворится полностью, так что будет биться в путах темноты и кричать совсем по-настоящему. И нужно будет снова и снова рвать голосовые связки, чтобы вопреки сюжетным рамкам выговаривать: «Это не правда. Джек, терпи, пожалуйста».         Пока, наконец, чаша клепсидры слов не опустеет, и они не останутся в серой мути непродуманного мира, потому что какой мир в пвп?                  Кромешник воссоздал свою одежду сразу же, как только исчезло внешнее влияние. Джек так не умел. Точнее, умел, но очень плохо, и нужно было сосредоточиться, а это ему не удавалось.         Тёмный несколькими фразами задал окружение: просто чтобы не болтаться в пустоте. Схематичный, картонный походный лагерь с горящим костром. Почему именно так? Ему захотелось живого огня. А написать «поляна в лесу» проще, чем играть с интерьером комнаты.         — Всё хорошо. Всё кончилось.         Кромешник укутывал Джека прядями темноты, чтобы прикрыть его наготу. Гладил по волосам, повторяя по-детски глупое, но нужное «всё хорошо». Объяснял, что через несколько минут их выкинет в реальный мир, где не останется даже ссадин и синяков на коже, и всё будет просто страшным сном, который закончился, и который можно забыть. Обещал, что того нехорошего человека, который этот текст придумал, ждёт пара недель кошмаров, которые отшибут ему вдохновение начисто…         Юный Хранитель всхлипывал, но не вырывался, жался к нему, несмотря на то, что только что не-совсем-было. Значит, отличал реальность от чужих фантазий, и за это стоило поблагодарить высшие силы.         — Почему они с нами так? За что? — голос Джека прозвучал очень тихо, но уже почти без слёз.         Кромешник ответил не сразу, взвешивая в уме то, что знает.         — Кому-то нравится игра в жестокость. Во власть над чужими судьбами, пусть и, как они думают, не настоящими. Кто-то выражает свои страхи и комплексы. А кто-то пишет из любви — потому, что хочется, чтобы было, а придумать так, чтобы по-хорошему, не получается.         — Но зачем? Разве они не понимают…         — Конечно, не понимают. А бумага всё стерпит, как говорится. Знаешь, некоторые пишут даже красиво. Так, что от этого можно получать удовольствие.         Джек, только-только решившийся оторвать взгляд от чёрной ткани на его плече, тут же смутился и уткнулся обратно. Хотя Кромешник не имел в виду ничего… сомнительного.         — Дай мне что-нибудь почитать, — внезапно попросил мальчишка. — Не злое.         — Боюсь, в сеть я тут выйти не смогу, — хмыкнул Кромешник. — А в окружающем пространстве, как видишь, пусто.         — А в тетрадке у тебя тексты есть? — похоже, Джеку очень хотелось отвлечься. Хоть на что-нибудь.         Повелитель Кошмаров задумался.         — Там в основном описания для переходов, иногда — очень схематичные. Но если хочешь, посмотри.         Только, конечно, он не ожидал (хотя мог бы и догадаться), что Джек со своей нелинейной логикой начнёт листать тетрадь с конца, да ещё и перескакивая с места на место. И очень быстро наткнётся на тот отрывок, который писался ради ключа. Задумывался ради ключа, по крайней мере.         «…в отблесках жёлтых огоньков беззащитное обнажённое тело казалось тёплым, хотя на самом деле под бледной кожей были запечатаны вьюги и снегопады, первый осенний иней и арктический холод. Ловушка сработала идеально. И теперь вольный зимний ветер был распят на измятых простынях…»         — Джек, что ты там читаешь?! Я тебе не это давал! — Кромешник, заглянув мальчишке через плечо, поспешно выхватил у него тетрадь.         — Так нечестно, я только начал, — обиделся Джек. — Отдай!         — Не надо тебе это читать.         — Надо. Описания местности скучные. Только я нашёл что-то другое — ты отбираешь.         — Джек, поверь, тебе не понравится.         Кажется, юный Хранитель ещё не понял, что найденный отрывок имеет к нему непосредственное отношение. И лучше бы, чтобы не понимал и дальше. Слишком уж… увлечённым получилось описание.         — Сейчас я найду тебе что-нибудь кроме пейзажей для переходов. Договорились?         — Ладно, — чуть подумав, согласился Джек. Его всегда было нетрудно отвлечь…         И он всегда отлично умел шкодничать с невинным выражением лица.         На этот раз Кромешник осознал, что мальчишка читает вовсе не выданную ему зарисовку-сон (написана на спор, что Повелитель Кошмаров может сочинить что-то не страшное), а всё тот же заинтриговавший его текст, с большим запозданием. Поспешно загородил ровные строчки ладонью, и Джек возмущённо фыркнул:         — Ну вот, опять… Что тебе не так? Дай дочитать!         Кромешник замялся, не зная, как лучше сформулировать это «что».         А пока думал, уставившись на выпутавшееся из темноты угловатое плечо юного Хранителя, то осознал, что они находятся в месте, где мысль и слово определяют материю. Джек отвлёкся от воспоминаний о недавнем эпизоде, и теперь с бледной кожи постепенно пропадали синяки и следы укусов. Какие впечатления у него вызывало неподобающее содержание текста, — возмущение, шок, любопытство? — неведомо, но он действительно отвлёкся.         Кромешник, помедлив, убрал руку. Пусть читает, если так. Реальность не спешила заявить на них свои права, так что возможность сейчас избавиться от «физических» последствий того стоила.         — Ну что, прочитал? Понравилось? — насмешливо поинтересовался тёмный через пару минут, когда Джек закрыл тетрадь и запрокинул голову, опираясь затылком на его плечо.         И он ожидал какой угодно реакции, но только не полуочарованного вздоха:         — Ага.         — Ты вообще понял, что прочитал? — он тут же обругал себя за вопрос, потому что если не понял, то зачем заострять на этом внимание?         — Конечно, я же не совсем дурак.         — И ты не возмущён?         — Не знаю. Странно. Красиво.         А Кромешника догнало понимание того, что через тени, укутывающие юного Хранителя, он может ощущать его тело полностью… и что зарисовка понравилась не только с эстетической точки зрения, но и в том смысле, в каком нравилась ему самому. Несколько неожиданно. Несколько несвоевременно. Совсем несвоевременно, если подумать.         Джек молчал, задумавшись о чём-то своём. Прикусывал губы, ловил пальцами и перепутывал пряди темноты. Наконец, спросил с тихим удивлением:         — Как у тебя выходит так писать?.. Так… что забыть не получается. Да и не хочется.         Тёмный дух ответил не сразу, пытаясь подобрать слова. А потом, решившись, с тенью улыбки сообщил:         — У меня была хорошая муза.         — Муза… — полушёпотом повторил Джек и снова замолчал.         — Не возражаешь? — ключевой вопрос, на самом деле. Потому и заданный спокойно, даже с оттенком иронии.         — Не возражаю, — в голосе ледяного духа звучало лёгкое недоумение. Он сцепил пальцы в замок на коленях, опустил голову и тихо добавил: — Если захочешь, я…         На то, чтобы договорить, его красноречия не хватило. Он только ещё сильнее наклонил голову, избегая смотреть на Кромешника даже краем глаза. Боялся увидеть или услышать насмешку. Боялся того, что почти сказал.         Повелитель Кошмаров рассматривал встрёпанный затылок, как будто это могло помочь ему определиться с правильным вектором действий. Что можно, что нельзя, что нужно, что не нужно…         — Реальность почему-то не торопится забирать нас, — заключил он через некоторое время, — так что предлагаю прогуляться до «Ласточки».         — Докуда? — Джек, сколь бы он ни был погружён в свои мысли и сомнения, не мог не отреагировать на незнакомое название. Особенно на такое… неожиданное.         — Кофейня «Ласточка». Где вы с Феей ели мороженое.         — А она существует? — удивился мальчишка. — Я думал, это такое место… ненастоящее. Временное.         Кромешник покачал головой.         — Её придумал Песочник. И проработал настолько детально, что нельзя не восхититься. И из-за этой детальности она очень стабильна. Почти реальна. Настолько реальна, что остальные её посетители — спящие люди.         — А, — может быть, ледяной дух даже понял. Что тут можно не понять? Хотя с него станется. Особенно если он думает о чём-то не о том. — Ну, пойдём…         Он собрался встать, но опутывающая темнота не отпустила. А Кромешник тихо хмыкнул:         — Ты забыл одну мелочь, Джек. Одеться.

14.04 — 01.05.2013