похорони меня

      тэен – это тот самый дом, о котором мечтаешь.       это когда свидание в кафе с кучей конспектов и ноутбуком, закрывающим чужое лицо от тебя, из-за чего играешь в прятки. это когда он случайно путает кружки, делая глоток и тут же морщась – джэхен пьёт крепкий без сахара, из-за чего тэен даже кривится, дергается и бормочет под нос про отвратительную гадость, непригодную для питья. это когда он забирает десерт, который брал себе чон, потому что у того вкуснее, а у ли снова не оправдал ожиданий.       это когда прячешься в библиотеке от других, сидя на полу и оставляя короткие поцелуи на губах, самые неосязаемые, но самые ценные.       тэен определенно подходит под определение того, кто может быть домом.       пока ты правда не ломаешь красивую сказку, погружаясь чуть глубже, пытаясь понять ее смысл. пока основаная идея, заложенная автором, не даёт о себе знать.       тэен из тех, кто не знает что значит ‘я’.       тэен из тех, кто дарит всем тепло, особенно джэхену, но вот только вместе с этим теряет себя, разлетается разбившейся фарфоровой статуэткой, которые так любит коллекционировать мама юно.       кажется, она даже как-то сравнила красоту тэена с ними, когда ли заинтересованно разглядывал эти произведения искусства сквозь стеклянные дверцы шкафа.       он тогда, кажется, лишь усмехнулся, сказав, что, выходит, все люди похожи на фарфоровые статуэтки – ломаются так же легко.       человек сам по себе – механизм очень хрупкий и живущий моментом по большей части, чтобы потом было о чем вспоминать. но это потом. тэен как-то сказал, что они все ещё живом в этом моменте. моменте, который запоминается.       тэен на втором курсе – джэхен в выпускном классе, из-за чего каждый раз, когда ли оказывается в их доме, это заканчивается разговорами о будущем.       родители юно считают тэена лучшим другом чона, не подозревая, что этот самый лучший друг крадет поцелуи с губ уже два года. но тэен играет свою роль отменно, улыбаясь и ероша чужие волосы, чуть надавливая пальцами на шею, расслабляя.       ли не знает, что значит ‘я’.       он всячески помогает с экзаменам, иногда пропуская собственные пары, говоря, что без проблем нагонит. джэхен поступает в его университет, но на другое направление, потому что хореограф – это для него что-то вроде утопической мечты из книг бредберри, что никогда не станет реальностью. тэен смеётся, обещая, что младший обязательно справится, но. .       юно все чаще замечает, что в словах и разговорах тэена, связанных с его будущим, сам ли пропадает.       растворяется миражем, словно и не существовал никогда, словно не он в свои 15 дул на чужие сбитые коленки, чтобы не так после спирта щипало, словно не он на своём выпускном поцеловал младшего на заднем дворе, шепча в самые губы, что это его подарок на окончание школы; тэен подобен битому витражу – спектры эмоций и красок на лице сотни, прочесть их легко, но собрать воедино – невозможно. словно он знает что-то такое, о чем понятия не имеет джэхен. это раздражает, мучает, но больше всего пугает.       тэена лишаться не хочется, потому что он все ещё дом, уютный и нужный, очень быстро ускользающий песком сквозь пальцы.       он об этом говорить не любит – уходит от темы, заводя ее куда-то, падая головой на чужие колени и прикрывая глаза.       тэен определенно то самое тепло, которое сохранить, но которое упорно теряется в обыденных днях и загруженных буднях. то самое, которое душу греет и сердце, которое греет куда лучше, чем какие-либо пледы и кружки с чаем.       ли только тянется за поцелуем, таким же эфемерным, как и он сам последнее время.       джэхен клянётся, что если дотронется сам – тэен распадётся сотней разноцветных стеклышек и потом не соберёшь, не склеишь. — ты останешься со мной? — это очень сложный вопрос, имеющий сотни ответов, джэхенни. — почему ты никогда не говоришь о ‘нас’ в следующем году, а только обо мне? — потому что я люблю тебя.       и это самое ‘люблю’, что так редко срывается с чужих губ, потому что тэену говорить о собственных чувствах сложно и смущающе, выбивает воздух из легких, оставляет безоружным; больше нет вопросов и иллюзорного будущего. есть здесь и сейчас, чужие алые волосы, что сквозь пальцы как яркое пламя, шрам около правого глаза, а ещё необъяснимая грусть, в которой буквально тонешь, и привязанность в чужих глазах.       джэхен думает, что если в их игре и есть проигравший, то это определенно не он. и тэен это, видимо, знал заранее.       у ли привычка просчитывать наперёд, но никогда не говорить результатов, оставляя ответ лишь в глубине темных глазах, где он становится не читаем – юно тонет в них быстрее, чем находит нужное. тонет-тонет-тонет, без возможности спастись или избежать крушения.       джэхену даже порой интересно сколько же ещё кораблей пали жертвой этих глаз, сколько ещё регат не достигли берега, просто потому что милее было погибнуть в этой темноте, сложив сердце и жизнь.       почему-то уверен, что достаточно много. наверное, приглядись он лучше, если бы оглядывался, то увидел бы пожары, услышал бы и крики, просящие спасти.       не их – тэена.       тэен разлетается, раскладываясь на строчки, которые собирают из себя ничего не несущий роман.       тэен отдаёт все, не оставляя ничего для себя, думая, что и так проживет, потому что так ему проще. для него жить настоящим – давать кому-то дышать через себя, может даже ценой собственной жизни.       у ли внутри душа уже давно пошла трещинами, а маски перепутались в попытках хозяина то и дело сменять их, стараясь запомнить для кого какая. просто потерялся в собственных личностях, забыв о том, какой настоящий.       так проще жить, когда тебе ничего не нужно, когда другие пользуются тобой.       юно жалеет, что замечает это слишком поздно – тэен уже похож на старую картину, что оставили под палящим солнцем – все еще безумно прекрасный и манящий, но выжженный и уничтоженный.       до экзаменов ещё месяц с лишним, а джэхен уже пытается запомнить в подробностях его лицо, запомнить его смех и голос, скользящую иногда искорку в глазах. пытается запомнить то, как идеально выглядят его пальцы в переплетении с его, как линия челюсти становится острее, стоит тому повернуть голову, как он дышит, чуть размыкая губы. — хен, там уже поздно. давай ты у нас переночуешь, пожалуйста? — не могу. — почему? — ты продолжаешь задавать очень сложные вопросы, джэхенни. просто не могу. до завтра, — и аккуратно проводит кончиками пальцами по чужим щекам, наклоняется, чтобы вновь похитить поцелуй с пухлых мягких губ и выйти из комнаты.       юно знает, что тэен будет внизу ровно спустя 23 секунды, 14 ступенек и одно спотыкание о порожек (не важно сколько ли провёл лет в этом доме – запомнить не может), возьмёт пальто и, пожелав его маме спокойной ночи, скроется в темноте, так подходящей ему.       джэхен теряется в своих чувствах, проглядывая их общие фотографии и одиночные тэёна, сделанные когда он не видит, а потом натыкается на видео, которое, видимо, ли записывал, когда юно выходил из комнаты. ‘— хей, джэхенни, — тэен улыбается, смеётся привычно так, слегка морща нос, а после подпирает щеку рукой. — ты же знаешь, как я люблю тебя, да? я так тебя люблю, что сгораю буквально. хей, джэхенни, ты скоро заканчиваемо школу и я обещаю, что буду рядом с тобой до конца этого лета. просто чтобы эта ‘взрослая жизнь’ не нахлынула на тебя волной, сбивая с ног. не хочу, чтобы ты входил в неё один, как это делал я. а потом. . . я просто перестану быть нужен. потому что университет – это новые знакомства, новая жизнь, новая любовь. я уверен, что ты точно найдёшь кого-то, кто будет лучше меня. кто будет. . . важнее, чем я.       тэен там, на видео оборачивается – юно заходит в комнату с двумя кружками какао. — хен? что делаешь? — сюрприз, — ли улыбается, а после притягивает младшего к себе, целуя. — люблю тебя, тэенни-хен. — мое завтра без тебя бесполезно, джэхенни’       тэен всегда так говорит. он заменяет люблю каким-то другими фразами, которые звучат даже по-художественному, делая из ли какого-то персонажа из классических книг века так 19.       джэхен в этом сгорает. джэхен не хочет его лишаться.       никакая ему взрослая жизнь не нужна, если там не будет тэена.       когда экзамены в самом разгаре тэен все ещё улыбается.       но джэхен видит, что у того глаза красные после бессонных ночей, вероятно. видит, что черты лица стали острее, а взгляд стал потеряннее.       словно тэену все сложнее держать ту иллюзию, что с ним все в порядке, что ничего не случилось.       ли лишь обнимает, прижимаясь к крепкой спине и тычась носом куда-то между лопаток, касается губами позвонков сквозь футболку, недовольно бормочет про то, что юно как-то резко вырос.       ‘я люблю тебя’ с тонких губ, таких аккуратных, с точеным изгибом, срывается все реже. да и у тэена такой шторм в глазах и губы поджимаются, словно по горлу наждачкой водят, когда он это произносит.       юно просит перестать – тэен лишь печально улыбается, давая себя целовать и прижимать ближе.       юно говорит, что все будет в порядке. что они будут в порядке. даже потом.       скажи это джэхен тэену ещё года два назад, он бы, вероятно, поверил. но не сейчас. не сейчас, когда он уже видел то, как отдаляются люди.       ли знает, что джэхен не из тех, кому легко хранить отношения на расстоянии, бережно оберегая то время, что проводят вместе. ли знает, что однажды все разобьётся. и он не хочет, чтобы юно это пережил, будучи уже в университете.       там ведь начинается новая жизнь, верно?       тэен радостно ерошит его волосы, когда приходят результаты. говорит, что он отлично постарался, делая голос мягче на пару тонов. целует в лоб, привставая на мысках, потому что джэхен как-то неожиданно для них обоих резко перегнал старшего в росте.       чон навсегда сохраняет в сердце ночь, когда они сидят с самого заката до рассвета, разговаривая, смеясь и прерываясь лишь на короткие поцелуи.       джэхен не знает, но тэен считает дни до конца лета.       он не догадывается, что тэену так много надо сказать, а у него так мало времени, ведь до конца лета 27 дней.       ли чувствует, как сгорает с каждым поцелуем, с каждым аккуратным прикосновением губ к бледной коже, с каждым словом.       чувствует, как его выжигает палящим противным солнцем, от которого ничего не скроешь.       тэену милее луна – она хранит все тайны верным другом. даже ту, которую джэхену пока что знать рано.       до конца лета остаётся ничтожных три недели, чон кружит ли в воздухе, говоря, что теперь будет учиться с ним и тэен точно никуда не убежит.       знал бы только, как ошибается.       тэен сидит на подоконнике, смотря за тем, как юно ходит по комнате, перебирая вещи, а сам кусает губы, притягивая колени к себе, и думает, как сказать.       как сказать, что скоро из его жизни исчезнет насовсем.       что от него не останется даже клочка воспоминаний, даже глупого ‘люблю’ на заломленном кончике страницы, даже аккуратного ty x jh на запястье, написанного чёрной гелиевой ручкой.       думает, как сказать, что ещё немного и пропадёт из чужой истории, как эпизодический персонаж, более не нужный ни на сцене, ни в сюжете, так как уже появился в нужный момент и подтолкнул героя к действию. — эй, хен, ты же поможешь мне подготовиться к первому дню в университете, правда? — конечно.       тэен зачеркивает маркером 25 августа, кусает губы, потому что остаётся всего неделя.       у ли тэёна есть всего неделя, чтобы попытаться рассказать о том, как сильно он любит, как нежно и искренне, как всепоглощающе и навсегда.       у ли тэёна есть всего неделя до того, как он пропадёт и больше не появится.       когда на дворе 31 августа, тэен задыхается. задыхается с самого утра, понимая, что теперь счёт идёт на часы. что он просто будет лишь терять, стремительно и так, что не остановить. будет терять время, ускользающее сквозь пальцы песком, не оставляя даже секунды для себя. — привет, юно. — хен ! заходи давай, дождь же на улице.       ли, если честно, плевать. на дождь, на то, что пиджак весь мокрый, что сквозь стекла очков не видно ничего. лишь наугад прижимается к чужим губам, потягивая к себе и чувствуя, как капли дождя попадают за шиворот, из-за чего футболка намокает. — я люблю тебя. — и тебя, хен.       джэхен смеётся, подхватывает, занося в дом и говоря, что плохо стоять под дождём – можно и простудиться. — стой, ну стой, перестань мельтешить хоть на секунду, — тэен произносит это на выдохе, смеясь и улыбаясь как-то грустно. юно не знает причины, но это ему сердце режет.       нет, он все ещё помнит про видео, но разве это может быть правдой? — ты не понимаешь. я правда, правда, люблю тебя. так, как никого не любил и уже никого не полюблю. так, что я готов поклясться – мое сердце твоё до конца. просто, мне очень важно, чтобы ты это знал понимаешь? потому что уже половина четвёртого и время столь непостоянно, что бежит неумолимо вперёд. и не желает задержаться хоть на мгновение. я просто очень не хочу, чтобы ты винил себя, понимаешь? — ли заламывает пальцы, инет манжеты льняного промокшего насквозь пиджака. — у тебя под кроватью есть кое-что очень важное. но ты должен будешь это открыть только когда я уйду. а пока. . . поцелуй меня. пожалуйста.       джэхен не знает, почему ему физически больно от этого поцелуя. в груди скребёт, словно предупреждая, что что-то неумолимо грядёт. что-то плохое.       да, он может лишь сжимать узкую талию пальцами, целовать жадно, словно в последний раз, давая лишь секунду дыхание перевести.       он провожает тэена не шевелясть, кажется, пока длинные тонкие пальцы перебирают его. не дышит, когда ли поднимает глаза и, приподнявшись, быстро и коротко целует в губы, шепча тихое ‘прощай’.       юно ещё не знает, что в той коробке небольшое сложённое вчетверо письмо и пара музыкальных пластинок.       ещё не знает, что там тэен оставляет всего себя, даже сердце, не оставляя ничего для себя.       он до самого конца не знает слова ‘я’.       чон все ещё надеется, что это все неправда. но, к сожалению, кажется, начинает понимать, что так и есть.       джэхен выискивает алые волосы в толпе, но люди смешиваются в одно море, мельтеша и мешая найти такого необходимого человека, который бы заставил дышать одним взглядом.       но вот только жизнь не роман, а юно не главный герой и у него уж точно все не долго и счастливо.       тэен, как и обещал, остаётся с ним до конца лета. а после разлетается битым витражом, не оставляя даже осколков воспоминаний. просто осыпается дождем, дав джэхену лишь пытаться вспомнить то, какими заботливыми и трепетными были его прикосновения.