(Не) Уходи!

      Мурасакибара надеялся, что останется в раздевалке последним. Ему хотелось этого, но все ушли, а Химуро так и продолжал копаться, совершенно не торопясь куда бы то ни было.       «Свалит он, наконец, или нет?»       — Как же бесит твой энтузиазм, — протянул Ацуши, хмурясь. — Как будто ты доволен, что мы проиграли. — Он поднялся со скамьи. — Быстрей уже уходи.       — Я вообще-то тебя жду, — признался Тацуя, непонимающе оборачиваясь. — Это ты подозрительно долго возишься.       И где Мурасакибара разглядел энтузиазм? Он был расстроен и растерян. Потерял брата, шансы на победу, а теперь ещё этот двухметровый парень, которого он так боготворил, собирается поставить крест на своём будущем в баскетболе. Какой уж тут энтузиазм? В пору разрыдаться.       — Не нужно меня ждать, — пришёл в ярость Ацуши. — Уходи уже. Надоел, — он поднялся и направился к выходу. Он и сам был расстроен не меньше, ведь проигрывать просто терпеть не мог.       «Мерзко».       — Да погоди ты, — преградил ему путь Химуро. Ну, преградил — слишком громко сказано. — Я хочу поговорить, пока ты не ушёл.       — Свали с дороги.       — Эй! — парень широко распахнул глаза, поздно поняв, чем его настойчивость может обернуться. Мурасакибара не остановился, а когда наткнулся на заслонявшего дверь Химуро, просто отпихнул его в сторону, из-за злости вложив чуть больше силы в этот толчок.       Тацуя хорошо приложился плечом о шкафчики, так, что весь воздух выбило из лёгких, перехватив горло, и сполз на пол. Боль волнами перебиралась от ушибленного плеча к шее.       Ацуши на мгновение испугался, хоть внешне это никак и не проявилось. Так немудрено и серьёзно кого-то покалечить. Но он всё равно вышел за дверь, оставив вещи.       Когда дверь захлопнулась, Химуро задрожал всем телом, обнимая себя за плечи, но сколько бы не пытался удержаться, слёзы всё-таки хлынули из глаз. Он уронил голову в ладони и разрыдался. Слишком много на него сегодня взвалила судьба. К вечеру этот груз окончательно раздавил его. Тацуе было до слёз обидно, что он не имеет таланта как у Мурасакибары. Если этот громила и впрямь решит бросить баскетбол, то он полный придурок. Какой смысл тогда и Химуро стремиться к чему-то? Что ему тогда вообще делать?       Через какое-то время дверь тихо открылась, так, что Тацуя едва придал этому значение.       «Пусть забирает свои вещи и проваливает!»       Химуро хотел его поддержать, но тот сбил ему весь настрой своей неконтролируемой злобой. Кому теперь больше нужна поддержка? Но сейчас американец не хотел видеть Мурасакибару. Не поговорив сейчас, он может потерять его навсегда… Ну и пусть!       Ацуши осторожно помог Тацуе подняться, усадив на скамейку и приложив холодную металлическую банку с соком к повреждённому плечу парня.       — Прости, — раскаялся он, хотя лицо по-прежнему ничего не выражало, кроме скуки. — Я не рассчитал силы. Хотел просто убрать с дороги, — он говорил так же медленно и вдумчиво как обычно. — Не думал, что так получится. — Он замолчал, внимательно глядя на Тацую. — Как ты? Сильно болит?       Химуро всё ещё дрожал, судорожно всхлипывая и прижимая банку к плечу, хотя больше от неё немели пальцы.       — Мне не по себе, когда ты так… себя ведёшь. Это не похоже на тебя.       — Почему? — не понял Мурасакибара.       — Если бы я сам знал, — вздохнул Тацуя, пряча взгляд и отворачиваясь. Не хотелось, чтобы тот снова видел его слёзы. — Ничего. Я не зол на тебя. Скорее, на себя.       — Если бы я мог отдать свой талант тебе, то и баскетбол легко бы бросил, — заговорил Ацуши. — А так ты прав, глупо убегать от того, что единственное у меня получается.       «Неужели он может говорить что-то настолько умное? Он сам додумался до этого? Понял, что повёл себя как идиот? Да ну!»       Мурасакибара поднялся и направился к вещам, а вернувшись укутал Тацую в свою олимпийку, которая могла сойти тому за пальто. Парень действительно начал замерзать, во многом по вине всё ещё холодной банки сока. Странно, злоба Ацуши будто улетучилась. Что это с ним? Мурасакибара вдруг опустился на пол, облокотившись о колени Химуро и устроив на них голову. Парень оцепенел поначалу, но вскоре расслабился, зарываясь ладонью в фиолетовые волосы Ацуши, осторожно поглаживая.       Так они просидели достаточно долгое время. Хоть Мурасакибара и не был интересным собеседником, его молчание порой говорило о намного большем. Только не все могли это расшифровать, или попросту не хотели.       Тацуя отложил банку, плечо уже не так ныло, хотя синяк останется. Только теперь замёрзшие пальцы не слушались. Ацуши взял его руку в свою и коснулся горячими губами раскрытой ладони парня.       — Ацуши! — Химуро попытался высвободить руку, но тот не позволил, перемещаясь губами к запястью и продолжая целовать.       Обоим сейчас нужна была поддержка, но Мурасакибара нуждался в большем, хоть и не мог себе объяснить, почему этот парень так на него действует. Сейчас он казался идеальным во всём, все сладости мира Ацуши отдал бы за то, чтобы Тацуя просто был рядом. Так близко, как только возможно. Ближе, чем сейчас.       Химуро поднялся, не понимая, что должен сейчас делать, и пребывая в некотором шоке.       — Я не хочу тебя потерять, — прошептал Мурасакибара, тоже поднимаясь и, наконец, отпуская руку парня. — Ты очень нужен мне, Муро-чин.       Они стояли друг напротив друга, глядя прямо в глаза, но Тацуя всё равно смотрел снизу вверх. Это его не устраивало. Так не дотянуться. Он, чёрт возьми, во всех смыслах не достаёт до Ацуши!       Химуро сделал шаг назад, ступив на скамейку, и поднялся на неё, — так он стал даже чуть выше Мурасакибары — потом подтянул парня за футболку к себе, и их губы соприкоснулись…       Ацуши целовал уверенно, будто поступок Тацуи его совсем не удивил. Неужели он так себе это и представлял? Химуро притянул парня ещё ближе, углубляя поцелуй и обхватывая руками его шею. Мурасакибара поначалу охотно поддался, но вскоре всё же отстранился сам. Оба сбито дышали.       «Что это, чёрт возьми, было?» — Тацуя не понимал, почему сам захотел этого. Теперь его оскорбило, что парень так скоро отстранился.       — Муро-чин, ты нарочно меня заводишь? — свёл брови Ацуши. Чёрт, он такой прямолинейный… — Я хочу тебя, ты такой вкусный, — он снова потянулся к Химуро.       — Н-нет! — отшатнулся Тацуя, едва не полетев со скамьи. — Ты… Совсем с ума сошёл?!       — Угу, — согласно промычал Мурасакибара, спуская парня с «пьедестала» и склоняясь над ним, чтобы прильнуть горячими губами к его шее.       — Хочешь меня… — растерянно повторил Химуро. — Тогда… Ацуши?       — А?       — Я… позволю тебе взять меня, — выдохнул парень, даже не пытаясь сделать вид, что идёт на уступки. Он сам желал этого. — Делать всё, что захочешь… Сколько захочешь… Если ты мне кое-что пообещаешь.       — Что? — глаза Мурасакибары загорелись. Тацуя вынужден был признать, что сам с нетерпением ждёт этого. Ему очень страшно, но… Этот парень почему-то сводит его с ума.       — Не бросай баскетбол, — попросил Химуро, опустив голову. — Ради меня… И не ной, что скучно.       — Хорошо, идёт. Теперь ты мой?       — Я твой, — улыбнулся парень, скрывая смущение за длинной чёлкой. — Не здесь, естественно, — предупредил он, потому, что Ацуши это, кажется, не особо волновало. — Поехали к тебе.       Тацуя закинул сумку на плечо и направился к выходу, погружённый в мысли о предстоящей бессонной ночи, на которую буквально сам напросился.