Любимица

Верс умирает трижды. В первый раз это почти несерьезно – Йон-Рогг воскрешает ее несильным разрядом в сердце. Ее тело выгибается послушной дугой, рот широко распахивается в отчаянной попытке вдохнуть, а глаза… …глаза смотрят на него, словно хотят прожечь насквозь. Упрямая – даже на грани смерти она цепляется за ускользающие воспоминания, за свою правду, и Йон-Роггу нравится жгучая ненависть, смешанная со страхом. Страхом – потому что очень скоро она умрет снова. Это неизбежно. Его рука все еще лежит на ее груди, и он ладонью чувствует отчаянное биение ее сердца. Сила внутри разрывает хрупкий, неприспособленный сосуд, и вторая смерть – лишь вопрос времени. Йон-Рогг это знает. Как знает и то, что спасет ее в этот, второй раз. Его кровь. Это легкий выбор. Простой. Разумеется, возникают вопросы, но он отвечает четко и коротко: «Так нужно, иначе не получится, это самый целесообразный вариант». Йон-Рогг не оправдывается – он ненавидит оправдания – это просто констатация фактов, которые он перечисляет с роботизированной бесстрастностью. «Неизвестно, как повело бы себя оружие вне оболочки». Теперь они связаны кровью – с ней, которой он возвращает имя Верс. Так написано на обугленном обломке металла, который Йон-Рогг зачем-то подобрал – может, чтобы сравнить с базой данных и убедиться, что память его не подвела и на С-53 такими штуками действительно помечают низших существ, называемых «домашними любимцами». Он забирает Верс себе. Воскрешенная дважды, она лишена памяти и почти послушна. Идеальное оружие – так он оправдал ее существование перед Высшим разумом. Будет идеальным оружием, когда научится быть крии под его чутким руководством. Он позволяет ей многое. Возможно, даже слишком – Йон-Рогг читал, что «любимцам» можно приходить к «хозяевам» по ночам и требовать «поиграть». Игры с Верс он уклончиво называет «тренировкой», хотя это скорее и правда игра – посмотреть, сколько раз он сумеет уложить ее на лопатки, сколько раз она упрямо поднимется, не желая сдаваться. Верс неутомима – со временем Йон-Рогг начинает уважать это в ней. Она еще станет воином. Верс привязывается постепенно и неохотно. Доверие приходит много позже – однажды она рассказывает, от чего действительно бежит по ночам, что пытается выбить из головы его, Йон-Рогга, кулаками. Прошлое. Горечь. Туманные воспоминания. Он мог бы разозлиться и наказать ее, но он понимает. Верс приходит все чаще и чаще, как будто совершенно не может без него, и Йон-Рогг жестко пресекает любые насмешки – особенно над ней. Верс будет воином Крии, это константа. Йон-Рогг сделает ее такой. Она приходит к нему каждую ночь – за тренировкой, а он заходит к ней иногда – за успокоением. Верс спит беспокойно, но не просыпается, чувствуя Йон-Рогга. Возможно, общая кровь делает его «своим», а возможно, она ему просто доверяет. Позволяет сесть рядом с ней на постель, коснуться волос, провести по ним ладонью… Йон-Роггу нравится ее мягкость, нравится гладкая нежность ее кожи, и то, как Верс иногда ластится во сне, выгибаясь вслед за его рукой. Его Верс. Йон-Рогг с горечью думает, что когда-нибудь ему придется ее отпустить… …но и представить себе не может, что так резко и навсегда. Кэрол Дэнверс – не Верс. Осознание потери ударяет сильнее выплеска ее неконтролируемой силы, прожигая в сердце ту дыру, которую не удалось выжечь в броне. Чужачка смотрит на него полными ненависти глазами его Верс – и Йон-Рогг с болезненной остротой понимает, что третья смерть уже была, а он не смог ее остановить. Верс умерла – в этот раз навсегда.