*****
Глава 3
Песня: In The End 10:00 — Утро доброе. — А я нет, Адель. Заспанная моська врезалась в двери по пути в ванную. Я умылась и заметила на своём лице глубокую рану. Из поцарапанной щеки сочилась кровь. Бровь тоже кровоточила. Глубокая царапина пересекала левую часть моего лица наполовину. — Это качелька, — сделала вывод Адель. — Да я и без тебя поняла, что это, как мне перед родителями отмазаться? На глаза попалась записка на столе, где от маминой руки было нацарапано: «Доча, мы в центре, вернёмся к вечеру». — Так куда проще, значит позавтракаю и поедем в больницу накладывать швы. Уже через пять минут у меня на плите всплывала овсянка и подгорали яйца. Да что ж такое! Вообще, навыки в готовке у меня были хорошие, это всё спешка. Я на ходу допивала чай и выбегала из квартиры, чтобы успеть на автобус. Мне было очень удобно, его маршрут начинается именно возле моего дома. На маршрутку я опоздала — вспомнила, что забыла медицинскую карточку дома, пришлось возвращаться, а пока я добежала до остановки, автобус, наполненный людьми (в основном жирными, ворчливыми старухами), благополучно отъехал. Я всегда брала с собой немного карманных денег, времени идти на другую остановку и ждать, когда приедет неизвестный автобус, у меня не было, так что я вызвала такси. Через десять минут меня доставили к поликлинике. Я не успела зайти в перевязочное отделение, как меня тут же веником погнала уборщица. «Бахилы купи!» — Кричал на меня бородавчатый рот. Бегу в аптеку, покупаю бахилы, снова бегу в отделение и меня встречает одобрительный взгляд той самой ворчливой старухи. Какая милость, больно надо мне её одобрение. В перевязочной осмотрели мою рану, обработали и зашили. Перед этим естественно вколов обезболивающие, но что-то плохо оно подействовало, когда мне зашивали бровь, было еще терпимо, но когда взялись за щёку… Мама-а-а, роди меня обратно! «Я залезу аккуратно», — Адель всегда знала, что сказать, и этой глупой фразой она меня таки подбодрила. — Готово. Но шрам останется, без этого никак — слова медсестры прозвучали для меня, как приговор. Домой я ехала на автобусе, забитым странно пахнущими людьми. Итак настроение было ужасное, а тут они ещё пихаются, неужели не видно что у меня наложена повязка? Тоже мне, люди, только о себе и думают. Я приехала домой уже к вечеру, но успела раньше родителей. Послышался хлопок двери Мама и папа заходят в дом с огромными торбами в обеих руках, доверху забитых какими-то продуктами и шмотьем. — Мам, пап, привет. — АЛЕКСА! Что с твоим лицом? «Неужели они хоть что-то заметили?» — Молчи, Адель, — ответила я шёпотом. — Да так мам, каталась на детских качелях, зацепилась за них шарфиком и упала. — Ну ясно, мой руки, мы купили ужин быстрого приготовления, надо только разогреть. — Хорошо. Только схожу к себе в комнату, мне надо кое-что сделать. — Алексия, постой, — папа грубо меня окликнул, — мама тебе тут вещей прикупила. — Хорошо, я разберу пакет. Зашла в комнату, вывалила шмотки на кровать. Особо не перебирала, увидела бордовую толстовку, несколько пар джинсов и чёрных штанов. Всё, жизнь прожита не зря. Бегу на кухню расцеловывать маму. — Мамочка-а-а-а, спасибо! Вещи супер! — Пожалуйста, мы редко бываем дома из-за работы, вот тебе хоть какая-то радость. Мой руки и садись есть, а то остынет. — Ага, — впервые за долгое время у меня прилично поднялось настроение. «И с чего это они такие добрые?» — Вечно ты суёшь свои пять копеек, не знаю, мне то что? Купили и хорошо. По вечно холодным рукам прошлась струйка теплой воды, мягкое полотенце впитало воду с моих рук, и я отправилась за стол. Вкусно пахнет. Какая же я голодная, даже не обедала! Вечер в кругу семьи был не такой уж и скучный, мы даже вместе смотрели мой любимый ужастик, хотя родители вряд ли его заценили. Неужели они таки стали лучше ко мне относиться? Не знаю, странно все это. Но такие родители мне нравятся больше.