В этот промозглый зимний вечер многие остались бы дома, стараясь посильнее укутаться в пледы, попивая какао перед телевизором. Вьюга, пурга, метель, назовите как угодно, но снег падал большими хлопьями, подгоняемый резкими и холодными порывами ветра. В старом центре города, на одной из узких улочек, каких много в европейских или южных городах, горели старые кованые фонари, рождественские гирлянды подсвечивали лепнину зданий, создавая атмосферу волшебства и праздника. Весь Петербург ждал Нового года и даже такие аномально сильные метели не омрачали светлых дней ожидания.
Немногочисленные прохожие старались как можно скорее добраться до дома или спрятаться в каком-то кафе, но, несмотря на это, в маленьком книжном магазинчике не было ни единой души, кроме девушки-продавщицы, увлечённо читавшей старый детектив про приключения под авторством Агаты Кристи. Маленькие руки с трудом держали загнутые страницы толстой книги, костяшки побелели, а тонкие запястья, казалось, не выдержат веса фолианта. Нет, девушка не была такой худой, что про нее говорили «Анорексичка!». Просто миниатюрная. Маленькие ладони, тонкие запястья, гармонично перетекающие в острые, но не худые плечи. Фигура, близкая к заветным 90-60-90, но при росте 158 не смотревшаяся столь изящной. Аня не назвала бы себя прекрасной, красивой, или хотя бы худой. Она считала себя обыкновенной, ведь сейчас мода на астеников. Впрочем, мы отвлеклись…
Большие карие глаза быстро бегали по пожелтевшим страницам, на секунду изредка поднимаясь на стеклянные двери, чтобы не пропустить момент, когда метель закончится и девушка сможет-таки пойти домой, ведь она и так уже задержалась сильнее обычного, а завтра ещё в институт…
От мыслей о завтрашнем тяжелом подъеме на учебу Аню отвлёк громкий звон китайского колокольчика, вызванный резким открытием двери. Стало слышно, как на улице завывает вьюга, а желтые гирлянды на окнах мелко затряслись от ворвавшегося ветра. Внутрь тёплого магазина буквально ввалился парень лет двадцати пяти, запнувшись о сугроб у порога и поспешно захлопнув за собой дверь. Аня, успевшая испугаться, вздрогнуть и снова придти в себя, осматривала масштабы проблемы, мысленно прикидывая, как долго она будет убирать весь тот снег, что парень притащил с собой. Кстати, он был довольно высоким, с темными, сейчас сырыми с белым налетом волосами. Он отряхивал комья подтаевшего снега с молочно-шоколадного пальто, темного шарфа, волос, пока продавщица успела сходить за веником и уже убирала последствия природного катаклизма.
— Простите, что доставил Вам столько неудобств, но там, на улице, невыносимо холодно, моя машина застряла…-пустился в объяснения парень, — Вам помочь? — взглянул он на девушку, спохватился, попытавшись выхватить совок с веником из её сопротивляющихся этому рук.
— Нет… спасибо, Вы уже достаточно помогли! Вы не видели табличку «Закрыто»? По-русски, вроде, написано… Вам стоит покинуть помещение, рабочий день окончен… — не переставала громко ворчать хмурая Аня, выкидывая снег в раковину в комнате для персонала и вытирая успевшую образоваться лужу половой тряпкой.
— Девушка, я же Вам объясняю: машина застряла, аккумулятор сел, там холодно, на улице — тоже, а Ваш магазин — единственный, в котором горит свет. Как Вы изволили сказать, рабочий день окончен, все закрыто уже. Позволите пересидеть метель? Я посажу Вас на такси, как только она закончится! — уже почти канючил в конце парень, успевший во время своего монолога привести в порядок волосы и сесть на место Ани, за деревянный прилавок, осматривая место, куда он так бесцеремонно ввалился. Высокие потолки, такие же высокие деревянные шкафы, уставленные книгами старыми и новыми, деревянные лестницы на колесиках, позволяющие даже Ане с ее низким ростом доставать до верхних полок, много светлых гирлянд, создающих не столько новогоднюю, сколько сказочную атмосферу, ах да, книги! Книги, книги, везде книги! В шкафах, стопками на подоконниках у панорамных окон, на полу, даже на самом прилавке была небольшая стопка книг. Парень восхищенно рассматривал все вокруг, не замечая девушки, которая сходила за другим стулом и сидела рядом с ним, размышляя о том, стоит ли оставлять тут этого мужчину, как она будет добираться домой и хватит ли ей времени выспаться.
— Что ж, — резко хлопнула себя она по коленям и спрыгнула со стула, встав перед незнакомцем и скрестив руки на груди, — на улицу, действительно, хороший хозяин собаку не выгонит, так что оставайся, но, — она погрозила указательным пальчиком под удивительно серьезный взгляд юноши, — мы ждём полуночи, и, если метель не прекратится, то я иду домой и ты, соответственно, тоже. Мне все-таки утром рано вставать, как, наверно, и тебе. Идёт? — она выжидательно уставилась на него, протянув ему руку.
— Идёт, — пожал он руку, широко улыбнувшись. Девушка отметила, что у него удивительно ровные зубы (да, звучит, как бред, но они правда были красивые) и тоже улыбнулась, хоть и не так широко. — Меня, кстати, зовут Ян, а Вас? То есть, тебя? Мы ведь на «ты»? — поднял он вопросительно густую темную бровь, а девушка снова отметила, что у него довольно красивые черты лица. Красавчик прямо. Высокие скулы, прямой нос, большие серо-голубые глаза, густые чёрные ресницы, светлая желтоватая кожа с коричневыми веснушками. Вау… Аня привыкла встречать красивых людей, но так близко — редко. Захотелось, как раньше, достать лист пастельной бумаги и быстро зарисовать или, на крайний случай, сфотографировать. Она с детства и до самого переезда в большой город ходила в художественную школу. Это, несомненно, не только привило отличный вкус, но и дало множество других бонусов. Например, способность видеть прекрасное и воспринимать красивых людей не как объект ежесекундного обожания и влюбленности, а как античную статую, модель.
— Эй! Девушка, вы меня слышите? Я говорю, как Вас зовут? — щелкнул Ян пальцами у неё перед носом и она вновь отвлеклась от своих мыслей и воспоминаний. Мда, она становится все более рассеянной. Сказываются подработки и поздние возвращения в общежитие.
— Аня, меня зовут Аня, — немного смутившись неловкой ситуацией ответила девушка.
***
Ночь. Улица. Фонари. Почти как у Блока. Падал снег… нет, даже не так. Эта предновогодняя картина могла бы стать кадром из клипа Федука. Конечно, хлопья наверх не летели, тут гравитация победила, но все остальное было таким же: всюду словно магия, атмосфера такая… желтый свет фонарей, бело-черные силуэты домов и деревьев, романтика…
На часах полвторого ночи, но те двое, что шли по забитым сугробами узким питерским улочкам, конечно, не смотрели на время. Еще пару часов назад Он проклинал вселенную за ставшую бесполезной в такую отвратительную погоду машину, за то, что вынужден будет тащиться по такой мерзкой погоде, за то, что придется сидеть в каком-то старом мелком магазине. Она молча негодовала из-за принесенных Им неприятностей, сбитого режима сна, лужи у входа в магазин. Но сейчас магазинчик казался ламповым и уютным, а неожиданный гость — судьбоносной встречей. Скоро метель улеглась, ветер перестал сбивать с ног, потеплело, и огромные мягкие снежные хлопья медленно белыми бликами кружились в свете фонарей.
Снег проваливался под ногами идущих, попадал им в ботинки, прилипал к брюкам и пальто, покрывал все волосы, щеки, ресницы. Снег. Снег. Снег…
Двое шли, иногда перекидываясь парой слов, но в основном молча, кутаясь в воротники и теплые шарфы, пряча холодные красные носы и обмороженные щеки. Пряча ледяные руки в карманы. Из воротников и растрепанных заснеженных волос только сияли глаза, и взгляды, посылаемые этими Двумя были красноречивее любых слов и дискуссий. Значимее. Горячее. Ярче. Аня поняла, что не так уж и плохо то, что сегодня этот парень свалился ей как снег на голову. Пустяк. Ян думал, что такой пустяк эта его сломавшаяся и застрявшая машина. Зато он встретил девушку, которая на удивление спокойно шла холодной ночью в снегопад домой пешком. Из-за него. Которая так увлеченно читала, пока он пил заваренный ему ромашковый чай. Для него. Кудрявые прядки челки забавно падали на нос, она сдувала их, не отвлекаясь от книги. А еще от нее едва ощутимо пахло корицей. Так необычно. Смесь запаха книг на полках, ромашкового чая, ее парфюма… Она, в конце-концов, не выгнала его на улицу, хотя могла бы. И не устраивала истерик, что уже заставляло обратить на нее внимание. То ли девочка, то ли видение… мимолетом даже казалось, что они знакомы, но все это на уровне дежавю… лишь бы не потерять ее в суете завтрашних будней. Нет… он так просто ее не оставит… он решил это еще когда она, придерживая кое-как сползающие с плеча сумку, тубус и шарф, сбиваемая порывами дикого ветра, закрывала пустой магазин, ей мешали сугробы, она так забавно пинала их маленьким ботинком. Парню даже стыдно сейчас было, что он не предложил помочь. Засмотрелся. Вообще ему за весь этот вечер было стыдно. Влетел. Потревожил. Задержал. А она — все для него. Но он пообещал себе, что обязательно «возместит ущерб». Не хочется, чтобы Она его воспринимала человеком, ради которого нужно чем-то жертвовать. Ради такой стоит жертвовать, но не требовать этого от нее. Он все думал и думал об этом, пытаясь придумать способ загладить вину.
Так они шли, не ощущая времени. Вроде бы не так долго, но уже светать начало. Аня шла впереди, Ян негласно вызвался ее проводить до дома. Девушка брела, маленькими шагами преодолевая сугробы, даже не оглядывалась, ее успокаивала его тень. А он все еще засматривался на маленький силуэт в темноте.
— Ну, все… мы дошли… тут моя общага…- остановившись у высокого советского здания в спальном районе сказала она, нарушив долгую тишину. Он уже забыл, как звучит ее голос. Очаровательно.
— Ладно, увидимся?.. позже… — неловко спросил он, заглядывая в ее темные глаза.
— Это, конечно, вряд ли, — улыбнулась она, пустив еще одну пулю в его раскрытое для нее сердце, заставив задержать дыхание на долю секунды, — но всякое может быть, поживем — увидим, а теперь мне точно пора идти! — еще раз улыбнулась она, махнув рукой на прощание и быстро скрылась в темноте парадной, оставив Яна совершенно обескураженным, полностью сбитым с толку.
Парень еще недолго постоял под дверями Ее парадной, посмотрел на небо и осознал, что влип. Окончательно и бесповоротно. Но лучше, если весь ужас ситуации она узнает не сразу. Ведь девушки не любят навязчивых, ползающих на коленях, влюбленных в них… как говорил классик, чем меньше девушку мы любим, тем больше нравимся мы ей. Конечно, чувства отрегулировать невозможно, эта милая девушка всего за пару часов уже не слабо его зацепила, но хотя бы показывать это все сразу ей не стоит. Всему свое время.
С такими мыслями парень неспешно брёл к себе домой под нескончаемым снегопадом, на будущее стараясь на зубок выучить Ее адрес.
***
Аня, стуча ботинками по лестнице, быстро вбежала на свой пятый этаж, пролетев мимо возмущенной консьержки, кричащей что-то о том, что в следующий раз так поздно она ее не пустит. Громко захлопнула дверь. Прижалась к ней спиной, восстанавливая сбившееся далеко не от бега по лестнице дыхание. Ее мысли были спутаны, сплошная каша из чувств и эмоций. Невообразимо. Столько вопросов и так мало ответов. Что делать? Как себя вести? Что с ним делать? Отшить или заигнорить? Или оставить все как есть? Стоит ли верить красивым мальчикам? «Мамочки, я же вижу, как он смотрит! Как страшно…», — проносилось в ее голове.
Отдышавшись, девушка еще раз порадовалась что в этом году ее поселили одну, что она никого не разбудила своим шумом, иначе было бы очень стыдно… медленно разделась, поставив ботинки на батарею, а пальто и шарф повесила сушиться. Так же неспешно прибралась, послонялась в полудреме по комнате и подумав, что «смыть этот день» она сможет и завтра утром, упала на старенькую низкую кровать, истошно заскрипевшую под ее весом, и мгновенно провалилась в сон.
