Блики огня.

читать комментарий автора! песенка: Garbage — Bad Boyfriend _____________ Итачи протянул руки к костру, согревая замершие пальцы. Почему-то становилось все холоднее, и это не добавляло приятности в окружающий мир. Внутри снова угольками жглось сожаление за прошлые ошибки, искупить которые не смогла бы даже смерть. Где-то недалеко, в шорохе сухих веток, ломающихся под осторожной поступью, шел Мадара, обдумывая очередные действия. Только вот пальцам все равно холодно, и какие могут быть планы? Мадара присел недалеко, протягивая ноги и изучая настойчивым взглядом пламя. Будто желал постичь и его технику, скопировать хоть на миг язычки оранжевого пламени. Итачи оставалось лишь наблюдать и время от времени хмыкать над таким сосредоточенным лицом далекого, но такого сейчас близкого предка. Который, кстати говоря, прекрасно читал все мысли компаньона, даже не заглядывая в глаза, и продолжая наблюдать за переливами пламени, бликами играющими на коже. Обычно суматошный и такой навязчиво до глупости комичный, сейчас же выглядел на все свои прожитые годы. На все испытания. На все жизни, которые отнял. Глаза прикрыты, губы приоткрыты и словно легкая паутинка немого вызова на лице. Кому вызова?.. Итачи вытягивает руку, поворачивая его лицо за подбородок, и заглядывает в глаза. Реннинган и шеринган. Алый лед. Ледяной бутон багровой розы. Красиво. Страшно. Обреченно. И смотрят в самую душу. До дрожи. Поднимая чуть трясущуюся руку, Итачи касается скулы , всего в тройке миллиметров проведя подушечками пальцев под глазом, словно бы проверяя на месте ли тот. И правда. Такое странное. Нечеловеческое. И манящее. Как мечта. Как давнее желание. Как искренняя вера. — Что? — Тс… Все вокруг в приятной дымке. Вытягивая и вторую руку, Итачи обнимает ладонями лицо, приближаясь и приоткрывая губы, целуя, скользнув кончиком языка по губам. Мадара удивленно моргнул, тут же насмешливо прищурившись и, подняв руки, с настойчивостью посадил Итачи на свои ноги, сразу же обнимая и прижимая. Скользнув пальцами под одежду, расстегивая столько пуговиц и замков, оголяя вспыхнувшую жаром кожу, Итачи лишь слабо улыбнулся сам себе, вспоминая такого маленького, непоседливого любимого брата, но забывая все эти мысли, теряя его между губ Мадары и отдаваясь с полной согласностью, запрокидывая голову назад, и с все нарастающим возбуждением чувствуя жаркие поцелуи и покусывания кожи. Итачи запустил бледные пальцы в черные волосы, прильнув грудью к груди и только тяжело дыша и кусая собственные губы, понимая, как извращенно все, что сейчас происходит. Ладони Мадары прошлись по груди, намеренно сжимая соски пальцами и чуть оттягивая, отчего Итачи тяжело вздыхал, выгибаясь в спине и бедрами имитирующее двигал, упираясь в пах и слабо ерзая, этими действиями возбуждая и возбуждаясь сам. Сбрасывая в сторону плащи и рубашки, оголяя плечи и грудь, Мадара все равно подмечал, как огоньки пламени окрашивают мрамор кожи в золотистые, алые и темно-коричневые оттенки, так приятно дополняющие ночную атмосферу. Среди такой давящей на слух звенящей тишины, можно было различить лишь специально приглушенные тяжелые дыхания и редкие, случайно вырвавшиеся стоны. Только сердце стучит громче любого крика. Итачи двигался плавно, впуская член Мадары полностью, сжимая побелевшими от напряжения пальцы его плечи и стараясь не смотреть в глаза, зажмурившись. Но все равно искал губы, накрывая их редкими, но жадными поцелуями, выгорающими через мгновения. И Мадара отвечал тем же, но не думая о стороннем, а лишь хитро наслаждаясь каждым мгновением, каждой частичкой отдачи Итачи, каждым даже случайно безвозмездно отданным поцелуем привлекал к себе все больший интерес. И Мадара злился. Каждый раз, входя, целуя, двигаясь внутри, сжимая худощавое тело в руках, оставляя багровые отметины на шее и плечах, злился от того, что этот чертов Итачи думает о чем-то. О чем-то во время секса с ним! Это давило по самолюбию, давая выход ярости. Снова и снова кусая тонкие влажные губы Итачи, Мадара замечал, как тот вздрагивает, прильнув ближе и с желанием отвечая на поцелуй, вынырнув из череды посторонних размышлений. Опираясь локтями в грудь и поднимая бедра, снова и снова опускаясь на член, Итачи уже тихо поскуливал, не желая выказывать ни грамма своего удовольствия. Пряча мысли. Пряча желания. Зачем? А черт его знает. Считал, что так надо. И получал за свое. Жестокими поцелуями, до боли в губах и звериной страсти на языке. До жжения кожи, где оставлен очередной засос. До ощущения абсолютной наполненности внутри и жара, согревающего до кончиков пока что ледяных пальцев. До дрожи в теле от каждого прикосновения. До теряющегося рассудка из-за нереальности происходящего. Только они. Сейчас. Вдвоем. Наедине. Едины. Вместе. Слившись. Неразделенно. Совместно. Духом. Телом. Душами. Разумом. Силой. Эмоциями. Друг в друге. Вцепившись в плечи до алых царапин, Итачи с каждым разом насаживается все быстрее, склоняя голову и лишь проводя языком по своим губам, иногда встречаясь с кончиком языка Мадары. — Не-е так быстро-о, — не в силах сказать слитно, шептал в губы Мадара. В ответ – тишина, смешанная уже со стонами и, прильнув крепче, Итачи насаживается до основания, чувствуя внутри себя горячую сперму и, наконец, кончая сам, запрокидывая голову и безумно рассмеявшись, делится своим экстазом с безграничным небом. И сразу же в небо взвились сотни огненных шаров, окрашивая все вокруг ало-золотым сиянием. Итачи склоняет голову, опираясь коленками во влажную от утренней росы землю и, склонившись над запрокинутым кверху лицом Мадары, целует, торжествуя своей силе. Рассвет нашел их на пологом склоне, укрытых черным плащом Акацуки. Левая рука Мадары лежала на бедре Итачи, а на правой, на указательном пальце, вертелась маска Тоби. Первые лучи ласково прошлись по коже, согревая еще не остывшие от страсти тела. — Ара-а, как подумаю… — М? – медленно отрывая взор от алеющей линии горизонта, перевел глаза Итачи. — Что же я скажу семпаю? Я ведь влюбленная в него школьница.