Battlefield

Всегда существовало слишком много общепринятых теорий, говорящих о том, что Земля крутится вокруг Солнца, что Вселенная бесконечна. Положения менялись, когда-то все верили, что наша планета стоит на трех слонах или китах, и даже черепахе. Все были убеждены, что Землю накрывает небесный свод и иной жизни не может существовать в нем. Людей всегда беспокоило то, что они не могли объяснить. Их всегда будет тянуть к неизведанному, к тому, доказательством знаний о чем принято считать неоднократные полеты в космос и научные исследования. Мог ли кто-нибудь поверить, что не все подвластно человеческому глазу? Согласились бы все с тем, что не каждую теорему можно обосновать и описать хотя бы ее суть после слова «дано»? Люди верили тому, что видели сами или тому, что видели другие. Кто-то верил в Бога, кто-то обращался к нему только за помощью или напрочь отрицал его существование. В злобе многие слали обидчика к черту, не догадываясь, что черти лишь проводники к тому, чье имя некоторые до сих пор не произносят вслух. Люди были и будут лишь промежуточной частью между двумя более могучими мирами. Люди не хотели верить в то, что они не высшая ступень эволюции. Но кому есть дело до того, что думает обычный человек? Человек, который никогда не мог уловить и почувствовать то, что веками существовало рядом, то, что незримо руководило его жизнью, словно кукловод, дергая за ниточки, отвлекая куклами внимание от самого мастера игры. Игра в жизнь, где играющий властвовал над судьбами. У власти слишком много граней. Хозяин — подавлял, Хранитель — берег. Дьявол? Оставим мифологии такие острые клише. Хозяин управлял, он подчинял и направлял подданных по своему, по верному пути. Бог? Хранитель верил в равноправие и истину, которую возможно было достичь лишь в согласии всех сторон. Есть быт, есть масса, живущая на земле. Есть Царство Тьмы, Преисподняя, где законы вершатся без воли и обсуждений. Есть Царство Света, Небесный Свод, где верят в чувства и добро. Могут ли понять друг друга те, кто живут разными истинами? У них не было выбора. Война приносила слишком много жертв. Хозяин берег своих воинов и подданных. Хранитель берег семью, в которую входил каждый, кто мог познать и поверить в Свет. Ангелы были награждены белыми крыльями, как вознесенные к небу, их окружала звездная пыль и солнечный свет, им был дан дар исцелять, вселять надежду и возможность даровать каждому, кто этого достоин, второй шанс. Демоны отличались ото всех черными крыльями, они были окружены пылающим огнем, вселяли страх, имея неконтролируемую силу разрушения. Уничтожение, надежда на спасение, война мира и власти, битва за жизнь и смерть длилась веками. Две сотни лет капля в океане, бушующем тысячелетиями. Мир нужен был двум Царствам. Перемирие было условно, но достигнуто, ради будущего, ради будущей более страшной войны, о которой каждый знал, но все молчали. Около двухсот лет назад Хозяин и Хранитель сошлись на земле. Люди сновали мимо, неспешно занимаясь своими делам, кони цокали копытами по мостовой, в тот момент, когда вершились судьбы каждого из них. Тысяча восемьсот девяносто четвертый год — невисокосный восемьсот девяносто четвертый год второго тысячелетия, девяносто четвертый год XIX века, четвертый год десятого десятилетия XIX века, год, когда было заключено перемирие двух параллельных миров. Хранитель стоял в окружении Старейшин, державших оберег света, как доказательство доверия, которое они преподносят Хозяину. Основатели Тьмы заняли свои места за спиной Хозяина, в любой момент готовые передать ему вечный источник Тьмы, являющийся подтверждением их согласия на договор. Хранитель никогда не допустил бы Хозяина в Царство Света, сам не спустился и не послал бы подданных в Царство Тьмы. Земля стала нейтральной территорией, местом, где сойдутся Демоны и Ангелы, местом, где они примут ведьм, колдунов и людей, став их частью, став условным целым. — Пап, — маленький мальчик с аккуратными белоснежными крыльями дернул одного из Старейшин за белую мантию, задирая вверх голову, — пап! — Курт, — мужчина сжал маленькую ручку, обводя взглядом Ангелов, стоявших за их спиной, — где Элизабет? — Мама смотрит за остальными детьми, — мальчик виновато опустил взгляд. Его мама наверняка волнуется, но их учили доверять своим внутренним ощущениям. Курт чувствовал, что он должен поделиться с отцом своими мыслями. — Пап, мне кажется, что у меня было видение. Мужчина опустился на колени, чтобы быть на одном уровне, лицом к лицу с сыном. Он провел рукой по его волосам и шутливо щелкнул Курта по носу. Мальчик был рассудительным не по годам, но, как и все дети, по мнению отца, был склонен фантазировать. — Дорогой, ты слишком мал для видений, — Берт говорил мягко, чтобы не дай бог не обидеть сына, смотрящего на него кристально голубыми глазами. — Вернись, пожалуйста, к маме и не отходи от нее. Мы поговорим дома. — Но, папа! — возмутился Курт. Это было первое его видение и он не мог ошибиться, это было именно оно. — Я видел мальчика с черными крыльями, он говорил со мной… — Курт! — на этот раз серьезно произнес мужчина, проводя рукой по плечу сына, которое тут же окрасилось звездной блестящей россыпью. — Мы поговорим с тобой дома. Мальчик глубоко вздохнул, бросая взгляд вдаль, где царила Тьма окруженная огнем. Старейшины не станут слушать ребенка, его видение было слишком расплывчатым, он не мог рассказать ничего конкретного, кроме того, что глаза порой обманывают и даже во Тьме тот, кто захочет, сможет рассмотреть светлые лучи. Подняв вверх руку, Блейн легонько подул на ладонь и улыбнулся, как только ровный кружок земли в паре метров от него воспламенился. — Блейн, темнейший из темных, сколько раз я говорила тебе не играть с огнем без надобности? — раздался негромкий голос матери за спиной, и мальчик тоскливо вздохнул, потушив маленький пылающий островок. Рука женщины легла на его волосы, но мальчик тут же наклонился, отстраняясь от ласки. Прикосновения были редкостью в Царстве Тьмы, а Блейн и вовсе отличался нелюбовью к физическому контакту. — Мам… — раздраженно протянул он, спрыгивая с камня и расправляя черные крылья. Взмахнув ими несколько раз, мальчик развернулся к матери лицом и сложил руки на груди, хмурясь. — Сколько все это будет длиться? Мне скучно! Все только и делают, что говорят, а я должен сидеть тут тихо! — Это очень важное событие, Блейн. Ты однажды станешь Хозяином нашего мира, так что должен серьезно относиться к подобным вещам. И поправь мантию, ты выглядишь как человеческий мальчишка… — Не хочу! — упрямо заявил мальчик и намеренно сильнее смял мантию, затолкав один ее край за пояс. В глазах женщины на мгновение сверкнуло пламя, и маленький Блейн понял, что, возможно, немного переборщил. — Блейн Цезарь Люцифер двадцать шестой, немедленно поправь мантию, сложи крылья и отправляйся к отцу! Молчи и слушай! Покажи, насколько хорошо ты воспитан. Мальчик поджал губы, упрямо тряхнул крыльями, а затем обреченно вздохнул и повесил голову, лениво и медленно выправляя мантию и разглаживая невидимые складки. — Хорошо, мама, — наконец, выдавил он из себя, и всем видом демонстрируя, насколько ему отвратительно подчинение, медленно отправился в сторону огненных столбов, между которыми стоял отец в окружении Основателей Тьмы. Хранитель сделал несколько шагов вперед. Гордыня не присуща Царству Света. Тот, кто чувствует Свет, способен на действия навстречу любому, кто готов сделать шаг в ответ или хотя бы хочет, чтобы этот шаг был сделан. Хозяин никогда бы не показал своего стремления к миру первым. Старейшины двинулись вслед за Хранителем, расправляя крылья за спиной. Белоснежный свет столкнулся с темнотой. Основатели Тьмы сдвинулись со своих мест, покорно склоняя голову до тех пор, пока Хозяин не взмахнул рукой, озаряя своих подчиненным огнем и расправляя черные крылья за их спинами. — Курт, не отходи от меня, — Элизабет поймала мальчика, попытавшегося вновь убежать от остальных детей. — Там опасно! — Но я хочу посмотреть, — Курт умоляюще посмотрел на маму, сводя руки за спиной и переминаясь с носков на пятки.- Я аккуратно, правда-правда! Мальчик невинно захлопал ресницами и оглянулся назад, где сквозь яркий свет невозможно было ничего разглядеть. — Можешь подойти к Кэролайн, но не дальше, — все-таки согласилась Элизабет. Нельзя пресекать интерес ребенка к знаниям, пресекать его стремление познавать мир, тем более зная характер своего сына, ей все равно не удалось бы удержать его на месте. Женщина с опаской проводила взглядом удаляющуюся спину сына, она не могла отойти от других детей. Элизабет подняла руку отправляя тонкую нить Света вслед за Куртом, чтобы чувствовать с ним связь и быть уверенной в его безопасности. Берт, как главный из Старейшин, стоявший за спиной Хранителя, поднял над головой оберег Света, ярко блестящий каждый раз, когда его магия вступала в действия. Его Свет не затмевала даже Тьма, стремительно наступающая в сторону Ангелов. — Оно светит… — прошептал Блейн, глядя на то, как прямо перед его глазами светлеет Тьма из-за чего-то за ней. — Зачем оно светит? — Тише, юный Хозяин, — осторожно шепнул один из Основателей, опустив глаза на мальчика и тут же получив его полный негодования взгляд. Конечно, Блейн помнил о том, что сказала мама. И он, в общем-то, даже уважал Артура. Но приказывать ему? Да это смешно! Фыркнув, мальчик расправил плечи и сделал шаг вперед, бесстрашно глядя на то, как привычная Тьма расступается от голубоватого сияния. Он видел впереди себя силуэты… Наверное, это были Ангелы. Во всяком случае, именно об Ангелах было много разговоров в последние годы, так что не исключено, что это именно они. Блейн немного знал о другой стороне, так как ему это было мало интересно. Нет ничего лучше Тьмы, так зачем ему учить нечто худшее? И все же, неизведанный Свет манил, и мальчик, оглянувшись, сделал еще несколько осторожных шажков вперед, рискуя выйти вперед отца, что держал в руках клубящуюся Тьму. — Мы с ними увидимся? А они как мы? Они понимают нас? А правда, что они там все добрые? — прошептал Блейн, остановившись у крайнего Основателя и ненавязчиво дергая того за край кожаного пояса. — Подожди немного, Блейн, и сам все увидишь, — прошептал тот, опуская взгляд на мальчика. Мужчина поддел пальцами капюшон мантии Блейна и надел тому на голову, заставляя наследника снова вздохнуть и тоскливо опустить крылья. Блейн ненавидел ждать. Процесс заключения договора был в самом разгаре. Хранитель и Хозяин стояли в двух шагах друг от друга. Впервые в жизни так близко, впервые на одной территории, впервые они общались напрямую без послов и посредников. Между ними, держась в воздухе, был Амулет. Амулет горевший огнем и распространяющий свет — символ единства. Рука Хозяина разместилась под Амулетом, рука Хранителя — над ним. Старейшины и Основатели замкнули круг, а над ними тут же воцарился купол. Словно вода и огонь пронизывали друг друга, разнося ветром свою силу вокруг, по всей земле. Курт, открыв рот, наблюдал за всем происходящим, пробираясь все ближе. Картина была пугающей и завораживающей одновременно. Маленький Ангел давно оставил позади Кэролайн, подругу мамы, но никто не обращал на него внимания. Могущественные силы всегда притягивали интерес Курта, он подходил все ближе к самому эпицентру событий. Старейшины стали читать молитву, их голоса сливались с заговорами Основателей на латыни. Магия вершила мир. Резкие порывы ветра сбивали с ног. Некоторые укрывались крыльями, другие цеплялись друг за друга. Хозяин и Хранитель оторвались от земли, поднимаясь все выше, ведомые силой Амулета. Блейн, скинув капюшон и распахнув небольшие крылья, с восторгом наблюдал за происходящим. Основатели стояли впереди, остальные Демоны позади, а Блейн остановился посредине, чувствуя себя участником таинственного действия. Сильный ветер сбивал с ног, но мальчик упрямо нагнулся, не позволяя сдвинуть себя с места, и сделал еще один шаг вперед. Неожиданно его внимание привлекло шевеление. Совсем недалеко от него, но с той, другой стороны. Прищурившись, он в месте перехода Тьмы в Свет увидел… другого мальчика. Тот был в белом, его крылья трепыхали так же, как крылья Блейна, но сами они были, кажется, немного больше, и идеально белоснежными… Блейн никогда еще в жизни не видел ничего настолько белого. Ему нужно было привлечь его внимание. Он хотел увидеть лицо обладателя таких крыльев. Тот тоже должен увидеть его, потому что Блейн сын Хозяина, и значит, тоже важный. Все говорили ему об этом с самого рождения, так что он ни на секунду не забывал о своем статусе. — Хей… — прошипел Блейн и махнул рукой, пытаясь привлечь внимание маленького Ангела и вместе с тем не быть снесенным к остальным Демонам, что держались на отдалении. Курт немного напрягся, услышав посторонний шум со стороны Тьмы, но не повернул голову. Это опасно! Но ведь так интересно… Он призвал всю свою силу воли, пытаясь заглушить бушующее любопытство, и неотрывно наблюдал за отцом, сейчас начавшим читать другую молитву, которую на пару секунд позже за ним повторяли остальные Старейшины. Курт знал, что Демоны — это зло. Мальчик сморщился от своих мыслей, слово «зло» было запрещено в Царстве Света. Нет абсолютного недобра, есть Тьма, поглотившая светлые души — так их учили, в это они верили, как в святую истину. Курт поднял голову вверх и перевел взгляд на Хозяина Тьмы. Ему можно так открыто на него смотреть или это признак неуважения? Курт был сыном главного Старейшины, и ему было позволено напрямую обращаться к Хранителю, его семья была вхожа высшее вознесение Царства Света. В их Царстве все имели равные права, Хранитель общался со всеми одинаково, он любил каждого, принося в их мир равенство. Хотя все равно подданные, все кроме семей старейшин, прежде просили аудиенции с ним, тем самым показывая свое уважение, а не его превосходство. Было ли так же в Царстве Тьмы? Можно ли смотреть на Хозяина не спрашивая у него на это разрешения? Очередной порыв ветра отнес Курта немного в сторону и он шире расправил крылья, видя, как разрывается золотистая нить, тянущаяся к нему от остальных Ангелов. Мама больше не чувствует его. Со стороны раздался еще один оклик, на этот раз намного ближе и Курт зажмурился, Тьма касалась его крыльев и по телу прошел неприятный холод. — Не говори со мной! Нам нельзя разговаривать! — шикнул мальчик, прикрывая глаза одним из крыльев и сжимая рукой белоснежную мантию. — Ты просто трус, — фыркнул Блейн, злясь от того, что тот не хочет смотреть на него. Похожи ли они друг на друга? Какие у них глаза? Старейшины и Основатели очень отличались друг от друга. Помимо цвета одежды, крыльев и глаз, их лица выглядели… иначе. Скулы Основателей были выражены сильнее, губы сжаты, а брови сведены к переносице. Даже самая красивая женщина выглядела очень темной, мрачной и внушающей страх. Старейшины же имели гладкие лица и открытый взгляд. Блейну было противно смотреть на них, даже не встречаясь глазами. А вот на мальчика ему посмотреть хотелось… Мама говорила, что лица меняются с возрастом. Так значит ли, что в детстве Ангелы и Демоны похожи? — Смотри на меня! — приказным тоном заявил Блейн и топнул ногой, уже мало заботясь о том, что будет наказан за такое поведение. Курт расправил спину и горделиво повернул голову в противоположную от явно детского голоса в сторону. Искушение — темное чувство, искушение завладевает рассудком, Ангел не собирался ему поддаваться. Или собирался? Все Ангелы, Демоны, ведьмы и даже люди, абсолютно все существа из всех миров делились на альф, бет и омег. Определение происходило в период полового созревания, но отец говорил Курту, что каждый чувствует свою принадлежность с детства, природа укореняется внутри, предназначение дается всем с рождения и лишь проявляется с возрастом. Ангел надеялся, что он будет альфой, как его папа. Конечно, не существовало закона, что Старейшинами могут быть только альфы, но история не знала ни одного омеги достигшего таких вершин в Царстве Света. Курт почувствовал странное чувство убежденности, что ему стоит прислушаться к словам незнакомца, но не успел он разобраться с тем, что ему говорит интуиция, как произошел взрыв. Темнота стала поглощать все вокруг, пронизываясь яркими лучами Света. Ничего не было видно вокруг, крылья выгнулись назад, не в силах противостоять бушующему ураганному ветру. Курт вцепился в столб, разграничивающий территорию Тьмы и Света. Он открыл глаза, пытаясь понять, что происходит и увидел его… Мальчика, который обращался к нему пару минут назад и сейчас хватался за соседний, пылающий огнем столб. Демон. Черные крылья. Сам по себе он будто излучал Тьму… Черные глаза, обрамленные пышными ресницами, черная мантия, черные волосы… Неужели все демоны такие под своими мантиями? Курт испытал острое желание никогда больше с ними не сталкиваться и не чувствовать это ужасное ощущение мурашек бегущих по спине. Блейн, крепче сжав столб, тряхнул головой, отбрасывая волосы с лица и присматриваясь к белому силуэту перед собой. Это действительно был мальчик. Маленький Ангел с ясными голубыми глазами, нежно-розовыми губами и светло-каштановыми волосами. Во взгляде, которым он смотрел на Блейна, читалась смесь страха и неприязни. Как же слова мамы о том, что Ангелы не носят Тьмы в сердцах? Откуда тогда этот взгляд? Блейн нахмурился сильнее и намеренно улыбнулся самой зловещей своей улыбкой, желая теперь, чтобы мальчик опустил глаза, принимая превосходство Наследника Царства Тьмы. Но, увы, как резко поднялся ветер, так же резко он и прекратился, и буквально на глазах Блейна граница начала меркнуть, а вместе с ней и светлый мальчик. Перемирие было заключено. Договор подписан. Каждый магический год обязано будет встречаться собрание из верховных слоев Царства Тьмы и Света. Хозяин и Хранитель будут править каждый на своей территории, тогда как их поданные проводить часть жизни на земле, подчиняясь людским законам бытия. Силы каждого Ангела и Демона возрастали с годами, они набирали свое могущество, учась сосуществовать вместе, учась пониманию и выполняя каждый свою роль. Они получали образование в обычных школах и институтах, ходили на работу, числились в базах данных. Если сравнить взросление Демонов, Ангелов и прочих магических представителей с людьми, то человеческий год жизни приравнивался к десяти магическим. Так Курт к моменту перемирия прожил шестьдесят магических лет, равных шести человеческим. *** В тысяча девятьсот тридцать четвертом году, в свои десять человеческих и сто магических лет, Курт впервые был допущен до собрания Царства Света и Тьмы. Он уверенно следовал за отцом, запустив руки в карманы белой мантии. В четырнадцать человеческих лет он впервые спустится на землю и пойдет в самую обычную школу, а сейчас Берт решил приобщить сына к высшему уровню знаний, Старейшина был уверен, что его мальчик готов. Блейн откинулся на узкую высокую спинку кресла, предназначенную специально для удобства крыльев, и повернулся к отцу, что сидел слева от него и водил взглядом по желтоватому листку бумаги с множеством тонких аккуратных строчек на нем. — Хозяин, — позвал мальчик, вовремя вспомнив, что отец просил именно так называть его на собраниях. — Что, Блейн? — уточнил тот, поворачиваясь к сыну и откладывая документ. — Когда они придут? — Скоро. Я чувствую наступление Света. — А почему мы должны собираться? — Ты спрашиваешь это каждый раз. — А ты отпустишь меня на землю немного раньше? Мне почти сто тридцать лет. — Сто двадцать шесть, Блейн. И ты сам знаешь правила. Теперь молчи, они подходят. Зная обычай, мальчик вздохнул и поднялся с кресла следом за отцом, глядя прямо перед собой на другую сторону огромного овального стола. Сейчас все вокруг было погружено во Тьму, в которой Блейн, Хозяин, и все Основатели прекрасно видели друг друга. На столе горели свечи, сам стол был из темного камня с причудливыми рунами по краям. Но, спустя уже пару секунд, Тьма начала расступаться, и первым к столу вышел Хранитель. Он кивнул головой, приветствуя сторону Тьмы, и все кивнули ему в ответ. Следом за Хранителем к столу вышли Старейшины, и как только каждый из них занимал свое место, пространство вокруг светлело, и темный камень превращался в белоснежный мрамор, а оранжевый огонь свечей наполнялся голубоватым свечением. Ровно наполовину. Как только все заняли свои места, Блейн с удивлением отметил, что не видит перед собой привычного за эти годы мужчину с густыми кустистыми бровями. Повернув голову, он заметил его на сидение дальше. Значит, все сдвинулись. Значит, не хватает кого-то одного или кто-то был лишним. Проведя взглядом вдоль стола, Блейн замер на единственном юном лице светлого мальчика, что сидел через пять человек от Блейна, по правую сторону от Хранителя. Блейну казалось, что он видел его прежде. Всего однажды, на грани Тьмы и Света. Опустившись за стол, Блейн не отвел глаз от лица мальчика, сверля его взглядом в надежде на то, что он повернется, и тогда Блейн сможет сказать, тот ли это Ангел, которого он видел сорок лет назад. Как бы ни был уверен в себе Курт, как бы ни был он внешне собран и спокоен, внутри он безумно волновался. Он волновался не из-за страха перед Тьмой или тем, что что-то пойдет не так. Мальчик отдавал себе здравый отчет, какая честь быть допущенным к совету Тьмы и Света. Пока все устраивались на своих местах и слышался легкий трепет крыльев, Курт провел подушечкой указательного пальца по руне на столе, обводя ее контур. Его возраст не позволял ему бывать на земле, а следовательно у него не было возможности видеть Демонов прежде и мальчик пока не решался поднять на них взгляд, в конце концов, отец говорил ему, что Демоны способны даже на расстоянии внушать холодящие все эмоции чувства. Кто в здравом уме захочет встречаться с ними взглядом? Курт сидел с прямой осанкой, горделиво поднятым подбородком и с интересом разглядывал сине-оранжевое пламя. Старейшины переговаривались между собой, все ждали единственного допущенного до совета ведуна, нейтрального мага, посредника земли. Берт наклонился к сыну и положил руку ему на плечо. — Как ты, сынок? Курт приподнял голову, с улыбкой глядя на отца. — Ты меня компрометируешь, задавая такие вопросы на серьезных совещаниях, — мальчик удержался от желания показать язык мужчине, который всегда терялся, когда его сын начинал умничать, и просто положил руки на стол, принимая более расслабленную позу. Он глубоко вздохнул и снял с себя капюшон, как это уже сделало большинство Старейшин. — Будем считать, что это значит хорошо, — с улыбкой отозвался Берт, кладя свою руку на стол вверх ладонью, которая светилась голубоватой россыпью. — Спасибо, пап, — Курт, положил свою руку поверх руки отца, и между ними образовался небольшой голубой шар, который тут же растворился в воздухе. Незримая поддержка, ощущение того, что близкий человек всегда рядом, в твоем сердце, в твоих мыслях. — Пришло твое время, — ответил Старейшина, поворачиваясь к главному из Основателей, который кивнул в ответ, в знак того, что ведун близко. А Курт надеялся, что его время действительно пришло, а не сработали несколько десятков лет уговоров отца взять его с собой. Ведуны никогда не отличались особой воспитанностью и тактом. Ведун и сейчас просто вошел в зал, стряхивая со своей серой мантии пыль и поклонился не то Хозяину, не то Хранителю, не то всем сразу. Курт закатил глаза, наверное, это не уместно, но то как это старик раскованно вел себя на столь серьезном мероприятии, рассмешило маленького Ангела и помогло немного расслабиться. Он стал медленно скользить взглядом по демонам, стараясь не показать своего любопытства. Он видел их впервые. Его взгляд не задерживался ни на ком до того момента, пока вместо черного капюшона он не увидел двое черных глаз смотрящих прямо на него. Ангелы обладали даром видений и сейчас картинки прошлого вереницей мелькали у него перед глазами. Они уже виделись, он знал этого Демона, так нагло улыбающегося в ответ на его удивленный взгляд. Курт фыркнул, наглость не была одним из приемлемых им пороков, и, как будто ни в чем ни бывало, перевел свой взгляд на Хозяина. Только внутри у Ангела все будто горело, полыхало с бешеной силой. Неужели это проделки этого юного Демона? Первым заговорил Хозяин, но Блейн не особо вслушивался в речь отца, потому что она не отличалась от той, что была на прошлом собрании. Они просто рассказывали разные события, демонстрировали свои победы и выслушивали успехи и поражения другой стороны. Потом они обсудят план на еще одно десятилетие и снова расстанутся, вежливо кивнув друг другу головой. Возможно, однажды Блейн станет частью этого, сядет на место отца и будет всем руководить, но до того момента еще сотни лет, а у него впереди еще целая огромная жизнь на земле, так что… Так что сейчас можно уделить немного времени тому, что было по-настоящему интересно. Ухмыльнувшись, Блейн легонько прищурился, сконцентрировался и попытался метнуть искорку в мантию ангела, чтобы повеселиться. Но, весь его план разбился вдребезги, когда искра погасла ровно посредине пространства между столами, столкнувшись с половиной Света. Демон на миг опустил уголки губ, но тут же вернул им прежнее положение и наклонил голову, всматриваясь в лицо мальчика, который наверняка специально отводил взгляд, потому что тоже узнал Блейна. Конечно, он узнал его! У Ангелов тоже была хорошая память, как говорила мама. А еще, он тоже, судя по всему, важный ребенок в Царстве Света, хоть и не настолько, как Блейн, конечно. Ну же… Давай… Смотри на меня… — мысленно приказал Блейн и от напряжения его крылья приподнялись, немного расправляясь. Курт слышал шепот, доносящийся откуда-то издалека, совершенно точно со стороны Тьмы. Он старательно вслушивался в речь Хозяина и Хранителя, с нетерпением ждал, когда начнет говорить его отец, но этот шепот мешал сосредоточиться, постоянно отвлекая внимание на себя. Курт повернул голову чуть в бок, абстрагируясь от того, что сейчас говорил Хранитель. Шепот стал громче, это не фон, это определено исходит от кого-то. Ангел резко повернул голову, у него был только один вариант… Он оказался верным! Этот самый юный Демон неотрывно смотрел на него. Да, что ему нужно? Курт склонил голову чуть вбок и приподнял брови, он попросту не мог оставить это, отвернувшись. Не мог и все тут! Глаза Демона завораживали, но к удивлению Ангела, они совершенно не внушали страха, только интерес. — Что? — одними губами спросил Курт, от чего нахальная улыбка демона, кажется, стала еще шире. Боже, наверняка анализируя свои действия несколькими часами позже, Курт поймет, что совершил ошибку. Он не был внимателен к совету, он первым заговорил с Демоном, да еще и продолжает до сих пор смотреть на него в ответ. Почему-то сейчас Ангелу казалось, что ему жизненно необходим ответ Демона. Почему он на него смотрит? Курт вцепился рукой в стол и слегка прищурил глаза, крылья за его спиной дрогнули. Контакт Демона с Ангелом редко приводит к чему-то хорошему, но отступать было ниже собственного достоинства, Курт так чувствовал, он доверял своей интуиции. Блейн торжествующе улыбнулся и скользнул ладонью по столу, обводя руну кончиками пальцев, но все еще неотрывно глядя на Ангела. О, ему понравилось выводить мальчика из себя. В Царстве Тьмы было полно Демонов его возраста, но все они были скучными. Часть была молчаливой. Часть буквально ползала перед ним на коленях, зная по рассказам родителей, чей Блейн сын. Нет, у него был определенный круг, что в итоге, как говорила мама, мог стать его свитой… Но все равно они просто слушались Блейна. Их мнения во всем совпадали, они иногда играли огнем или подбирались к кристаллам наблюдения за людьми и делали всякие шалости, пока взрослые демоны не замечали и не отгоняли их. Но не было в Царстве Тьмы никого, кто был бы похож на этого светлого мальчика. Сколько упрямства было в его глазах, и как старательно он его прятал… Как он распространял Свет, хоть и был совсем еще ребенком, но в то же время его глаза удивительным образом темнели, когда он злился, глядя на Блейна. Вот где было настоящее веселье! Если бы только им разрешили побыть вместе отдельно от этого стола и серьезного собрания, Блейн бы сумел по-настоящему развлечься. «Просто нравится тебя дразнить» очень медленно вывел Блейн на столе тоненьким огнем, что гас после каждой буквы, давая мальчику лишь несколько мгновений, чтобы прочесть. Хозяин как раз закончил речь, отдавая возможность говорить Основателям, и Блейн виском ощутил тяжелый взгляд отца, что не сулил ничего хорошего по окончанию собрания. Плевать. Ему было весело сейчас, какая разница, что будет потом? Курт подался немного вперед и только открыл рот, чтобы что-то сказать в ответ, как ощутил на себе еще один взгляд, тоже принадлежавший кому-то со стороны Тьмы. Свет и Тьму разделяла граница, защищающая каждую из сторон от возможных нападений и чрезмерного давления. Но Демон всегда сможет почувствовать Ангела. Ангел всегда сможет узнать Демона в толпе. Курту стоило лишь повернуть голову чуть вбок, чтобы понять кому принадлежит второй взгляд. Хозяин. Ангел глубоко вздохнул и перевел взгляд обратно на мальчика примерно тринадцати человеческих лет на вид, сидящего рядом с Владыкой Тьмы. Он вывел его! Это был сын Хозяина, Наследник находящийся подле своего отца. Берту это не понравится. Курт не был пугливым, он просто не считал допустимым поддаваться на то, что тебя намеренно выводят из себя. Хозяин уже отвел глаза в сторону, но Курт больше так и не посмотрел на его сына. Ни разу в течение всего совета. Шепот продолжал раздаваться в его голове, но Ангел успешно игнорировал это. Он был сильнее соблазна, от чего-то такого притягивающего. Тьма манит и ангел второй раз поддался ее игре теней, игре этого демона. Он посмотрел на него сорок магических лет назад, он вступил с ним в разговор сейчас. Больше Курт не допустит этого. Как ни странно, Курт не изменил своему решению. В их следующую встречу через десять лет Ангел ни единого раза не повернул голову в сторону Блейна, что бы тот не делал, и это сводило Демона с ума. В самый первый раз он получил от отца наказание. Не первое, конечно, потому что поведение Блейна никогда не отличалось примерностью, но достаточно серьезное. Мама сказала, что одно дело поджечь мантию кого-то из мелких Демонов или нарисовать пентаграммы в нескольких классах младших школ по всей Калифорнии, и совсем другое вытаскивать на контакт юного Ангела. Мать с отцом долго объясняли Блейну все тонкости разницы между царствами, все особенности Ангелов и их различия с Демонами, но все, что вынес из этого Блейн — ему нужно заставить того Ангела снова на него смотреть. Он не мог просто забыть о нем, и год за годом возвращался мысленно к его глазам и поджатым губам, ожидая нового собрания. После второго собрания, где уже стодвадцатилетний Ангел вновь намеренно игнорировал Блейна, тот разозлился. Отправившись в один из темных углов царства, Блейн несколько суток тренировал свое мастерство обращения с огнем и не подпускал к себе ни одного Демона, погруженный в ярость. Лишь отец смог утихомирить его, заявив, что на следующее собрание ему идти и вовсе запрещено. А там уже сколько бы ярости не пылало в груди Демона, ослушаться Хозяина не смел никто в Царстве Тьмы, так что ему оставалось лишь смириться с мыслью о том, что еще двадцать лет он не увидит Ангела и никак не сможет вновь заставить померкнуть его Свет, наполняя взгляд Тьмой. К четвертому собранию Курт уже чувствовал себя раскованно, он знал, как себя вести, знал, что будет происходить, и научился вычленять нужную информацию из полных описаний речей Старейшин и Основателей. Единственное, что каждый раз волновало Ангела — это сын Хозяина. Курт даже не знал его имени, но этот юноша регулярно приходил к нему во снах. Это было то, о чем Ангел не рассказывал никому, убеждая себя, что это просто влияние эффекта первого общения и контакта с Демоном. Он боялся своих ощущений, боялся, что тяга к части Тьмы может привести его к опрометчивым поступкам. Хранитель говорил, что люди подвержены стремлениями к неизвестности. Может быть, Курта тянуло то, что он не мог познать? Ангелу казалось идеальным решением игнорировать Наследника Тьмы на советах. Он игнорировал его два раза, но никто не знал, как потом возвращаясь в Царство Света, ангел прижимался спиной к стене, обнимая себя крыльями, и медленно обессиленно сползал вниз. Он убеждал себя, что должен противостоять Тьме, должен противостоять Наследнику. Старейшины шли по длинному белому коридору, Курт глубоко дышал, находясь подле отца и стараясь успокоить бешено бьющееся сердце. Ангелы подвержены усилению эмоций. Курт не признался бы даже самому себе, что хотел увидеть Демона, он настраивал себя вновь игнорировать его взгляды, и даже не думал о том, какое разочарование постигло бы его, если Наследник не проявил к нему никакого интереса. Двери зала распахнулись, и Курт склонил голову, поднимая ее лишь тогда, когда коснулся своего стула, тут же окрасившегося в белый мрамор. Его глаза сразу же остановились на Главном Основателе, сидящем около Хозяина. Курт после первого собрания не смотрел на Наследника напрямую, лишь искоса, украдкой. А сейчас Ангел замер, растерянно глядя на занятое другим место Демона. Наследника нет. Видимо, пришла его пора спуститься на землю. Курту недавно исполнилось сто сорок лет, оставались считанные месяцы до того, как он и сам отправится к людям. Значит ли это, что он тоже не будет посещать собрания? Значит ли это, что он никогда не увидит больше Наследника? Ангел занял свое место, немного понуро разглядывая давно изученные руны на столе. Если отсутствие Демона должно принести облегчением, почему единственное, что чувствовал Курт, это разочарование? Он даже не заметил, как блеснул огонь в глазах Хозяина, когда тот наблюдал за его реакцией. Двадцать последних лет для Блейна прошли в совершенно ином ритме, ведь теперь он имел возможность выходить на поверхность, в мир людей. Совершенно новая, настоящая жизнь, совсем непохожая на длительное существование в Царстве Тьмы. Единственными развлечениями там был огонь, игры с будущей свитой и мелкими демоническими животными, так как к крупным его не подпускали. То ли дело Земля! Сколько тут было людей, сколько заданий, сколько идей! Правда, Блейн немного перестарался. Спустя неполный год земной жизни с матерью, отец призвал сына обратно и почти три года заставил ходить в обычную демоническую школу с теми, кто еще не был наверху и только учился обращению с людьми. Это было унизительно, зато в следующий раз Блейна выпустили сразу на восемь лет, с условием смены двух земных школ. И только в год собрания Блейн вдруг вспомнил, почему у него внутри так неспокойно. За всеми этими событиями он почти не вспоминал о том Ангеле. Значит, и в этом году увидеть он не может. Он не мог сказать отцу, что хочет на собрание, тот бы не поверил, зная нрав сына. А признаться в том, что хочет видеть мальчика, Демон не мог даже себе. Следующие десять лет были сложнее. Вернувшись обратно вниз, чтобы не вызывать подозрения у людей, Блейн только и думал, что о том Ангеле. Ему должно было быть уже около ста пятидесяти лет, он был уже взрослым, и Блейну очень хотелось увидеть, как он изменился. Хотелось почувствовать его напряжение, подрагивающие крылья и пальцы, скользящие по краю стола. День нового собрания был таким долгожданным, что Блейн полгода хорошо себя вел. На всякий случай. И каким же чудовищным было его разочарование, когда место перед ним вновь было занято простым Старейшиной. Неужели Ангел решил сыграть с ним в игру и начал избегать? А что, если он вообще никогда больше не придет на совет? Демоны не имели светлых чувств, не знали любви и привязанности. Их пары создавались благодаря принадлежности, не более того. Но то, что сейчас чувствовал юный Демон было отвратительно. Переживание голубоватым свечением разъедало его изнутри. — Что с тобой? — спросил Хозяин, почувствовав, видимо, что-то. И Блейн не мог молчать. — Где мальчик? Этот Ангел. — Курт? — удивленно уточнил один из Старейшин. — Мой сын сейчас на земле. Но он не Старейшина, так что собрание все равно может состояться. — Конечно, — кивнул Хозяин, бросив взгляд на сына и тут же переходя к речи. Где на земле? Где именно? В Азии, Европе или Америке? Как мне найти его? Все эти мысленные вопросы остались без ответа, но после собрания Блейн впервые ощутил на себе истинный гнев Хозяина. Тогда он запомнил, почему не имеет права допускать в себя Свет. Никогда и ни при каких обстоятельствах. Узнал, что должен забыть Курта отныне и навсегда, и никогда не вступать в контакт с Ангелами. Сам же Курт принял Демонов, как абсолютную Тьму спустя еще восемь магических лет. Ангел был в ярости, он кричал о зле перед лицом Хранителя, умоляя вернуть время назад, умоляя обратить события, на тот момент произошедшие два дня назад. Берт удерживал сына, мужественно сдерживая свои эмоции. Демон убил Элизабет. Остались те, для кого перемирие было только путем прекратить войну, те, кто не собирался придерживаться договора и следовать его правилам. Убийства случались и раньше, несколько раз виновные даже были найдены, но в этот раз была убита супруга главного Старейшины, и решено было созвать срочное собрание Света и Тьмы. Курту простили его несдержанность, а позже юноша только усмехался, глядя на облачную гладь перед собой, которая пронизывала безграничные зеленые поля, уходящие вдаль к солнцу. Несдержанность? Вспыльчивость? Крылья Курта были сложены на спине, а лицо не выражало никаких эмоций. Демоны — убийцы. В них нет ничего святого и бесполезно надеяться на спасение их душ. Тьма убивает все живое. Курт не собирался больше посещать собрания и сидеть напротив Хозяина с его свитой. Ангел надеялся, что и на земле ему удастся избегать общения и контакта с темной стороной. Это было возможно, ведь он с легкостью мог отличить Ангелов, Демонов и ведьм от людей. Мысленно Курт не раз возвращался к Наследнику Тьмы, останавливая свои размышления всего двумя фразами: «Он один из них! Он их предводитель!». Берт спустился к сыну за день до экстренного собрания. После смерти мамы Курт все чаще бывал на земле, а когда возвращался в Царство Света стремился к уединению. Здесь все напоминало об Элизабет. Все напоминало о потере, о том, что даже Ангел способен испытывать ненависть, пусть даже к темной стороне. — Сынок, ты здесь? — Берт открыл дверь в огромную комнату, тут же глядя в сторону балкона. Некоторым своим привычкам Курт не изменял. — Ты это и так прекрасно знаешь, — отозвался Ангел, спрыгивая с перекладины на которой сидел. — Как ты? — Берт подошел ближе к сыну и присел на плетеное кресло. — Завтра планирую возвращаться на землю, — равнодушно отозвался Курт и немного пододвинулся, останавливаясь прямо напротив отца. — Ты ведь пришел спросить не как у меня дела, верно? — Завтра совет, — коротко произнес Берт, не видя надобности уточнить что-либо, порой озвучить то, что осознал бывает слишком сложно. — Я не пойду! — резко ответил Курт, быстрым шагом направляясь в комнату, — Я не хочу даже сидеть за одним столом с Тьмой. А уж тем более иметь что-то общее с Демонами! — крикнул он, хватая с тумбочки несколько оберегов, и направился к выходу. Он решил вернуться на землю сегодня. Обычно подростки до ставосьмидесяти лет отправлялись к людям с матерями или отцами-омегами, а Курт был там один. Конечно, за ним присматривали взрослые, друзья его отца и матери, но теперь он сам отвечал за склад своих мыслей и характера, сам гласил для себя истины, оставаясь верен Свету. Старейшина так и не сдвинулся с места, а лишь устало потер виски после того, как за Куртом захлопнулась дверь. — У судьбы на все свои планы, — в пустоту произнес мужчина, уже видя намного большее, чем даже мог представить себе его еще юный строптивый сын. Пропустив очередной совет, Блейн даже не думал расстраиваться. Он уже четко знал, что не собирается контактировать с Ангелом. Что не собирается больше иметь никакого отношения к Свету и никогда и ни за что больше не пустит его внутрь. К тому же, он знал о случившемся в Царстве, и знал, что и отец сейчас бы не стал настаивать на его присутствии. — Ты знаешь, Демон убил жену Старейшины. Это большой проступок. Я знаю, кто это сделал. Чувствую его страх. Нам нужно будет убить его и сказать об этом Хранителю, как о знаке уважения, — сообщил отец после собрания, опускаясь в каменный трон, что стоял у них в доме. Когда твой отец Хозяин Царства Тьмы, даже в вашем доме больше пафоса, чем нужно. — Кого именно из Старейшин? — уточнил Блейн, стараясь не думать, не вспоминать о том мужчине, что назвал Курта сыном. — Какая разница? Ты убьешь этого демона. Я так решил. Блейн на мгновение прикрыл глаза, но тут же коротко кивнул. Он никогда прежде не убивал, но знал, какую честь ему оказывает отец, и не собирался сомневаться в его решении. Определившись, как Альфа, Блейн только подтвердил все надежды отца на него, и теперь тот, кажется, простил былую обиду и попытку контакта со Светом. Теперь Хозяин снова доверял сыну, и если для того, чтобы не потерять это доверие ему нельзя некоторое время появляться на собраниях, чтобы ненароком не быть спровоцированным видом Курта, Блейн не будет появляться на этих собраниях. Как бы интересен не был ему Ангел, отец и место Хозяина Царства Тьмы было явно куда интереснее. Берт сообщил Курту, что убийца Элизабет наказан. Но все это казалось бессмысленным, никто не чувствовал себя успокоившимся. Ее было уже не вернуть. Демоны убивали чужих, убивали своих, а Ангелы не разрывали с ними договора. Курт не понимал этого. Конечно, он не хотел войны, но смысл перемирия, если его правила все равно нарушаются? С каких пор убийство — это извинение, пусть даже наказан виновный? Курт больше не уповал на что-то, как на святую истину, ему необходимо было доказательство всего, он верил в то, что имело под собой основание, увиденное им самим. Любой может сам выстроить свою судьбу и сделать выбор, в независимости Свет у него внутри или Тьма. В семнадцать человеческих лет Курт определился. Узнав о своей принадлежности и своей по идее теперь жизненной позиции, ангел мог бы забыть о своей цели присоединиться к Защитникам — Хранителям договора на земле, имеющим право уличать и предоставлять Суду демонов, напавших на ангелов или ни в чем не повинных людей. Защитником мог стать лишь Альфа. Курта приняли в отряд, не важно, что было предначертано ему природой, важно то, чего достигает и к чему стремится он сам. — Рейчел! — Курт открыл дверь небольшой Нью-Йоркской квартиры, которая никогда не запиралась на замок. — Ты здесь? — Со вчерашнего вечера ты позвонил мне пять раз и сказал, что тебе нужно еще. Конечно, я здесь, — раздался явно раздраженный голос с кухни. Курт улыбнулся и опустился на диван. Рейчел — ведьма. Они познакомились три года назад. Девушка единственная, кто, помимо отца, знала секрет Ангела, единственная, кто собственноручно делала все, чтобы никто из людей, а тем более Ангелов или Демонов, не узнал его тайну. — Ты решил куда будешь поступать? — Рейчел появилась с маленькой колбочкой в руках и протянула ее Курту, который поспешил тут же как можно более надежно ее убрать. Девушка пнула котелок, валявшийся на полу, в который раз надеясь, что именно эти выходные она потратит на уборку. Рейчел жила на земле с самого рождения, ее воспитывали два отца альфа с омегой, оба ведуны. Ей не было равных в варке зелий. Рейчел не обязательно были нужны особые знания, она просто творила на ходу. Курт обратился к ней, не зная как справиться с его участью, надеясь, что зелье поможет, а в итоге обрел друга, которому доверял порой больше, чем даже самому себе. — Я думал, может журналистский факультет… — равнодушно произнес Курт. — Послезавтра мне сто восемьдесят лет, по магическим меркам я стану совершеннолетним! — Ангел горделиво улыбнулся, на что ведьма только закатила глаза. — Я думал, что мы отметим. — Так ты будешь поступать в университет или на пару лет вернешься к себе в Царство? Раздумывать некогда, на подачу документов осталось меньше недели, — Рейчел опустилась на кресло перед зеркалом, поправляя немного растрепавшиеся после магических ритуалов волосы. — Я решил поступать в Колумбийский университет, — наконец-то признался Курт. Это был институт, где училась Рейчел. Она не раз уговаривала Курта поступить именно туда и в итоге из-за дотошной манеры ведьмы все выспрашивать, сюрприза так и не получилось. — Рейчел Берри, — девушка рассмеялась, протягивая руку Ангелу. У ведунов, ангелов, ведьм и демонов были только имена, заменой фамилий были так же имена только их предков и числа, свидетельствующие о том, который раз имя используется среди потомков. Сейчас же Рейчел впервые назвала свое человеческое имя, ожидая от Ангела того же в ответ. — Курт Хаммел, — отозвался парень, уже планируя съездить сегодня вместе с Рейчел подать документы в университет. У него наступал новый этап земной жизни. Блейн неспешно вышел на открытую часть пентхауса, прикрыв за собой стекляннуюю дверь и оставляя позади громкую музыку вечеринки. Нагнувшись над перилами, парень обвел взглядом ярко сверкающий город и улыбнулся уголками губ. Он вновь вернулся на землю. На этот раз он будет студентом, вновь будет собирать вечеринки, наблюдая за тем, как легко опускаются люди. Он будет выполнять поручения Тьмы, а люди вокруг будут считать его одним из них. В него будут влюбляться, он будет разбивать сердца. Глубоко вздохнув, Демон обернулся, почувствовав приближение кого-то из свиты. — Джеффри? — На этот раз я Джефф Стерлинг, — улыбнулся юноша и поправил светлые волосы. Будь они еще на пару тонов светлее, Блейн бы обязательно вспомнил о том, кого зарекся забыть. — Блейн Андерсон, — ответил Блейн, повторяя новое земное имя и шутливо наклоняя голову. — Девид уже уехал? Джефф скривился немного, ведь никто не любил этого Демона, а затем качнул головой: — Нет, ищет себе омегу. — Зачем, если он бета? — Ты же знаешь, он не согласен… — Мудак, — фыркнул Блейн, достав из кармана сигареты и поджигая крошечное пламя на кончике пальца, пока никто из людей не видит. Отдаваться человеческим зависимостям на земле было особенно приятно. — Он меня бесит, — добавил Демон, затянувшись. — Я знаю. Все знают. И ты знаешь, что можешь убрать его. Тебе только нужен повод. — О, я найду его, не сомневайся.