В чужой шкуре

Это был не Доджерс.  Вовсе не тот Доджердс, которого знала Кадет, проработавшая с ним много лет.  Вовсе не тот Доджердс, к которому она в тайне хранила нежные безответные чувства.  ЭтотДоджерс внезапно стал внимательным и заботливым. Скромным и спокойным. Тихим и вежливым. Определённо не тот Доджерс, к которому она привыкла. Кадет точно знает, она изучила капитана вдоль и поперёк. - Будь внимательнее на камбузе, у нас испортились некоторые припасы. Я перебрал всю провизию, но просто, чтоб ты знала. Нужно будет избавиться в следующем порту. Кадет бездумно кивает в ответ, краем глаза наблюдая, как Капитан опускается в командирское кресло с идеально-ровной спиной и погружается в работу. Доджерс, которого она знала, заставил бы её выпить наспор прокисшее молоко. Двухсотлетней давности. Этот щепетильно относится к продуктам, поступающим на борт, проверяет от и до качество, количество и срок годности. Это при том, что сам Доджерс вообще-то всеяден и обычно ему наплевать, что запихивать в рот, а о безопасности Кадет он никогда раньше не пёкся. Пару раз Кадет пыталась вернуть на полку холодильника ещё не до конца просроченную еду, но Капитан настоял на том, что это не по протоколу, и что он лучше отправит лишний отчёт о списании Ай-Кью, чтобы она случайно не отравилась во время их длительных рейдов.  Протокол, отчёт... Доджерс таких слов-то не знает. Всеми бумагами всегда занималась Кадет. И за соблюдением правил следит тоже она. ЭтотДоджерс внимательно и тщательно заполняет всю документацию и прочитывает каждую бумажку прежде, чем подписать. Сам. Целиком и полностью сам. - Оставь, это всего лишь бухгалтерская сводка, я займусь, - просит он со сдержанной улыбкой, и Кадет кажется, будто её сердце пропускает удар. - Что Вы, Ка-ка-кааа-п-питан. Я в-ва-вашас-асси-с-... п-помощник. Это моя обя-бязанность. - Мне не трудно, отдыхай. У Капитана с недавних пор очень мягкие руки. У Кадет перехватывает дыхание, когда он покровительственно гладит её по волосам или ласково дотрагивается до плеча, когда хочет дать ей знать, что она хорошо со всем справляется, или что её помощь больше не требуется и она может быть свободна. "Свободна" - слишком чужеродное слово для Кадет. Она никогда не бывает свободна и не знает, что делать с освободившимся временем. Потому вместо того, чтобы удалиться к себе в каюту, она готовит для них на кухне чай и приносит его Капитану. И они либо сидят в комфортной тишине, пока он работает, либо подолгу болтают о какой-то ерунде. Иногда о миссиях, но чаще о сериалах, которые недавно начали смотреть вместе по вечерам, о других планетах и книгах. Кадет поджимает губы и молча улыбается. Потому что она знает, что её Доджерс неграмотен и не может быть так начитан, как этотДоджерс. Её Доджерс не знает, как выглядит половина букв алфавита, и за всю жизнь держал в руках от силы три книги: Первую, Толстую и Зелёную. Ну, и пухлый журнальчик непристойного содержания. ЭтотДоджерс за последние несколько месяцев ни разу не посмотрел ни на одну мало-мальски смазливую девушку в порту. Хотя раньше не пропускал ни одной юбки и ко всем и каждой приставал с развратными предложениями и похабными шуточками, пока не получал в челюсть. Сейчас Доджерс сдержан и учтив со всеми клиентками, и вежливо улыбается или качает головой, держа её под руку. Он знает, что Кадет способна постоять за себя в случае чего, но объясняет это тем, что не хочет, чтобы Кадет чувствовала себя некомфортно или оскорблёно, если кто-то попытается пристать с подобными предложениями к ней, ведь в галактическом порту какой только сброд не водится. Кадет могла бы возразить, но ей даже приятно такое беспокойство. У неё на самом деле много поклонников, но скромная компания начальника и партнёра в коротких вылазках её более, чем устраивает. Доджерс больше никогда не торопит её, особенно на кухне. Либо проверяет что-то в телефоне, пока она не спеша потягивает утренний кофе, либо становится вместе с ней к плите и помогает готовить. А потом непременно убирает за собой и даже за ней, что кухня потом едва не сверкает. Этот новый Доджерс вообще на удивление чистоплотный. В каюте у него отныне ни крошки и ни пылинки, всегда чисто прибрано, постель постирана и застелена, а форма безупречно сложенной стопочкой лежит на стуле или весит в шкафу. Сама форма тоже всегда вычищена до блеска и отутюжена. Кадет даже неловко каждый раз, как она заходит к нему, потому что отныне в каюте Доджерса ей буквально больше нечего делать. Раньше она занималась уборкой и в процессе рисковала быть погребённой под горами мусора и объедков, а также нестиранной одежды. Теперь в его каюте дыхнуть на что-нибудь страшно, а в полу видно отражение.  Правда, теперь пол - это единственное место, поскольку Капитан намеренно избавился ото всех зеркал, которыми раньше так обожал себя окружать. Трудно поверить, но самовлюблённый нарциссичныйДоджерс отныне смотрится в зеркало лишь по необходимости - поправить ремень, отгладить неровность на форме, смахнуть пыль. Потому что в его понимании появляться перед начальством в ненадлежащем виде - просто недопустимо и постыдно. А вместе с его самолюбованием исчезло неизменное хвастовство и хамство. Доджерс перестал кичиться о своих великих выдуманных подвигах и похождениях и на корабле и в управлении как-то разом стало тихо и даже скучно. Непривычная скромность некогда самого развязного и болтливого селезня, особенно выбивает из колеи. Теперь, чтобы разобрать его тихий невозмутимый голос, приходится прислушиваться. Доджерс очень сильно изменился за эти полгода. Ай-Кью утверждает, что это у него после тяжёлой контузии, с которой он лежал почти двенедели, и нарадоваться не может на нового "безупречного" сотрудника, а у Кадет каждый раз мурашки по спине бегают от его присутствия. И конечно Ай-Кью легко говорить, ведь не он проводит с этим полнейшим незнакомцем сутки напролёт наедине, запертый на космическом корабле в полнейшей изоляции. Нет, Кадет его не боится, Капитан её не тронет, это она уже поняла очень хорошо. Просто она до сих пор не знает, как относиться к этим изменениям.  Порой осадочный эффект от контузии и отсутствие реабилитации, от которой Доджерс настойчиво отказался, дают о себе знать тяжёлой мигренью и провалами в памяти. Тогда Кадет терпеливо рассказывает ему всё, что помнит сама - об их совестных подвигах и перелётах, о Земле, даже о некоторых вещах, которых на самом деле никогда не было, но ей хотелось бы их пережить - а Капитан внимательно слушает её, прикрыв глаза и сложив руки у груди, и качает головой. Ещё одна странная привычка, которую он заработал после травмы. И на самом деле Кадет могла бы прекратить это и положить всему конец. Рассказать обо всем происходящем Ай-Кью, поделиться своими тревогами. И Капитана бы оправили в больницу на обследование. И их бы разделили. И может быть, ей бы вернули её старого Доджерса, на которого она некогда положила глаз. И вначале она даже порывалась это сделать, ощущая себя абсолютно ненужной и бесполезной на корабле, пока Капитан осыпал её лестной похвалой и трепетными благодарностями за тяжкий труд и заботу. Но теперь Кадет сама не уверена, что она этого всё ещё хочет.  Не тогда, когда Капитан нежно сжимает в руке её ладошку и невесомо касается губами её щеки. 

***

Когда Камандующий Х-2 получал от своей королевы ультра-секретное задание с целью шпионажа и дальнейшей диверсии, он лишь мрачно поджимал незаметные на однотонном марсианском лице губы и серьёзно кивал. Затея ему совсем не нравилась, но он смотрел на Тиранию глазами, полными любви и обожания, и думал о том, что для этой женщины пойдёт на всё, что угодно. Даже на рискованный не проходивший пока что никаких тестов эксперимент по перемещению сознания. Даже на план пожить какое-то время в шкуре врага, вдали от дома. В конце концов, он не только патриот, но и преданный любовник. "Это всё во имя безопасности Марса!" - бросала Королева громкие помпезные заявления и сулила ему в награду золотые горы и высокий титул, хотя её благосклонности и скупой нежности Х-2 было уже достаточно на то, чтобы дать своё безоговорочное согласие. Все его придуманные сказочные иллюзии разбились в дребезги, когда он внезапно осознал, насколько бесполезна была эта затея. Доджерс с его скромной должностью на Земле был просто глупой мелкой сошкой, он не скрывал никаких страшных тайн или секретов - даже своих собственных, не то что правительственных, а за сим был абсолютно бесполезен Марсу. Дома Командира без результатов даже и не ждали, и в каком-то смысле Х-2 тут просто... застрял. Не физически, он мог скинуть этот "телесный груз" с концами, просто... он не был так уж уверен, что хочет возвращаться туда, где он не нужен, и где его никто не ждёт. Королеве чудесно живётся и без него, это он уже понял. Марс его никогда не признавал. А его единственными подчинёнными были роботы. Место Доджерса его бесило, но не так сильно, как он мог подумать. Х-2 никогда не отличался особым честолюбием, он мог смириться с тем, что его заслуги уходят на другое имя, и, по сути, это он и сделал - смирился. По-крайней мере, Ай-Кью был не так уж и скуп на похвалу, а из глаз окружающих постепенно исчезало презрение, которое в конце концов сменилось на какое-никакое уважение.Да и работёнка у Доджерса была весьма не пыльная. Не шла ни в какое сравнение с той нервотрёпкой,с которой мирился Командир у себя дома на ежедневной основе.  Вначале он чувствовал себя опустошённым и не мог отделаться от мысли, что занимается какой-то незначительной бесполезной ерундой - ещё и работает на благо врага! - ночами метался по каюте, не зная,куда себя деть, но со временем успокоился и даже втянулся. Мерный темп перелётов успокаивал и настраивал на меланхоличный лад, а риск подвести целую планету и родную нацию, больше не висел на плечах неподъёмным грузом. Вся эта затея даже начинала потихоньку походить на отпуск, которого у марсианского командующего не было уже несколько сотен, если не тысяч лет. А ещё была Кадет. Милая заботливая беспокойная Кадет, которая с первых дней взяла его под своё крыло и опеку, окружила заботой и вниманием и сделала цель помочь ему адаптироваться своей главной задачей. Ну, разумеется, помогала она не конкретно ему, а "пострадавшему после контузии" Доджерсу, но её забота была поистине трогательной.  Х-2 с интересом слушал абсолютно всё, что она рассказывала ему, впитывая информацию, как губка. Порой включал дурачка, где это было особенно нужно, но напрямую обманывать её ему было совестно, потому он просто старался избегать щекотливых тем. Просто не мог обходиться с ней нечестно, глядя в эти доверчивые любящие глаза, полные искреннего волнения и беспокойства. "Доджерс даже не подозревает, как нечеловечески ему повезло", - думал Х-2, поправляя на плечах новой "помощницы" плед. У него никогда не было в подчинении живых людей или марсиан - только разговаривающие железки. И к своей новой должности Капитана Х-2 подходил также ответственно, как и ко всему прочему - если не ответственнее обычного. Ведь теперь он отвечал ещё и за свой экипаж, пусть он и состоял из одного единственного человека. Ну, или свинки. И Х-2 был намерен выполнить все свою капитанские обязанности на высший балл. В конце концов, Кадет этого заслуживала. Заслуживала внимания в ответ на свою заботу, заслуживала такого Капитана, под чьим началом ей будет не стыдно ходить, и с которым не будет зазорно показаться на глаза в управлении. В конце концов, заслуживала любви и дружбы в ответ на свои бескорыстные чувства. А её чувства Х-2 понимал очень хорошо, с самых первых минут. С того момента, как она бездумно стискивала его руку в больнице, пересказывая, как он туда якобы попал. Как смущённо вспоминала время, проведённое вместе. Как бойко улыбалась, когда он делал что-то похожее на Доджерса. И как вспыхивала маковым цветом в ответ на самые скромные знаки внимания. Х-2 даже порой становилось тошно от того, каким, оказывается, невнимательным и неблагодарным всё это время был Доджерс. Как преступно игнорировал такое преданное и доброе существо прямо у себя под клювом. Почти как его собственная Королева, что весьма иронично на самом деле. Да уж, эти двое - та ещё пара сапогов. В этом Х-2 уже был уверен на все сто. Может быть это, в конце концов, и неплохо, что он застрял в этом незнакомом теле. Потому что Х-2 и сам совершенно не ожидал, что рядом с Кадет прекратит так тосковать по своей прекрасной Тирании. Что компания Кадет может быть такой приятной и комфортной. Что с ней может быть так спокойно и уютно. Что вдали от родного Марса, и рядом с Кадет, он может чувствовать себя как дома больше, чем где-либо ещё в изученной им вдоль и поперёк целой галактике.