***
Они сидели не в роскошном ресторане, как бы это мог представить человек, не видавший своих ставших родными, друзей. Им было достаточно обычного кафе, в которое ходили подростки, дабы купить молочного коктейля или мороженного и делать домашку, ну, или же парочкам. Хотя, зачастую тут просто сидели поодинокие меломаны и любители почитать, бродящие в округе в уже не функциональном парке, больше похожем на искусственный лес. Но сейчас туда дорога была особенно закрыта, потому что огромные трухлявые деревья могли всегда свалиться вниз и прикончить кого-своим не маленьким весом. — Не замечаешь, как начинаешь чувствовать себя вновь молодым. — начала разговор Лиза, немного звеня золотыми серьгами и браслетами. — Ты так говоришь, словно тебе не за сорок, а уже семьдесят. — ответил ей Джим, поправляя застрявшие локоны в ожерелье. — Не гиперболизируй. Она так давно не одевала всякие безделушки, по типу украшений и иных аксессуаров. — Но всё равно. — опровергнул муж. — Сорок — это же не двадцать, и даже не тридцать. Четвертый десяток, а мне казалось, будто я только недавно ходила в колледж и делала домашку, ожидая побыстрее начала дискотеки, дабы потанцевать под джаз. — Лиза немного подергала плечами, намекая на взбудораженное настроение. — Но это весело! Я даже сейчас готова стать посреди кафешки, включить музыку и плясать. Женщина весело засмеялась, привлекая внимание окружающих. Недовольные уставшие лица повернулись, — вот почему Лиза, скрывая улыбку, всё же решила немного помолчать. Неизвестная личность положила руку на её плечо, потому она с удивленно вытянутым лицом обернулась. — Я в этом и не сомневаюсь. — произнес не менее раскрепощенный Генри. — О! — радостно пролепетала женщина, обнимая знакомого. — Здравствуй, Генри. Всё же, он пришёл. Собираясь сегодня в кафе, и проезжая мимо дома Фишеров, женщина задумчиво смотрела вдаль, надеясь, что он послушает её и решится. — Не прошло и полгода. — протяжно высказался Джим, протягивая руку. — Привет, Фишер. Как ты? Они похлопали друг друга по плечу, и с такими же улыбками присели за столик. — Доживаю уже. — с сарказмом ответил Генри. — Трухой и пылью обзавелся немного, седею. — Скажем так, этому повлияли некоторые события, но давайте не будем о грустном! — Лиза приобняла двух мужчин. Генри немного помедлил, и взяв меню, лежащее на столе, начал листать и смотреть на непонимающих что он делает Лизу и Джима. — Нужно же заказать что-то? — женщина подняла бровь. — Я оплачу счет. — Нет, конечно нет! — она осознала, на что намекает Фишер, потому замахав руками, в отрицании закачала головой. — Мы же сами пригласили, а значит и будем оплачивать. — Но ведь мне не трудно, да и тем более — как-то не культурно. Генри нахмурился, смотря на цены и ассортимент блюд. Вкусностей тут конечно, хоть отбавляй, но ведь и не за бесплатно. — О, господи! — Лиза, выпятив губу, решительно положила руки на стол. — Не будь такой каргой. Когда в последние разы нам было так важно кто за кого заплатил. — вдруг её немного осенило спокойствие. — Мы же знаем друг друга так давно, а ты беспокоишься о таких мелочах. Женщина не была удовлетворена начатием беседы. Такое ощущение, словно у них просто формальная встреча, и о какой душевности тут может быть речь? — Я просто всё ещё не уверен в своих действиях. — сухо ответил Генри. — Может, мне стоило ещё немного успокоиться. Я ещё не готов. Мужчина уже хотел было подниматься, и прощаться, но его остановил Джим, хватающий за руку. — Нет, может, я слишком резкий, — Джонсон отвел взгляд в сторону, — но уже достаточно прошло времени с её смерти. Ты должен был уже осознать, что нужно жить дальше, и что даже не смотря на всё это, продолжать быть с сыном, которому, скорее всего, также тяжело. Джим вновь похлопал его по плечу, жестом показывая сесть. Генри, вытерев платком лоб, всё же остался. — Они с Дианой были более близки, чем я с ним. — Фишер облизнул пересохшие губы, нервозно барабаня указательным пальцем по столу. — Но это не огорчало, а наоборот очень радовало, потому что в основном мать с ребёнком очень связаны. — Лиза кивнула головой. — Если бы он не рассказывал чего-то мне, всё было бы проще с ней. Гарсия медленно склонила голову на бок. — Но, а как теперь ваши отношения? — спросила женщина. — Вы общаетесь? Фишер с неудовлетворением отвернул голову в бок, глядя в окно. Тарабанил дождь, немного отвлекающий от разговора, но ведь была настолько трудная тема, что даже он не мог остановить его говорить. После стольких лет, он уже не выдерживает. — Да, но мне настолько трудно, что я даже не знаю, придет ли он ко мне на могилку положить цветок. — Фишер сжал руки в кулаки, сцепив зубы. — Так страшно. Лиза понимающе положила свою руку на его, глядя то на них, то в глаза. — Ты не ужасный отец, не раскаивайся. — вздохнула женщина. — Тебе просто нужна была моральная поддержка. Джим также смотрел на бедного друга, даже не зная, чем помочь, кроме как моральной поддержки. — Я обращался к психологу. — закивал головой Генри, испугано улыбаясь. — Но нервы мои продолжали очень сильно шалить, и больше всего я срывался на Сале. — Ты пытаешься что-либо изменить? — Джонсон поднял брови, усердно устремляя взгляд на нём. Часы показывали начало седьмого. — Разумеется. — Генри обратно повернулся. — Я хотел попробовать во время Рождества поговорить с ним. — Конечно. — Джим кивнул. — Полностью согласна. — также согласилась Гарсия, немного сжимая свою руку, накрывшую руку мужчины. — Попробуй объясниться. Я думаю, также оценивая ситуацию, он поймет тебя и простит. — Не очень надеюсь, но буду верить. Фишер тревожно вздохнул. — Кстати, не видела Сала! — вдруг вспомнив, произнесла она. — Лишь понаслышке от Ларри слышала немного. — Как он? — Генри перебил Лизу. — Думает, что мы говнюки, ага. — Совсем нет. — она выпрямилась, нахмурившись. — Да, подростковый возраст меняет людей, и не всегда в лучшую сторону, но он справляется, и на удивление, кажется они тоже восстанавливают общение. — Это значит, что Сал тоже хочет. — Джим поправил галстук, вновь осматривая зал и настенный часы в центре. — И то верно. — Генри был убежден в данном высказывании. Джонсон уже заметил, от кассового аппарата отлучился тот самый парень, принимавший у них заказ, потому уже с небольшой улыбкой встречал его. — Ваш заказ уже скоро будет, так что ожидайте. — опрометчиво кинул фразу он, и направился к другим посетителям. — Ваш чек. — Спасибо, — напоследок вымолвила Гарсия, махая кистью руки. — Я уже предвкушаю вкус пирожного. — Зачем вы заказали столько всего? — он увидел достаточно длинный чек с заказами, расширяя глаза всё больше и больше. — Вы издеваетесь? — Ой, не кипятись! — Гарсия откинулась на спинку стульчика. — Будет вкусно, и тебя тем более нужно же откормить. — Розенберг также говорила, когда под скатертью оказался не просто тортик, а ассортимент всех сластей в мире. — с тяжестью, и будто вернувшись на несколько лет назад, произнес Фишер. — Мне кажется, что я и до сих пору не буду есть круассаны. Ему вмиг показалось, что он вновь сейчас вечером отходит от кучи сластей. — Французский деликатес хорош! — объявил Джонсон, в воздухе вздымая указательный палец. — Не думаю, что мне когда-то надоест их смаковать. — Предлагаю после всей этой кучи лакомств сходить в булочную и купить коробку. — Гарсия сложила руки на груди. — Ну или две. Женщина захихикала, когда на лице у Генри появилось недовольная эмоция. — Лиза, меня уже сейчас стошнит от такого количества сахара. — изъяснил Фишер. — Ну ты и дурак, Генри. — цокнула женщина, обиженно прикрывая глаза. — Я очень рада, что мы вновь все вместе. Не переживай. Она грустно улыбнулась, возводя бровями в такой же эмоции. Тишина длилась не больше половины минуты, давай всё обдумать. — Чувак, ты хороший отец и муж, и мы до сих пор любим тебя, даже не смотря на то, что ты не сразу понял что к чему. — Джим также улыбнулся, но более задорно и с каким-то позитивом. «Ну, а чего грустить и сидеть сожалеть? Нужно же показывать, что всё в порядке, будет хорошо и каждый подвержен этому. Никто никогда не знает, что с нами будет завтра, так почему бы не провести эти дни в более спокойном окружении.» — Это было так давно, будто в прошлой жизни. — всё же с ноткой ностальгии произнёс Фишер. — Будто бы я другой человек. — Для нас ведь ничего не изменилось. — Джим потрепал Генри за волосы. — А для меня все. Он слабо улыбнулся.***
— Я не думаю, что это хорошая идея. Фишер сидел на заднем сидении машины, когда на переднем Лиза с Джимом. Он попытался отказать им в том, чтобы те его подвезли, решаясь отправиться домой на такси, но их уговоры всё же немного размягчили его. — Ох, Генри, я думала, что мы уже всё обсудили. — она посмотрела на Генри в висящее перед ней зеркало. — Ты же сказал, что мы зайдём! Гарсия с недоверием фыркнула. — Может, в следующий раз? — мужчина до последнего надеялся. — Хорошо, но тогда ты должен поговорить с ним. — отозвался Джим, сидящий прямо перед Генри. — Это вот такое вот условие. Джонсон продолжил смотреть на дорогу. Они уже почти подъехали к дому, осталось лишь два квартала проехать. — Это уже похоже на шантаж. Лиза засмеялась. — Тогда, мы врываемся. — решительно произнесла она, потирая руки. — Стоять! — Генри замахал руками, как только машина остановилась у дома. — Договорились, я согласен. Сделаю это, если он не спит. Фишер вздохнул, опуская руки и поджимая губы. — Вот и отлично, Генри. — Джим опустил руки с руля. — Всё пройдёт хорошо. Лиза поправила прическу, оборачиваясь на друга. — Но я ещё зайду, чтобы повидать Сала. — Лиза закинула руки за спину. — Он, наверное, такой красавчик, и за ним все девчонки бегают! — Если бы. — Фишер провел пальцем по стеклу машины. — Ну друзей, а него точно валом. — с надеждой произнесла женщина. — Ведь так? Мужчина растерянно опустил взгляд. — Не знаю. Сначала всё было таким ужасным, и я часто срывался, из-за чего Сал начал сбегать из дома. Позже, агрессия сменилась на печаль, но отношения между нами стали ещё более напряженные, чем были вначале всего этого. — Он слишком коммуникабелен, чтобы мои догадки были неправдой. — Лиза вздохнула. Теперь будет сложно всё возобновить. Старший Фишер уже точно согласен на всё, чтобы они с сыном начали общение. По-крайней мере, он так говорит. — Это всё его изменило. — Генри потер переносицу. — Время лечит, думаю, и ему уже не так больно говорить. — Джонсон сузил глаза, продолжая смотреть на капли дождя, падающие с неба на капот машины. — Всё, я приготовлю ещё чего-нибудь и занесёт вам, скорее всего, — она замысливаясь приложила палец к губам, — Ларри! Или мы вдвоём. Вообщем, ждите нас на чай. — Гарсия приобняла мужа, с радостью и широкой улыбкой глядя на него. — Спасибо ещё раз, за всё. — мужчина пожал руку Джиму. — Увидимся. — Пока. — она продолжала махать рукой, даже когда Фишер вышел с машины, и смутно растворился в тумане, направляясь к дому. Генри и вправду отвык от такого рода еды. Стараясь хоть немного вернуть прежние отношения, которые он глубоко зарыл в яму позора и ненависти, в старых черновиках и записях Дианы, которые женщина вела ещё с подросткового возраста, он узнавал о готовке, мимолетно и вспоминая, как это всё происходило на самом деле. В своём первом дневнике она рассказывала о обычных буднях, упоминая друзей или родных. Темы являлись настолько банальными, что Фишер будто просто являлся свидетелем жизни среднестатистической девушки. Позже, Диана начала упоминать, что отец ей подарил скейтборд, и та явным потенциалом придумывала всякие трюки, хотя те были непоколебимы её натуре. Лишь когда она упала на руку, тем самым чувствуя боль несколько дней, всё же решилась оставить это дело. Но в последующих заметках она уже рассказывала о старшекласснике, с которым соревновалась, потому что хотела доказать, что девушки также могут быть спортивными и заниматься таким разнообразным трючным видом спорта. Он же обосновуется именно на них, а не на езде. «Я мечтаю, чтобы моя дочь или же сын тоже занимался таким. Мне кажется, что мысленно я смогу передать такое же великое желание. Вот только если я была не настолько настойчива, то он или она будут мастерами в этом деле. Я чувствую это.» Но в конечном итоге, познакомившись с Лизой, с Джимом и самим Генри, она забила на это, даже не упоминая, что когда-то занималась таким. В черновиках она пыталась писать, записывала названия песен, или рецепты, которые давала ей Лиза, тем самым делая рецепты в черновиках «вторыми руками». Генри переступил порог дома, тихо скрепя дверью и даже не включая свет. В конце коридора, копошившейся в старых вещах силуэт, резко развернулся. — Привет. — тихо произнес Генри. Диана подарила Салу скейтборд, нежно и крепко обнимая, а глядя на сына, в глазах которого загорелся огонек активности. Но сама она выглядела вялой. — Ага. — синеволосый медленно закрыл рукой дверь сзади, пряча в карман фотографию матери. — Что? Он опустил руки, не двигаясь и ожидая ответа от отца. — Послушай, Сал, — устало начал Генри. — Я понимаю, что я вёл себя ужасно всё это время, явно не представая перед тобой, как ответственный воспитатель, но я всё же хочу попытаться. Фишер сложил руки на груди, медленно подходя к отцу. Они находились по разные концы длинного коридора, но мужчина даже не подошел ближе на шаг, так и держа в руках мокрый зонт, с которого капала вода прямо на ковёр, и чувствуя, как мокрому лицу неприятно. — Попытаться что? — съязвил парень. — Неужели, в тебе пробудился отец? Или решил опять поиграться и поиздеваться над моим чувствами? Голос Сала звучал спокойно и умеренно, но сам риторический вопрос был явно в истерической форме. Он хотел уйти. — Нет, постой. — обратился Генри, вздрагивая и протягивая руку. — Что ты думаешь про то, чтобы отметить Рождество вместе? Сал медленно повернулся, в недоумении смотря на него. — Ты реально думаешь, что после всего этого я решусь на такое? — Понимаю, я отвратителен и пойму, если ты откажешь. — мужчина, уже потеряв надежду, вскинул руками и наклонился. Генри был расстроен. А на что он надеялся: чуда не бывает, а после собой сотворенного ему вообще повезло, что его не лишили родительских прав, а ведь могли, если бы Фишер обратился к специальным службам, после вызова которых и жалоб его могли бы забрать в интернат. Но зачем парню проблемы? Он и сам то понимает, что и так его внешний вид странный, а попав бы он в общество ещё ожесточеннее, всё могло бы обернуться против него вдвойне. — Тебе повезло, потому что я соглашусь. Генри поднял голову, распахнув глаза и прикрывая рот рукой. — Спасибо, Сал. — он проводил его уходящую фигуру взглядом. Теперь в его голове крутились лишь мысли о будущем, и о том, что теперь всё получится. Лиза была права! — Спокойной ночи. — ответил Фишер младший. И совсем необязательно знать отцу, что вчерашнюю беседу он отчетливо слышал. Он чувствовал себя намного лучше, и теперь думал о том, чтобы всё же выслушать Ларри. А ещё повидать Джима и Лизу. — Надеюсь, я не подведу. — прошептал сам себе Генри.